Измена. Вторая семья мужа

Глава 27

— Ай, как не вовремя! — восклицает Зоря. — Мам, видишь, что ты наделала!

— Что же? — я так ошарашена открытиями, что даже не реагирую на крики из разбитого окна.

У меня у самой душа вся в осколках иллюзий о «замечательной» дочери.

— Сейчас Максим, — морщит нос, — Все испортит. Он полез выяснять отношение, а у меня выступление! Еще не хватало, чтобы приемная комиссия это услышала! Мама, вот зачем ты его притащила? Специально? Решила все развалить?

— Его пригласила я, — невозмутимо заявляет свекровь.

— Ой, бабушка, — машет на нее рукой. — Без тебя бы разобрались. Ты только все усложняешь!

— Максим, успокойся, прошу тебя! — доносится истеричный голос Алены.

— Ну все, сейчас они своим скандалом меня опозорят! — Зоря направляется в сторону театра. — Чего вы стоите! Надо все уладить! Бабушка, пожалуйста, замни все! Я уже не знаю, как и выступать! Все из-за вас, — идет и причитает на ходу. — Еще и папа теперь попал! Уволят его! И как я буду? Взрослые же люди, — оборачивается на нас, во взгляде столько презрения, — А ведете себя как идиотки.

— А за тетю Алену не переживаешь? — зачем я это спрашиваю?

Просто в голове не укладывается, она предала всех… Даже ту, кому подражала и брала пример.

— Выкрутиться, — хмыкает. — Она беременная, ей скидка. А вот, ты не подумала, как этот скандал на мне отразится! — открывает дверь черного входа.

— Зорь, а ты о ком-то кроме себя вообще думаешь?

Это мой ребенок?! Не верю! У нее даже лицо изменилось. И глаза, совсем иные, чужие, злые.

Вспоминаются наши откровенные беседы по вечерам, чаепития, она всегда так интересовалась моими делами, советовалась со мной и делилась переживаниями. Никогда подобных высказываний от нее не слышала.

— Я устала! — резко оборачивается, рот искривлен. — Быть идеальной дочерью! Выслушивать ваш бред! Вы мне все уже вот где, — проводит пальцем по горлу. — Каково мне, ты подумала? Все, чтобы вас не разочаровать? Хранить секреты, бояться не сболтнуть лишнего.

— Ты покрывала отца и тетку, а теперь я в этом виновата?

— Да, ты! Наша правильная домашняя курица. Тебя же нельзя разочаровывать! — выплевывает мне эти слова в лицо. — А на самом деле тетину жизнь ты загубила. Думаешь, папа с тобой счастлив? Нисколько! Жалел! Кому ты нужна! Неприспособленная к жизни старая кляча!

Лариса Эдуардовна резко хватает ее за волосы, оттягивает назад.

— Еще одно слово или писк, который мне не понравится, и танцевать будешь в колонии для несовершеннолетних, — наматывает ее волосы себе на кулак.

— Бабушка, пусти! Больно! Я ничего противозаконного не совершила! — пытается освободиться из стального захвата свекрови.

— Была бы дрянная девчонка, а статью подберем, — Лариса Эдуардовна дергает ее на себя, а потом резко толкает вперед и отпускает, так что Зоря не удерживается на ногах и врезается в стену.

— Ай! Что ты сделала?! — поворачивается к нам и держится рукой за нос, сквозь пальцы сочится кровь.

Раньше я бы паниковала, оказывала ей первую помощь и искала врача. А сейчас… не могу себя заставить пошевелиться.

— Зорь, я еще даже не начинала, — свекровь одаривает внучку милейшей улыбкой.

— Зоряна, ты куда запропастилась! Я тебя ищу! — к нам подходит еще одна преподавательница дочери, она часто заменяет Алену. — Здравствуйте, Валерия Аркадьевна! Девочка, что с тобой?! — подбегает к «пострадавшей».

— Добрый день, Милана Сергеевна! — здороваюсь.

Но я будто не тут, рассыпалась, а собрать себя не получается. В голове столько грязной информации, и пока не могу ее осознать. Я все же упала в яму с помоями, и теперь пытаюсь не задохнуться.

— Час от часу не легче! Там дурдом! Еще ты, Зоряна! — окидывает меня осуждающим взглядом.

Дочь получила травму, а я помощь не оказала.

