Избранница Хозяина холмов - 2

Глава 6

Ночью поднялся ветер и страшно похолодало. За окном завывали неуёмные вихри, где-то что-то постукивало, словно плохо запертая дверь. Супружеские покои постепенно выстывали. Я тои дело просыпалась, содрогаясь от просочившейся под одеяло прохлады, но не настолько, чтобы встать и разжечь огонь в камине. Ворочалась, сворачивалась креветкой, чтобы сохранить тепло, и снова засыпал.

Атайра же, кажется, нарастающая промозглость совсем не беспокоила. Он лежал неподвижно, дышал размеренно и глубоко.

Ощущая это сквозь полудрёму, я даже завидовал ему.

Где то в маленькой оконной щели свистело, слегка тряслись стёкла под ударами ветра, и этот звук то и дело прорывался сквозь сон, превращая ночь в нескончаемый бред. Но в какой то миг я вздрогнула от шевеления рядом, распахнула глаза, прижимая кулаки с зажатым в них краем одеяла к груди. Большое тёплое тело привалилось ко мне так тесно, что кровать, ещё мгновение назад казавшаяся огромной, вдруг стала очень маленькой.

—От тебя даже постель трясётся. Утром растопим камин, — пробормотал Атайр, подгребая меня к себе ещё ближе тяжёлой ручищей. — Так лучше?

— лучше, — пискнула я.

Куда там! Мне сразу стало едва не жарко от того, как пышущее силой тело Атайра буквально окутало меня своим теплом. Он- то привыкший к холодам, и к выстывающим без огня комнатам. А мне до сих пор не хватает Вархасского солнца. Может, когда то я привыкну:

Но когда пасмурная заря всё же залила красноватым холодным рассветом тихо позвякивающее окно, я совсем расслабилась в объятиях мужа. И мой сон наконец стал спокойным и удивительно благостным. Мне ничего не снилось — и это было лучше всего.

А когда я проснулась то обнаружила, что повернулась к мужу лицом. Лбом упиралась в его грудь, рукой обнимала за талию.

ЕГО колено отчего-то было просунуто между моими бедрами, а солидная пятерня зарылась в разметавшиеся по подушке волос.

Словно мы и правда провели эту ночь так, как и положено только свершившимся супругам.

Я вдохнула запах Атайра, чуть приподняла голову и коснулась губами мягкой тёплой кожи, Зачем?

И король, который спал точно убитый почти всю ночь, вдруг оказался невероятно чувствительным даже к таким лёгким прикосновениям.

— Ненужно извиняться, — пробормотал он. — Это я должен просить прощения. Да мы оба вчера сильно устали.

Его грудь приподнялась и опала. Атайр слегка надавил и опрокинул меня спиной на перину. Я наконец разлепила веки и взглянула в его сонное лицо._Но муж смотрел на меня удивительно ясно и внимательно, словно хотел что-то понять.

— Может,ты поцелуешь меня? — И щёки тут же вспыхнули от удивительной смелости, что подтолкнула меня к таким словам.

Сейчас я сама плохо понимала, что на меня вчера нашло. Может, странный испуг тревога, почти паника, что преследовали весь день, заставили требовать времени на раздумья, на подготовку? К чему? К тому, что так или иначе должно случиться? И чего, возможно, я всё же хотела, пусть и гала от себя подобные мысли.

Атайр высвободил пальцы из моих чуть спутанных волос и мягко погладил меня по щеке, коснулся подушечкой пальца нижней губы, чуть оттягивая вниз.

— Я много раз задумывался: все вархзсские женщины так притягательны? Слышал, что да. И мне, кажется, досталась самая самая пленительная из них. Ты не представляешь себе, насколько это всё усложняет.

— вы ли это, ваше величество? — уколола я мужа.

— я. Конечно, я. Просто в упрямстве сейчас уже нет никакого смысла. И, раз уж всё свершилось, я не собираюсь портить тебе супружескую жизнь. Да и себе тоже.

Атейр склонился и наконец поцеловал меня. Неспешно, тягуче, глубоко. Наше общее, накопленное за ночь тепло перетекало под одеялом мягким жаром, что только нарастал вместе с тем, как прикосновения и движения губ короля становились всё более ощутимыми.

Он неспешно гладил мои плечи, убирал с лица распушившиеся пряди и касался кончиками пальцев скул. И я ощущала нарастающее в нём нетерпение, которое он вынужден был сдержать ещё накануне из-за моего странного поведения.

