Избранница Хозяина холмов - 2

Глава 5

Прошло ещё меньше недели до нашей с Атайром свадьбы. Сьехались гости — самые важные и знатные, кто не мог пропустить это событие, когда молодой король Глиннхайна обретёт наконец свою королеву. Пышный праздник было решено не устраивать, но все вокруг должны были знать, что теперь во главе королевства встанет сильный правитель, за плечами которого поддержка могущественных соседей. И скоро, возможно, у него появится наследник — пожалуй, этого ждали не меньше.

Ни один правитель не может уверенно чувствовать себя на троне, если некому продолжить его роди его дело. Но мне отчего-то казалось, что об этом Атайр предпочитал не думать.

А уж я и вовсе гнала от себя подобные мысли подальше.

С самой зари, что нежданно порадовала всех ясным густым светом вышедшего из за туч солнце, Лелия и мои фрейлины принялись собирать меня к церемонии, которая, как и положено будущей королевской чете, будет проведена в главном святилище на острове. Многие женщины ещё затемно ушли украшать лодки, что поплывут через озеро, лентами и вереском,

который в страшном изобилии зацвёл повсюду на пустошах, облюбованных им много сотен лет назад. Холмы от этого приобрели заметный сиреневый оттенок, а на свадебном пиру обещали подать свежий вересковый мёд к запечённому на огне мясу. Да и в хмельном недостатка наверняка не будет.

В волосы Лелия тоже вплела мне несколько цветочных веточек, что сразу окутали меня медово-горьким запахом,о котором только и можно было сказать: осень, Так в Глиннхайне пахнет осень —и этот запах я, зерно, не забуду больше никогда, даже если вдруг окажусь далеко отсюда:

— Я никогда не видел невесты краше, — голос отца, о приходе которого мне доложили мгновение назад. выдернул меня из тягостного размышления о том, что со мной теперь будет дальше.

И самой необычной мне казалась мысль, что теперь я и правда не вижу страшного наказания в том, чтобы стать женой Атейра. Словно даже против нашей воли всё, что случалось с нами за эти месяцы, связало нас крепче корабельного каната. Он ранил кожу, оставляя саднящие рубцы, но разорвать его казалось невозможным. Наверное, этого и опасался Атайр с первого дня нашего знакомства.

— А как же твоя первая жена, моя мать? — Я повернулась к отцу, чтобы увидеть, как с его губ сползает улыбка:

— она была прекрасна, конечно же. Но затем многое померкло. И сейчас я уже не могу относиться к ней как раньше, думать о ней без горечи. Но, как бы то ни было, руэльцы точно никогда не забудут какой была в день своей свадьбы их будущая королева, потому что ни одна женщина Глиннхайна не способна с тобой сравниться.

— Хватит. — Я махнула рукой.

Отец покривил губами, но поток восхвалений остановил, тут же перейдя к более важным делам.

— Нам пора выходить, дорогая. — Он осторожно коснулся моего локтя. — все ждут.

Лелия взглянула на него укоризненно, словно он чем-то помешал. А затем с величайшим трепетом вместе с Негтой покрыла мою голову тончайшей кружевной вуалью, которую соткала сама за все те луны, что знала о моей будущей свадьбе с руэльским принцем.

Ткань полностью скрыла моё лицо в знак того, что теперь я ушла из этого мира и появлюсь в нём обновлённой — женой.

Через покров, к счастью, всё было хорошо видно, да и дышать он не мешал. В который раз хотелось воздеть почести умелым ручкам моей помощницы, которыми она мастерила такую невероятную красоту. Отец тоже удовлетворенно вздохнул. А затем подал мне руку.

Мне уже давно рассказали обо всех рузльских свадебных традициях, и сейчас меня ждало исполнение одной из них. Даже несмотря на то, что я прожила в Сесхе много дней и наш союз уже был одобрен знатью Глиннхайна и самими Старыми богами, забрать невесту от родичей просто так жених не мог.

Для начала ему нужно было одолеть в схватке самых сильных воинов вархасского посла, который отдавал за него свою единственную дочь. Думается, те самые воины уже были предупреждены о том, чтобы не сопротивлялись слишком сильно. А вот в том, что Атайр вступит в схватку очень даже по-настоящему, я даме не сомневалась. Потому людям отца совершенно не завидовала. Да, это большая честь — исполнение воли своего предводителя и участие в таком важном ритуале. Но ещё долго им придётся залечивать синяки после встречи с рузльским королём.

Фрейлины заботливо помогли мне выйти на открытую галерею одного из внутренних дворов Сесха. Там уже собрались все, шумно галдя и рьяно обсуждая то, как жених будет вырывать невесту из лап её сородичей Была даже Ребека, которой последние пару дней стало гораздо лучше. Напротив стоял и Харелт, внимательно наблюдая за тем, что сейчас будет происходить. Всё это творится под взором Старых богов, а он порой их глаза и голос.

И отец постарался на славу ради общего развлечения. К серёдке двора вышли трое здоровенных вархасецев из его личной охраны. Выглядели они внушительно и настроены были явно серьёзно.

— ты решил хорошенько намять его величеству бока? — Я покосилась на отца, что стоял рядом, но тот не ответил на мой взгляд.

— это просто условности. Очередные руэльские традиции, без которых они мало что могут сделать. Но всё это должно быть красиво, верно? А его величеству вряд ли хочется сходиться в схватке со слабым противником.

