Клятва Крови

Глава 10

Основательный. Хаос.

Когда зверь вырвался из тела Рейджа, спровоцированный страданиями Битти, Мэри накрыла собой малышку, лежавшую на экзаменационном столе… но не из страха, что дракон заденет ее.

На них осыпался потолок, куски штукатурки откалывались там, куда врезалась голова зверя, а хвост с шипами неистово метался по сторонам, разбивая в щепки шкафы и разбрасывая оборудование, расколов раковину и вспоров водосточные трубы.

Когда струя горячей воды начала орошать помещение, словно поле для гольфа, Хэйверс и его команда приняли абсолютно неправильное решение: вместо того, чтобы застыть, они превратили себя в двигавшиеся мишени, попытавшись пробраться к выходу, который перегородило чудище, способное их сожрать.

Но, да ладно. Будто они раньше сталкивались с чем-то подобным?

— Стойте! Не двигайтесь! — закричала Мэри.

А потом дракон взревел.

Мэри повернула голову, пытаясь прикрыть хотя бы одно ухо без использования рук. Битти была слишком открыта для…

Дверь позади дракона распахнулась, и в палату заглянули Зэйдист, Ви и Лэсситер.

— Закройте дверь! — закричала Мэри. — Оставайтесь снаружи!

Единственная возможность предотвратить резню — установить контакт с драконом, успокоить его, сосредоточить на себе и на Битти. Пока она сможет удерживать его внимание, никто не пострадает…

Дракон захлопнул пасть. А потом, казалось, содрогнулся, когда змеиные глаза нашли Битти. С чавканьем он шагнул вперед, когтистая лапа опустилась с шумом, словно крупногабаритная техника.

Мэри медленно выпрямилась, позволяя Альтер-эго Рейджа увидеть ребенка.

— Она в порядке. Давай ж, убедись в этом.

Огромная голова монстра медленно опустилась, будто он боялся спугнуть малышку, и, когда Мэри отошла, он провел мордой рядом с Битти. Зверь издал некий вопрос — урчанье, смешанное с грудным грохотом.

Битти подняла руку, погладив фиолетовую чешую на щеке.

— Я в порядке…

Ее голос звучал на удивление сильно, а потом она улыбнулась, словно комната не была разгромлена, народ не перепугался до смерти, и она сама не прошла через пытку.

Мэри положила ладонь на огромную шею зверя, чувствуя его мощь и мускулы.

— Все в порядке… ш-ш… все в порядке, понюхай ее…

Не поворачивая головы и даже не отводя взгляда, она обратилась к Хэйверсу.

— Скажи, что ты уже вправил кость.

Периферийным зрением она увидела, как мужчина поправил свои очки в роговой оправе, которые съехали на бок.

— П-п-прости, что?

— Кость, — повторила Мэри тем же тихим, спокойным голосом. — Ты сделал, что нужно?

— Д-д-да, думаю… да. Нужен рентген для проверки.

— Хорошо, повременим с рентгеном.

Медсестры скучковались еще теснее, словно боялись, что босс с ней не согласится.

— Я… нет, — сказал он. — Согласен, что сейчас это неразумно. Позволь спросить… как долго… сколько он будет..?

— Всегда по-разному. Но мы ничего не сможем сделать, пока не вернется Рейдж.

Битти все еще общалась со зверем с помощью голоса и прикосновений, и, судя по всему и с учетом страданий, пережитых девочкой, эти двое могли провести так добрые шесть часов, и все остальные в палате никуда отсюда не денутся.

На этой мысли, Мэри обернулась по сторонам, морщась. Ремонт влетит в копеечку, подумала она, осматривая разбитые пол и потолок, осколки стекла. Но потом она перевела взгляд на своего хеллрена и девочку. Зверь был огромной частью их нестандартной, сумасшедше семейки, и его мнение стоило учитывать…

Дверь приоткрылась, и потом Лэсситер в своей спортивной экипировке вошел в комнату. Когда он протянул что-то, Мэри не сразу разглядела…

Секундочку, это что, «Сникерс»?!

— Ты что делаешь? — выпалила она, когда он осторожно подошел ближе.

Зверь переключился на ангела, в рычании показывая ему клыки. Но Лэсситер был неустрашим… ничего удивительного.