И я отчего-то боялась, что сейчас открою глаза, вместо него вновь окажется Ингюс. И эта просочившаяся в разум мысль вдруг стала отравлять остальные. Мне вновь становилось неловко, слишком жарко и тесно — нечем дышать. Стоило лишь вспомнить что было вечером.

Но Атайр пока не чувствовал моих сомнений. И не давал им разрастись до катастрофических размеров. Он ослабил ворот моей ночной сорочки, оттянул его вниз — и я на мгновение задохнулась оттого, какими острыми могут быть ласки распалённого мужчины. Зарылась пальцами в тёмные волосы короля, выгибаясь навстречу его губам, что скользили по коже, чуть прихватывая её, оставляя тёплые, чуть влажные следы. Навстречу ладоням, что мягко сжимали грудь, делая её всё более чувствительной.

Громкий стук в дверь показался чем-то раздражающе чужеродным. Чем-то нереальным — что только померещилось и сейчас растворится без следа. Атайр даже внимания на него не обратил, продолжая сдирать с меня тонкий лён сорочки. Но стук повторился, а за ним раздался почтительный, но весьма настойчивый голос слуги

— Ваше величество!

Атайр замер, чуть приподняв голову. Посмотрел на меня исподлобья, касаясь подбородком моей бесстыдно оголённой прямо перед его лицом груди. С ума сойти можно! Ну и вид!

— Что случилось?

— вы просили разбудить вас, когда придёт срок собираться на коронацию. Прошу прощения, ваше величество. Но это ваш приказ. Ещё я встретил мастера Харелта.

— сегодня твоя коронация, — улыбнулся Атейр, продолжая оставаться в том же провокационном положении надо мной.

Крепко сжимая мом бедра горстями, чуть холодя дыханием влажную кожу.

— мы не пойдём? — спросила я, приподнимая брови.

— Надо идти, — с сожалением вздохнул Атайр. — Какая же коронация без королевы.

Он опустил взгляд на ту часть моего тела, что была к нему ближе всего и сейчас почти саднила от нетерпения и жажды новых прикосновений.

— де, Роуди. Принеси завтрак. Мы с супругой поедим у себя, — невозмутимо и совершенно ровно произнёс он, словно мы только что в кости играли, а не собирались заняться любовью.

— завтрак уже на столе, ваше величество! — безжалостно отозвался слуга.

— Спасибо. — Атайр страдальчески закатил глаза. Затем прислушался к звуку удаляющихся шагов Роуди. — Придётся продолжить вечером, Тави. Ты не против? Ты же, кажется, просила у меня время.

— Я вчера чувствовала себя так странно…

— Я должен был понять. — Муж нарочито медленно прикрыл мою грудь одеялом. — Но то, что тебе виделся Ингюс… Честно говоря, это меня почти оглушило. И потому я вчера уже не способен был слушать никакие объяснения.

— Я понимаю.

Король поднялся с постели, а я села, спустив ноги на ковёр и придерживая норовящий сползти с плеч ворот. От вида широкой спины мужа и его крепких узких бедер, прикрытых лишь тонкими исподними штанами до колена, почему то сделалось горячо где то внизу живота

— Ты говорила, что видела те обрядные знаки раньше. Где?

Атайр дошёл до стола и налил воду из кувшина в два серебряных стакана. Взял с блюда небольшое краснобокое яблоко и, прокусив кожицу, оставил его во рту. А затем, прошествовав обратно к постели, подал воду мне. Я смотрела на моего муже, словно завороженная, немало удивлённая его столь непосредственным, расслабленным видом. Неужели всё, что он говорил мне,то,как вёл себя раньше, было настолько напускным?

Исподволь наблюдая за Атайром, который теперь жевал яблоко, прислонившись плечом к опоре балдахина, я, собираясь с мыслями, отпила воды, которая оказалась смешана с капелькой местного яблочного вина и мёдом.

— да, я видела их в кибитке Ингоса. Они были записаны на листках. Мне показалось, в таком же порядке, что на дощечках Харелта.

Атайр остановил руку с ополовиненным яблоком у рта, и его брови вновь привычно сошлись к переносице.

— Возможно, это были не совсем те заклинания?

— Конечно, я не друид, чтобы знать наверняка. — Сомнения Атейра, как и всегда, начали меня злить. Когда-нибудь он будет до конца во мне уверен? В том, что я не стану поднимать панику тогда, когда для неё нет причин.

