Клятва Крови

Глава 43

Рейдж сходил с ума.

Терял свой драгоценный разум.

Они с Мэри сидели в бильярдной комнате, особняк был пуст, не считая додженов: Роф и Бэт с Рофом-младшим отдыхали на Манхэттене; Фьюри был на вилле Рива в Адирондаках с Избранными; Ви, Зи, Тор и Бутч находились в доме для аудиенций с Битти, ее дядей и Мариссой… и Лэсситер сопровождал малышку, как персональный ангел на ее плече. В это время айЭм, Трэз и Рив были в «тЕнЯх» и «Сале», Рив помогал Теням оптимизировать прибыль. Остальные женщины выбрались в город на женские посиделки. А молодежь он не видел еще с Первой Трапезы.

Словно их микро-общество чувствовало, что им с Мэри нужно пространство, чтобы заняться саморазрушением.

Рейдж снова посмотрел на свои «Ролексы».

— Сколько продлится встреча?

— Не знаю. Может и несколько часов. — Мэри посмотрела на телефон, чуть наклонив экран в свою сторону. — Марисса сказала, что будет писать мне по возможности.

— Проклятье. Я словно жду, когда врач объявит мне, что у меня рак.

— Как человек, который познал это на собственном опыте, скажу, что ощущения очень похожи.

— Я просто…

— Черт! — Мэри вскочила на ноги. — Я забыла!

— Забыла что?

Она накрыла лицо руками.

— Письмо, которое он написал. Я не отдала его Битти. О, Боже, я не хочу, чтобы Ран подумал, что я специально вставляю палки в колеса!

Мэри выскочила из бильярдной, ноги быстро несли ее к парадной лестнице. Несколько минут спустя она вернулась, тяжело дыша и со свернутой бумагой в руках.

— Что он пишет? — спросил Рейдж. — Ну, он же говорил, что мы можем прочесть.

Прочитав письмо, они максимально приблизятся к тому, что переживала Битти в настоящий момент.

— Я очень надеюсь… что ж, сейчас уже ничего не сделаешь. — Мэри села рядом, раскрывала страницы. — Я попрошу прощения. Это наш косяк… мы просто были на эмоциях.

Читая написанное, она какое-то время молчала, ее глаза скользили по строчкам.

— Что там?

— Ой, прости. Он работает в поместье на должности разнорабочего, чинит ограду, ухаживает за газоном и зданиями. Он… заботится о кошках в сарае и двух сторожевых собаках. Живет один. Говорит… ой, как же плохо.

— Что, он трахает домашнюю скотину?

Мэри выразительно посмотрела на него.

— Нет, кажется, он извиняется за свою необразованность. — Она перелистнула страницу. — Ой… это про маму Битти.

— Что там?

Когда Мэри не ответила, он не стал наседать и принялся ждать, постукивая пальцами по столу. Посмотрел на гребаные часы. Топнул ногой.

Она, наконец, подняла взгляд.

— Это так грустно. Это… разбивает мне сердце. Он рассказывает о своем детстве, что они делали с Анналай, когда были маленькими. Похоже на образцовое детство в том поместье. Их родители работали на владельцев… судьбы двух семей переплетались поколениями. Но все изменилось, когда Анналай встретила отца Битти. Ран уважительно отзывается о ситуации в целом и не вдается в подробности. Но он говорит, что никогда не забывал сестру и несколько раз пытался найти ее. Он долгое время не знал даже того, что они перебрались сюда, в Колдвелл.

Рейдж потер лицо.

— Знаешь, было бы намного проще, если бы я мог ненавидеть его.

— Разве? — пробормотала Мэри. — Я в этом не уверена.

— Он не сможет позаботиться о ней, так, как мы.

Мэри дошла до последней страницы.

— О… Боже мой…

— Что такое? — Так, ему захотелось потянуться к кинжалу. — Что…

— Взгляни на это.

Она повернула к нему последнюю страницу. И Боже-мой было оправданно. На белом листе были невероятно детальные и красивые рисунки большого дома, полей… небольшой хижины… собаки… кота, свернувшегося в клубок… все выполнено ручкой и чернилами.

— Он — художник, — выдохнула Мэри.

