Изгнанница. Искра Императора

12

Меня никто так раньше не целовал… Хотя наверное, глупо было сравнивать кого-то с кем-то, но даже Натаниэль меня так раньше не целовал. Или просто я так не падала в этот поцелуй, или просто всякий раз с ним это было по-новому? Я уже запуталась в своих чувствах, но в чем я действительно была уверена, так это в том, что я хочу целовать его снова и снова. И, наверное, это было самое опасное в мире чувство, но и самое сладкое тоже. Я больше не могла это скрывать от себя и от остальных, и по толпе присутствующих прошел дружный вздох, потому что я отвечала так же неистово, как и он. Мои ладони лежали на его плечах, сама я прижималась к нему всем телом…

— Сбежим? — хрипло поинтересовался Натаниэль, когда, наконец, оторвался от моих губ.

Я украдкой взглянула в сторону: кажется, все забыли про соревнования и смотрели на нас.

— Думаешь, нам позволят? И я должна еще наградить победителя от людей…

— Награждай, — разрешил Натаниэль. — Что же касается позволения, его мы вряд ли будем спрашивать.

Мне и впрямь не хотелось спрашивать, хотелось провести время с ним, но…

— Мы принимающая сторона, — напомнила я. — Пир и праздник, завершающий соревнования…

— Прекрасно обойдутся без нас.

Я не хотела больше возражать, поэтому молча кивнула. Быстро наградила высокого светловолосого мужчину, в чертах которого мне что-то показалось смутно знакомым, поблагодарила всех за участие в соревнованиях, за яркие эмоции и впечатления, Натаниэль присоединился ко мне в поздравлениях и сказал заключительную речь о том, что это только начало, и в следующем году лавуальский курорт преподнесет еще много сюрпризов. Мы вместе пожелали всем чудесного праздника, и воспользовавшись всеобщим возбуждением и ажиотажем, в том числе обсуждениями, что же еще здесь можно будет придумать, действительно просто… сбежали.

Чем дальше мы оказывались от склонов и от терм, тем прохладнее становилось, но горный лес — эта его звенящая зимняя красота, была несравнима ни с чем. Я никогда раньше не углублялась так далеко, потому что это было опасно, вот только сейчас, с Натаниэлем, я чувствовала себя на удивление спокойной и защищенной. Поразительно, потому что наша первая встреча показалась мне чуть ли не самой опасной во всей моей жизни, никого более угрожающего я тогда не представляла, а сейчас… сейчас у меня было стойкое ощущение, что я дома. Рядом с ним я дома, и это место будет везде, где бы мы ни очутились.

Между деревьев замелькали пушистые комочки, и я улыбнулась:

— Ты когда-нибудь держал лавуальского кролика в руках? — спросила у мужа.

— Да как-то не доводилось.

— Это ты зря. Незабываемые ощущения.

— Они меня боятся.

— Правда?

Со стороны было совершенно непохоже, кролики стекались к нам отовсюду. Меховые шарики прыгали по снегу и вскоре окружили нас, доверчиво вставая на задние лапки, поводя носиками и шевеля усами.

— Они к тебе пришли, — усмехнулся супруг. — Не ко мне.

Почувствуй себя Белоснежкой. Но кролики и правда осторожно огибали дракона и подползали ко мне. Очень скоро я поняла, что не смогу сделать и шага, чтобы кого-нибудь из зверьков не зацепить.

— А у меня даже ничего с собой нет, — расстроилась я.

— У меня есть, — муж раскрыл заплечный мешок, в котором оказались завернутые в бумагу бутерброды, горячий чай в местном аналоге термоса и… морковка. Много морковки.

— Ты сразу планировал утащить меня с праздника по соревнованию? — прищурилась я.

— Я же сказал: я заберу свою награду.

Вот даже злиться на него сейчас не получалось! Я улыбнулась, а Натаниэль вложил в мою руку морковки. Кролики с радостью набросились на угощение, они прыгали по моему платью, по моей накидке, а дракон стоял и наслаждался зрелищем. Подозреваю, реально похожим на историю Белоснежки. К счастью, мачехи у меня здесь нет, а значит, отравленное яблоко мне не грозит.