Правда, если снова вспомнить вчерашний день..

— Значит, надо рассказать Харелту, — заключил король. — Но сначала — коронация. Думаю, ты понимаешь, что это очень важно.

Ещё бы я не понимала. Не все жёны королей уже на следующий день после свадьбы удостаиваются коронации. Многие, как говорят, так и живут без проведения самого важного для супруги правителя ритуала. Даже в Вархассии такое случалось. А у Атайра, кажется, не возникло и доли сомнения. Наверное, я знала почему, но эта мысль мне не нравилась.

Такой шаг — резкое приближение к себе чужеземной жены — не пришёлся по душе многим из глав кланов. Даже тем, кто прибыл на свадьбу. Но Атайр смог заткнуть им рты. Надолго ли — неизвестно. К счастью, я знала, что мне нужно сделать, чтобы люди избавились от последних сомнений на мой счёт. Но без помощи мужа мне и тут не обойтись.

После того как мы с Атайром позавтракали, пришли мои фрейлины, чтобы увести меня в отдельные покои для сборов на коронацию. Для неё уже давно было подготовлено не менее роскошное, чем свадебное, платье. Только на этот раз не пурпурно-красное, в зелёно-золотистых тонах королевского дома В нём я казалась самой себе дриадой, сотканной из летней листвы, до того поразительно природным был цвет моего одеяния.

Мои волосы вновь убрали в косы — и, хлопоча над ними, Лелия то и дело загадочно на меня поглядывала. Правда, при фрейлинах не решалась ни о чём расспрашивать, хоть её прямо таки распирало любопытство. Только она не знала, что поделиться мне особо нечем. Никаких интригующих рассказов, никаких оттенков ощущений, которыми можно было бы прихвастнуть. Хоть отчего-то я была уверена, что случись между нами с Атайром всё — именно они и переполняли бы меня.

Как и коронация молодого правителя Глиннхайна, коронация его супруги должна была проходить в святилище Гизнмора. А до него ещё нужно добраться. Я бегом проскочила из замка до повозки, стараясь поскорее скрыться от пронизывающего ветра, что гулял по двору. Но резкий порыв всё же достал меня, пронзил ознобом до самых костей.

Как же резко сейчас меняется погода на Рузльских островах! Вчера было почти по-летнему тепло, а сейчас в небе клубятся тучи, из которых может посыпать даже снег.

И, между прочим, после церемонии в честь новой королевы будет устроена ещё и охота. Только садиться на лошадь и кружить по промозглому лесу сегодня совсем не хотелось.

— Волнуешься? — Атайр сел рядом со мной в повозку и придвинулся ближе, словно бы в стремлении снова согреть.

— Конечно, — не стала я отрицать. — В конце концов, я не рассчитывала когда-нибудь стать королевой.

Отчего то король понял мои слова совсем не так, как хотелось бы. Он помрачнел и коротко глянул в окно.

— Ты собиралась стать женой стражника. Я помню. Но для тебя всё повернулось другой стороной.

— Я не знаю, собиралась ли стать женой стражника. Когда я сбегала от отце, то думала совсем о другом. Не о замужестве. И вообще.. Может, я стала бы жрицей.

Король покосился на меня, приподняв бровь.

— Ты не годишься в жрицы. Слишком непокорная и любопытная. Тебе быстро наскучило бы повторять одни и те же ритуалы изо дня в день.

Ну надо же, как его величество успел меня изучить.

— возможно. Но тогда я думала по другому. К тому же не знала, что мать собиралась забрать меня в Нижний мир. —передёрнула плечами и слегка навалилась на Атайра, когда наша повозка тронулась.

— Раньше я предупреждал тебя, чтобы ты не совалась в мою жизнь, теперь я не хочу, чтобы ты встретилась с матерью. Когда-нибудь, — муж как бы невзначай опустил ладонь мне на колено, мне кажется, это обернётся чем то скверным.

— Я хотела бы. Хотела бы узнать, что за этим кроется.

— Ну конечно! — коротко закатил глаза Атайр. — О чём я вообще говорю..

Он отвернулся снова, но теперь явно стараясь скрыть улыбку. Надо же, как будто моя любознательность вдруг перестала его злить и начала умилять. Страшное дело! Вы на опасном пути, ваше величество!