— Держи, — сказал он. — Съешь «Сникерс». Ты — не ты, когда голоден.

Повисло секундное молчание. А потом она не смогла удержаться.

Мэри рассмеялась в голос.

— Серьезно? Нет, ты это серьезно?

И было забавно: когда Лэсситер посмотрел на нее, она увидела насмешливое выражение его лица за открытой частью маски… но ни намека на смех в его глазах. Сияющие глаза без зрачков были смертельно серьезны, предлагая спасательный круг посреди моря реальности, в которой она полюбила ребенка, с которым в детстве ужасно обращались, и это домашнее насилие будет преследовать ее до конца ее дней.

— Спасибо, — прошептала она ангелу, когда зверь вытянулся, принюхиваясь к коричневому батончику.

— Давай же, — сказал Лэсситер дракону. — Возьми.

И, вот неожиданность, с точностью, удивительной для клыков размером с кинжалы, Альтер-эго Рейджа сжал крошечный батончик зубами и начал жевать.

Мгновенье спустя раздался «пуф!», и на полу появился голый и трясущийся Рейдж.

— Кто молодец? Я молодец! — Заявил Лэсситер. — О дааааааааа.

***

Рейдж вернулся из Страны Зверя слепой, окоченевший и охваченный паникой. Он метался по мокрому полу, в ужасе представляя, что это кровь… но нет, он не чувствовал запаха резни. Что он ощущал, так это гарь проводки, штукатурку и вяжущее средство, и смутно осознавал, что его не тошнило, и значит, он никого не слопал…

Стоп, почему он чувствует во рту арахис и шоколад? И какой-то целлофан?

— Мэри..! — закричал он в темноте. — Битти…

— Все целы, — голос Мэри, абсолютно спокойный, раздался поблизости. — Все в порядке…

Когда она погладила его лоб, смахивая назад волосы, Рейдж прошептал: — Битти?

— Папа, я рядом. Зверь хотел убедиться, что я в порядке…

Рейдж облегченно выдохнул… а потом осознал, что лежит посреди завалов. И ему в лицо льется дождь?

О, Боже, как, черт возьми, зверь уместился в палате? Едва ли он умел уменьшаться в размерах.

Шаги. Разговоры. Его ноги накрыли чем-то легким. Громкий скрежет, словно кто-то двигал кусок стены, потолка или высокий шкаф. Тем временем ему оставалось лишь лежать как бревно, купаясь в боли и злости на себя.

Паскудное ощущение.

— Брат мой, мы положим тебя на каталку, не против? — раздался голос Вишеса. — Потом вывезем тебя отсюда. Фритц на «Мерседесе» уже в пути, потому что в «ГТО» тебя можно засунуть только по частям.

Чтоб меня, — думал Рейдж. Он охренеть как устал от этого дерьма.

Он был нужен Битти, и что предложил ей? Гребаный бардак. С какого лысого черта он решил, что сможет стать отцом? Он не мог…

— Я хочу поехать с ним, — раздался голос Битти.

— Милая, нам нужно вправить твои кости, — ответила Док Джейн.

— Я подожду! — рявкнул Рейдж. — Я хочу подождать!

— Наложите гипс, и мы уедем. Но мы хотим быть вместе.

Рейдж закрыл глаза, хотя это никоим образом не повлияло на его зрение. Последнее, что ему нужно — чтобы девочка переживала за него…

— Бит, так и будет, — подтвердил Вишес. — Поэтому я попросил Фритца приехать.

— Я должна позаботиться о своем отце!

— Ну конечно. — Вишес говорил с ней максимально нежно. — И ты все правильно решила. С тобой ему будет лучше.

Нет, подумал Рейдж. Это он должен был поддерживать Битти.

Господи, это гребаный ночной кошмар.

Но, по крайней мере, после разговора все пошло намного быстрее. Хэйверс расчистил дорогу и подкатил передвижной рентген, снимки подтвердили, что бедренная кость встала в нужное положение. Потом до Рейджа дошел запах теста, когда на обе ноги и руки Битти наложили гипс из стеклопластика. Рейдж отказывался отходить от нее, оставаясь на мокром твердом полу.

А потом они покинули клинику.

Битти выдали инвалидное кресло, его же куском мяса водрузили на каталку. В компании мрачной свиты из Зи, Ви, Мэри и следовавшего за ней Лэсситера.

