Избранница Хозяина холмов - 2

Глава 10

— Куда вы едете? — резкий голос Тавиша Мак Набина отчего-то вызвал во мне острое желание запустить ему в голову чем-нибудь тяжёлым.

— Ваши люди точно не нужны мне. Ведь вы не верите, что Атайр может вернуться.

Слуга помог мне подняться в седло. Я расправила подвернувшийся подол и посмотрела на Мак Набина сверху вниз.

— Вы продолжаете свои непонятные ритуалы. Хотите наслать беду теперь на нас всех? Чтобы никто вам не мешал.

Угрожающе сузив глаза, Тавиш схватился за узду моей лошади. — Вас казнят за колдовство! Уж поверьте, я этого добьюсь.

— Вряд ли сейчас люди, когда наконец избавились от хвори ценой свободы своего короля, согласятся с вами.

Пришлось потратить немало сил, чтобы понемногу пустить в Гианморе и окрестностях слухи о том, как случилось, что болезнь так резко пошла на спад. Новых случаев не было; те, кто хворал, быстро шли на поправку. Несколько нарочно заведённых в харчевнях и на рынках разговоров — в тот миг, когда горожане вздохнули свободнее и выбрались наконец из своих домов без опаски. Несколько сказанных по секрету слов — и теперь в самом крупном городе Глиннхайна почти все были уверены в том, что всё это — милость Богов в награду за самоотверженность правителя.

Навещающие Харелта младшие жрецы рассказывали с удивлением и придыханием, что в святилище Гианмора стало ходить гораздо больше людей. Они подносили небольшие дары и, если верить случайно услышанным словам, просили у Богов милости для молодого короля.

Конечно, слухов о том, куда всё же ушёл Атайр, совсем избежать не удавалось. Многие твердили, что он присоединился к Дикой охоте, как и его предки, кому выпала такая доля. И что в ближайший Самхейн он заберёт столько жизней, сколько ещё не бывало.

Я подозревала, что подобные разговоры были делом рук Тавиша или Уалена, но успокаивала себя тем, что они не обретали опасных масштабов.

После долгих недель тьмы людям хотелось верить в лучшее.

И Мак Набину не удастся так просто вновь обернуть их против короля, а значит, и меня.

Харелт тоже уже вышел во двор, вархассцы среди другой стражи Сеоха с явным вниманием наблюдали за могучим руэльцем, который сейчас пытался запугать меня, но только больше, кажется, пугал мою кобылу.

— отойдите с дороги, пока я не затоптала вас! — пришлось повысить голос.

Сдержанные слова у меня давно закончились. С каждым днём всё больше я осознавала, кем являюсь. Я больше не отданная на откуп союзу двух королевств девица без права что-либо возразить. И Тавишу пора бы к тому привыкать.

— Смотри, как бы тебя не затоптали — очень скоро, — напоследок пригрозил Мак Набин и отступил.

— Я казню вас за подстрекательство к мятежу, — не осталась в долгу. — Вы хотели убить Атайра на брэрмхике. А затем по вашей указке убили одного из вархассцев.

— У вас нет доказательств, — хмыкнул руэлец

— Вы хотите, чтобы они у меня появились?

ЕСЛИ ОН хочет вести наши дела грязно, то пусть не удивляется тому, что тоже может оказаться заляпанным с головы до ног.

— Я хочу, чтобы в Глиннхайне был сильный король, а не девчонка со странностями.

— Все мы со своими странностями. — Я пожала плечами и кивнула Харелту, давая добро выезжать.

Туманное утро оказалось почти по-зимнему морозным. Пришлось вставать рано, чтобы выехать в горы ещё затемно. Меня порой клонило в сон, но я успевала смаргивать дремоту, прежде чем начинала валиться из седла. Харелт ехал позади. Несколько стражников из тех, кто лучше всего знал эти места, вели нас за собой. Отдалившись от Сеоха, мы углубились в посеревший без листвы лес. Под копытами захрустела подмёрзшая грязь.