Пока мы ехали, небо и правда разразилось мелким снегом. Но таким густым, что вокруг вмиг стало ничего не видно.

Ледяные крупинки тихо шуршали по крыше повозки и траве вдоль дороги. Я высунулась в окно — и лицо тут же облепило маленькими холодными капельками.

— Ты никогда не видела снег? — донёсся мне в спину вопрос.

— Так близко — нет. Только в горах. — Я вновь откинулась на спинку. — Надеюсь, мне удастся пережить вашу зиму и не замерзнуть.

— я не позволю, — нарочито беспечной уверенностью ответил Атайр.

Но по тому какое беспокойство промелькнуло по его лицу, стало понятно, что подумал он совсем о другом.

И верно: скоро Самхейн. И если Дикая охота не заберёт его в этот раз, то велика вероятность, что ещё год он проживёт спокойно. И самое скверное, что я по-прежнему не знала, как ему помочь. Как заставить Охоту оставить свои намерения, укреплённые веками суровых традиций правящего рода Глиннхайна.

Из за непогоды в Гианморе было особенно пустынно. Редко кто из горожан пробегал по улице, отскакивал к стене ближайшего дома, чтобы не угодить под колёса целой вереницы повозок: изрядно подмёрзшие младшие жрецы в святилище заторопились начать церемонию, как только все гости собрались вокруг жертвенника. Атайр крепко держал меня за руку пока я вслед за Хрелтом повторяла положенную королеве клятву, вдыхала дым каких то ещё незнакомых трав, смотрела в серьёзное и чуть усталое лицо друида. О как будто был чем-то обеспокоен, но пока сдерживался оттого, чтобы рассказать.

Наконец мне на голову возложили ощутимо тяжёлый серебряный венец. Чуть более изящно выполненный, чем у Атейра, украшенный сапфирами в тон моему супружескому перстню.

И когда я повернулась к гостям, нарочито прямо держа спину, словно боялась расплескать стоящую на голове миску с водой, те разразились торжествующим гомоном.

— слава королеве! — закричал кто то.

Судя по говору — из вархасецев Но его сразу поддержали вторящими выкриками. Пальцы Атейра сжались на моей руке крепче, я посмотрела на него коротко, искоса: он был как будто серьёзен, но его глаза едва заметно улыбались — без сомнений он провёл меня обратно через священную рощу к повозке — мимо взбудораженно переговаривающихся гостей, что сыпали со всех сторон поздравлениями. Насколько искренними — кто знает. На миг я даже встретилась взглядом с отцом, ожидая увидеть на его лице наивысшую степень удовлетворённости всем, что случилось. Он улыбнулся мне одними губами, будто в том, что его дочь стала королевой Глиннхайна, совершенная обыденность. Даже обидно слегка.

Потому я отвернулась, но успела заметить, как он что то сказал склонившемуся к его плечу ближнему помощнику. Тот кивнул и мгновенно скрылся среди гостей, которые понемногу потянулись к повозкам вслед за нами с Атайром.

— Поздравляю, — с лёгкой усмешкой на губах бросил муж, когда мы наконец вновь оказались в укрытии.

Я успела порядком озябнуть на ветру под непрекращающимся снегом.

— Благодарю, — ответила я тем же тоном, стряхивая с волос прохладные капельки. Серебро венца обожгло кончики пальцев холодом, когда я случайно коснулась его. И весь вечер после охоты, когда будет продолжен пир, теперь уж в честь королевы Плиннхайна, не придётся носить его, ощущая уверенную тяжесть бремени, что так или иначе легло мне на плечи. Я королева и должна быть достойной доверия людей.

Атайр взял мои руки в свои и потЁр, когда заметил, как я всё ещё ежусь от остылости, что успела пробраться под одежду за время довольно долгой церемонии. И его ладони показались мне невероятно горячими. Я даже подняла на короля озадаченный взгляд, но его лицо было совершенно невозмутимым.

— С тобой всё хорошо? — всё же спросила я.

Атайр недоуменно приподнял брови.

Но до самого Сеоха меня не покидало тревожное чувство, что со вчерашнего дня вокруг меня продолжает нарастать напряжение, несмотря на столь приятное, хоть и промозглое утро. И во что это всё выльется, ещё неизвестно.

