Избранница Хозяина холмов - 2

Глава 16

— Тави, я здесь! — наконец донеслось до меня чуть выше по склону.

Я обернулась, растирая озябшие руки. Муж скатился ко мне по сугробам, и всего через мгновение я оказалась у него в руках. И несмотря на то, что мы провели вместе последние пару дней, мне просто не верилось.

Сейчас я по-настоящему чувствовала, что это Атайр. И понимала, насколько соскучилась по нему — живому, не скованному волей Охоты, через которую ему постоянно приходилось пробиваться, чтобы донести до меня то, что он всё ещё меня помнит. Что я всё ещё ему нужна.

— Атайр, скажи, что ты прежний, — шептала я, тычась лицом ему в шею, пытаясь пробраться сквозь мех его воротника до тёплой кожи губами. — Скажи, иначе я сойду с ума прямо здесь. Всё это.. Словно сон. Страшный, затяжной сон. Ты хоть помнишь, что случилось?

Не знаю, отчего на меня напала такая болтливость. Наверное, я просто боялась, что замолчу — и в ответ услышу привычную тишину, которую не знаешь, как и расценивать.

— Постой. — Атайр тихо рассмеялся, крепко сжимая мою талию в тисках своих рук. — Нам бы до Сеоха добраться. А там я обязательно покажу тебе, насколько я прежний.

ЕГО голос стал ниже, вкрадчивее — и я зажмурилась от удовольствия, наконец расслышав в нём такие знакомые интонации. Почти забытые, те, в которые я почти перестала верить, понемногу смиряясь с холодностью, всадника.

Но сейчас Атайр прав: нам нужно как можно скорее возвращаться в Сесх. Мы даже не знаем, сколько уже прошло дней, пока были то в Нижнем мире, то в Сиде. Что сейчас творится в замке? И где Харелт, который, конечно же, не мог дожидаться нас в святилище?

Стоило только об этом подумать — и оглушительная волна радости пополам с облегчением откатилась, вдруг стало слишком прохладно в промокших от снега сапожках. И ветер, гоняющий снег над вылизанными сугробами, пробрался под одежду, заставив меня крупно содрогнуться.

Я подняла к Атайру лицо, убрала чуть влажные от снега волосы от его висков. Его глаза были теперь обычного цвета, живые, наполненные любопытством и лёгким беспокойством, как будто он что-то узнавал во мне заново.

— Спасибо, — вдруг сказал он. — Что не оставила меня.

— не могла.

— Хоть я и просил тебя не связываться с Индехом, не впутываться в это

— Как бы ты тогда забрал меч?

— Нашёл бы способ. Заставил бы Балора меня провести. Пригрозил бы пленением души. Нашёл бы к нему подход. Всё же в чём-то Всадник был могущественнее него.

— Он не был бы таким, если бы им был не ты.

Муж обхватил мой затылок ладонью и привлёк меня к себе ближе. Быть моим губам растресканными на утро, но от поцелуя, особенно жаркого, пробирающего на холодном ветру, я не могла отказаться.

Правда, затем нам пришлось долго идти вверх от озера по заметённой тропе. Похоже, здесь давно никто не появлялся. Дальше, до самого Сеоха, без лошадей, под снегопадом, среди застывших в зимней неподвижности горбов. Скоро я разогрелась, и идти стало гораздо теплее. Вошли в лес — и ветер перестал трепать волосы и одежду. Чем ближе мы подходили к замку, тем страшнее мне становилось. Наверное, Тавиш уже считает себя королём. Полноправным властителем Гианмора. Лишь бы не успел никому навредить. Ребеке, моему отцу, да и вообще всем вархассцам, которых терпеть не мог.

Погружаясь в свои мысли, я то и дело ускоряла шаг, и тогда Атайр чуть одёргивал меня. Так можно быстро выбиться из сил.

Ворота замка были открыты. Нас не ждали, конечно, и стражники поспешили встретить гостей, за пеленой снегопада не узнав короля и королеву. Зато недоумением на их лицах вполне можно было полюбоваться. Они спешно заняли свои посты, пропуская нас дальше.