Да, слабый противник Атайра только разозлит..

Я напряжённо уставилась в макушки ожидающих появления короля мужчин. Издалека гулко донёсся стук копыт по камням, а затем в распахнутые ворота арки, что вела во двор, заехал его величествео в сопровождении своих неизменных соратников.

Кажется, кто-то что-то ему сказал — с галереи было не разобрать. Но Атейр сразу поднял голову, и его острый взгляд впился в меня копьём.

Он, казалось бы, совершенно не был одет для сражений. Плотный дублет из белёной замши тесно прилегал к его телу, подчёркивая, как прекрасно Атайр сложен. По крупу высокого серого коня тяжёлыми складками струился шерстяной плащ с оторочкой из шёлка и соболя.

— Вы не желаете отдавать мне мою невесту? — проговорил он громко, чтобы стало слышно всем.

Это тоже часть необходимого обряда, очередное вопрошение к воле богов.

— Она принадлежит своему роду и пусть в нём останется, ответил один из вархассцев совершенно серьёзно, словно и впрямь не собирался отдавать меня без боя.

— она переходит в мой род, — громыхнуло между каменными стенами.

Атайр спешился и скинул плащ на руки подоспевшего к нему графа Стронгбона. Вынул из ножен на поясе меч и двинулся на противника. Хотелось верить, что его клинок затуплен. Хотя кто этих руэльцев знает.

Шаг Атайра казался лёгким, чуть пружинистым. Взгляд был неподвижно уставлен на вархасецев, которые тоже спешно взялись за оружие. Гости притихли, ожидая первого удара, и мгновение ока король бросился вперёд замахнулся и налетел на ближайшего противника — тот качнулся назад, когда клинок врезался в его с коротким скрежетом. Отступил, слегка ошарашенный, но на подмогу ему подоспели ещё двое соратников.

Оказывается, никогда раньше я не видела, как сражается мой будущий муж. Знала, что он участвовал уже в нескольких сражениях с соседними кланами, когда им вдруг становилось мало того, что у них есть. Я была на брэрмхике, но в той каше, что варилась на поле, толком ничего нельзя было рассмотреть. А сейчас вид ловко кружащего вокруг вархасских воинов короля завораживал меня до того, что я порой забывала дышать. Хотелось убрать с лица вуаль, чтобы и вовсе ничего не мешало наслаждаться поразительным зрелищем.

Плотная и на вид неудобная одежда вовсе не стесняла движений Атайра. О встречал и отбивал каждый удар. Успевал достать вархзесцев со всех сторон, когда они только ещё поворачивали к нему головы.

Отец не слишком-то довольно пыхтел рядом со мной, явно раздосадованный тем, что его лучшие воины рядом с королём выглядят как юнцы на тренировочном поле рядом с мастером, что их учит.

— Теперь я понимаю, почему рузльцы считаются одними из лучших воинов во всех королевствах, — наконец проворчал он. — Я не смог бы отдать тебя замуж более удачно, Тави.

Я похоже, уже и сама это понимала. Отец говорил ещё что-то — тихо, почтительно, чтобы не потревожить напряжённой тишины, которая окутала двор, кроме лязга встречающихся клинков и глухих яростных выкриков воинов, что пытались остановить Атайра на пути к невесте:

Но отчего то мне казалось, что его фигура становилась всё темнее, что волосы обращались плотным капюшоном, под которым не было видно лицё. Серый как грозовая туча, плащ метался за спиной при каждом повороте, всплёскивался волнами и падал тяжёлыми крыльями — хоть плаща на Атайре сейчас и не было. Вокруг короля всё плотнее смыкалась мгла, клубилась, словно плотный дым, размывала его силуэт, превращая в сгусток убийственной силы.

Конечно, Всадника видела только я — и даже не пугалась того облика, что проступал передо мной вопреки сияюще светлому одеянию Атайра в этот солнечный и мягко тёплый день. Похоже, я уже начинала привыкать к своему особому состоянию, что становилось почти нормальным, в другими было бы принято за безумие.

И вдруг страшная мысль поразила разум, словно вспышка: а не то же случилось с матерью? Когда она перестала видеть разницу между реальным миром и тем, куда её звал неведомый голос. Чей? И не он ли сейчас зовёт меня?

Я вздрогнула, когда мощным ударом одного из вахасецев хорошенько отшвырнуло назад. Он пытался ещё удержать равновесие, но не смог и упал на спину. Двое других замерли, тяжко дыша и раздумывая, видно, нужна ли соратнику помощь.

Продлись это сражение ещё, оно окончательно выйдет из под контроля. И без того удары стали совсем безжалостными, атаки — вовсе не шуточными. Потому противники короля расступились, выждав положенное необходимостью время. Дольше не было смысла задерживать церемонию. Атайр убрал меч в ножны и на миг скрылся и вида, поднимаясь по лестнице на ту галерею, где стояла я, совершенно ошеломлённая увиденным.

Звук размеренных шагов отрезвил меня. Я повернулась к королю, который остановился чуть поодаль от нас в ожидании ответного слова моего отце, готовая тоже влиться в течение этого удивительно реалистичного ритуале. Словно и правда меня отвоевали в кровавой схватке.