В своих покоях мне снова пришлось переодеться — теперь для охоты. С лошадьми я по прежнему дружила плохо, потому решила, что всю охоту буду тихонько трусить себе по дорожке в окружении слуг и не стану никуда соваться. Путь его величество вместе со своими привыкшими к подобному соратниками носится хоть по всему лесу в погоне за несчастными кабанами. Мне главное — вернуться целой, не рухнув с лошади.

На прилегающем к огромным конюшням Сесха дворе все, кто пожелал участвовать в охоте, погрузились в сёдла.

Выжлятники вывели собак — крепких, поджарых и уже взбудораженных предвкушением.

Я ожидая, пока последние приготовления будут закончены, поплотнее укуталась плащом, то и дело тяжко вздыхая. Никогда не любила охоту. Как бы ни зазывал меня отец дома, я всегда отказывалась и не слишком-то понимала, что такого некоторые мужчины в этом находят. Сейчас же Атайр с отцом о чём-то увлечённо разговаривали, то и дело поглядывая в сторону леса, что тёмной, замутнённой нескончаемым снегопадом полосой виднелся вдалеке. Кажется, сейчас они понимали друг друга как нельзя лучше. Наконец мастер охоты дал знак выезжать — и король повёл всех участников за собой. Мне полагалось ехать рядом с ним, потому некоторое время пришлось держаться заданного им темпа езды, что казалось мне едва не опасным. Но я надеялась вскоре остаться сама по себе, когда моего Охотника полностью захватит погоня за зверем.

— всё таки тебе очень идёт красный — вдруг выдал Атай..-когда мы слегка отделились от остальных.

— Я раньше никогде… Почти никогда его не носила.

А за последние два дня почти его не снимала:

— сейчас это необходимо, — счёл нужным пояснить король. — Чтобы тебя было хорошо видно в лесу и никто случайно не подстрелил.

Просто прекрасно. Тут думаешь, как бы не сверзиться с лошади, и не хватало ещё опасности попасть под чью-то стрелу.

— идёт снег, — заметила я.

— Ничего страшного. — Атайр пожал плечами. — На снегу след зверя виден ещё лучше. Его прикармливали в окрестностях несколько дней. Так что не думаю, что тебе придётся мучиться слишком долго.

И тут он разгадал моё недовольство.

— почему это мучиться? — всё же возмутилась

— Я ещё в первую нашу встречу понял, что ты не слишком любишь лошадей. Извини, что тебе пришлось в этом участвовать.

Он коротким взмахом коснулся лба тыльной стороной ладони. И у меня в груди отчего-то аукнуло.

— иногда нам приходится что-то потерпеть. Особенно если это не смертельно. — Я подъехала чуть ближе. — Атайр! Всё хорошо?

Он улыбнулся, но не настолько уверенно, чтобы успокоить меня. Но скоро нам стало не до разговоров, потому что впереди кто то заметил кабана, что проскочил между тёмными стволами деревьев и, тихо треща валежником, скрылся в чаще. Все мгновенно оживились, да и король позабыл хоть что то мне пояснить о том, что с ним творится, — умчался вперёд. оставив меня на попечение слуги и пары стражников. Как я и хотела.

Но отчего-то, когда он пропал за чуть поредевшей пеленой снеге, мне стало даже слегка тоскливо. Надо обязательно научиться хорошо держаться в седле! А то позор — королеве сидеть на лошади, словно соломенной кукле.

Вокруг стало почти пусто. Только порой где то вдалеке мелькали алые пятна охотничьих дублетов и платьев тех женщин, что тоже решили поучаствовать в охоте. Все искали пропавшего кабана. Где-то лаяли, загоняя его к охотникам, собаки. Всё же горцы..

— они горцы и есть. Здесь даже женщины снуют по лесу наравне с мужчинами, а их лице наполнены жаждой погони.

Атайр несколько раз возвращался ко мне, когда поиски секача чуть стихали и собаки снова падали на его след. Глаза короля блестели разгоревшимся нетерпением, лоб поблескивал от испарины, будто он бегал за кабаном своими ногами, а не верхом. Я даже попыталась поехать следом за ним, когда он сорвался с места, заслышав звук прогудевшего где-то вдалеке рога. Но я быстро отстала, и всё это перестало казаться мне таким уж быстрым и простым делом.

Я уже смирилась, продолжая свою неспешную прогулку, коде вновь услышала приближающийся топот копыт на тропе впереди, но ко мне выехал отчего-то не Атайр, в один из его сопровождающих. Он совершенно дико шарил глазами вокруг а когда натолкнулся на меня, слегка успокоился.