Двое пошли следом, явно ожидая распоряжений и вопросов.

— Кто сейчас встал во главе? — совершенно спокойно поинтересовался Атайр.

— В ожидании сбора Совета трон занял герцог Тавиш Мак Набин, — чуть виновато ответил один из рузльцев. —По праву старшего в роду. И регента принцессы Ребеки.

— Но Совет ещё не собрался? — уточнила я, пытаясь понять, сколько нас не было и насколько расторопным оказался старший Мак Наби в деле присвоения трона.

— Некоторые главы кланов уже прибыли, — с готовностью рассказал другой стражник. — Но из дальних земель их ещё ждут. Должны прибыть как раз к Самхейну.

Значит, его ещё не было. Мы успели.

Признаться, я ожидала большего сопротивления от стражи Сесха. В конце концов, и король, и королева пропали на несколько дней, словно провалились сквозь землю. Лишь Боги знают, что успел придумать и наговорить остальным Тавиш. Теперь придётся всё прояснять, и поверит ли нам Совет — даже гадать не стоит.

Атайр не отправился в свои покои, не стал ни с кем видеться. Он лишь велел собрать всех глав кланов, кто уже был в Сеохе, братьев Мак Набинов и вархасского посла в большом тронном зале.

— И Ребеке - Её высочеству передайте, что я вернулся, — сказал напоследок расторопному секретарю, что, кажется, каким-то невероятным чутьём узнал о прибытии короля и встретил нас в недрах Сеоха первым.

Навстречу нам попадались слуги и редкие придворные. У всех первый испуг и непонимание в глазах неизбежно сменялись радостью и явным облегчением. Как будто любой из них готов был поверить во внезапное возвращение короля сразу, без лишних сомнений.

Нам кланялись, останавливаясь и пропуская нас мимо. Шептались за спиной, конечно, — хотелось верить, что одобрительно. Ведь многие помнили, какими бедами едва не обернулось правление Тавиша в прошлый раз.

Сейчас он ещё не успел развернуться, но ожидание недоброго в замке висело так ощутимо и плотно, что хоть, руками разгребай.

В зале оказалось темновато и пусто. Я велела подоспевшим к нам слугам разжечь камин: признаться, после долгой прогулки по снегу ноги и руки озябли, щёки занемели и хотелось поскорее отогреться. В огромных напольных канделябрах разожгли свечи, и стало гораздо лучше. Стражники встали у дверей, повинуясь приказу вернувшегося короля пресекать любые возмущения, прежде чем он скажет своё слово.

Чуть позже нам принесли подогретого травяного отвара с вином, и в ожидании того, как все наконец соберутся, меня начало клонить в сон. Но тут за дверью кто-то зашумел. Грохот шагов сменился лязгом и бряцанием.

Створки распахнулись, и первым в зал неожиданно вошёл отец.

Я сорвалась с места раньше, чем успела о чём-то подумать. Он лишь раскрыл объятия, и я повисла у него на шее, чувствуя, что по-другому и быть не может. Кто бы меня ни зачал, а только тот, кто вырастил и воспитал, мой родитель. И приятно было теперь осознавать, что даже все сомнения отца, что отравляли ему мысли много лет, отступили под натиском радости от моего возвращения.

—где ты была? Как всё это случилось? — глухо бормотал он куда-то в воротник моего плаща.

— Это очень долгая история. Но мы вернулись. И теперь всё будет хорошо.

Лисварх взял меня за плечи, отстраняясь. Взглянул на Атайра, который всё так же спокойно восседал на своём месте, лишь наблюдая за нами.

— Я удивлён, что Тавиш не попытался вас уничтожить, советник.

