Караул! Яга сбежала!

Глава 27

Моя команда помощников сработала на отлично. Пока Злата прибирала в избе, Микоша и Феофан приготовили обед: блины с вареньем, сыр, хлеб, похлебка из грибов в чугунке, остатки вчерашней тушеной капусты и картошка в мундире. Чем богаты, что называется. Надо бы расширять ассортимент, мяса бы или рыбки не помешало.

Владыка явился не с пустыми руками: едва войдя в избу и поздоровавшись, протянул мне связку с тремя щучками.

— Это к обеду, стало быть, от меня, — пробасил он, поглядывая на притихших в углу ребятишек.

— Благодарствую, владыка, — Микоша резво подскочила и приняла подарок. — Угольки в печи в самый раз, мигом сготовлю. Идем, поможешь мне, — позвала она Феню, и оба домовых отправились на улицу, очевидно, чистить рыбку.

Как бы у меня ни зудело с порога задавать интересующие вопросы, я помнила о гостеприимстве — накормить и напоить. А потом уже допрос учинять.

— Прошу к столу, — пригласила Владыку. А заодно и Злату с Ярославом, да Баюна, который, похоже, окончательно прописался в избе. Уж больно вискас ему понравился с курочкой. Даже уже на молочко так не облизывался, как на аппетитные кусочки корма. И при виде свежей рыбки носом не повел.

Видя, что брат с сестрой чувствуют себя рядом с водяным, мягко говоря, неловко, я попыталась их разговорить, но тщетно. Накормив ребят, отпустила их погулять. Пусть вон коровку попасут где подальше. Эта прожорливая буренка уже обглодала всю траву перед крыльцом, оставив черные земляные пятна вместо приятной зелени.

— Сто лет в гостях не был, — довольно отодвинулся от стола Владыка насытившись. — Уважила. Говори, вижу, что еле терпишь.

Он усмехнулся, погладив бороду руками, а затем повернулся ко мне, приготовившись слушать. Ну раз так, то начнем?

— Дедушка, скажи, — я сама не знаю, почему так обратилась к нему, наверное, потому, что воспринимала его именно так, но владыке понравилось. Он расплылся в довольной улыбке, медленно кивая головой, мол, продолжай.

— Слыхала я историю давнюю, как русалка обратно девицей стала, расскажешь? Очень надо! — для пущей убедительности я сложила руки домиком у груди.

— Ой, лиса! — хмыкнул Владыка. — Ну разве же теперь откажешь? Давненько было, столько воды утекло… — взгляд Владыки устремился куда-то вдаль, словно он мыслями вернулся в то время. — Я уж не вспомню в точности, да и это тебе ни к чему. Скажу только, что истинная любовь способна вспять повернуть что угодно.

Думай, Славка, думай. Истинная любовь? А брат с сестрой не подойдут? Куда уж истиннее-то? Вытянув шею, посмотрела в окно, где на опушке леса виднелись две маленькие фигурки Златы и Ярослава.

— Нет, не они, — покачал головой водяной, верно истолковав мой взгляд. — Я говорю о тех чувствах, что меж двух возникают.

— Пу-пу-пу-пу, — пробормотала я. — Так как же его расколдовать-то?

Если любовь и была между Дарьей и Гордеем, так парень сейчас под чарами колдовскими, навряд ли он добровольно к берегу пойдет. Да и новая невеста не пустит. Она, скорее всего, с него глаз не спустит, до свадьбы коршуном над ним кружить будет.

— Да… Силенок бы тебе побольше, — внимательно окинул меня взглядом Владыка. — Тогда б могла новые чары сплести, а так…

— Погоди, что значит новые? — зацепилась за ниточку, ведь в вопросах ведовства и волшебства я ни але, для меня все в новинку.

— Да как же, ежели колдунья сильна, так может она новые заклятия навести, старые соединить, да…

— Стоп! — от неожиданности я даже вскочила с лавки и принялась расхаживать по избе взад-вперед. — Яга была сильная ведьма? — спросила больше для видимости, и так понимая, что да. Получив кивок, продолжила: — Значит, она могла соединить два в одно?

И снова я оказалась права. Пулей метнулась к кровати, туда, где под подушкой спрятала книгу с вырванной страницей. Принялась листать в поисках нужного места, бормоча про себя как мантру тот стих, что слышала при перемещении в этот мир.

Нашу связь долой,

Мир иной открой,

Туманом путь укажи,

Навсегда привяжи.

Солнца луч над землей,

Расстояние долой,

Только вместе заря,

Ты забудь про меня.

Отыскав нужную картинку, я издала победный клич.

— Есть! Нашла! — рванула к владыке и сунула ему под нос картинку. — Смотри, картинка есть, а описания нет! Шепот ночи называется.

Владыка взял из моих рук книгу и поднес ее ближе к лицу. Похоже, дедуля-то близорук, судя по тому, как он прищуривается, вглядываясь в изображение.

— Хм, действительно, нет, — перевернув пару страниц, согласился водяной. — А что ты такое бормотала? Слова кажутся мне знакомыми, но странными. Похоже на привязку душ, но та звучит иначе.

Нашу связь долой,

Мне не нужен такой,

Ты другой покажись,

Навсегда привяжись.

Солнца луч над землей,

Расстояние долой,

Только с нею заря —

Ты забудь про меня.

Продекламировал он заклинание, а потом еще раз взглянув на рисунок, нахмурился.

— Неужели у нее получилось? — удивленно воскликнул Владыка.

