Когда-то я была злодейкой (СИ)

Глава 14

Дальнейшая беседа получилась продуктивной и деловой, советник был «слегка» (да нет, сильно) ошарашен здравомыслием и практичностью Лиззи: оказалось, девушка не только понимает и оценивает хозяйственные проблемы, но и улавливает политические аспекты ситуации.

Действительно, губернатор Дамбли высказывал похожие соображения о нецелесообразности сохранения пансиона «благородных девиц» в прежнем виде, но и разорять налаженное производство не хотел: поверенный Боулз описал пансион как прибыльное предприятие, а обнаруженные счета директрисы порадовали колониального казначея.

Их, как и все имущество монастырского пансиона, король приказал «национализировать». Очевидно, что подобные проверки состояния дел в аналогичных заведениях и высоковероятная экспроприация их богатств на подконтрольных территориях Бриктании буду проведены повсеместно, и местным властям предстоит решать, что делать дальше: управляться со всем этим «наследством» самим или распродавать, дабы голова не болела.

Заведения же по обучению и воспитанию девиц следует реорганизовывать на иных началах, но этот вопрос, слава богу, в данный момент не актуален. Пусть король решает, надо ли вообще такое продолжать…

Тут попаданка не удержалась.

— Безусловно, отбрасывать такую идею нельзя! Сэр, отдавать обучение девушек, впрочем, не только девушек, на откуп церкви не стоит, но и не следует исключать её из образовательного процесса совсем. Желательно найти «золотую середину»: уверена, таких, как мать Изабель — единицы, большинство же монахинь — истинно верующие люди, чьи помыслы и действия направлены на добро.

Тем более, наверняка, среди обслуживающего персонала подобных школ найдутся и специалисты по наукам, хозяйству, воспитанию. Их просто нужно вычленить из общей массы «сестер во Христе» и предложить нести разумное, доброе, вечное в рамках, определенных короной. И обязательно разбавить будущий преподавательский состав светскими педагогами — «раздухарилась» Лиса и принялась развивать «мыслю» дальше:

— Возможно, пожилые аристократки или вдовы, пользующиеся уважением в обществе, воспримут идею подготовки молодых женщин к жизни в меняющемся мире с энтузиазмом. Контролируемым, повторяю! Организовать королевскую специальную образовательную инспекцию, назначить проверяющих, следить за программой обучения и бюджетом...Ну, думаю, Вы понимаете, — передохнула Хмырова и продолжила:

— Конечно, человеческая природа, увы, несовершенна, и будут злоупотребления и прочее… Но! Это — сфера контроля короля! А после сурового публичного суда над участниками скандала прыть и желание погреть руки на таком деле, надеюсь, хоть на время поубавится. Ну, мне хотелось бы так думать… — свернула тему попаданка.

Елизавета сама от себя не ожидала столь вдохновленной речи. Смешно, но она действительно говорила, что думала. Где-то на краю сознания маячила фигура Макаренко с его «Педагогической поэмой», очень нравившейся ей в школе.

Тогдашней девочке Лизе было жалко беспризорников, она восхищалась их трудом и достижениями, радовалась победам, горевала над потерями. И собственное детство с пионерскими галстуками, кружками, лагерями, общением с ровесниками оставило в душе улыбки и тепло.

Зачем лишать подобного (при разумном подходе) здешнюю молодежь, особенно девочек? И тут сирот хватает во всех слоях общества и классах, и не только реальных, но и таких вот, при живых родителях. Получить образование, специальность или хотя бы признанные навыки — для юных жителей империи это гарантированная «подушка безопасности» на будущее и в этом мире явного технического прогресса.

Это ей повезло вычислить удачного мужа, а вот многие промахнулись… Конечно, иной раз и диплом от голода не спасет, но все же шансы выше…

— Так ты предлагаешь создать что-то вроде… — не мог найти определение увлекшийся речами дочери губернаторский советник.

— Я бы сказала — профессиональные училища для женщин, ну и мужчин, почему нет? Прежде всего, из бедных слоев населения или… незащищенных, что ли. Типа, находящихся под сомнительной опекой, из разорившихся семей, от родителей-инвалидов… Со стороны короны — широкий жест, забота о сирых и убогих, для общества — реклама прогрессивного монарха и сфера благотворительности, для несчастных — билет в новую жизнь, — фонтанировала идеями Лиззи.

— Кстати, такие училища можно сделать на частичной самоокупаемости, сочетая учебу и труд с оплатой ученикам за работу и реализуемые изделия, откладывая деньги на их личные счета, на будущее, так сказать. А производство, если таковое пойдет, сделать экспериментальным. Молодежи интересно новое! Пусть изобретают, ну, под наблюдением, конечно, шьют-вяжут, растят гибриды какие-нибудь, можно устраивать конкурсы талантов под патронажем короны, публиковать списки победителей, давать призы, предоставлять рабочие места в госструктурах … Да, и не только белых включать. Понимаете? — попаданка воззрилась на чиновника: не отпугнула прогрессорскими фантазиями?

Советник Мортен пожалел, что не взялся за перо, чтобы записывать идеи дочери! Об их происхождении он вообще не задумывался: его так захватила картинка, нарисованная Лиззи, что он был готов бежать косым зайцем к губернатору и пересказывать их разговор!

Опытный чиновник увидел в предложениях старшей дочери весьма заманчивую перспективу: воспитывать в нужном властям ключе преданные и, безусловно, благодарные короне поколения молодежи, не отбрасывая и женское население, и цветное… Это захватывающе и многообещающе!