Изучая картинку взглядом, Рейдж жалел, что не чувствует ненависти к письму и бестолковой мазне. Он хотел подтереться этими страницами, порвать в клочья… прибить к дереву и стрелять до тех пор, пока от листов ничего не останется.

Но не мог.

И логика, и инстинкты твердили, что Ран — хороший парень, простой… это не значило, что в его жизни не происходило ничего идиотского… он вел простую жизнь, зарабатывая тяжелым трудом. И да, боль от трагедии его сестры можно облегчить одним способом — если он поступит по совести со своей племянницей.

Телефон Мэри издал звуковой сигнал, и они оба потянулись к диванной подушке…

Мэри выиграла гонку, тут же открывая пришедшее сообщение.

— Это Марисса. Ран и Битти все еще беседуют. Она говорит, что… поначалу Битти сильно стеснялась, но сейчас уже задает вопросы. Они собрались поесть.

Да, потому что на Первую трапезу никто не пошел, даже он.

— Встреча затягивается, — заключила Мэри. — Так и должно быть.

Рейдж потер глаза. Это так странно. Когда Ран нарисовался из ниоткуда, подтвердив свою личность, Рейдж разрывался на части от боли. А сейчас, с каждой свежей крупицей информации, он чувствовал, словно Битти была кораблем, выходящем в открытое море. Сначала судно отдалилось на несколько футов, затем ярдов, и уже вскоре — на мили, оставляя его на берегу.

Сейчас его эмоции перешли в состояние тотальной печали.

— Что ж… не хочешь…

Зазвонил его телефон, и, посмотрев на экран, Рейдж нахмурился.

— Проклятье.

— Что такое?

Когда Мэри посмотрела на него, он вскочил на ноги.

— Дерьмо. Ситуация в центре… слушай, попроси Мариссу позвонить мне, когда Битти захочет домой… сейчас мне нужно идти, но я смогу вырваться.

Ну, он на это надеялся.

— Что стряслось? — спросила Мэри.

— Лессеры окружили новобранцев… и я хочу, чтобы Братья оставались с Бит и дядей, она важнее.

— Береги себя, — сказала его шеллан.

— Всегда. — Рейдж наклонился и поцеловал ее. — Ты же знаешь.

Он не хотел оставлять свою шеллан одну, ее глаза были широко распахнуты и наполнены страхом. Но нельзя тратить время. Он поднялся наверх, собрался в мгновение ока и выскользнул через окно, дематериализуясь на указанную Аксом точку.

Ему нужно было отвлечься.

Он совсем не мечтал о спасении трех новобранцев, но придется работать с тем, что есть.

***

Сердце гулко билось в груди Элизы, настолько сильно, что, казалось, вот-вот пробьет ребра.

Из-за широких плеч Акса она видела, как к ним приближались три лессера, их тела двигались со смертоносной плавностью, на лицах царил холод и полное отсутствие эмоций.

У них были пистолеты.

Женщина-новобранец… Элиза не запомнила ее имя, но вспомнила лицо — они виделись в ночь знакомства с Аксом… встала на их пути с вскинутым пистолетом в руке и желанием убивать — на лице.

Элиза не могла представить, как можно быть настолько спокойной или агрессивной в подобной ситуации.

— Стоять, — приказала женщина. — Или я стреляю.

Четвертый лессер, который, казалось, появился из ниоткуда, только рассмеялся.

— Да что ты говоришь, сучка? Ты хотя бы знаешь, как им пользоваться…

Элиза подскочила, когда раздался хлопок, и лессер рухнул наземь.

Женщина всадила пулю аккурат между его глаз.

— Срань Господня, — выдохнула Элиза.

А потом стало сложно следить за происходящим: внезапно драма перешла в сверхскоростной режим… трое убийц бросились вперед, повсюду летали пули, отскакивая рикошетом от стен, а ее саму дернули влево, задвигая за что-то большое и металлическое.

Машина? Мусорный контейнер?

Нет, это был выброшенная морозильная камера размером с внедорожник.

Секунду спустя Элиза почувствовала, как руку обожгло болью, словно кто-то приложил к ее коже щипцы для завивки… но было не до этого: Акс снова выпрыгнул перед ней, Пэйтон прижимался с бока…

— Он сверху! — закричал Пэйтон.

Что? — подумала она.

— Ублюдок!