— К сожалению, вы не знаете, ваше величество, — ответил тот. — Но люди в Гианморе много говорят о том, что вы ценой своей жизни спасли их от хвори. Но мне пришлось немало потрудиться, чтобы пресечь недобрые слухи о колдовстве, что пытался разнести герцог. Он ненавидит меня. Но его попытки повернуть пропажу короля и королевы против вархассцев пока не удались. Кто знает, что было бы, если бы вы вернулись позже. Многие его не —принимают

Но договорить он не успел. Двери снова открылись, и теперь уже внутрь ворвался явно разъярённый герцог.

— Я же сказал: не пускать — Как часто бывало, его громогласность бежала впереди него. — Это явно какой-то подлог.

Он встал в дверях, попеременно перебегая взглядом с одного лица на другое. Вархассцы, что пришли с отцом и теперь стояли по обе стороны у колонн, ступили ближе к проходу.

— Подлог? — переспросил Атайр, когда старший Мак Набин сделал несколько нерешительных шагов дальше. —Я думал, вы обрадуетесь моему возвращению и здравию, дядя. Всё же одного рода.

— из Дикой охоты не возвращаются! — едва не прорычал тот, багровея. — В чём ты пытаешься меня убедить, ведьма? Может, это твой любовник, с которым ты сбежала, под личиной убитого мужа?

Теперь он повернулся ко мне. Отец обхватил меня за плечо, словно бы силясь защитить от его гнева.

— ВЫ в своём уме, герцог? — проговорила я. Я сказала, что сделаю всё, чтобы помочь королю и моему мужу вернуться. Если же вы сомневаетесь в том, что это действительно он, мы можем снова отправиться к камню Фаль. Уж его-то я не смогу обмануть. Боги знают, сам Нуаду знает, через что ему пришлось пройти, чтобы вернуться. И если вы не угомонитесь немедленно, я сама проткну вас своим кинжалом. Честное слово!

Даже не знаю, что такое на меня нашло. Откуда во мне взялось столько ярости. Но Тавиш Мак Набин сейчас смотрел на меня с каким-то диковатым ужасом во взгляде, наверное теперь окончательно уверившись, что я ведьма. Все, кто пришли с ним, так и топтались в нерешительности у входа, косясь на вархассцев и опасаясь, верно, что может случиться потасовка.

В зал входили всё новые и новые люди, лиц которых я ещё не знала. Но, судя по одежде и особым цветам перекинутых через их плечи клетчатых пледов, заколотых крупными фибулами, это были как раз главы кланов.

Появились они как раз вовремя, иначе я точно успела бы чем-нибудь навредить старшему Мак Набину, который сейчас совсем не походил на короля и вообще опасался приближаться к по праву занятому Атайром трону. А мне пришлось скорее возвращаться к нему и принимать подобающий королеве вид.

— Что это всё значит, ваша светлость? — довольно громко спросил кто-то у Тавиша. — Вы же сказали, что королева сбежала с любовником. А король мёртв.

— Да, вы убеждали нас, прибегая к именам Старых Богов! — недовольно отозвался кто-то ещё.

И все они кланялись молодому правителю, ни на миг не выказывая и капли неуважения. О каком “подлоге” здесь вообще может идти речь?

— Прошу всех прекратить шум, — громко проговорил Атайр, когда гомон возмущённых глав стал и вовсе невыносимым. — Я всё объясню. Чтобы между нами и Советом к тому мигу, как он соберётся полностью, не осталось никаких не допониманий.

— Нас собрали, чтобы избрать регента для принцессы, ваше величество, — осторожно напомнил другой руэлец.

— Что же мы будем делать теперь?

— Надеюсь, что мы просто отпразднуем Самхейн. — Атайр тихо рассмеялся, и остальные поддержали его раскатистым гоготом.

— Это хороший повод, — согласились в толпе.

— Но прежде чем мы начнём разговор, — Атайр замолчал на пару мгновений, следя взглядом за тихо вошедшим в зал Увленом Мак Набином, — прежде чем я всё объясню. Стража, уведите Тавиша Мак Навина в темницы. За подстрекательства к свержению короля, вредоносные слухи и интриги, которые могли помешать мне вернуться к правлению после вынужденной отлучки. И могли привести к неприятным событиям после.