— Ваше величество, — поклонился, подъезжая ближе.

— Что случилось? — бездумно коснулась груди, ощутив глухой удар тревоги под сердцем.

— Во величество. Он пропал, его искали, а потом нашли в лесу.

— он упал с лошади? — Я так и подпрыгнула в седле, схватилась за повод, собираясь ехать вперёд так быстро, как только смогу.

— Да, но только потому, что ему стало плохо. У него жар, и он почти без чувств. Его повезли в Сесх, ваше величество.

Я только на мгновение замерла, словно окаменела, пытаясь осознать услышанное. А затем удивительно проворно развернула свою кобылу и велела чутко прислушивающимся к разговору сопровождающим:

— Возвращаемся в Сесх!

Бодрой рысцой прогнала лошадь мимо них и дальше по засыпанной снегом дорожке.

Хотелось добраться поскорей, я торопилась как могла, а слуги, хоть наверняка и могли меня обогнать, почтительно держались позади. И меня это ужасно злило. В конце концов я ткнула кобылу пятками в бока — и та, похоже, совершенно не ожидав, что всадница её окажется живой, рванула вперёд так словно её ударили хлыстом.

Безнадёжно растрёпанная, с почти онемевшими от ветра щеками, я наконец ввалилась на двор Сесха, где меня вместе с встревоженными слугами уже ждал Харелт:

— Лекарь говорит, это снова та хворь, — сразу начал пояснять друид, едва спустив меня с лошади.

— Я знаю.

А что ещё могло так резко подкосить Атайра!

— Заболели ещё несколько человек в Сесхе,-продолжил друид сыпать на меня скверными донельзя вестями.

Значит, всплеск болезни произошёл на церемонии? Или кто то занёс её с собой. Кто-то из гостей, Теперь вряд ли это можно выяснить. Но отчего-то во всём этом я видела не просто случайность.

Вместе с Харелтом мы дошли до покоев Атайра, и, ещё даже не заглянув внутрь, я ощутила крепкий запах каких-то трав.

Значит, Финли уже при деле. Это хорошо. Но видеть Атайра, смятого хворью, всё равно было больно. Словно кто-то содрал у меня с груди кожу. Это всё не может закончиться так. Едва нам стоило ступить на дорогу, которую мы готовы были пройти вместе! Это невозможно.

Я даже остановилась в дверном проёме королевской спальни, отчего-то страшась проходить дальше.

Клик лекаря привёл меня в чувство.

Я ещЕ стараясь сохранить остатки самообладания, прошла к огромной постели короля и ужаснулась, едва опустив на него взгляд. Мертвенно бледный Атайр лежал, напряжённо вытянувшись под одеялом, и вся его кожа блестела от испарины. Кажется, даже после ранения на брэрыхике он выглядел лучше. А сейчас его словно пожирало что-то изнутри.

— Как он? — спросила я Финли, который тихо стоял за моим плечом и, кажется, даже боялся дышать слишком громко.

— сейчас он спит, — с явным облегчением заговорил лекарь. — Когда его принесли, он был почти в беспамятстве, но самые важные снадобья я успел ему дать. Будем надеяться, что молодость на этот раз окажется сильнее болезни, ваше величество.

Держась за опору балдахина, я подошла ещё и присела на край постели муже. Сколько ещё препятствий возникнет между нами? Сколько мы ещё будем это преодолевать? С каждым разом это становится всё больнее. Сейчас я и вовсе едва могла дышать.

— Там её высочество, принцесса Ребека, хочет проведать его величество, — доложил слуга за нашими спинами.

— Не пускайте её сюда ни в коем случае! — взвился Финли. — Ещё не хватало, чтобы она заболела…

— Передайте её высочеству, что… — начале было я. — Хотя постойте, я сама ей скажу.

— вы можете приходить, когда вам будет угодно, ваше величество, одобрительно кивнул лекарь. — Для вас эта хворь не опасна.

К счастью, благодаря своим силам, я была от неЁ защищена.

— Я приду позже.

Сейчас меня не меньше беспокоила принцесса, которая вдруг проявила страшное беспокойство, раз пришла к брату, зная, что это опасно. Когда болел Каллум, она отнеслась к этому с большим пониманием и терпением.

Девочка сидела в гостиной части покоев Атайра, опустив руки на колени. В сопровождении одной из фрейлин.

