Королева из другого мира

Глава 2

Привалилась спиной к двери, тяжело дыша и стараясь унять бешено колотящееся сердце. В голове билась одна единственная мысль: "Да! Он получил своё!".

Однако, уже через минуту моя эйфория начала блекнуть. Напряжение спало, и на меня навалилось чувство неимоверного стыда. И… какого-то отчаяния. Внезапно я ощутила себя невероятно одинокой.

Я стояла посреди оживлённого города. Солнце нещадно жгло затылок. Пахло расплавленным асфальтом, выхлопными газами и жареным мясом из шаурмичной на углу. Воздух был наполнен гулом располагавшегося неподалёку метро, ревом моторов, резкими гудками нетерпеливых водителей, беспорядочными обрывками разговоров проходящих мимо меня людей. Все они куда-то спешили, и никому из них не было до меня ни малейшего дела. Я была одна. В огромном городе. Совсем одна…

В носу защипало, а глаза снова наполнились слезами. Перед внутренним взором предстало красивое, еще полчаса назад такое желанное лицо Евгения. А в ушах зазвучало его насмешливое: "И что ты себе представляла?".

Стыд затопил меня с новой силой. Я ведь ему теперь в глаза смотреть не смогу! Да и однокурсницам тоже! Я вообще в университет не смогу войти после этого!

Получив вчера вечером короткое сообщение от преподавателя с предложением встретиться в кафе, я вознеслась на седьмое небо от счастья. Ведь, написав это дурацкое письмо, я даже не надеялась на ответ. Я просто не выдержала. Мне нестерпимо захотелось выразить ему свои чувства… Пусть даже впустую. А тут приглашение.

Я готовилась к этому свиданию с шести утра! Тщательно уложила волосы, которые теперь сверкали, как настоящее золото. Вот что ни говори, с волосами мне повезло. Девчонки в универе так и не поверили, что это мой натуральный цвет, и постоянно выпытывали у меня телефон колориста. Выбрала и отутюжила своё первое взрослое платье — бело-голубое, в деревенском стиле, с васильковой вышивкой по лифу. Я потратила на него половину месячной зарплаты от работы няней, но оно того стоило. Я даже ресницы накрасила, впервые в жизни. И неслась в это кафе, как на крыльях…

И что получила? Полный вагон унижения и самый эпичный отшив, какой себе только можно было представить. И кто я после этого?

Мимо меня прошла девушка в белой майке, на которой красовалась ярко-малиновая надпись:

ТЫ ДУРА!

Я нервно рассмеялась. В точку! Я дура. Которая вот-вот разревется. Прямо на улице. Или в метро. До дома я явно не додержусь.

Что же делать?

Я в отчаянии огляделась по сторонам. Мне кровь из носу надо было найти какое-то уединённое место, где можно было бы поплакать без лишних свидетелей.

Но где его отыщешь?

Меня окружал бесконечный ряд кафе, офисов, магазинов… Всё не то!

Внезапно взгляд упал на противоположную сторону дороги. Оттуда на меня смотрела бронзовая табличка, на которой витиеватыми буквами было выведено: "Музей древностей".

Да! То, что нужно! В полдень там вряд ли будет много народу.

Недолго думая, я метнулась к подземному переходу и принялась торопливо спускаться по частично щербатым ступенькам. Едва не навернулась, зацепившись носом лодочки на какой-то выступ.

— Эй, девушка, осторожно! — пожилой, лысоватый мужчина схватил меня за локоть, предотвратив падение.

Но я лишь коротко кивнула в благодарность и понеслась дальше. В рекордное время пересекла переход, буквально взлетела по ступенькам наверх, в несколько секунд преодолела последние двадцать метров и остановилась у тяжелой, деревянной двери. Чуть отдышалась, взялась за чугунную ручку и толкнула дверь вперед.

Она поддалась не сразу, словно желая убедиться в том, что я на самом деле хочу войти. Потом, словно нехотя, с тихим, похожим на кряхтение больного ревматизмом дедушки скрипом отворилась, и я прошмыгнула внутрь.

Меня мгновенно окутал приятный, прохладный полумрак. От резкого перехода с залитой ярким солнцем улицы мои глаза на несколько секунд ослепли. Я поморгала и, привыкнув к полутьме, двинулась вперед по довольно узкому проходу, тускло освещенному античными светильниками.

Тут пахло стариной, даже какой-то тайной. И тут было так тихо… Казалось, что весь мир с его хаосом, суетой, шумом, гамом и даже переживаниями остался за пределами этой тяжелой, толстой двери. Я даже на секунду забыла о своих горестях.

Впереди замаячила небольшая будка, на которой было написано: "Касса".

Подойдя к ней, я тихо постучала в закрытое окошко. Оттуда послышалось:

— Минутку, сейчас открою.

— Не проблема, я подожду, — громко ответила я и, отойдя от будки, принялась осматриваться по сторонам.

На стене висела лишь одна афиша:

ВЫСТАВКА "НЕИЗВЕДАННЫЕ МИРЫ"

(редкие артефакты, собранные из различных экспедиций)

Всего месяц в Москве!

Этот месяц истекал как раз сегодня.

Замок окошка глухо щелкнул. Я резко обернулась.

— Я тут, — позвал меня чуть хриплый старушечий голос.

— Здравствуйте! — я подошла к будке. — Один билет на выставку. Ах да… — Я принялась лихорадочно рыться в сумочке. — У меня, если что, есть студенческий.

Старушка-кассирша, такая же древняя, как и экспонаты музея, — судя по густой сеточке морщин, испещрявших ее худенькое личико и делавших его похожим на изюм — с удивлением уставилась на меня.