— Я не хотел никому причинить вред! Я только хотел справедливого наследования в роду Мак Набинов, к которому вы тоже принадлежите, ваше величество, — зычно загромыхал Тавиш, выходя вперёд.

— Считайте, что все отпущенные вам моим отцом и мной авансы терпения иссякли. Вашу окончательную участь я решу позже.

— Да кто вообще сейчас докажет, что всё, что происходит здесь, не козни вархасской ведьмы? — Герцогткнул в мою сторону пальцем.

— Меч Нуаду, который я вернул в род. Вернул, во многом благодаря моей жене и королеве Глиннхайна. Он может послужить достаточным доказательством? Позовите любого друида. Спросите у самих Богов — и они подтвердят, что он настоящий.

С этими словами Атайр вынул из ножен, что были прислонены к подлокотнику его трона, длинный, безупречно гладкий клинок и поставил перед собой, уперев остриём в пол.

По залу пронёсся восхищённый вздох.

— Кстати, а где Харелт? — нахмурился король, шаря взглядом по головам мужчин. — Я вызывал его тоже.

Если друид не пришёл, случилось что-то серьёзное. А скорее всего.

— Он. Он под стражей, — признался кто-то, не дожидаясь ответа самого Тавиша, который, кажется, теперь решил хранить гордое молчание.

Только вот для него, кажется, слегка поздно.

— ЕГо подозревали в том, что он помог королеве сбежать, — добавили с другой стороны.

Обвинения-то справедливые, но вот вряд ли самопровозглашённый регент сдобрил его верными доводами и измышлениями.

— И это очень хорошо, что помог. — Атайр усмехнулся, чуть покручивая в ладони рукоять меча Нуаду.

И по лицам мужчин, что стояли ближе всего к нему, пробежались холодные блики отражённого клинком света.

— Прикажете отпустить его? — спросил старший из стражников, что блюли порядок в тронном зале.

— Разумеется. Харелта освободите. Моего любезного дядюшку можно отправить в ту же темницу. Выполняйте.

Стража не стала больше медлить. Заставив приспешников и даже старшего сына Тавиша Мак Набина отступить, они окружили его и, для надёжности подхватив под руки, увели. А тот, на удивление, не сказал ни одного, резкого слова, словно вдруг образумился и осознал, каких глупостей успел наговорить.

Мы ещё надолго задержались в зале, выясняя подробности того, что случилось в Сеохе и окрестностях за те несколько дней, что нас не было. На первый взгляд, кроме самоуправства старшего Мак Набина, ничего и не произошло. Несмотря на пропажу королевской четы, люди продолжали готовиться к празднику. Хоть многие и считали это тревожным знаком. В остальном же отсутствие других вестей из дальних земель Глиннхайна принимали за самую благую весть. Араны словно бы ушли, на островах было тихо. Сырая и снежная зима способна угомонить кого угодно.

Но что бы ни говорили мужчины о делах королевства, на их лицах неизменно отражалось неподдельное любопытство. Им, верно, тоже хотелось знать, как случилось такое, что Атайру удалось вырваться из власти Охоты.

И я едва могла усидеть на месте, так мне хотелось скорее встретиться с Ребекой. Ведь ей сейчас наверняка не терпится увидеть брата, да и по мне, надеюсь, она скучала. Кажется, нам удалось освободить её, но мне просто необходимо было убедиться, что любые опасности для неё и правда миновали.

Но когда мужчины, то ли обрадованные возвращением молодого правителя, то ли озадаченные тем, что же всё это на самом деле будет значить, разошлись, в зале остался только отец. И его явно что-то беспокоило.

— За всеми хлопотами, советник, вам придётся остаться в Глиннхайне на зиму. — Атайр наконец позволил себе встать с места и пройтись. — Но я думал, что к вам присоединится часть вашего войска, что должна была прибыть, из Джинарии. Скоро начнутся шторма и через пролив будет сложно переправиться. Здесь коварные скалы и течения.