— Я могу его увидеть? — сразу подскочила с места, как только заметила меня.

— Нет, Ребека, — я взяла её за руку и мягко увлекла за собой прочь из комнаты.

Ты можешь заразиться. Поэтому нужно потерпеть, пока не разрешит Финли. Но я уверена, это будет очень скоро. Его величество быстро поправится.

— Я не хочу остаться одна. — Девочка покачала головой, а у меня внутри всё так и замерло от её слов.

— Ты не останешься одна, — проговорила я осторожно. — Потому что с твоим братом всё будет хорошо. К тому же. Я буду рядом с тобой всегда, когда тебе это будет нужно.

Ребека подняла на меня взгляд. Кажется, она чуть похудела за последние недели. Её лицо стало казаться чуть взрослее, потому что даже с детских щёчек сошла обычная пухлость.

— Я вижу Нижний мир каждый день, — наконец призналась она. — Я боюсь, что и там останусь одна, если Атайра заберёт Дикая охота. Он перестанет меня защищать.

— Послушай — Я присела перед принцессой на корточки. — Что бы ни было, я уверена, его величество никогда не оставит тебя. И я тоже.

Но прохладная ладошка Ребеки в моей руке наводила меня на нехорошие мысли. Девочка была совсем другой, когда я прибыла в Глиннхайн. И теперь мне хотелось волосы на голове дергать оттого, что за это время я так и не смогла ничем ей помочь. Все мом усилия в какой-то миг просто оказались бесполезными: самочувствие принцессы резко начало ухудшаться.

Порой я думала, что мне вообще не стоило в это влезать и злить того, кто держал девочку на привязи в Нижнем мире. Но если бы не было всех моих попыток, я не узнала бы, что нужно делать на самом деле.

Я проводила Ребеку до её покоев, и даже за этот короткий путь она успела устать. Пусть отдохнёт, а вечером мы сходим на прогулку в сад. И эта мысль тут же кольнула меня воспоминанием о том, что мне нужно быть рядом с Атайром. А вдруг к нему вновь придёт Дикая охота. Мне нужно их прогнать!

Но никого прогонять не пришлось. Ночь прошла спокойно. А к вечеру следующего дня Атайру, кажется, стало немного лучше.

Да, он мало мог шевелиться. Ему было дурно, хоть он и пытался это скрыть. Тошнота то и дело заливала его лицо зеленью, и тогда он пытался прогнать меня из комнаты. Наверное, чтобы я не видела его таким. Но я словно к креслу приросла, нарочно не собираясь никуда отлучаться, до того мига, как мне пришло время снова прогуляться с Ребекой, как я и обещала себе и ей.

Но на этот раз принцесса отказалась выходить из комнаты, и я впустую потратила кучу времени, чтобы её уговорить. Хоть на руках выноси!

А к тому времени, как вернулась в покои к Атайру, он уже снова спал, напоенный сонным снадобьем Финли. Те из гостей, кто заболел в тот же день что и король, шли на поправку не так быстро и уверенно, что только убедило меня в том, насколько велика его сила.

— Я думаю, дело может быть ещё и в том, что он в некотором роде связан с другим миром, — задумчиво пояснил мне Харелт, который тоже не раз приходил проведать короля. Правда, ему Финли всё же советовал держаться подальше от его постели.

Чтобы поговорить, друиду пришлось выводить меня на террасу, на которой гулял пронизанный снежными копьями ветер.

— Думвате, сейчас он защищает его от болезни?

— Возможно. — Харелт провёл ладонью по влажному парапету. — Что только подтверждает, что эта хворь родом не из нашего мира. А значит…

— Зараза к заразе не прилипает, — закончила я его мысль.

Прозвучало не слишком красиво, зато очень похоже на правду. На что друид усмехнулся.

— Можно и так оказать. Они близкого происхождения, а потому к такого рода опасности его величество уже приучен. И оправляется с ней проще. — Друид помолчал. — Но я хотел поговорить с вами о другом. Вас оказалось не так то просто поймать сегодня. Дело в том, что я почувствовал след тёмного ритуала. Ещё на коронации. Кто то из домнитов проводил некоторые служения почти одновременно с вашей свадьбой. Это нельзя распознать сразу, но след их всегда доносится чуть позже. До тех, кто способен его почувствовать, разумеется. Пришлось кое-что проверить. Но теперь я убеждён, что ритуал всё же был.

