Измена. Вторая семья мужа

Глава 68

Меня тоже начинает трясти, от противоречивых эмоций. Это же мой ребенок! Она не может так играть! В памяти всплывают яркие и светлые моменты нашей жизни.

— Очень похвально, что вы всем помогаете, Зоряна, — говорит Артем. Потому как у меня ком в горле, я не знаю, что ответить.

Какая-то сила внутри меня мешает сорваться с места и прижать дочь к себе. Почему? У меня нет ответа на этот вопрос.

— Простите, но мы немного в курсе событий и ваших недавних поступков, — мягко вступает в разговор Николай.

— Кто из нас не без греха, — вздыхает Зоря, виновато потупив взгляд.

— Нисколько не пытаюсь вас судить. На это не имею права. Только разрушить все легко, а вот чтобы вернуть доверие надо постараться. Вы хотите помириться с матерью — это отлично, — Николай берет чашку, делает глоток кофе, смотрит на Зорю, словно сканирует ее. — Но это не может произойти по щелчку пальцев. В данном случае недостаточно сказать: «Прости!»

— Я хочу быть рядом, — берет мою руку и сжимает ее. — Я нужна маме, а мама мне. Мы семья и должны поддерживать друг друга. И я готова доказать, как сильно раскаиваюсь.

— Мне кажется, сейчас ваше присутствие добавит Валерии тревог. Всему свое время, Зоряна. Если у вас есть намерения вернуть доверие матери, то идите к этой цели, — заявляет Николай.

— Согласен. Боюсь, что сейчас ваше пребывание с Лерой лишь добавит ненужных тревог, — поддерживает друга Артем.

— Мам, а ты что думаешь? Я настолько тебя раздражаю? — берет салфетку и вытирает слезы.

Она разрывает мне сердце. Кромсает его. Стараюсь думать не эмоциями, хоть моя любовь к дочери требует немедленно ее обнять, и постараться забыть все те жуткие события. Но, правда в том, что их не забыть и не вычеркнуть.

Доверия действительно нет. Страшно признаться, но я опасаюсь приводить дочь в дом.

— Зорь, мы можем общаться. Если возникнут проблемы, я тебе помогу. Но мне сейчас надо прийти в себя. У меня уже пропало молоко. Надеюсь, ты понимаешь в каком я состоянии.

— Понимаю, мамочка! Потому и хочу загладить вину, сделать все, чтобы тебе было легче! — складывает руки в молитвенном жесте.

А у меня перед глазами, как она искренне плакала перед своей учительницей в театре. Один в один.

От этого темнеет в глазах. Стена отчуждения между мной и ребенком растет.

— Папа надолго уехал? — спрашиваю осипшим голосом.

— Говорил, что скоро вернется, — она как-то резко осунулась, лицо бледным стало.

— Вы не поддерживаете связь?

— Он мне пишет, — сцепляет руки в замок. — Расскажи мне про Аришку, какая она? — на лице мгновенно возникает улыбка.

Зоря определенно избегает разговоров об отце. Почему?

Во время встречи еще несколько раз пыталась спросить что-то о Роме, но получала только односложные ответы. К концу встречи Зоря заметно потухла, плечи опустила, смотрела на меня как затравленный зверек.

Артем и Николай больше старались не вмешиваться в наше общение, но и наедине нас с дочерью не оставляли.

И мне от этого дико, она же мой ребенок! И самое ужасное, что внутренний голос соглашается с ними.

— Мне жаль, мам, — говорит дочь, прощаясь со мной. — Я докажу тебе, как сильно люблю и раскаиваюсь! — обнимает меня и целует в обе щеки. — Я ведь могу написать?

— Конечно, можешь, — прижимаю к себе дочь. Всхлипываю, стараюсь сдержать ядовитые слезы.

— Вас подвести? — обращается к Зоре Николай.

— Н… нет… спасибо. Сама доберусь, — хмурит брови.

— Отчего же сама, если я на машине.

— Если настаиваете, — пожимает плечами.

Прощаюсь с дочерью, на душе гадко и противно. Сажусь в машину к Артему.

— Что скажешь? — спрашиваю хрипло.

Состояние такое, что выть хочется. Еще и стыдно, что опасаюсь собственного ребенка.

— Мутное дело, Лер. И дочь твоя что-то усиленно скрывает.

— А не понимаю, Артем. Зачем? Развожусь я с ее отцом, и что? Алена хочет мне отомстить за аварию. Лариса Эдуардовна против развода. Но при чем тут моя дочь? Думаешь, они промыли ей мозги? Чего они вообще от меня хотят? У меня ничего нет!

— Она с ними близка. И да, я бы на данном этапе ей не доверял. Прости, — его голос звучит виновато.

