Караул! Яга сбежала!

Глава 35

От неожиданности я споткнулась на ровном месте, и если бы не крепкая рука Кощея, полетела бы носом в грязь, как раз оказавшуюся под ногами.

— Елена? А разве она умеет колдовать? — засомневалась я в том, что прекрасная в состоянии сотворить такие артефакты.

— Нет, и сперва я тоже не поверил, — произнёс Кощей, помогая мне отряхнуться. — Но торговец не врал, в этом я уверен.

Да уж, видела, как Кощей умеет разговаривать. Думаю и Карим тоже рассудил, что будет лучше сказать, как всё было.

— Тогда откуда у неё? — продолжила я. — Ведь кто-то же изготовил зеркала, девчонок в них упрятал, да ещё и память им почистил.

Кощей, очевидно, сам задавался тем же вопросом, но ответа у него не было. Он развёл руками.

— Кабы я знал.

— Давай рассуждать логически? — предложила я, продолжая наш путь вдоль торговых рядов и уже не обращая внимания на бессовестных девиц, пялящихся на моего Кощеюшку. — Сперва нужно было изготовить само зеркальце, так?

— Так, — согласился МОЙ Кощей.

Не выдержала, психанула и злобно зыркнула на наглую бабу необъятных размеров, которая без стыда и совести преградила нам путь.

— Глядите, люди добрые, Кощей каков красавец стал! — завопила она так, что у меня уши заложило. Хотела было её припугнуть, но, пока выбирала, чем именно, та продолжила: — А уж девицу какую себе выбрал, ну чисто лебедушка белая! — не унималась торговка, размахивая пухлыми руками. — Очи ясные, будто омуты глубокие, коса до поясницы, чай, достаёт! И станом высока да стройна, словно молодая берёзонька! Кощей, сокол ты наш ясноглазый, невесту откуда высмотрел такую заморскую? Али местная будет?

Торговка, не дожидаясь ответа, тут же хитро подмигнула и, уцепившись за рукав моего платья (к Кощею, видимо, побоялась), повела к витрине своего магазинчика, ломившейся от всякого добра.

— Эх, парочка ладная, загляденье! Свадебку, поди, уж скоро играть будете? Непременно ко мне заглядывай! Тётка Ульяна, я! — она с силой хлопнула себя по бедру, отчего раздался звук, похожий на всплеск теста. — У меня всего вдосталь! И парча алая, шитьё золотое — платье будет царице под стать! И бармы червлёные жениху! И ковриги маковые с мёдом, чтоб жизнь сладка была! И чарка резная для вина заздравного! Всё самое отборное, лучшее, для вас, голубчиков моих!

Кощей, который всё это время стоял с каменным, совершенно непроницаемым лицом, наконец встретился со мной взглядом. В его глазах читалось лёгкое недоумение, граничащее с желанием немедленно испариться. Я же еле сдерживалась, чтобы не засмеяться. Любой мужчина при слове «свадьба» испытывает какой-то первобытный страх, и Кощей не исключение. Я о замужестве вообще не помышляла, мне было с ним просто хорошо. А вот напористая тётка сейчас мужика до обморока доведёт. Смешно: колдунов, ведьм и прочей нечисти Кощей не боится, а стоило услышать про свадьбу, так побледнел.

— Спасибо, тётушка, за слово ласковое, — поблагодарила я, когда торговка, наконец, захлопнула рот. — О дне брачном ещё не помышляли, ну как только — непременно к тебе.

Получив такое обещание, тётка Ульяна горделиво расправила плечи и свысока окинула взглядом притихших товарок — мол, полюбуйтесь, каких клиентов заполучила. Но тут же спохватилась.

— И подарочки подберём на свадебку, в лавке брата моего, — кивнула через дорогу, где за стеклом в ярких солнечных лучах поблёскивало ещё одно зеркальце. Точь-в-точь такое же, как лежало у Кощея за пазухой.

От изумления я на минуту опешила, а потом, ухватив «жениха» под руку, потянула к дверям лавки.

— Чего время терять? Поглядим подарочки?

Кощей тоже заметил, куда направлен мой взгляд, поэтому не сопротивляясь, пошёл за мной. Пока переходили улицу, я шепнула:

— Не пугайся, я замуж пока не собираюсь.

Кощей вдруг остановился как вкопанный, заставив и меня замереть на месте. Его пальцы сжали моё запястье.

— Я знал, что ты так скажешь. И был к этому готов, — он жестом остановил мою попытку перебить. — Выслушай. Причины словам твоим мне понятны. Надеюсь, что смогу переубедить тебя. Иначе... мне придётся найти способ последовать за тобой. Потому что ты моя. Я никогда не отпущу тебя. Не смогу.

«Не смогу. Не отпущу. Моя». — звенело эхом в голове. А ведь я без него, кажется, тоже уже не смогу. Стоило мне на мгновение прикрыть веки и представить, что я шагаю по улице своего родного города, держа за руку совсем другого человека, как сердце болезненно сжалось. Я тотчас распахнула глаза, мотая головой: нет! Рядом должен быть тот, кого я люблю. Кощей.

Мелькнула мысль: а может, и правда **он в мой мир**? Но как же Мрак? Леший? Речка Смородина? Кто станет охранять границу миров?

«Бр-р-р… Я подумаю об этом позже», — рассудила я и отбросила тревожные мысли.