— Как вы, ваше величество? — то и дело спрашивал меня друид.

Вряд ли его интересовало моё самочувствие. Скорей всего, он просто желал узнать, не передумала ли я сделать то, над чем размышляла несколько дней после встречи с Атайром.

Вокруг меня словно бы образовался купол тишины. Ребека восстанавливалась после продолжительной и необычной хвори.

Отец ждал прибытия войска до того, как в море начнутся самые лютые шторма. Тавиш Мак Набин, Уален и их свита затаились, явно гадая, каков будет мой шаг.

До них дошли слухи, что я зачем-то плавала на остров. Но, похоже, им казалось, что попросту я задумала вновь обратиться к камню Фаль, чтобы при случае подтвердить своё право на престол Глиннхайна. Или хотя бы на то, чтобы остаться при Ребеке регентом до её совершеннолетия.

Каждую ночь я ждала, что ко мне снова придёт Атайр — хотя бы во сне. Но, как назло, вместо этого была просто чернота. Глухая, непроглядная. Она давала отдых, но не успокаивала мысли.

Наша встреча с Атайром была настолько ошеломительно сказочной, что я никак не могла до конца прийти в себя. Наверное, никогда раньше я не ощущала себя столь цельной. Словно всё в моей душе вдруг пришло к долгожданному равновесию. Я была уверена в своих силах, готова была сделать всё, что ещё от меня зависит, чтобы найти путь возвращения Атайра и ответы на те вопросы, что у меня ещё остались.

И часть из них я собиралась получить сегодня опасным способом, который мог обернуться для меня большой бедой. Но и к этому я, кажется, была готова. Все связи, что могли потянуться между нами с мужем, протянулись. И уже мало что могло их нарушить.

Потому я отвечала Харелту:

— Да, всё в порядке.

И мы ехали дальше. Но друид всё равно ощутимо тревожился за меня. И за своего короля, конечно, тоже. Дорога начала забирать вверх по каменистому склону. Она стала почти незаметной: похоже, тут редко кто проезжал. Но порой в застывшей мешанине отчётливо можно было разглядеть отпечатки колёс — по расстоянию между ними, как раз подходящему для кочевой кибитки. Вряд ли в этой глуши мог кто-то оказаться случайно. Основная дорога из Гианмора в ближайший в той стороне городок Ратхайд пролегала у подножия каменистого взгорья, в опасной близости от скалистой стены.

Мы же обходили её с другого бока.

— Уже скоро, — предупредил меня Харелт. — Но сейчас нам придётся оставить лошадей и пойти пешком. Я провожу вас ещё немного, а дальше вам нужно будет добираться одной, чтобы Ингюс, если он там, не почувствовал меня.

— Хорошо. — Я смиренно кивнула.

Стражников мы оставили на небольшой ровной площадке между соснами, что всеми силами держались за крутые склоны корнями. Ещё около полумили вверх — и Харелт тоже остановился, хмуро озираясь кругом.

— Вы всё равно не сумеете мне помочь, верно? — Я коротко коснулась локтя друида в безотчётном желании хоть немного его успокоить.

— Вы сами сможете помочь себе. Я в этом уверен. Но мы не знаем, что это за собой повлечёт. Если мы попытаемся найти меч Нуаду, его помощь будет нам нужна.

А значит, мне нужно пройти по опасной грани: не вызвать гнева или подозрительности Ингюса, но узнать о том, как можно противостоять ему, если придётся.

Если Атайр узнает, не избежать ссоры. Но по-другому я поступить не могла. сталкиваться с Игюсом вслепую становилось всё опаснее: я всё реже могла предугадать, что ожидать от него. А дальше всё станет только сложнее.