Выругавшись, Акс направил пистолет вверх и открыл огонь… а потом на них рухнуло тело… тело, истекающее черной кровью и вонявшее детской присыпкой и скисшим молоком.

— Я на нуле! — закричал Акс. Элиза поняла, что у него кончились пули.

Кто-то выругался. Перестрелка продолжалась. Ее лодыжка тоже пылала от боли.

А потом Пэйтон упал с нее. Просто свалился, как слетает одеяло с постели.

— Пэйтон! — закричала она, оборачиваясь.

Она собиралась потянуться к нему, но женщина-солдат схватила ее за шкирку и поставила на ноги.

— Стрелять умеешь?

Элиза заморгала, ее зрение помутилось. Мимо свистели пули. Боже, откуда они берутся? Но потом она заставила себя сосредоточиться на женщине.

— У тебя идет кровь. У у у у т-т…

Элизу хлестанули по левой щеке, удар оказал отрезвляющий эффект, словно кто-то открыл окно в задымленной кухне. Внезапно она смогла сконцентрироваться на солдате.

— Ты умеешь стрелять? — снова спросила женщина.

— Навожу на цель и жму на к-курок, — выпалила она.

— Умница.

В руку вложили тяжелый металл.

— Держи двумя руками. И не стреляй без необходимости.

А потом ее подбросило в воздухе, волосы накрыли лицо, тело онемело, и в голове мелькнула абсурдная мысль: «Как, черт возьми, это может происходить? Как, черт возьми…».

Бамс!

Она приземлилась на задницу, тело прижалось к чему-то… да, в этот раз это был «Дампстер». Ее закинули за мусорный контейнер.

Она пыталась восстановить дыхание, руки тряслись так сильно, что расплывались перед глазами, но она ни за что не выпустит оружие.

Посмотрев на переулок, она увидела, что Акс сошелся в рукопашном бою с убийцей, а женщина-солдат стояла над Пэйтоном, которой… о, милостивый Боже… казалось, его ранили в голову. Столько крови… Боже, как много крови!

Человеческая полиция была на подходе… она слышала рёв сирен.

Но потом все изменилось. Из ниоткуда появился самый огромный вампир, которого Элиза встречала в своей жизни, он материализовался посреди переулка. Светловолосый, одетый во все черное, и кинувшийся в бой, как демон, схватив лессера, с которым сражался Акс, и словно куклу прижав его к стене дома.

Акс взялся за следующего, и Брат тоже.

Прибыло еще больше лессеров, очевидно, вызванные на подмогу, но Акс, Брат и женщина-солдат были эффективны, в переулке хрустели свернутые шеи, черная кровь текла рекой, а тела покрывали асфальт…

Прямо перед окончанием боя, перед самым появлением копов… она уловила что-то краем глаза.

Еле заметную вспышку.

Лессер, которого пристрелили в голову, тот, что валялся за морозильной камерой, все еще шевелился, и он поднимал руку с пистолетом, целясь в Брата.

— Он собрался стрелять! — закричала Элиза.

Все замедлилось, и Элиза в ужасе наблюдала, как Брат поворачивает торс в ее сторону… становясь прямо на огневой линии стрелка.

И лессер нажал на курок, опустошая обойму в огромную грудь.

Хлоп! Хлоп! Хлоп!

Кто-то закричал… наверное, это была она… когда светловолосый Брат вскинул руки и рухнул на асфальт. А лессер не прекращал стрельбу.

К черту все, решила Элиза.

Ничего не соображая, подстегнутая агрессией — такой же нехарактерной для нее, как и сумасшедшей — Элиза выскочила из-за укрытия и бросилась через переулок, максимально приближаясь к лессеру.

А потом она навела пистолет… и выстрелила, черт подери.

Бамс! Бамс! Бамс!

Держа пистолет двумя вытянутыми руками, с непоколебимым взглядом и телом, Элиза выжимала пули из оружия, на нее летела черная кровь, а она подходила все ближе, стреляла и подходила ближе…

Элиза не знала, когда остановиться.

Нет, она не могла остановиться.

Хотя пистолет замолк, обойма — или как она называлась — опустела, а убийца и так был нашпигован пулями под завязку, напоминая решето, Элиза не сходила с места, стоя над лессером, не сводя пистолет с цели, ее тело тряслось так сильно, что стучали зубы, колени подгибались, а дыхание рвано вырывалось из горла.