— Так, а я про что! Она сплела два в одно, но что-то пошло не так! Понимаешь? — мысль, что можно расколдоваться, радовала и пугала меня одновременно. Я могу быть свободна и больше не скакать каждое утро по лесу без штанов. И это, несомненно, плюс. Но вот просыпаться в пустой постели… А вдруг вместе с этим развеется то, что я чувствую к Кощею? Это же хорошо, да? Сперва сниму притяжение, а потом найду недостающую страницу и вернусь домой!

Владыку очень интересовало, что за побочный эффект оказался у новых чар, но я наотрез отказалась об этом говорить. Еще чего не хватало! Мало мне лешего, который в курсе? Лесных сплетников? Чтоб еще и под водой меня обсуждали? Нет уж.

После ухода Владыки я осталась в избе одна. Баюн, отужинав парочкой пакетиков Вискаса, ушел, домовые отправились доить корову. А Злата и Ярослав крутились около них.

— Как мне быть? — рассуждала я вслух. — Отпустить Кощея? Ведь если все это наведенное, ненастоящее… — имея в виду странное притяжение, — так будет правильно.

Вот только от одной мысли об этом внутри все переворачивается, противится этому. Не отпущу! Не отдам. Так и хотелось сказать мне. Но тогда чем я лучше прежней Яги? Это же чем-то похоже на приворот, разве нет? Я должна отпустить, пусть живет спокойно. Если это все настоящее, то оно не пройдет? А если морок, то он развеется, и жалеть не стану?

Я настолько ушла в свои мысли, что не слышала, как Феофан и Микоша притащили матрас, расстелили для Златы с братишкой постель. Домовуха сунула в печь чугунок с молоком, чтобы на утро было топленое. Встрепенулась, только когда вернувшийся Баюн забрался ко мне на колени и принялся мурчать.

— Идем, спой мне песенку на ночь, убаюкай, — попросила я кота, боясь, что даже улегшись, не смогу заснуть. Буду мучиться думами грустными. Баюн легко справился с задачей, и уже через пять минут я видела сон.

Утро началось с первыми лучами солнца. Один, самый яркий и настойчивый, светил прямо в глаз. С трудом разлепив веки, я уперлась взглядом в спящего рядом Кощея.

— Ура! — прошептала я, радуясь, что он рядом. Без него утро было бы пустым и безжизненным. Осторожно, чтобы не разбудить, провела рукой по его лицу — такое совершенство невозможно устоять. Каждое утро смотреть на него и не прикоснуться — пытка. Сегодня я возьму реванш за все бессмысленные пробуждения.

Пальцы скользнули к плечу, погладили предплечье. Он всё ещё спал. Можно продолжать, — подумала я и положила ладонь на его крепкую грудь, медленно опускаясь. Кощей зашевелился, но не проснулся — лишь перевернулся на спину, закинув руки за голову, словно приглашая меня ближе. Не раздумывая, прижалась к нему, улеглась на плечо и обняла. Пусть это утро длится бесконечно. Я не хочу думать о будущем — сейчас мне хорошо, и этого достаточно. В его объятьях я задремала.

Второе пробуждение оказалось еще приятнее первого. Сквозь полусон я почувствовала ласковые прикосновения: теплые ладони двигались по бедру, поднимались выше — к руке, плечу, шее. Горячее дыхание у самого уха, сопровождаемое шёпотом:

— Какая ты красивая. Моя.

Мурашки пробежали по коже от удовольствия, сердце забилось быстрее. Хотелось сделать вид, что я сплю, но губы сами расползлись в счастливой улыбке.

— Я знаю, что ты меня слышишь, — тихо произнёс Кощей. Его рука легла мне на живот, притягивая ближе. — Доброе утро, — прошептал он, оставляя дорожку поцелуев от основания шеи вверх, заставляя меня замереть.

Разум отказывался просыпаться, тело жаждало продолжения. И, повернувшись к нему, обвила его шею руками, прижалась сильнее, сама потянулась за поцелуем.

Почувствовала, как его губы коснулись моих, сначала осторожно, словно проверяя, не исчезну ли я в этот миг. Поцелуй стал глубже, увереннее, наполняя меня нежностью и волнением. Ответила ему, прижимаясь ещё крепче, растворяясь в этом волшебном моменте.

— Здр-р-расьте! — прокаркал Карлуша, раскачиваясь на открытой створке окна.

— Вот ты не вовремя, пернатый, — пробормотал Кощей, нехотя отстраняясь, но не отпуская совсем. Я смущённо прижалась к его груди.

Птица не смущала тот интимный момент, который он нарушил. Карлуша вообще не отличался стеснительностью. Важно, осмотрев комнату, он взмахнул крыльями и приземлился на спинку кровати, заглядывая в постель.

Кощей натянул одеяло повыше, прикрывая меня от постороннего взгляда, и недовольно произнес:

— Ты не мог бы подождать нас где-то в другом месте?

Пернатый склонил голову и уставился одним глазом на своего хозяина. Мне даже показалось, что между ними в этот момент происходит внутренний диалог. А затем ворон молча вылетел в окно.

— Нам надо поговорить, — вздохнула я отодвигаясь.

Кощей нехотя разжал руки, позволяя мне отдалиться. Он улегся на бок и подпер голову рукой, давая понять, что готов слушать. Но беседовать с ним в постели? При виде обнаженного торса я отказывалась мыслить рационально.

— Не здесь, — помотала головой. — Я знаю, что за колдовство на нас, и знаю, как от него избавиться.

Сердце ухнуло в пятки, когда Кощей резким движением откинул одеяло и поднялся с кровати. Перемена в его настроении поразила, напугала и… причинила боль. Но ничего поделать я не могла. Хочу быть уверена, что то, что между нами — это по-настоящему, а не наваждение, которое может развеяться в любой момент.