Я неспешно поднялась по тропе дальше и остановилась у входа в тёмное нутро небольшого на вид грота. Там, казалось бы, ничего не было, но не доверять Харелту не было причин. Я вытянула руку перед собой и продвинулась ещё чуть дальше. И вдруг ощутила упругую преграду. Что ж. Вряд ли это сложнее, чем пройти в Сид. Да, друид не смог — но я могу больше.

ЕЩЁ шаг, два — дышать стало труднее. Меня закрутило смутно знакомое чувство, как бывало, когда я преодолевала грань миров. Если Ингюс способен создать такое убежище, он и правда очень силён. Откуда только у него такие силы?

В какой-то миг мне показалось, что меня выбросит у каких-нибудь ворот. А там стража — наверняка! Ведь подобное место просто не может оставаться без охраны. Но совершенно неожиданно я открыла глаза уже внутри.

Где-то слышалось эко голосов. Я огляделась, но поблизости не оказалось ни единой живой души. Только пустой коридор с парой факелов на стенах, ряд закрытых дверей — и передо мной одна из них. Наверное, нужная.

Я так старательно пыталась призвать образ Ингюса, чтобы перенестись к нему, что не могла ошибиться.

Дёрнула створку — она не поддалась. Неужели и там никого нет? Чувствуя себя очень глупо, я постучала, как будто пришла на безобидную и давно назначенную встречу. Едва опустила руку, как дверь передо мной распахнулась.

Ингюс замер, оглядывая меня с головы до ног так, будто даже не предполагал моего появления. Он был одет в простые штаны и свободную рубашку, на ногах — мягкие кожаные башмаки. Словно он и правда находился у себя дома и вообще не собирался никуда выходить сегодня.

— Ваше величество. — Он поклонился. — Я думал, вы дадите мне возможность самому выбрать миг для встречи. Это было наивно.

— Мне надоело ждать встреч. Не знать, когда ты появишься.

Я прошла комнату — уже знакомую — и остановилась у небольшого резного диванчика. Всё так, как было в прошлый раз: сундуки с какими-то вещами, кровать с простыми опорами и без балдахина. Ни окна, ни лишнего светильника, словно хозяин здешних покоев опасался света.

— Такова уж наша жизнь, ваше величество. — Ингюс развёл руками. — Я не могу быть постоянно на виду — благодаря вашему мужу, конечно. Он пытался за мной следить. А я не люблю надзор. Я либо помогаю по собственной воле, либо не помогаю совсем.

— Значит, мне нужно радоваться? — я повернулась к нему. — Мне порой кажется, что твоя помощь опаснее любой из напастей в Нижнем мире. И я хочу понять, могу ли доверять тебе дальше.

— Вам нужна ещё одна услуга? — Ингюс приподнял брови. Спустился весьма откровенным взглядом от моего лица к груди. —Но вы, кажется, не отплатили мне за предыдущую. Не боитесь влезть в долги?

— У меня нет времени выжидать. Мне нужен меч Нуаду.

— Проблемы с наследованием? — Лекарь насмешливо изогнул бровь. — Да, вы правы, ваше величество. Меч Нуаду поможет вам утвердиться на трон или хотя бы возле него. Рядом с принцессой. А там. Кто знает, верно?

— Ты сам говорил, что я должна быть королевой. И что ты сможешь меня ею сделать. Только ты.

Ингюос заложил руки за спину и чуть вскинул подбородок.

— А вы умеете вспомнить полезное в нужный момент. Да, всё верно. Я могу. Но не бескорыстно, как вы понимаете. Времена моей безграничной доброты прошли. И сейчас я хотел бы получить... аванс.

Я тихо вздохнула. Что ответить на требование подобного рода, уже давно решила для себя. Это не только способ успокоить Ингюса, дать ему обманную уверенность, что ему и правда подвластно всё, но и способ узнать нужное.

Я подошла к нему чуть ближе.

— и у меня нет выбора? — подняла на него взгляд.

Лекарь усмехнулся, словно мои слова показались ему наивными. Пусть думает, что хочет.