Король, кажется, вовсе не устал во время этого ритуального сражения. Только на лбу едва заметно поблескивала испарина.

— Я прошу отдать вашу дочь мне в жёны, — проговорил он вновь.

Но смотрел почему то на меня, почти не моргая. Словно важен ему был только мой ответ: что скажет отец, он и так знал. А вот между нами осталось ещё много недомолвок. Многое мы могли бы друг другу сказать ещё до свадьбы, но сейчас несли всё это дальше, оставив как есть. Наверное, это неправильно.

И чем дольше я смотрела на Атайра, тем всё полнее меня охватывало чувство, что я куда то падаю. Даже испугалась, что сейчас внезапно вновь окажусь в Сиде, в то и в Нижнем мире, который тянул из меня душу день за днём. Но в то же время рузлец словно держал меня.

— Я рад отдать дочь в жёны достойному и сильному мужчине. Правителю грозного королевства. И уверен, что с вами она обретет счастье.

Да пока что счастья я не обрела, больше забот. Да, никто не заставлял меня принимать всё это так близко, но теперь я могла узнать о себе гораздо больше. Нужно только пройти до конца этот путь. И главное, Атейр готов был мне помогать:

Король протянул мне руку, явственно пытаясь рассмотреть моё лицо сквозь вуаль. Я вложила ладонь в его и сделала шаг вперёд, когда он лёгонько потянул меня к себе. Всё. Кажется, теперь пути назад не будет.

Внизу на плечи Атайра вновь накинули плащ, он помог мне взобраться в седло, и мы поехали по тропе между холмами к озеру, где нас уже ждали празднично украшенные лодки.

Мой самый первый путь к святилищу я точно никогда не забуду. Но этот, похоже, станет самым важным. Нас с королём усадили в разные ладьи, Крепкие мужчины сели на вёсла, и одно за другим судёнышки отплыли от берега, растянулись вдоль него рядком. Кто-то отставал, кто то шёл наравне с королевской лодкой, но никто не смел вырваться вперёд.

И вдруг мои гребцы сильнее налегли на вёсла. Ладья рванулась вперёд и помчалась к острову, взрезая водную гладь мелкими бурунами.

— Давай, сильнее — скомандовал один из мужчин.

Другие заоглядывались, потому как лодка Атайра пустилась за нами в погоню.

И о таком обычае я слышала тоже — о погоне жениха за невестой. Если догонит, то быть ему во всём главным в доме, а если отстанет, не сумеет поймать то будет так,что ему придётся слушать жену.

Вряд ли хоть один из рузльских мужчин был бы согласен на такое. Потому,наверное, гребцы в королевской лодке так усердно налегали на вёсла, что скоро поравнялись с нами. Атейр, который стоял у носа своей солидной ладьи, повернул ко мне голову с выражением лёгкого превосходства на лице.

— Быстрее! — вдруг выкрикнула я, прежде чем успела подумать. — Можно быстрее?

С мольбой посмотрела на своих широкоплечих гребцов, и они, одобрительно усмехнувшись, начали работать руками ещё слаженнее и мощнее.

Нос моей лодки вновь начал выползать вперёд. Слишком медленно и незначительно, заставляя едва не подпрыгивать на месте от нетерпения. Я и не заметила, как на губах расползалась азартная улыбка. Жаль только, что до берега осталось совсем недалеко. Ладьи гостей остались позади и почти скрылись за полосами тумана, что стоял над водой. Теперь я слышала только плеск вёсел по воде, яростное дыхание мужчин, которые приняли эту гонку как личную схватку между собой. Мы же с Атайром то и дело посматривали друг на друга а затем вновь устремляли вдаль на силуэт острова, хищные взгляды. Ощутимый ветерок развевал мою вуаль, облепляя ею лицо, грудь наполнял чуть влажный, слегка пахнущий рыбой воздух и в голове становилось так невообразимо ясно, а на душе почему то — легко и безмятежно, что я забывала обо всём остальном.

Но, кажется, мои гребцы всё же начали уставать, в мужчины на борту Атайра, напротив, не слишком рьяно усердствуя, отдохнули, потому как после приказа короля заработали вёслами, словно мельничными лопастями. Когда до берега оставалось всего ничего, какая-то четверть мили, они вновь начали вырываться вперёд — уже гораздо увереннее.

Мы всё же попытались догнать их — из последних сил, на страшном упорстве, — и носы двух лодок ударились в песчаный берег одновременно. Может быть королевской — всего лишь на долю мгновения раньше.

— Вместе! — выкрикнули на обоих бортах. — Поразительно!

Вместе…

Атайр спрыгнул на берег и, придерживая край своего невероятно роскошного плаще, подошёл к моей ладье.

— А из вас неплохой командир.

_— Усмехнулся он, ВСЕ так же пристально вглядываясь сквозь кружево моего покрова. — Будь мы на лошадях вам не удалось бы подобное.

Он усмехнулся, показывая, что его укол нарочный, не несущий в себе зла. Его разгоревшиеся азартом погони глаза хитро блеснули.

— Но мы не на лошадях, ваше величество. — Я опустила ладонь на протянутую мне. — Примите это. И смиритесь.

— Думаю, вам стоит поблагодарить ваших гребцов.