— Я и сама словила себя на мысли, что не могу пригласить ее в дом. И это не укладывается в голове.

— Лер, я обещаю, во всем разберусь. Уже кое-что наклевывается, но мне надо немного времени, чтобы нарыть больше информации. Пока осторожность точно не повредит.

Домой возвращаюсь в подавленном состоянии. На душе появился камень, который тянет меня к земле и не дает дышать.

Николай пишет, что отвез Зорю домой к моей матери.

Открываю подарок дочери. Там красивые вещи для Аришки, раскладываю их и плачу. Эта встреча разбередила душу и принесла еще больше сомнений.

Даже нет сил общаться со Светланой. Закрываюсь в комнате с дочуркой.

Зоря пишет мне вечером, утром и весь следующий день. Словно ничего и не было, рассказывает новости со школы, про балет, про своих подруг. Мы общаемся, но тяжесть не проходит. Ощущаю, будто надвигается что-то черное.

Не в силах справиться с тревогой, пишу Роме. Не дает мне покоя его странный отъезд.

«Ром, что случилось? Куда ты уехал? Почему не предупредил?».

«Я пытаюсь все закончить. Это надо было давно сделать».

И понимай его как хочешь.

«Ты скоро вернешься?».

«Да. Завтра буду в городе».

Вот и все общение. Но надо признаться, когда дочь с ним, мне спокойнее.

Артем и Николай тоже мне пишут постоянно, интересуются как я. Отвечаю, что все хорошо. Хоть это далеко не так.

А утром следующего дня раздается тревожный звонок. Именно тревожный. Потому что сердце падает вниз, еще до того, как принимаю вызов.

— Да, Зорь…

— Мамуличка! — а дальше всхлипы и стоны.

— Зоря! Что случилось?! — кричу в трубку, страх сдавливает грудную клетку.

— Я в больнице… мне так больно… помоги мне… — язык заплетается, потом раздается душераздирающий вой дочери.

— Зоря!

Раздается возня и далее незнакомый мужской голос.

— Добрый день, вы мать Зоряны?

— Да… что с моей дочерью?

— Ее сильно избили. Только что пациентку скорая привела. Характер и степень полученных травм устанавливаем, — и снова крики дочери.

Переживания не дают дышать. В мозгу пульсирует только одно: «Дочурке плохо! Ей больно! Я ей нужна!».

— Где она?! Как это произошло?!

Врач называет адрес больницы.

Не помню, как собираюсь, как прошу Светлану посмотреть за Аришкой.

Охранники везут мне в больницу. Нервы на пределе, зубы стучат, губы немеют. Дрожащей рукой набираю Артема. Рассказываю, что произошло.

— Я сейчас далеко. Подождать меня, тебя бесполезно просить…

— Артем! Ей больно!

— Постараюсь, как можно скорее приехать в больницу. Кольке я сам напишу, может, он быстрее сможет. Лера, осторожней, прошу тебя.

— Со мной охрана. Да, и я еду в больницу, к дочери. Я ей нужна!

— Лер, ты им всем нужна, — как-то очень тяжело вздыхает.

— Ты что-то знаешь?

— Да… потом поговорим. Осторожней, прошу! — снова повторяет как заклинание. — Я позвоню в ту больницу, все узнаю.

— Спасибо!

Машина останавливается, выбегаю из машины. Только тревога мной движет. В регистратуре подтверждают, что действительно привезли Зорю. Ко мне выходит врач.

— Я вас проведу. Сопровождающие пусть подождут тут, — указывает на диваны в коридоре.

— Нет, — следует механический ответ охранника.

— Что с моей дочерью?

— Сильное избиение.

— Кто ее избил? Как она себя чувствует?

Мозг взрывается от полученной информации.

— Я могу вас к ней провести, но ненадолго.

Врач сыплет какими-то медицинскими терминами, голова взрывается, все затмевает одно желание — увидеть дочь.

Меня приводят к палате в конце коридора. Охранники остаются стоять за дверью. Врач не разрешает им заходить.

Дверь открывается, и я вижу свою кровиночку на постели, с капельницей, в бинтах.

— Зоренька! — слезы катятся из глаз.

— Мамочка! — слабый голос, тянет ко мне руку. — Ты пришла! Я так рада!

— Что? Как это случилось? Врач сказал, тебя избили? — она очень бледная, глаза заплаканные.

— Все… все это, — приподнимается и хватает меня за руку, сдавливает очень сильно, — Все из-за тебя! Какая же ты тупая курица, мама! — шипит мне в лицо.

Не успеваю осознать, как чувствую укол в шею.

— Попалась, птичка, — довольный голос врача сзади.

Хочу крикнуть, позвать на помощь, но тело становится ватным, перед глазами сгущается тьма.