— Ух ты, — проскрипела она и внезапно улыбнулась. — Нечасто к нам захаживает молодежь. Да и не молодежь тоже. Никого больше не интересуют древности… Все живут сегодняшним днём. Технологии, интернет, прогресс… — Она с сожалением вздохнула.

— Меня интересуют! — с энтузиазмом воскликнула я. — Еще как интересуют!

— Тогда с тебя сто рублей, девонька…

Касса зажужжала, выплёвывая чек.

Прям как в старых магазинах. Сюда прогресс явно не дошел…

— Проходи, вон туда, — старушка наполовину высунулась из окошка и указала рукой направление. — Вторая дверь справа. Там будет написано "Выставочный зал". Как закончишь, спокойно выходи. Я, наверное, на обед уйду.

— А вы не боитесь оставлять без присмотра… всё это? — я сделала неопределённый жест рукой.

— А чего бояться-то? — рассмеялась кассирша. — Что тут брать? А на экспонатах всё равно установлена сигнализация. Так что не переживай. Приятного времяпрепровождения, девочка!

Старушка приветливо кивнула мне, и окошко вновь захлопнулось. Я удивлённо пожала плечами и двинулась в указанном направлении.

Действительно, словно в прошлое попала.

Бабушка часто рассказывала мне, что, когда она была девочкой, даже входные двери порой не запирались, и соседи ходили друг к другу в гости. И никто не боялся, что кто-то что-то украдет.

Дойдя до нужной двери, я чуть помедлила. Я всегда испытывала некое благоговение, даже трепет, когда входила в музеи. Словно готовилась к тому, что попаду в другой мир. Таинственный, неизведанный.

Нажала ручку. Дверь с тихим скрипом отворилась, и я зашла в просторный зал.

Тут было не просто тихо. Тут царила какая-то особая… какая-то торжественная тишина. Каждый мой шаг гулким эхом отдавался от стен, замирая где-то под сводами высокого потолка. По всему залу были расставлены различные камни и обломки скал с выгравированными на них надписями, медные кувшины всех форм и размеров с витиеватыми узорами, бронзовые статуэтки, пергаменты, настенные рисунки, древние рукописи, книги…

Немного поразмышляв, я пошла осматривать зал по часовой стрелке. Но очень скоро мысли вновь вернулись к Евгению и тому, что произошло.

А что, собственно, произошло? Всё до боли просто. Я влюбилась в образ, который сама же и придумала. Как все знаки внимания, которые он мне якобы оказывал. А сегодня он показал себя таким, какой он есть на самом деле. И это было больно! Безумно больно!

А, главное, мне совершенно не с кем было об этом поговорить. Подружек у меня не было. А дома, в маленькой однушке на окраине Москвы, меня никто не ждал…

Родители погибли, когда я была еще совсем маленькой. Я даже их толком не помнила. Воспитана я была бабушкой и огромной библиотекой, занимавшей всю стенку нашей комнаты. До самого потолка. Два месяца назад бабушка умерла… А с книжками, как бы я их не любила, увы, не поговорить по душам. Как и с пианино. Хотя, именно оно было со смерти бабушки моим лучшим другом. Наверное, я еще никогда в жизни столько не играла.

С мальчиками у меня тоже было, как сейчас любят говорить, всё сложно. В школе я их интересовала лишь, как отличница-заучка, у которой можно было списать домашку. Ну а что? Я и была такая типичная заучка. Бледная, худая замухрышка, еще и одетая не по моде. Пенсия у бабушки, заслуженного преподавателя по фортепиано, была небольшая, и купить мне дорогие шмотки никто не мог. И даже когда я начала подрабатывать няней, всё уходило на еду, коммуналку и бабушкины лекарства. И на книжки. А в последствии на оплату учёбы в университете… Вот только чудесное платье и белые туфли-лодочки — это были единственные покупки из разряда "люкс".

Хорошие, можно сказать, дружеские отношения у меня были только с ребятами из шахматного кружка, куда я записалась в пятом классе, когда в нашем районе открылся новый центр детского развития. Но эти ребята были такими же ботаниками, как и я. Поэтому ни о каком романтическом опыте там не могло быть и речи.

На небольшом стеклянном пьедестале покоилась бронзовая статуэтка какого-то диковинного животного. Нечто среднее между драконом и грифом. То есть дракон с тонкой шеей и птичьей головой.

Это ж надо такое придумать! Фантазия у скульптора просто шикарная!

Моя рука сама потянулась к статуэтке, и пальцы легонько погладили зазубренный хохолок на макушке. Гриф-дракон ожидаемо не среагировал на прикосновение, продолжая всё так же равнодушно глядеть перед собой. И я двинулась дальше, вновь погрузившись в тяжелые мысли.

С подружками у меня тоже как-то не складывалось. И так крайне застенчивая от природы, я жутко смущалась, когда разговоры заходили о парнях. Девчонкам с моего факультета довольно скоро стало со мной скучно. Меня перестали звать на вечеринки, где я всё равно подпирала стену большую часть времени. Со мной перестали проводить перерывы. И я постепенно превратилась в изгоя. Ну да, кому интересно обсуждать книги, музыку и шахматы? Я понимала, что виновата во всём сама, но всё равно порой было жутко обидно.

Моё внимание привлекла распахнутая книга под стеклянным куполом. Пергамент выглядел не просто древним. Казалось, тронь его, и он рассыплется. На табличке стояло:

Предположительно летопись. Век: неизвестен. Язык: неизвестен. Из частной коллекции.

Я подошла ближе и склонилась над куполом.

И почему они написали, что язык неизвестен? Ясно ведь написано: Добро пожаловать дом…

Не успела я дочитать, как вокруг начала сгущаться тьма, пронизанная мириадами голубых и серебряных искорок.

Мамочки, что это?

Это было последнее, что я успела подумать, прежде чем окончательно провалиться во тьму…