Вархассцы, не дожидаясь отдельного распоряжения, тоже вышли, оставив нас втроём. Похоже, разговор назрел серьёзный. И мысли Атайра с мыслями отца явно совпадали.

— 06 этом я и хотел поговорить, ваше величество, — кивнул второй. — Корабли уже давно должны были прибыть. И, честно говоря, я не понимаю, в чём причина.

— Если бы корабли разбились, к берегам уже прибило бы обломки. — Атайр нахмурился, остановившись у мутноватого окна. — Значит, что-то их задержало? это не мог быть приказ вархасского короля? Он мог отозвать их.

— Меня предупредили бы. — Отец потёр подбородок. Уже не настолько гладко выбритый, как раньше.

Сказывались заботы последних недель. — Да и не могло случиться так, что разбились все корабли.

— Могло, — вставила я, вспомнив о том, как уверенно всего один морской дух вёл корабли вархасского посольства на скалы. Кажется, это не стоило ему никаких усилий. — Силы, что охраняют Рузльские острова от вторжения, могут быть очень могущественными. Ты знаешь, отец.

Атайр повернулся ко мне, взглянул вопросительно и хмуро.

— Похоже, только я не знаю.

— Просто это показалось мне только одним из препятствий к миру между двумя королевствами, — развёл руками отец. — Но теперь для беспокойства ваших духов нет причин. Вархассцы должны были прийти, чтобы поддержить вас, ваше величество.

— Нет. Всё же, если бы корабли потерпели крушение у наших берегов, выброшенные на берег остатки судов и тела дали бы знать. Люди начали бы волноваться. Здесь что-то другое.

— Вы опасаетесь? — начал было советник.

— Я опасаюсь, как бы ваш король не изменил свои цели. А если вас он о том не предупредил, то и вы, и ваша дочь можете оказаться под ударом.

Отец помолчал, глядя на меня чуть искоса и явно размышляя над вполне справедливыми словами короля. Всё это посольство с самого начала казалось мне внезапным и подозрительным. И я, наверное, не удивилась бы, случись у вархасского правителя другие планы на союз с Глиннхайном.

— Сейчас я ничего не могу с этим поделать, — наконец проговорил советник. — Море неспокойно. Людей у меня не так много, чтобы лишаться ещё и их.

— остаётся только ждать? — Мой муж, кажется, едва не скрипнул зубами от досады. Как будто нам было мало забот. — Непогода, пожалуй, на нашей стороне. До весны.

Отец кивнул.

— До весны,

И эта повисшая над пропавшим вархасским войском неизвестность изрядно подпортил мне воодушевление от возвращения в Сесх вместе с мужем. Теперь я, кажется, не смогу избавиться от скверного предчувствия до того самого мига, когда хоть что-то прояснится.

Отец тоже вышел, а мы с Атайром ещё некоторое время молчали, размышляя, может быть, об одном и том же.

А может, и о чём-то своём.

— Я пойду к Ребеке, — проговорила я, первая нарушая тишину. — Она наверняка волнуется.

— Я зайду к сестре чуть позже, — предупредил меня муж. — Сейчас мне нужно решить с Харелтом, как нам снова скрыть меч Нуаду от чужих глаз. Это вновь моя забота. Знаешь, пока его не было, в чём-то было даже легче.

Он криво усмехнулся, поворачиваясь ко мне.

— Многое было проще даже тогда, когда мы ещё не встретились, верно? — Я подошла к нему и, обхватив за пояс, потянулась к его губам.

— Как ни странно, я ни разу не пожалел о том, что всё это случилось.

— Да? А мне казалось другое, — решила я спровоцировать мужа на откровенность.

— Тебе казалось.

Он склонился ещё немного и наконец поцеловал меня.

Но пришлось всё же оставить его, хоть и не хотелось. Меня ещё не покидало ощущение того, что он в любой миг снова может исчезнуть. И приходилось напоминать себе, что мы заключили договор с теми силами, которые обычно не шутят.