Тем временем, завидев посетителей, во главе которых, переваливаясь с боку на бок, вышагивала тётка Ульяна, нам навстречу вышел хозяин лавки. Брат оказался как две капли воды похож на сестру — розовощёкий, пухлый мужичок лет сорока с длинной окладистой бородой. Его наряд вполне соответствовал купеческому званию: широкие штаны, заправленные в высокие сапоги, и длинная рубаха, расшитая узорами и перехваченная алым кушаком.

— Устин, встречай парочку, подарки для свадебки присматривают! Уж ты не посрами, покажи самое лучшее! — заливалась соловьём наша провожатая.

Устин просиял, отвесил поклон в пояс и услужливо распахнул двери перед покупателями.

— Милости прошу, гости дорогие! Милости прошу! — беспрестанно кланяясь, приговаривал мужичок, довольно улыбаясь и поглядывая то на нас, то на свою сестру, просочившуюся вслед за нами.

Мы вошли в полумрак лавки, где воздух густо пах пылью, сушёными травами и воском. На полках слева до самого потолка громоздилось немыслимое количество товаров: и глиняные горшки, и домотканые половики, и веретёна, и даже несколько пар лаптей, аккуратно связанных в пучок. Правая же половина лавки была завалена более дорогими товарами: подвески с драгоценными камнями, перстни, кольца, браслеты, серьги и прочие ювелирные украшения. На любой вкус и кошелёк.

Пока Устин демонстрировал Кощею вещицы подороже, старательно нахваливая каждую, я направилась к витрине, потянулась к зеркальцу и взяла его в руки. Вездесущая Ульяна, маячившая за спиной, похвалила мой выбор.

— Работа искусная, оправа — серебро с самоцветами, стекло — чистейшей водицы...

Я положила ладонь на прохладную поверхность зеркала, потёрла её, ожидая увидеть внутри ещё одну похищенную девицу, но увы, кроме моего отражения — ничего. Пусто.

Удивлённо обернулась к Ульяне, ища ответа.

— А где?

— Что где? — удивилась торговка. — А-а-а, ты к личику поднеси, тогда и увидишь. — Она жалостливо посмотрела на меня, по её мнению, не умеющую пользоваться диковинкой.

— Для сударыни, может, серёжек присмотреть? Или гребень резной? — не унимался Устин, видя, что один подарочек мной уже выбран.

Они с Кощеем успели осмотреть кучу ненужного барахла, ну то есть домашней утвари, и сместились к прилавку с драгоценностями.

— Откуда у тебя это? — спросил Кощей, указав пальцем на зеркальце в моих руках. В его тихом, ровном голосе прозвучала такая сталь, что улыбка мгновенно сползла с лица купца.

— Д-да так... Сам изготовил... — заёрзал Устин, переминаясь с ноги на ногу. — Ещё в прошлом годе, десять штук. Последнее осталось.

— Кому продал, помнишь? — бросил Кощей, не отрывая от него своего пронзительного взгляда.

Даже тётка Ульяна притихла, почуяв неладное.

— Мельник дочке своей брал, — залепетал Устин, и капли пота выступили у него на лбу. — Бродячий торговец один... Не местный. Лицом смуглый. Имя не назвал. Взял пяток, — торговец вытянул из кармана тряпку и промокнул лоб. — Кто ещё?

— Староста жене, — подсказала Ульяна.

Устин кивнул, подтверждая ещё одного покупателя.

— Осталось ещё три, — произведя в уме нехитрые подсчёты, подсказала я.

Но больше, как ни старались, брат с сестрой не смогли припомнить, кто ещё приобрёл зеркала. Личность оптового покупателя, приобретшего аж пять штук, нам с Кощеем была понятна — Карим.

И для каких целей тоже. Очевидно, что после покупки он передал их Елене, та произвела магические манипуляции, и уже после они вновь оказались на прилавке. Но уже в шатре заморского торгаша.

Больше ничего интересного в лавке мы не нашли и уже направились к выходу.

— А зеркальце-то? — робко окликнул нас Устин, с сокрушением глядя на уплывающий без оплаты из его лавки товар.

Ульяна пихнула его в бок, призывая замолчать.

А я с удивлением поняла, что прижимаю чужую вещь к груди, так и не положив обратно на прилавок. И совершенно не желаю сделать это.

Кощей достал из кармана монету, кинул её на прилавок. Золотой. Удивлённо уставилась я на жёлтый кругляш.

— Всё понял, буду нем как рыба, — правильно истолковал Устин плату не только за зеркальце, но и за молчание.

На улице Кощей спросил:

— Зачем тебе, оно же пустое? — он шёл, крепко держа меня за руку, прокладывая путь через базарную площадь.

Я задумалась на мгновение, сжимая в пальцах холодную металлическую оправу. Зачем? Я так и несла артефакт в свободной руке.

— Просто почувствовала, что должна его взять. Глупо, да? — честно призналась я, поймав его странный взгляд.

— Почему? — удивился Кощей. — Своей интуиции стоит доверять. Пусть хотя бы одно из зеркал попадёт в хорошие руки.

И тут меня осенило.

— А что, если... его подарить на сватовство для Жданы? Всё-таки работа искусная, оправа серебряная. Может, к нему капельку волшебства какого? — задумалась я.

— Дельная мысль, — одобрил Кощей. — Заглянем в кузницу, там и поколдуем.