Те одобрительно загудели, переговариваясь между собой. И до слуха донеслось несколько обрывков фраз, из которых и можно было разобрать, что столь прекрасной невесте короля нельзя отказать. И ради её одобрения можно сделать и не "такое". Их ненавязчивые комплименты даже приятно было сльшать.

Ещё приятнее было видеть, как челюсть Атайра заметно напряглась, когда и он расслышал лестные слова других мужчин.

— эй потише тем! — предупредил он, чуть повысив голос. — Низннах де ла Исла моя невеста. Быстро отменю вам все.

Он помог мне сойти на берег.

— Ваши милости тут ни причём. Я могу наградить их вархасским золотом.

Новый всплеск радостного гомона заставил меня победно усмехнуться. И пусть Атейр сейчас вряд ли что-то мог разобрать на моём лице, но пальцы его, держащие мою руку сжались чуть сильнее.

— это ваша стихия, низннаи, — проговорил о, склоняясь к моему плечу; уводя всё дальше от воды. — Колоть меня, торжествовать от своих их острот. И только вам это позволено.

— Я рада, что вы не собираетесь заточать меня в темницу за это. — Я повернулась к нему, когда мы остановились чуть выше по берегу.

— вы — моя королева. И вы пришли к острову одновременно со мной. Мы равны.

— Ещё не королева — Я отчего-то слегка смутилась — настолько серьёзно звучали его слова.

— Вы давно ею стали. И дело не в ритуалах. Тот первый путь через Сгатхан — помните? В тот день боги назвали вас моей.

Сказали, что мы неотделимы. И мне жаль, что я сопротивлялся этому так долго и яростно.

Что это с ним? Неужели вид девушки в свадебном платье так размягчил его величеству разум? Я слышала, бывает такое. Но никогда не думала, что подобное случится с этим несносным рузльцем.

— Наверное, мы слишком многое делали неправильно. Но сейчас уже ничего не вернёшь.

— Не надо возвращать. Стоит идти вперёд, не находите?

— Я не знаю, куда нас приведёт эта дороге, ваше величество, — честно призналась я. — Я чувствую себя очень странно последнее время. И мне кажется. Кажется, я слишком похожа на свою мать.

Король озадаченно посмотрел на меня, явно собираясь продолжить расспросы, но тут к берегу стали подплывать лодки гостей — одна за другой. Люди взбудораженно галдели, поглядывая в нашу с Атайром сторону.

— Я уж подумал, что вы сбежите вместе и на том свадьба закончится, ваше величество. — Отец подошёл решительным шагом и с благожелательной подозрительностью посмотрел на меня.

Как будто это я всё затеяла.

— Знаете, это, возможно, было бы не такой плохой идеей, советник, — бодро отозвался Атайр. — Но ритуал всё же нужен.

Потому что ваше дочь должна стать моей со всем правом.

Отец вскинул брови, явно удивлённый откровенностью рузльца, но его губы растянулись в вежливой улыбке.

— Я прекрасно вас понимаю. И очень рад серьёзности ваших намерений и вашей ответственности. Для отца слышать такое отраднее всего.

Все гости сошли на берег. Отовсюду то и дело раздавались возгласы: “Кто? Ну кто же пришёл первым?” Гребцы с удовольствием рассказывали всем желающим, чем закончилась наша с королём гонка. Люди слегка озадаченно вздыхали, украдкой косясь на нас с королём.

И когда все наконец были готовы, длинная процессия со мной и Атайром во главе вновь двинулась к святилищу.

Руэлец крепко сжимал мою руку. Я то и дело ощущала на себе его пытливый взгляд, словно мои последние слова никак не выходили у него из головы. Да, такое известие какого угодно мужчину заставят задуматься. Наверняка он уже был довольно наслышан о том, что случилось однажды в семье советника Лисварха, почему я лишилась матери и отчего решила отыскать её.

Порой люди болтают больше, чем знают те, о ком идёт речь. Позтому, наверное, лицо Атайра стало столь задумчивым.

Но важным сейчас было нечто другое.

ЕЩЁ задолго до того, как святилище показалось впереди между всполохами пламенеющей листвы, я ощутила его силу. Тихое гудение камня Фаль, как и в прошлый раз, встретило нас, нарастая и заполняя голову. А мне вдруг захотелось проверить, примет ли он нас с Атайром за правителей снова. Мы так много ошибались.

— Вам нужно будет прикоснуться к камню ещё раз, — словно подслушал мои мысли Харелт, который поравнялся с нами на правах того, кто сейчас будет проводить свадебный ритуал. — Всем нужно убедиться, что ваш союз всё так же одобрен Богами, как и прежде.

— Да, с тех пор случилось многое. — не стал спорить Атайр.

— и многих это беспокоит, — развёл руками друид.

Он старался говорить тихо, чтобы не было слышно остальным. Но я всё равно знала, что гости ждут того, что будет дальше.

Многие, может, ждут того, что воля Богов изменилась. Ведь среди них есть и те, кто поддерживал Тавиша Мак Набина в его притязаниях на престол, хоть и не говорил о том открыто. Не сейчас.

Потому, верно, когда мы вошли в круг святилища, стало поразительно тихо. Все затаили дыхание, словно перед очередным захватывающим поединком.

Харелт с помощниками — младшими друидами из Гианмора — начали ритуал обращения к богам, без которого не могла пройти ни одна важная церемония. Жрец подходил к нам, обводил огнём, сыпал в костры травы, что обдавали всех пряным и чуть дурманным запахом.