Указательный палец продолжал жать на курок…

— Элиза? — позвал ее Акс откуда-то издалека, она едва его расслышала. — Элиза… милая… я прямо за тобой.

— Ч-ч-что…

— Я заберу пистолет, хорошо? Позволь мне забрать пистолет… нет, не поворачивайся ко мне. Стой, где стоишь.

Его руки нежно скользнули по ее рукам и аккуратно высвободили пистолет из скрюченных пальцев.

Как только у нее забрали оружие, Элиза, резко обернувшись, разревелась.

— Я пыталась спасти его, Брата, я пыталась…

— Нам нужно уходить…

Элиза посмотрела за его плечи на мертвого Брата: светловолосый воин лежал на спине буквой «Т», раскинув руки, огромные ботинки накренились в бок.

— Боже, я пыталась спасти его…

— Элиза, нужно уйти до того, как появятся люди…

Женщина в другой стороне переулка подхватила Пэйтона на руки.

— У него все хреново. Куда мы…

В начале квартала человеческая полиция затормозила со скрипом колес, люди посыпали из машин, устремившись туда, где они скрывались в тенях.

— Мы не можем оставить его…

— Опустите оружие, — раздался голос через громкоговоритель. — Опустите оружие, или мы будем вынуждены открыть огонь на поражение…

А потом все стало совсем сюрреалистичным. Как в кино, торс Брата оторвался от асфальта. Потом он осмотрел свою грудь, выругался под нос и сказал что-то вроде «Фритц же совсем недавно его купил».

Потом он прикоснулся к — вроде как — своей плоти, вытащил пулю и отбросил в сторону.

Именно тогда он заметил человеческую полицию.

— Гребаные люди, только не снова. — Брат поднялся на ноги, морщась, но выглядел он здоровым. — Вы двое, берите раненного и женщину и дуйте туда. — Он указал в другой конец переулка. — Мэнни уже на подходе… да, вот он.

Именно в это мгновенье огромное, коробкообразное транспортное средство подъехало к тому краю переулка, где не было людей.

— Быстро!

Услышав приказ, Акс схватил ее за руку и побежал. Женщина с Пэйтоном тоже устремилась вперед, они вчетвером неслись по скользкому асфальту к навороченному фургону.

Когда перед ними открыли широкую дверь, прежде чем запрыгнуть внутрь, Элиза оглянулась назад. Между зданиями раздавались вспышки света, до них доносились хлопки, но это были не выстрелы.

Брат закалывал лессеров, отправляя к Омеге, — подумала она, испытывая благоговейный страх. Срань господня, она, правда, это видит?

— Залезай, — сказал Акс, толкая ее внутрь хорошо освещенного салона.

Он последовал за ней, а потом закрыл дверь.

— Народ, держитесь крепко! — закричал кто-то с переднего сиденья. — Поездка будет жесткой… не поднимайтесь с пола!

Раздался рев и рывок, а потом машина поехала. Элиза прижалась к Аксу. Как… что…

Так быстро. Ее мозг не мог осознать, как быстро все произошло. Словно… в одну минуту они заходили в сигарный бар на встречу с Пэйтоном, а в следующую она попала в боевик, но все происходило на не на съемках, а в реальности.

Элиза подняла взгляд и сморгнула слезы. Пэйтон лежал на коленях женщины-бойца, сама она прижалась спиной к столу, вмонтированному в пол в центре кабины… это была скорая помощь, подумала Элиза. Огромный фургон с всевозможными медикаментами, рассованными по ящикам на стенах и на полу.

— Он жив? — спросила Элиза.

Женщина не подняла глаз.

— Да. Сейчас — да.

Было так много крови. Дражайшая Дева-Летописеца… кровь…

Но, по крайней мере, они набирали скорость … будем надеяться, они неслись к тому, кто сможет оперировать здесь, думала Элиза. И пока они ехали посреди дребезжания, подскакивая и ударяясь о мебель, Акс удерживал ее, не давая кататься по салону. Обхватив ее мощными руками вокруг талии, он уперся ногой в операционный стол.

— Как он смог? — прошептала Элиза. — Как Брат… смог выжить?

— Бронежилет, — мрачно ответил Акс. — Должно быть, на нем был бронежилет… он и спас ему жизнь.