Как и предполагала, принцесса и места себе не находила от волнения и, кажется, успела в ожидании донять всех своих нянек и фрейлин расспросами и мелкими хлопотами, чтобы отвлечься.

— Тави! — едва не взвизгнула она, когда я только вошла в её покои. — Я так боялась. Очень боялась, что вы с Атайром не вернётесь! Я видела его во сне каждый день. Видела его Всадником!

Я обхватила Ребеку за плечи, усаживая на скамью. Взмахом руки велела фрейлинам уходить. Те, одна за другой, кланяясь, тихо вышли из комнаты.

— Так и было, — проговорила я, когда принцесса приготовилась меня слушать. — И он через многое прошёл, чтобы вернуться сюда. Ради тебя тоже. Больше тебя ничего не беспокоило?

Я внимательно оглядела Ребеку, исподволь пытаясь шагнуть за ту грань, где видела её не раз. Но теперь она, кажется, была полностью в одном мире. Да и выглядела совсем здоровой, живой и бодрой. Признаться, немного, непривычно. Но это и хорошо.

— Нет. Мне снилось ещё многое из того времени. Сид. И чёрный замок. Но сегодня уже нет.

Она ещё миг смотрела на меня исподлобья, словно ждала одобрения, а затем подалась вперёд и повисла у меня на шее. Я только ненадолго сумела от неё оторваться. Атайр и правда пришёл позже, давая мне возможность заново освоиться в своих покоях и привести себя в надлежащий вид с дороги.

ВСе, кажется, возвращалось туда, где и должно было быть. Король вновь встал во главе своего королевства. И теперь у меня появилась возможность стать ему полноценной спутницей и женой.

Главы кланов прибывали каждый день. В Сеохе и Гианморе готовились к Самхейну. Сбор урожая окончен, правитель вернулся, хворь отступила окончательно — столько поводов для веселья за раз случалось далеко не каждый год.

Перед началом празднования на меня навалилось немало хлопот — к счастью, всё больше приятных. От меня, как от королевы, требовалось исполнение многих ритуалов, чтобы ознаменовать для всех начало нового года, который, как все надеялись, будет лучше и спокойнее предыдущего.

Теперь темнело рано, но от костров, что с закатом начали разводить на самом большом дворе Сеоха, становилось светло даже в комнатах, что выходили на ту сторону. Из замка выносили столы. Прислуга хлопотала, бегая по коридорам и лестницам словно ошпаренная.

Если взойти на самую высокую башню Сеоха, можно было бы, верно, увидеть, как праздничное зарево поднимается и над Гианмором. По улицам скользят блуждающие огоньки факелов, и далеко вокруг разносится гул песени смех горожан, что высыпали из своих домов, собираясь веселиться всю ночь.

— Вы теперь выглядите совсем как будто здесь родились, — задумчиво проговорила Лелия, помогая мне собраться к началу празднования. — Даже и не верится, что когда то мы жили в Вархассии. Там сейчас почти не похолодало. А тут снег кругом.

Я тихо усмехнулась. Помощница так и не узнала, что моим отцом на самом деле был вовсе не советник Лисварх. Так что можно сказать, что родом я именно из этих туманных краёв. Может быть, всё дело в том, что кровь обмануть невозможно. Она всё равно подскажет, где твоё место, поможет освоиться даже там, где, казалось бы, всё отличается от привычного.

Вот Лелии до сих пор сложно. Но я заметила, что она частенько проводит время со смутно знакомым мне руэльцем. Кажется, он один из старшин стражи. Помощница, похоже, уже перестала тосковать по недостижимому Ингюосу, которого держала едва не за бога. Так или иначе, ей пришлось осознать, что он был настолько далёк, что, вряд ли кому то удалось бы дотянуться.

Но о его судьбе я тоже не стала рассказывать, хоть и знала, что ей интересно. Пропал и пропал. Не стоит и вспоминать.