А когда все приготовления были закончены, алая лента вновь оплела наши с Атайром запястья — теперь уж накрепко, как и положено. И так — соединёнными ею прочнее, чем стальными кандалами, — мы с его величеством произнесли супружеские клятвы. Правда, половину из того, чему учили меня до дня свадьбы явно хорошо сведущие в этом рузльские женщины, я благополучно позабыла. Наверное, от волнения, что спиралью всё туже закручивалось в груди. Потому пришлось спешно придумывать что то своё чем я немало удивила Атайра. К счастью, удивила приятно — судя по тому, как заметно просветлело его лицо.

— вы и тут решили всё сделать по-своему? — тихо пожурил ом меня во время короткой заминки между клятвами и тем, как нам придёт срок обмениваться супружескими кольцами.

— Вам это и нравится, признайтесь, — ответила я в коротком приступе взволнованно весёлости.

В то, что происходит, мне отчего-то верилось всё меньше. Наверное, виноват был не стихающий гул камня Фаль, который порой заглушал мои собственные мысли.

— Признаюсь, Это внесло немало разнообразия в мою жизнь.

Я улыбнулась одним уголком рта, наблюдая, как Харелт возлагает на жертвенный камень наши кольца, собираясь осенить их огнём, водой, землёй и воздухом. Чтобы очистить от любой скверны.

Сейчас друид был словно бы не здесь. Но в то же время — я была уверена — прекрасно замечал всё, что происходит вокруг. И нашу с Атайром болтовню тоже. Наконец он вернулся и протянул нам два серебряных перстня на дощечке, исчерченной мало понятными мне друидскими рунами.

Я пригляделась всего на миг уже протянув руку, чтобы взять кольцо, предназначенное Атайру, и вдруг поняла, что уже видела эти знаки раньше — именно в том же порядке, что и сейчас. В тех свитках, что лежали в кибитке Ингоса, когда я оказалась там случайно в первый раз. Можно было подумать, что мне кажется, но нет. Я была почти уверена, что это те же заклинания.

— это связывающие заклинания, низннах — пояснил Харелт, заметив, как я пытаюсь вникнуть в то, что мне неподвластно.

— Здесь написано. — начал было пояснять Атайр.

— Я видела их раньше. Эти надписи.

— Поговорим об этом потом, — голос короля вмиг затвердел.

Я кивнула и взяла прохладный перстень с красным, умело отшлифованным камнем. Казалось, внутри него вспыхивают маленькие алые молнии. Завораживающе. Мне же предназначалось кольцо с голубым, чистейшим, как осколок ясного неба, сапфиром. Атайр надел мне его на безымянный палец, не сводя с моего лица изучающего взгляде, и подал свою руку. Этот яростно красный камень невероятно хорошо шёл его крупной кисти, крепким длинным пальцам. Я даже залюбовалась в какой-то миг.

А потом вдруг поняла: теперь точно всё.

— Настало время для супружеского поцелуя, — с явным облегчением в голосе напомнил Харелт. — Помните, Боги смотрят на вас.

Будто мне было недостаточно глазеющих на нас со всех сторон гостей!

Атайр неспешно и даже слегка торжественно убрал с моего лица вуаль. А затем смахнул несколько растрепавшихся прядок со лба. Теперь его вид почти ослепил меня: я уже успела привыкнуть к кружевному полумраку. И под одобрительный гомон гостей его величество склонился и прижался губами к моим губам, еде позволив перевести дух.

Наверное, довольно было бы короткого касания — ведь это всего лишь условности. Но, как и водится, Атайр проявил настойчивость там, где считал нужным. Он придержал меня за локоть, когда я хотела отстраниться, и продлил поцелуй, на который я не могла не ответить. Не отвечать на который, признаться, у меня не было сил: слишком уверенными и в тоже время мягкими были губы моего мужа. Кажется, он совсем забылся — вокруг нас застыла озадаченная тишина. А может, просто я перестала что либо слышать, совершенно поглощённая тем, что между нами сейчас происходило. Знакомые ощущения, казалось бы, которые вдруг приобрели совершенно иной привкус.

Потому, наверное, к тому мигу как поцелуй всё же завершился, у меня слегка кружилась голова.

Это надо же было учудить такое на глазах у всех гостей! Как будто его величество собрался приступить к брачной ночи прямо тут. У меня уже начало закрадываться такое подозрение. Я слышала, что ещё не так давно у руэзльцев сохранялся обычай лишать жену невинности на глазах у кого-то из свидетелей. Чтобы не было никаких сомнений, так сказать. К счастью, сейчас эта традиция утратила популярность.

Немного придя в себя, мы с Атайром вновь подошли к камню Фаль, чтобы убедиться в том, что нас Старые боги всё так же принимают в правители Глиннхайна. Признаться, было боязно прикладывать ладонь к прохладному, чуть подрагивающему граниту. А вдруг нет? Но, как и в прошлый раз, Фаль закричал, лишь когда мы с Атайром дотронулись до него вместе.

И гости, которые раньше не слышали такого вопля, были страшно ошеломлены. Настолько, что до самого возвращения в Сеохпочти никто не разговаривал. Как будто каждый погрузился в свои мысли.