— Думаете, это было связано со свадьбой? — Я покосилась на Харелта и тут же вспомнила, что случилось со мной в тот миг, когда я должна была провести первую брачную ночь со своим супругом, но благополучно всё испортила. Однако теперь я уже не была уверена, что виновата в этом. Эта страшная тревоге, что преследовала меня весь день после церемонии и достигла пика, когда я оказалась с Атайром наедине. Это необычайно острое ощущение присутствия Ингоса во время танцев и его видение вместо мужа.

— Думаю, да. Особенно если вы утверждаете, что видели знаки, подобные брачным, у Ингюса.. — в полосе Харелта мне почудился упрёк:

И он тоже считал, что я слишком им увлеклась, Слишком пленилась мыслью о том, что он обязательно поможет мне. Может, таки было бы, если бы не решил вмешаться Атайр. Но вот куда завела бы меня эта помощь, теперь я и вовсе не могла даже предположить.

— Я видела его в супружеской спальне, — окончательно призналась я, хоть вслед за этим меня и накрыло жаркой волной смущения.

Понятно же, в какой именно момент это произошло. Как и думала, Харелт сразу об этом догадался, отчего помрачнел ещё силнее.

— Значит, эта связь с ним всё же существует. Возможно, он даже попытался её усилить, проведя ритуал, похожий на брачный Пусть на нём вы не присутствовали.

— Кто он? — совсем растерялась я.

— Боюсь, я не знаю. А то, о чём мне думается в первую очередь, слишком безумно, чтобы быть правдой. Он может быть самим Балором. Но тогда я не понимаю, почему в Сиде и Нижнем мире он принимает облик ворона, а не свой настоящий. И почему я не чувствую никаких тёмных сил, что исходили бы от него. Это ставит меня в тупик.

— Я теперь и сама понимаю, что мне нужно держаться от него подальше.

— Возможно, Но он также может оказаться полезен. Если и правда проведёт нас к тому месту где хранится меч Нуаду…

— А вдруг он собирался вести меня совсем не туда?

— Но вы же видели тот замок?

— Видела.

— Может, он хочет попасть туда сам. Или заманить вас — это тоже нельзя исключать. Но если мы будем предполагать его намерения заранее и будем готовы к ним.

— Я смогу сопротивляться ему? Кажется, я ранила его недавно. Думала, это сон.

— Значит, он и правда носитель силы Нижнего мира. Но в чём-то вы сильнее его. Вы можете даже оказаться почти равной Балору; — усмехнулся Харелт. — Этого я не знаю точно. Но сила Ингоса может оказаться нам полезна. Только нужно дождаться, когда его величество совсем восстановится. Кажется, вы навели меня на некоторые мысли . Как провести жертвоприношение фоморской крови не так резко.

— Хорошо, я буду ждать от вас вестей. Кажется, Ребеке всё хуже. И нам нужно поторопиться. Сегодня она отказалась выходить во двор и снова плохо ела.

— Я постараюсь, ваше величество. — Харелт поклонился, и когда я уже направилась к двери, чтобы скорее вернутся в тепло замка, он вдруг спросил: — Так ваш брак с его величеством был подтверждён? Вы…

— Нет — я качнула головой — как раз из-за Ингюса. Мы поссорились и…

— Это плохо, — спокойно заключил друид. — Но я думаю, у вас всё наладится. Просто нужно осознать многое, что творится вокруг. А вам — перестать принимать всё настолько близко к сердцу. Тогда Ингюс не сможет играть на той связи, что образовалась между вами, когда вы искали у него поддержки. Король — ваш муж. И вам нужно понять, что теперь вы поддерживаете друг друга, что бы ни случилось.

Я кивнула.

— Спасибо, Харелт. Но ты так говоришь…

— Я был женат. Уже довольно давно, — опередил тот мой вопрос. — Но был слишком молод, чтобы понимать некоторые важные вещи А потом стало поздно. И я не хочу, чтобы с вами случилось то же.

Я обернулась к нему, но друид не смотрел на меня — его внимание словно бы привлекло что то вдалеке. Там, где ничего не было видно, кроме мельтешения снежинок на ветру.

Я вернулась в покои Атайра, который до сих пор спал. Опустилась в кресло, уже знакомое мне, почти родное. И только гораздо позже Финли уговорил меня пойти к себе, убедив, что ничего скверного с королём теперь не случится.