— Выбор есть всегда. Другой вопрос, чего вы этим добьётесь.

Я подошла ещё, почти вплотную.

— И чего же ты хочешь?

— ВЫ знаете, ваше величество.

Он склонил голову и коснулся губами моих волос. Ещё не пытался обнять или настоять на большем — и, кажется, ему нужен был мой первый шаг.

И раз иного пути у меня нет.

Я положила ладони ему на грудь и провела ими вверх, чувствуя, как сильно бъётся его сердце. Словно всё происходящее даже немного его волнует. Ингюс не шевельнулся, позволяя продолжить. Мне же пришлось огромным усилием взять себя в руки, чтобы просто не развернуться и не уйти.

Я распахнула ворот рубахи Ингюса, открывая часть рисунка, что перетекал с его шеи и плеча на грудь. Лекарь замер, чуть приподняв подбородок, когда я пробежалась кончиками пальцев по его коже. Он не догадывался, чего я хочу на самом деле, или просто выжидал, не понимая пока, чем это ему грозит.

Знаки на теле бывшего друида пока мало о чём говорили мне, я видела только обрывки. Но торопиться было опасно, чтобы он не заподозрил лишнего.

— Моя королева, — наконец усмехнулся Ингюс и, обхватив пальцами мой подбородок, вздёрнул его вверх.

Пытливо посмотрел в глаза и мягким нажатием большого пальца чуть разомкнул мои губы.

Мне нужно терпеть... Терпеть, пока я не добьюсь желаемого. Пока не почувствую ту грань, на которой уже можно будет остановиться.

— Вы готовы пойти со мной дальше? — проговорил он, вдоволь изучив моё лицо. — Иначе не получится. Иначе я не смогу провести вас до конца. Ваше величество.

— Я хочу посмотреть на тебя, — едва выдавила я из сухого горла. — Я так давно этого хочу.

— Я чувствовал.

Хотелось бы, чтобы чувства обманывали его. Хотя глупо отрицать, что меня когда-то и правда влекло к нему так сильно, но это уже прошло.

Ингюс зарылся пятернями в мои волосы и медленно пропустил гладкие пряди между пальцами, откровенно любуясь. Пока он был занят, я выдернула край его рубашки из-за пояса штанов, потянула вверх, внимательно следя за тем, что отражается на его лице. Как он чуть прикрывает глаза, когда я касаюсь его живота, скользя дальше. Поднимая ткань, нарочно не торопясь, пусть и хотелось закончить со всем поскорей.

Сухие крепкие мышцы чуть вздрагивали под его кожей, когда я задевала её особенно ощутимо. Тёмная вязь рисунка открывалась, показывая мне всё больше.

Она так непохожа была на то, что видела у Харелта. Совсем иное, что-то искажённое, словно вывернутое наизнанку.

Вижу ворона и очертания крыльев на плече, росчерки перьев вдоль рёбер. Руны — знакомые и незнакомые одновременно.

Лишние штрихи, перевёрнутые символы, сложенные спиралями и витиеватыми линиями. Под ними — косой рваный шрам вдоль всего бока, уходящий под мышку. Рана была глубокой. И на месте его знаки неровные, сбитые, их узор нарушен — его не восстановить.

На предплечье Ингюса — широкий наруч, заходящий на локоть. И снова те символы, словно жилы под кожей.

Я вожу кончиками пальцев вдоль них, пытаясь понять, и чувствую тонкое покалывание чужеродной силы, что пронзает подушечки.

Руки Ингюса ложатся на мою талию, сжимают, скользят вверх по спине. Шнуровка платья становится свободнее — и жадное дыхание лекаря окутывает оголённое плечо. А я стараюсь запомнить всё, чтобы после рассказать Харелту. Нарисовать — чтобы он смог объяснить, что это. И что нам делать дальше, если без помощи Ингюса я не смогу обойтись.