Только в пиршественном зале люди вновь оживились, Запахи еды способны привести в чувство кого угодно. Особенно такие сочные и пряные: похоже, сегодня королевские повара не поскупились на заморские приправы, цена которых порой равнялась золоту.

Уж не знаю, каким бы было празднество, не случись такой беды с хворью, что охватила Гианмор, но и теперь мне казалось, что веселье вполне себе достойно пышной королевской свадьбы.

У меня в голове до сих пор не укладывалось что я всё же стала женой руэльского короля. Мне не давала покоя мысль о тех знаках, что были начертан на дощечке с кольцами в руках Харелта и в то же время в свитках Ингоса. Словно тот сам собирался на ком-то жениться и подбирал для того подходящее заклинание. И чем больше я размышляла об этом, тем тревожнее становилось на душе.

Но долго пребывать в тягостных раздумьях мне не позволили. С начала гости потянулись к нам с Атайром, чтобы поднести свадебные дары и самим получить небольшие подарки от нас — в знак уважения и благодарности за то, что они поддержали нас в такой важный день. Я кивала и улыбалась, то и дело поглядывая на мужа, и скоро перестала осознавать, что именно делаю.

Кивнуть улыбнуться, поблагодарить.

Мне даже есть не хотелось, настолько всё внутри было переполнено событием, к которому я и готовилась, но которое всё равно обрушилось на меня лёгким потрясением, от чего у меня порой замирало в груди.

Когда вереница гостей иссякла, нас с королём закрутил ещё один ритуал, без которого, как говорили, не обходилась почти ни одна свадьба в Глиннхайне. У энати так точно.

Совершенно внезапно под бодрые переливы музыки в зал ввалились странно одетые люди в соломенных личинах. Они завертелись вокруг нас нарочито назойливо, словно мухи над мёдом, наперебой спрашивая, разрешит ли король потанцевать со мной.

— Пойдите прочь, я позову стражу, — с шутливой серъёзностью отмахивался от них Атайр.

И по голосам я даже узнала некоторых скрывавшихся под масками друзей короля. Они напирали, не давая продыху, пока один из них не схватил меня за руку и силой не повёл прочь — в самый центр зала, где сейчас танцевали первые решившиеся на это пары. Ещё миг — и вокруг стало столько людей, что я совершенно потеряла своего мужа из вида. Один из "соломенных„людей повёл меня в быстром танце за собой, вынуждая поворачиваться и шагать в такт музыке. Затем перехватил другой, а за ним — третий.

Вскоре их фигуры смешались в одну неразборчивую, их вид вновь нагнал на меня странную тревогу, как в дурном сне. Пару раз, когда один партнёр сменял другого, мне казалось, что под одной из этих личин обязательно прячется лекарь Иннос. Ведь он точно не мог пропустить это событие — королевская свадьба! Ему всё нужно было знать, он следил за очень многим в моей жизни – как оказалось.

Мне всё больше хотелось вырваться из назойливых объятий мужчин. Становилось трудно дышать, и в голове вставал горячий туман. В какой то миг ряженые и вовсе стали напоминать мне фоморов, словно грань миров размылась, Может, так оно и было. Похоже, скоро для меня это станет обыденным делом.

Но Атайр явно не собирался отдавать меня на растерзание "соломенным людям" и, расталкивая толпу внезапно решивших потанцевать гостей, скоро нагнал меня об руку с очередным похитителем.

НО тот так ловко успел увести меня в сторону, что король снова потерял меня. А затем ещё раз — так мы и сновали по залу: высвобождаться самой мне было не положено. Муж просто обязан был меня догнать и забрать из цепких лап коварных пленителей.

И когда ему наконец удалось отвоевать меня обратно, я настолько забегалась и даже затанцевалась, что мне ещё долго не хотелось шевелиться. До самой ночи, когда нам пришёл срок отправляться в супружескую спальню.

И вот стоило только подумать о том, что будет ждать меня там, как в зале мгновенно стало душно. Отступившее было беспокойство нахлынуло вновь, смешенное из многих переживаний этого дня. Как назло, ещё и гости подняли страшный гвалт, выпроваживая нас. Мужчины подбадривали короля — порой весьма грубовато. Женщины тоже не стеснялись дать пару советов: о том, как должна проходить первая брачная ночь у столь красивых молодых людей.

Атайр, как будто торопясь скрыться от благожелательных, хоть и весьма назойливых напутствий гостей, подхватил меня под локоть и степенно повёл прочь.

Я еле переставляла ноги, пока мы шли по темноватым коридорам Сеоха до наших покоев. А когда впереди показалась их высокая резная дверь, и вовсе едва не впала в ступор. Никогда не считала себя излишне благопристойной и прекрасно осознавала — в весьма красочных подробностях, на которые не скупились старшие женщины ни в Вархассии, ни здесь, — что будет происходить дальше. Но сейчас мне становилось всё более неловко.

И вот дверь перед нами распахнул заботливый слуга — и король пропустил меня вперёд, в пахнущее свечами и лёгкой, струящейся из приоткрытого окна свежестью нутро комнаты.

