Измена. Вторая семья мужа

Глава 99

Лера

— Что-то случилось? — обеспокоенно спрашивает Артем.

Он помог мне отвезти картину покупательнице, а после мы расположились в уютном кафе. Все это время Артем меня морально поддерживает, часто пишет, звонит. Порой он приезжает со своими сыновьями, и мы гуляем с Аришкой. Я очень привязалась к мальчикам. Почему? Странно это. Но будто еще тогда, их перепуганные взгляды, запах смерти, нечто нас связало. А сейчас я остро чувствую, как меня все больше тянет к ним, как мне нравиться с ними общаться.

— Нет. Все нормально, — откладываю телефон в сторону. — Рома написал, что задержится в командировке.

— Ты расстроена?

— Пусть развеется. Ему это надо. Слишком много событий в последнее время, — делаю глоток горячего чая.

— А что хочешь ты, Лер? — пытливые глаза Артема сканируют меня.

— Спокойствия душевного. И еще бы стереть из памяти кошмары… но это уже фантастика, — грустно улыбаюсь.

— Можно сделать так, что они будут меркнуть, и со временем превратятся в бледные пятна, похороненные в глубине памяти.

— Когда ты это говоришь, то я почти верю.

— Не «почти», а верь, — голос звучит тихо, проникновенно.

С Артемом уютно, спокойно. Я будто чувствую твердую почву под ногами, появляется уверенность.

— Ты как всегда заряжаешь меня позитивом, — в его глазах лед и синее пламя, дикое, будоражащее сочетание.

— Друзья для того и нужны. А ты особенная, Лер, — глаза на секунду застилает чернота. Ощущаю, как он вспомнил аварию, вижу ее отражение на дне его глаз. Артема тоже не отпустили кошмары. Он до сих пор с ними борется. — Я обязан тебе всем, — сжимает мою руку.

— Ничем ты мне не обязан. Артем, ты и так мне помогаешь. И наше общение, я его очень ценю.

— Очень хочу, чтобы ты была счастлива, — сжимает мою руку немного сильнее. — Ты этого как никто заслуживаешь.

— Мое счастье было погрязло в такой паутине лжи, столько людей вокруг меня ее плели, что на данный момент я боюсь этого слова. Аришка здорова, растет, Паша выздоравливает, Коля и Света рядом, друг тоже тут, — улыбаюсь. — Наверное, сейчас большего у судьбы и просить не надо. Безопасность, спокойствие, близкие люди.

— А Рома?

— Рома… — болезненный вздох вырывается из груди. — Он все равно родной человек для меня, мне его безумно жалко, я ему благодарна. Очень хочу помочь… понимаю, через какой ад он проходил деньза днем, находясь с этой правдой один на один. Он медленно его убивала. Но я не знаю, как ему помочь… — беру дрожащей рукой чашку. — Мне сложно с ним общаться. Все боюсь, что-то не то сделать, сказать, причинить ему боль. Он же в душе так и остался тем израненным истерзанным мальчишкой. Обид у меня нет, я простила, отпустила их. Долго думала, и отчасти понимаю логику его поступков, не до конца все принимаю, но понимаю. Но он себя не принимает… Между нами стоит стена, я ее физически ощущаю. Слишком погрязли мы в том болоте из родственников, лжи и тайн.

Мне сложно говорить о Роме. Ком стоит в горле. Сердце болезненно сжимается.

— Лер, поставить точку можно. Только не будешь ли ты мучиться извечными: «А если бы я поступила иначе?», сожаления, вопросы без ответов.

— Не знаю, — пожимаю плечами.

— Подумай хорошо. И если дать вашей семье второй шанс?

— Думаешь, после всего в этом есть смысл?

— Только тебе решать. Но сможешь ли ты быть счастлива без него? Есть ли чувства в душе, которые способны преодолеть прошлое?

Ответ в голове рождается мгновенно. Но я не успеваю его озвучить.

— Подумай. Не руби все сгоряча. Найди ответы в себе и прими взвешенное решение. От него зависит и твоя и Ромина судьба.

— Спасибо, — смотрю на него с благодарностью.

Когда выговорилась, стало легче.

— А теперь выше нос, и прочь грусть. Хочу видеть твою невероятную улыбку, — подмигивает мне, и я невольно улыбаюсь.

— Вот так однозначно лучше!

— Ты мне очень помог. Есть над чем подумать. А теперь мне домой пора.

— Едем!

Артем расплачивается, и мы выходим из кафе. Оно расположено в уютном тихом переулке. Едва переступаем порог, как раздается истошный женский вопль и мужской стон. Синхронно поворачиваем головы, и мои глаза лезут на лоб… мой брат Николай остервенело избивает какого-то мужика, прямо около припаркованной машины. Вокруг них бегает женщина в алом распахнутом плаще и цветастом голубом безвкусном платье и причитает.

— Колюня, ты совсем рехнулся, — сплевывая кровь, хрипит, лежащий на полу мужик. — Неужель из-за Маньки-тряпки озверел?

— Не смей так ее называть! — рычит мой брат, и в лицо мужика летит кулак.

— Мужчина, что вы творите! Отпустите Глебушку! — орет женщина. — Пупсичек мой, как же так… снова Маняша! Сколько она нам кровь будет пить! Еще и психа подослала! — продолжает причитать!

— Рот закрыла! — Коля оборачивается к ней.

Таким я своего брата никогда не видела. От него исходят волны черной, неконтролируемой ярости.

Артем подбегает и оттаскивает брата от мужика.

— Коль, успокойся! Что ты творишь, дружище!

— Я его прибью! — скалится.

— Так ты сам об тряпку ноги вытер и свалил. А я подобрал, обогрел пузатую! — вопит мужик.

— Чего? Что ты сказал? — Коля уже не звереет, сатанеет, вырывается из рук Артема, подлетает к мужику, хватает его за ворот пиджака. — Повтори? Она была беременна?! Врешь, гаденыш!

— Была да сплыла, — ухмыляется избитыми губами.

— Я полицию вызвала! Сейчас ты за все ответишь, псих! — кричит женщина и размахивает телефоном.

— Выкладывай все, гнида! — Коля снова бьет мужика. — Я от тебя места мокрого не оставлю.

— Она моя со всеми потрохами. Моя персональная тряпка, — хрюкает мужик.

Если бы Артем в этот момент не вмешался, подозреваю, Коля бы его реально прибил, столько адской злости полыхало в его глазах. Вряд ли он хоть немного контролировал себя.

— Она нам с Глебушкой еще прислуживать будет, — с омерзительной гордостью заявляет женщина. — В хозяйстве сгодится.

Не знаю, как у Артема хватает сил, но он оттаскивает Николая, волоком тащит к своей машине.

— Лер, держись рядом со мной, — бросает мне Артем.

— Вам это так с рук не сойдет! — продолжает орать женщина.

— Дружище, успокойся! Нельзя так. Ты совсем с катушек слетел, — Артем заводит машину.

Коля не отвечает, только тяжело дышит. Минут десять в автомобиле царит напряженная тишина. Потом брат трогает меня за плечо.

— Лерочка, прости, что тебе пришлось это увидеть. Артем сказал, где он, я ехал к нему. А тут эти, — скрипит зубами. — Не сдержался. Извини, — Коля, которого я знаю, постепенно к нам возвращается.