— Не хочешь тоже покормить? Попробуй! — Я протянула ему остатки морковки.

Натаниэль покачал головой:

— Нет. Мне так нравится.

— Так — это как?

— Смотреть на тебя.

Несмотря на то, что мороз покусал меня за щеки, и они и без того были красными, сейчас показалось, что заполыхали, как маяки.

— Знаешь, какие чудесные отзывы по термам с источниками? — поспешила я сменить тему. — Фрейлины и дамы просто в восторге. Кто-то говорит, что спину отпустило, кто-то — что молодеет на глазах, а кто-то просто говорит, что сил стало больше.

— Да, я слышал такое даже от своих советников, — улыбнулся Натаниэль. — Есть у меня один вредный старикан, у него даже радикулит прошел.

— Это кого ты сейчас так назвал?

— Не скажу. Это не дипломатично.

Я фыркнула:

— В любом случае, на источники указал ты, и за это тебе огромное спасибо.

— Ты подала идею, — напомнил Натаниэль, — так что мы сделали это вместе. У нас двоих получается нечто невероятное. Настоящее чудо. Когда мы делаем это вдвоем, правда, Альви?

Я думала, что дальше краснеть уже некуда. Вот же… дракон-провокатор! Но вместе с тем мне стало удивительно тепло, потому что внутри меня рос маленький драконенок. Которого мой муж только что назвал чудом… Вот же! Еще и мой муж вдогонку к моему мужчине. Все, Аглая, попала ты. Теперь по полной.

Я резко поднялась и сунула мужу в руки довольно хрустящий морковкой меховой комочек раньше, чем он успел опомниться. И кролик, и дракон замерли, и это выглядело на удивление забавно. Мило. Невероятно уютно.

— Тебе идет, — сказала я. — Видишь, сидит?

Кролик опомнился и пружиной выскользнул из рук мужа.

— Но недолго, — заметила я.

Так и запишем: кролики и драконы сочетаются плохо.

Натаниэль покачал головой, звереныши еще немного покружили вокруг нас, а после растворились в глубине леса за деревьями, мы же направились дальше.

— Куда мы идем? — спросила я.

— Сейчас увидишь, — загадочно ответил супруг. — Тут недолго.

И правда, мы буквально минут через десять вышли к обрыву. Приличных размеров каменная площадка, с которой ветрами даже снег смело, заканчивалась резко уходящими вниз скалами. Но какой же с нее открывался вид! Просто дух захватывало!

Исполинские горы, петляющая между них внизу речка, припорошенная снегом, темные пятна лесов, солнечная позолота верхушек… И бесконечное, бескрайнее небо. У меня не только дыхание перехватило, у меня на глаза навернулись слезы! От такой всеобъемлющей любви, которую, кажется, маленькое хрупкое тело Альви было просто неспособно вместить. Вот правду говорят: здесь, в Лавуале, каждый сантиметр магический. Каждое место — место силы.

— Ты плачешь? — встревоженно спросил Натаниэль. — Ты…

— Я от счастья, — успокоила я супруга, порывисто его обнимая. — Спасибо за то, что показал это место. Оно волшебное.

Кажется, дракон такой бурной реакции на финальную точку похода не ожидал, поэтому замер. А потом обнял меня и притянул к себе, не просто обнимая, но согревая исходящим от него жаром. Я уже привыкла к тому, что в нашем мире с такой температурой скорая забирает, а здесь — это просто император. Мой муж. Дракон. Но сейчас жар хлынул в меня, растекаясь сквозь каждую клеточку моего тела, впитываясь в нее, заполняя меня собой, возбуждая и будоража.

— Знаешь, о чем я жалею сейчас? — тихо спросил он.

— О чем?

— О том, что не попытался раньше узнать тебя. О том, что у нас не было ни одной такой прогулки по столице.