Я прошла дальше, неосознанно потирая шею, словно в горле у меня что то застряло. Атайр закрыл дверь за нами, его шаги приблизились и остановились. Густое напряжение разлилось по супружеской спальне, в которой должно было случиться подтверждение нашего с ним брака. То, после чего король Глиннхайна с полным правом получит помощь Вархассии в борьбе с любым неприятелем. И сам должен будет оказать поддержку союзному королевству. Но на деле это была необходимость двум людям разделить ложе, в котором ещё совсем недавно они вовсе не желали оказаться вместе. Очень долго бежали от этого, расходились, ссорились и договаривались.

Сейчас я не могла понять, чего хочу. Сбежать или остаться. Глупо было отрицать, что Атайр привлекает меня как мужчина. Но я знала о нём то, что способно было перевернуть всё совсем иной стороной в разуме любой девицы. Всадник. Охотник. Король, который в любой миг оставит своё королевство.

И о себе мне теперь было известно гораздо больше.

Я повернулась к Атейру, собираясь что-то сказать, но так и замерла, наблюдая, как он расстёгивает бесчисленные пуговицы своего роскошно расшитого дублета, что так интригующе, просто идеально, облегал его плечи и узкую талию. Лёгкие переливы серебряной нити в отсветах огоньков свечей только подчёркивали игру мышц под плотной тканью.

— я не хочу, чтобы вы боялись, — проговорил Атейр, стягивая дублет и бросая его на спинку кресла, где уже раскинулся, словно шкура огромного зверя, его отороченный мехом плащ.

— с чего вы взяли, что мне страшно? — Я пожала плечами.

Король подошёл, распахивая ворот рубашки, склонил голову, отчего его волосы смоляными прядями рассыпались по укрытым белоснежной тканью плечам. Я прикусила губу, медленно поднимая на него взгляд. Он ведь целовал меня не раз — и даже не два! Да чего далеко ходить — сегодня он целовал меня так, что губы, кажется, до сих пор помнили его прикосновения.

Так почему же теперь я каменею от жуткого волнения, словно мы даже рукавами не соприкасались до этого дня? Вернее, ночи.

- Ты всё ещё хочешь убедить меня в том, что я должен чего-то дождаться? — Атайр улыбнулся совершенно обезоруживающе, и как он так умеет? То его словами можно камни колоть, то урчит вон, словно огромный чёрный кот. Похоже, оставлять мне выбор он не планировал. А более того, собирался сделать так, чтобы я сама отказалась от него.

Он склонился ещё немного и, придержав меня за подбородок, поцеловал. Ожидающе, даже как будто вопросительно, провоцируя ответить самой и тем самым отрезать себе пути к отступлению. Потому что глупо идти на попятный, когда сама: шагнула навстречу.

И я терпела так долго, как могла. Старалась не отвечать, чтобы мои следующие слова звучали на фоне этого как можно убедительнее. Нам нужно подождать. Я не могу лечь с ним в постель прямо сейчас. Не могу! Несносный упрямый руэлец! Сколько крови он мне попортил. А сейчас.

Мой вздох сплёлся с его дыханием, когда я всё же раскрыла губы. И в тот же миг Атайр прижался к ним сильнее, явно торопясь закрепить маленькую победу. Я поняла только, что повисла на нём, вцепившись пальцами в ворот рубашки. А он принялся удивительно ловко на ощупь распускать шнуровку моего лифа. И это было очень кстати, потому что дышать в плотно стянутом вокруг груди платье становилось всё тяжелее.

— Постой… те,— выдохнула я, пытаясь отстраниться. — Я не думаю, что сейчас готова.

Атайр, кажется, уже не слышал меня: его полностью захватило желание поскорее избавить меня от одежды. Его взгляд затуманился, а в ушах, наверное, так же, как и у меня, колотилось сердце. Я ощущала это очень ясно, продолжая держать его за грудки.

— Тави_ — Он всё же посмотрел на меня. — Думаю, я могу теперь называть тебя так. Или это тоже рано?

— Можете, ваше величество, — не стала я упрямиться в такой мелоч. Есть вопросы поважнее!

— Так вот, — не отводя взгляда, Атайр продолжил наступать, теперь стаскивая рукав с моего плеча, — я ни за что не причиню тебе боли. И поверь, сделаю всё, чтобы тебе было хорошо.

— Дело не в этом, разве вы не понимаете, ваше величество! — Я всё же начала закипать.

— Атайр, — поправил он меня.

Платье повисло у меня на локтях, и я отступила, удерживая его от окончательного падения. Нижняя сорочка едва прикрывала грудь , отчего-то налившуюся странной трепетной тяжестью.

— Атайр.. Я только прошу дать мне срок. Ведь ты сам понимаешь, что с нами не всё просто. С тобой. И со мной тоже. Мы должны сначала завершить то дело в Сиде. Разве не так? Ты сам говорил мне! Что не хочешь сильной связи. Не хочешь близости так почему сейчас.

— Всё о чём ты мне говоришь, раньше имело совсем иной смысл, — о осёкся и коротко гневно вздохнул. — И ещё я теперь король, Тавизна. И что бы ни было дальше, нам нужно скрепить наш брак так, как того требуют обычаи. Не только в Глиннхайче.

Или в Вархассии мужья не спят со своими жёнами в первую брачную ночь?

Я и сама толком не могла объяснить это нарастающее беспокойство, что преследовало меня весь день. Мне было неловко, стыдно — перед ним. Словно я уже однажды поверила, что между нами ничего не будет. Что мы разойдёмся. Особенно когда он не раз отталкивал меня. И всё это казалось теперь ненастоящим. Словно видение в Сиде.