К слову о хромых и убогих.

— Эй, Рейдж? — тихо позвал Лэсситер.

— Что? — пробормотал он.

— Если твоя карьера в качестве профессионального киллера пойдет под откос, не вздумай соваться в дизайн интерьеров. Это не твоё.

Рейдж рассмеялся.

— Ну ты и говнюк.

— Да, а ты просто душка. Пусть и устроил тут погром на двести тысяч баксов. Не волнуйся, оплатим все с твоих налогов. Типа вычет на возмещение ущерба.

Он сжал его плечо, а потом Рейдж ощутил, как ангел отступил назад. Он сделал глубокий вдох, понимая, что ему нужно продержаться до тех пор, пока они с Мэри не окажутся наедине.

Потом он слетит с катушек.

В лифт. Медленный подъём. Легкий рывок, когда они добрались до поверхности.

Холодный сухой воздух был невероятно приятен легким, но ни капли не уменьшил боль в груди. И они с Битти хрипели и стонали, пока остальные грузили их на заднее сиденье «Мерседеса» S-класса.

Рейдж с трудом это пережил, и не потому, что болел каждый сустав и мышца в теле.

Это он должен был поднять Битти и устроить на заднем сиденье. Он должен был сложить инвалидное кресло и поставить в багажник. Он должен был придерживать ее на каждой кочке по пути домой.

Он должен был нести ее в ее спальню, когда они добрались до особняка.

— Рейдж?

Когда Мэри позвала его, он повернул голову в сторону переднего сиденья седана. — Да?

— Ты готов?

— Да.

По крайней мере, это они сказали вслух. На самом деле их разговор был следующим?

Рейдж, я знаю, что тебе плохо. Можешь потерпеть до дома, чтобы мы смогли поговорить об этом? Я очень волнуюсь за тебя, и я бы поговорила прямо сейчас, но понимаю, что ты не хочешь откровений на людях.

О, Боже, Мэри, это было ужасно. Я чувствую себя отвратительно. Ты будешь меня любить, даже если я окажусь худшим отцом на всем белом свете, и вряд ли уже исправлюсь?

Ты неплохой отец, Рейдж. У всех нас есть свой предел, всегда бывают ситуации, когда мы считаем, что могли бы справиться лучше. Но, прошу, помни одно: отцовство — долгий путь, и ты лишь в самом начале. Не делай поспешных выводов и обобщений.

Когда машина пришла в движение, Рейдж сделал глубокий вдох и…

Битти потянулась к нему через сиденье и взяла за руку.

— Спасибо, что поехал со мной.

Он повернул к ней голову.

— Что?

— Для меня очень важно, что ты поехал… и что ты был со мной в палате.

Рейдж отшатнулся.

— Битти… без обид, но от моего присутствия стало только хуже. Я же разнес всё подчистую.

— Я не прошла бы последний этап без тебя. — Ее голос был одновременно застенчивым и таким приятным. — Знаешь… мой родной отец… он никогда не делал для меня ничего подобного. Он никогда… он не хотел везти меня в больницу. Даже когда мне было больно… — Битти прокашлялась. — Поэтому спасибо. Ты самый лучший отец.

А потом она положила голову ему на плечо.

Обжигающие слезы набежали на слепые глаза, и ему пришлось заморгать.

— Битти?

— Да?

Рейдж сжал ее маленькую ладошку и прокашлялся.

— Хочешь мороженое, когда приедем домой?

— Да, с удовольствием. Мятное с шоколадной крошкой? Мы все можем поесть. Возьмем три ложки.

Закрыв глаза, Рейдж не мог поверить, насколько сильной была ее способность к прощению. Он чувствовал себя воскрешенным, не понимая при этом, чем заслужил подобную щедрость. Как эта малышка могла принять его, если он не смог стать для нее гибралтарской скалой[37], когда так хотел?

Скорее, он стал Годзиллой.

Он чувствовал, что Мэри смотрит на них с пассажирского сиденья. А потом его женщина прошептала, потому что всегда умела подбирать слова в нужный для того момент:

— Необязательно быть идеальным, чтобы тебя любили, разве это не прекрасно?

— Да, — хрипло ответил Рейдж. — И три ложки — это рай для меня.