— А ты хотела бы вернуться? — всё же спросила я, через отражение в большом зеркале разглядывая её сосредоточенное лицо. — Если ты хочешь, я не стану тебя удерживать против воли. Отец весной отправится обратно в Вархассию. И ты можешь уплыть с ним.

— Да уж. Теперь у вас куча фрейлин, — ворчливо отозвалась Лелия, кивнув в сторону тихо гомонящих у камина девушек и женщин. Скривила губы и добавила: — Нет, я не собираюсь возвращаться. Моё место рядом с вами. И к тому же. — Она загадочно улыбнулась. — Эханн вряд ли меня отпустит.

— Эханн, значит. — Я прикусила губы, чтобы не слишком открыто разулыбаться.

— 0й.- — Лелия вздохнула нарочито мученически. — Я тут подумала, руэльцы все такие.. Пылкие? Он мне уже и о свадьбе твердит.

— Мужчины с холмов не всегда такие же холодные, как туман в них.

Уж я-то знала, о чём говорю. А помощница чуть зарумянилась — похоже, Эманн успел во всей красе показать ей свою горячность. Ну что ж, это и хорошо. Расставаться с Лелией мне вовсе не хотелось.

— Если он обидит тебя или обманет, я его казню. Как мужчину, — серьёзно проговорила я.

— Я сама его ‘казню", — тем же тоном ответила Лелия.

И мы обе рассмеялись.

Харелт уже ждал хозяев и гостей Сеоха в святилище. Там в свете ритуальных костров Старым Богам поднесли в жертвы телят и овец — так щедро, как не бывает ни в один день года. Но мясо не пропадёт зря, его съедят на праздник, кости обожгут, а по рисункам, что оставит пламя на них, друид предскажет будущее.

Хоть, наверное, я и предпочла бы его не знать.

Харелт уже оправился после заточения, что вышло, к счастью, не слишком долгим. Теперь приятно было видеть его в своей стихии — внушительным, словно медведь, суровым, почти диким. И только в обращённом на меня взгляде я иногда замечала то особое выражение, что зародилось при самой первой нашей встрече. Раньше он пугал меня — сейчас я видела в нём человека, без которого не справилась бы со всем, что на меня свалилось.

Окончив все положенные ритуалы в святилище, люди хлынули во двор, и там уже разгорелось самое бурное веселье — до самого утра. И слуги, и знатные рузльцы — все наравне праздновали сегодня. Бок о бок. Горланили песни, ели мясо, запивая элем, проходили между рядами огромных костров, очищаясь огнём перед началом нового года.

Я тоже танцевала — вместе с мужем, который скоро скинул тяжёлый, подбитый мехом плащ и даже распахнул ворот плотного дублета: жарко. И по разогретому пламенному коридору шла об руку с ним, надеясь, что в этом оранжевом свете сгорит всё, что ещё тяготило нас.

Мы вернулись в общие покои лишь под утро. Я, кажется, пила только горячий травяной отвар с мёдом, а всё равно словно была во хмелю. Начала раздевать мужа, едва за нами закрылась дверь. Ища его губы своими, касаясь беспорядочно всего, до чего могла дотянуться. Оставляя за собой дорожку из снятой одежды, мы добрались до постели — и там, не в силах оторваться друг от друга, встретили первые лучи нового дня.

Как только Атайр освободил меня от тяжести своего жаркого тела, взяв в последний раз, я немедленно начала проваливаться в сон. Даже перевернуться на другой бок у меня, кажется, не осталось сил. Лишь перед полной темнотой ощутила, как крепкая рука мужа обхватывает меня за талию. Чуть влажные грудь и живот прижимаются к моей спине. Сухие, покрытые корочкой от ветра, огня и быстрого дыхания губы касаются плеча.

Как же невероятно стыдно и в то же время блаженно хорошо!

И показалось, что едва только я смежила веки, улыбаясь, словно умалишённая, как прозвучал тревожный стук в дверь.