— спят, — ответила я. — Конечно, спят.

И даже, наверное, не спрашивают о желаниях своих жён. И мне такое не позволено. Но отчего же хочется чуть больше времени, чтобы понять? Чтобы укрепить то, что между нами с Атайром начало зарождаться? Чтобы знать, что всё это не только долг. Тем более сейчас, когда меня одолевают столь странные сны и ощущения.

Что со мной? Словно пол плывёт под ногами.

— Тави. Просто доверься мне, — вновь проговорил Атайр, делая ещё шаг навстречу. Становясь так томительно близко. — Думаю, сейчас нам обоим это нужно.

Он обхватил ладонью мой затылок и вновь прижался губами к губам.

Я ещё миг размышляла над его словами, а затем ответила — злостью на то, что он не желает меня слышать. Даже укусила его — не слишком сильно. Но Атайр отпрянул, вскинув брови. Правда, надолго это не помогло — он набросился на меня с удвоенным пылом. Платье вмиг оказалось на полу, как и его рубашка. Какая горячая и гладкая у его величества кожа! Я легонько царапнула его грудь ногтями, за что поплатилась уверенной хваткой широких королевских ладоней пониже спины.

— Ты не изменяешь себе, — выдохнул он с азартным удовлетворением.

— Не надейся, что это когда-то произойдёт, — пропыхтела я в ответ, впиваясь ноготками сильнее, ведя ими вниз и наблюдая, как на коже остаются бледно-алые следы:

— Может, всё же попробуем прийти к согласию? — Атайр мягко отвёл мои руки в стороны и забросил себе на плечи, спускаясь короткими касаниями губ по моей скуле.

ЕО голос стал другим, более хриплым и глухим. Словно он говорил со мной через преграду. Король сжал в кулаках подол моей сорочки и потянул вверх, осыпая поцелуями угольками шею и грудь там, где позволял широкий ворот.

— Атайр. — Я соображала всё хуже, совершенно смятая его резко возросшим напором.

Такие доводы убедят кого угодно! Потому что уже невозможно думать ни о чЕм, кроме скользящих прикосновений чуть шершавых рук мужа по всему телу. Кроме его дыхания, что становится горячим и жадным, словно он спешит надышаться наполненным нашим желанием воздухом.

Желание — да, сейчас я понимала, что это такое. Вопреки своим собственным словам, которые теперь вдруг показались удивительно вздорными.

Но мне нужен хоть миг передышки — посмотреть в его лицо. Увидеть в глазах то, о чём говорило каждое прикосновение его огрубелых ладоней и вместе с тем невероятно мягких туб. Убедиться в том, что мне всё же стоит уступить и после я не пожалею об этом. Жмурясь от невыносимо острой жажды его ласки и того, что будет дальше, я обхватила чуть колючие щёки мужа ладонями. Но вдруг почувствовала неровность шрама на правой. Откуда у него шрам открыла глаза и рванулась назад, потому что на меня смотрел Ингюс. Он держал меня одной рукой, другой гладя оголённое бедро, слегка сжимая пальцами и отпуская.

— Оставь меня! — едва не взвизгнула, со всей силы вырываясь из объятий, что казались такими пленительными ещё мгновение назад. — Пусти! Ты сума сошёл.

В голове горячо билась кровь, перед глазами темнело и вспыхивало. Я то оказывалась в супружеской спальне, то посреди безмолвно застывших холмов Сида, то в кибитке лекаря, где пахло травами и пылью. Внутри что-то кружилось и моталось почти до тошноты.

— Тави. — окликнул меня Ингюс почему то голосом Атайра.

Меня словно в спину толкнули. Я размахнулась и со всей доступной силы ударила его ладонью по щеке.

— Не подходи ко мне!

Моргнула — и обомлела, потому что теперь передо мной вновь стоял мой муж, тяжело дыша и хмурясь. А по его скуле и ниже расползался красноватый след от пощёчины.

— Не думал, что тебе настолько противно.

— Постой, — я выставила вперёд руку в попытке остановить его спешащие за потрясением выводы, — это не то.

— Если ты так желаешь, я дам тебе время, — оборвал меня муж.

— Атайр. — Я качнулась за ним, когда он отвернулся, шаря взглядом по полу, видно пытаясь отыскать свою рубашку.

ЕГО спина зло ширилась и опадала, вдоль позвоночника тянулась блестящая дорожка испарины. Странно в такой ситуации, конечно, но мне невыносимо хотелось провести по ней кончиком пальце. А лучше…

Я тряхнула головой.

— Я видела Ингюса. Мне вместо тебя явился он.

Король посмотрел на меня через плечо.

— это ещё хуже. Если тебе в постели со мной будет видеться другой мужчина. Похоже, он занимает тебя гораздо больше, чем я думал. Пожалуй, ты права. Нам нужно немного разобраться в себе. Может, тогда всем станет легче.

— Атайр, — повторила я, делая шаг к нему; — я не знаю, что со мной происходит.

Хотела коснуться его плеча, но отшатнулась, когда резким движением он снова оделся, словно бы выстраивая между нами стену.

И в ночь, которая, возможно, могла стать самой яркой в моей жизни, мы заснули в одной постели, о на противоположных её сторонах. Не соприкасаясь больше ничем, даже дыханием.