— Такой там и не могло быть… Натаниэль, — я запрокинула голову. Хотела сказать, как безумно он мне стал дорог. Как я этого боюсь. Что мне очень важно знать, что он снова не разрушит мое доверие и не разобьет мое сердце, как сердце Альви. Что я из другого мира, что меня зовут Аглая, что я… кажется, его люблю. Но вместо этого сказала: — Здесь можно сделать отличную смотровую площадку к следующему году. А еще тропу здоровья и экскурсию-встречу с лавуальскими кроликами.

Муж хмыкнул.

— Как же это похоже на тебя, Альви.

— Правда? Похоже? — Я улыбнулась.

— О да.

Мы стояли и пили горячий чай, заедали успевшими уже подмерзнуть бутербродами, и это была самая вкусная еда в моей жизни, вкуснее самых изысканных деликатесов, а чай напоминал божественный нектар. В руках мужа мне не грозило замерзнуть, да я и сама сейчас стала как печка. Возможно, дело было в искре и в малыше, который тоже грел меня изнутри, а возможно, в том, что я окончательно отпустила себя и позволила этой близости просто быть.

Солнце скользнуло вниз, и Натаниэль произнес:

— Нам пора возвращаться.

Я хотела сказать, что мы еще успеваем тут чуть-чуть постоять и вернуться до того, как ночь поглотит Лавуаль, но муж уже отступил в сторону. Его окутало яркое огненное сияние, стирающее черты лица мужчины, его фигуру, миг — и вот уже передо мной стоял великолепный, иссиня-красный дракон. Солнце подсвечивало его чешую, делая ее раскаленной, а зверь мотнул головой, явно указывая на свою спину.

— Что⁈ Нет! — возмутилась я. — Нет! Нет, нет, нет и еще раз нет! Я беременна…

— Р-р-р-р! — раздалось раздраженное, и в следующий миг мощный чешуйчатый хвост резко, но удивительно осторожно обернулся вокруг моего тела. Я взмыла ввысь, меня усадили к себе на спину, и, не дожидаясь гневной тирады, этот… дракон! Просто! Шагнул! Вниз!

Я бы пошло завизжала, если бы не то самое удивительно надежное чувство: сейчас оно окутало меня еще сильнее. Вместе с ним окутало магией — меня как будто «пристегнуло» к мощной спине, слететь с нее я бы не смогла при всем желании, потому что словно стала продолжением дракона. Я чувствовала, куда он сейчас повернет, как его (нас) подхватывают потоки воздуха, мощные удары крыльев, как если бы сама колотила руками по воздуху.

Но он не колотил. Он парил.

Два взмаха — парение, бесконечный полет, и пропасть под нами уже не пропасть, а невероятно прекрасные земли. Наши земли.

Мысль «Сядем — убью», — оформилась в моей голове и растворилась в ту же минуту. Потому что то, что мне сейчас дарил Натаниэль: это чувство безграничной свободы, драконьей мощи, это стремительное движение, от которого я перестала ощущать себя маленькой и хрупкой, словно сама стала драконицей… это было незабываемо. Неповторимо. Невероятно!

Мы пролетели к дальним горам, развернулись и понеслись обратно над лесом, над термами, над трассами и верхней деревней, над дорогой к замку… Наверное, нас видели все, но это было уже неважно. Стало совсем неважно.

Натаниэль приземлился не во дворе замка, а на просторном балконе. Правда, для дракона недостаточно просторном: хвостом он снес пару статуй, а мордой чиркнул по стене, выбивая из нее камни. Правда, сейчас мне было на это наплевать: внутри все горело, плавилось, закипало, и, хотя я подозревала, что часть этих чувств принадлежит ему, это уже не имело значения. Для него тоже — в глазах вернувшегося от зверя к мужчине императора полыхало яростное пламя.

С балкона мы вместе пробежали по коридору и ворвались к нему в комнату. Он с силой толкнул дверь, запечатывая нас внутри, а уже в следующий момент его губы снова накрыли мои. Натаниэль расстегнул накидку, скользнувшую к моим ногам, и его руки легли на мои плечи. Дракон медленно потянул платье вниз, оголяя кожу, и я вздрогнула от этого острого, столь желанного, яростного прикосновения.