— У меня кровь, Милана Сергеевна! Мне так больно! — Зоря вешается на шею преподавательнице и заливается вполне правдоподобными слезами. — Как мне выступать… ааа… простите меня, я так вас подвела, мне так стыдно…

— Тише, тише, девочка, сейчас к врачу пойдем. Все будет хорошо! — и снова испепеляющий взгляд на меня.

— Зорь, больше слез, мало очень, — бросает Лариса Эдуардовна, проходя мимо. — Валерия, не отставать!

— Что за грубиянка! — возмущается преподавательница.

— Это моя бабушка, она очень хорошая, — дочь улыбается сквозь слезы. — И мама у меня самая лучшая, — тянет ко мне руку.

Тошнота подкатывает к горлу. Она это делает настолько правдоподобно, жутко осознавать — это лишь очередное лицемерие.

Иду вслед за свекровью. Я знаю, куда мы направляемся, и эта идея мне не нравится. Но и оставаться рядом с дочерью не могу.

— Странная у тебя мама, — слышу сочувствующий голос воспитательницы. — Бедная моя девочка! Я с тобой, Зоряночка! До выступления еще есть время, не переживай. Умоляю, не расстраивайся.

И ведь мы все так… велись на ее улыбку и ласку… Старались, чтобы у нее было все самое лучшее…

— Я хочу уйти! Не могу! — говорю свекрови.

— Валерия, я разве разрешала тебе раскисать? — даже не оборачивается.

Мы поднимаемся на второй этаж, нужную дверь найти не составляет труда. Оттуда доносятся крики, за дверью стоят несколько женщин, стучат и просят открыть.

— Зачем мы туда идем? — вздыхаю.

По какой причине сестра спала с моим мужем, если у нее был любовник Максим? Ведь не от большой любви? Тогда зачем лезла в нашу семью?

— Я пришла посмотреть представление, не лишай меня удовольствия, — заявляет Лариса Эдуардовна и громко стучит в дверь. — Максим открой, — командует.

— Мама? Лерочка? — из-за поворота показывается Рома, в руке сжимает телефон. — Что тут происходит?

Дверь открывается и на пороге появляется взъерошенный Максим.

— Роман, я тебя заждался, — раскидывает руки в стороны.

— Макс, что за сообщения? Что за срочность? — муж хмурится.

— Проходи, — злорадно ухмыляется. — И вы… — кивает нам со свекровью.

В комнате у стены стоит Алена и дрожит. Это когда-то был чей-то кабинет, сейчас он напоминает руины. Компьютер разбит, стол перевернут, бумаги рассыпаны по полу. Стул валяется возле окна, вероятней всего, им и разбили окно.

— Я пойду, — делаю очередную попытку вылезти из выгребной ямы.

Лариса Эдуардовна берет меня за руку, сжимает пальцы.

— Хватит быть страусом и прятать голову в песок.

— Алена? Что с тобой? — Роман стоит на пороге, переминается с ноги на ногу.

Максим толкает его в середину и захлопывает дверь.

Успеваю заметить, что зрителей под кабинетом стало еще больше.

Максим не боится, что после такого поведения, его жена с большой долей вероятности узнает о его похождениях?

— Что со мной? — сестра начинает истерически хохотать. — Ничего, не обращай внимания. Это же с Лерчиком все носились, когда она была беременной. А меня можно не жалеть. Кто я такая.

— Жалеть тебя после всего, что ты сделала? — тут уже я не выдерживаю.

— Ах да, ты у нас святая Валерия, — хлопает в ладоши. — Тебе как нормально спится? Миша во снах не приходит? Не спрашивает, за что ты его жизни лишила? А наш нерожденный ребенок не беспокоит? Ой, что я такое говорю! Моя драгоценная сестра же ни в чем не виновата! О своей карьере я вообще молчу, так мелочи на закуску. Не стоит обращать внимания, — она продолжает истерически смеяться.

— Алена, успокойся. Молчи. Больше ничего не говори, — Рома говорит тихим и уверенным голосом, слова пропитаны странным, пугающим спокойствием. — Мы сейчас с тобой уйдем. Ты просто переволновалась и наговорила глупостей.

— Нет, дружище, никуда вы не уйдете. У меня к тебе любопытнейший разговор, — Максим сцепляет руки в замок и скалится.