Я пытаюсь избежать поцелуя, как могу. Но терпение мужчины заканчивается ровно в тот миг, как я упираюсь в его грудь ладонями, безотчётно пытаясь оттолкнуть. Нежелание принимать всё, что сейчас происходит, взбунтовалось внутри. И вылилось в едва заметном движении.

Но он заметил.

Хватка стала крепче. Тело Ингюса раскалилось мгновенно, и удары невидимых иголок, что бились в мою кожу, стали сильнее.

— Не играй со мной, королева. — На его губах мелькнула хищная улыбка.

Он злился. Похоже, всё яснее понимал, что за моим появлением в его убежище кроется вовсе не то, что я хотела показать. Но сейчас я выжидала тот миг, когда смогу пойти на попятный наиболее естественно.

— Из-за него ты не можешь пройти дальше? — Я провела ладонью вдоль шрама.

Туман желания в глазах лекаря не сразу рассеялся: кажется, он поначалу не услышал, что я сказала. Но смысл моих слов всё же достиг разума.

Он опустил взгляд на мою руку, и я снова погладила его, нажимая чуть сильнее. Кажется, здесь и правда какая-то брешь.

Дотрагиваюсь — но нет тех ощущений. Словно всё мёртво.

— Возможно, — усмехнулся Ингюс.

Он осторожно обхватил моё запястье, разрывая касание. Прижался к ладони губами, поднялся короткими поцелуями до запястья и остановился на тревожно бьющейся жилке. Чуть прикусил кожу и двинулся дальше. Вдруг дёрнул меня к себе — и его губы требовательно впечатались в мои.

Меня захлестнуло жгучей волной. Я впилась ногтями в бока Ингюса, выгибаясь в попытке ослабить его напор. Веки щипало, дыхание застревало в горле от ощущения, что в границы моего тела грубо врываются невидимой силой.

И вдруг в спину мне ударило необъяснимым холодом. Словно где-то распахнулось окно.

— отойди от неё, — прокатилось по комнате валуном.

Такого я точно не ожидала! Рассчитывала лишь на свои силы и на нежелание Ингюса брать меня без согласия. Кажется, оно было ему очень нужно.

Лекарь выпрямился и хмуро уставился на того, кто сейчас стоял позади меня. Я ещё не видела — но уже знала. Мощная волна знакомой силы набегала всё круче, укрывая меня от воли Ингюса. Разделяя нас, словно невидимый щит.

Пользуясь случаем, я быстро отскочила от лекаря, попутно натягивая на плечи уже почти снятое с них платье. Ещё немного — и стало бы поздно. Обернулась медленно, страшась почувствовать гнев своего Всадника, но он весь целиком был гневом.

Клубящимся сгустком ярости, что заливала комнату, словно чернила.

— Уходи с моего пути, — посоветовал Ингюс. — Ты ничего не сможешь изменить.

— Ты не получишь её. — Тот качнул головой и двинулся на противника.

— это она решит.

— Решать буду я. Она связана со мной ритуалом.

— со мной тоже. И я бы поспорил, чья связь крепче. Ты так долго уничтожал всё, что могло начаться между вами. И чего ты добился? Пустоты.

Лекарь тоже шагнул вперёд. Мне же пришлось убраться с дороги мужчин. Я не могла вредить Ингюсу. И не могла прогнать мужа — даже ради его блага.

— она связана со мной кровью, — добавил Всадник.

И налице лекаря вспыхнуло злое недоумение.

— это неважно, — вновь обретя обычную невозмутимость, ответил он. — Смирись. Без меня она не сможет помочь тебе.

Просто уйди. Ничего от тебя не зависит.

— Ты ошибаешься.- всадник вытянул руку вперёд — и тьма, что перетекала вокруг него, щупальцами ринулась на Ингюса обвила дымными спиралями, впиталась в кожу. И вдруг резко хлынула обратно — через каждую пору, из глаз, носа и ушей. Я глухо вскрикнула, отшатываясь дальше. И в висках загрохотал топот копыт десятков лошадей, что неслись сюда, не иначе, чтобы подобрать пленённую душу.

Ингюс дёрнулся, взмахнул руками, словно ещё пытался удержать то, что Всадник забирал у него. Но дымные щупальца развеялись, и всё замерло. Ничего не изменилось.

— С чего ты взял, что у меня есть годная для Охоты душа? — проговорил лекарь глухо, вновь выпрямляя спину. — Она тебе не по зубам.

И кинулся навстречу моему Всаднику.

Я никогда не думала, что ночная тьма может ранить. Но сейчас видела, как два упругих сгустка тьмы схлестнулись вместе, завихрились, мало сохраняя очертания человеческих тел. Крылья ворона и всплески плаща Всадника перемешались в удивительной и непонятной мне битве, в которую я никак не могла вступить.

Но в какой-то миг они разошлись, отступили друг от друга на безопасное расстояние. Ингюс стёр с щеки кровавую дорожку, но она снова начала набухать красным.

— Уходи, — рыкнул он глухо. — Я не трону твою жену. Если только она сама не захочет. Сама. Но она захочет. Потому что я ей нужен.

Всадник замер, опустив к полу остриё меча, который сжимал в руке. Я не знала, навредил ли ему чем-то Ингюс: под плотной одеждой и капюшоном не разобрать. Но я словно чувствовала его усталость. Словно из него выкачали часть сил. Шум Охоты стих, вокруг сейчас было так безмолвно, будто разом умерло всё живое.

— Атайр, — позвала я одними губами.

И он повернул ко мне голову.

— Тронешь её — и ты больше никогда и ничего не сможешь потрогать, — напомнил он Ингосу.

А затем двинулся на меня. Я спешно поддёргивала платье, которое не могла затянуть сама, оно постоянно сползало, и по плечам то и дело пробегал холодок. То ли от прохлады в комнате, то ли от ощутимой волны осуждения, что исходила от всадника. Ингюс стоял у него за спиной, играя желваками, но ничего не говорил больше, не пытался остановить.

— идём, — проговорил мой муж.

Обхватил за талию тяжёлой, словно закованной в сталь рукой, и меня мгновенно поглотила непроглядная тьма.

Я задохнулась, потеряв вдруг весь воздух, что мгновение назад свободно вливался в лёгкие. Почувствовала глухое биение большого сердца поблизости и надёжные оковы рук, что несли меня через мрак неведомо куда. Да мне, в общем-то, было всё равно. Яркие вспышки воспоминаний о последней встрече с Атайром жалили разум, словно раскалённое клеймо. Мне было страшно, стыдно, совестно.

Я ведь почти что решилась на измену — снова пытаясь хоть что-то выяснить. Когда Атайр вернётся, что я скажу ему? Будет ли он помнить то, что увидел в убежище Ингюса?

— Прости меня, — выдохнула я, цепляясь за его одежду пальцами, чувствуя, как они немеют от напряжения.

— Просто знай, что я буду рядом с тобой за гранью. Я обещал.

Больше я ничего не успела сказать: темнота окончательно затопила разум, окунула в тягостный сон, где ничего не было, кроме знаков, что я видела на теле Ингюса. Которые переплетались друг с другом, складываясь наконец во что-то понятное.

Разве такое может быть?

Теперь, кажется, я смогу запомнить их навсегда. И передать Харелту.

Вихрь, что кружил меня, прижимая к Всаднику, остановился. Всё замерло, застыло столетней смолой.

Я открыла глаза, не зная ещё, где нахожусь. Оказалось, в своей комнате. Далеко же меня унёс Атайр. Подальше от того, кому не доверял, кому я теперь доверяла всё меньше.

Но другого пути у меня нет. И мы с Ингюсом встретимся вновь — но теперь на другой дороге. Знакомой и незнакомой одновременно.