Королева из другого мира

Глава 35

Я шла по длинному коридору учительского корпуса, держа в руках аккуратно сложенный черный плащ.

Огромные, настенные часы, висевшие в атриуме, показывали четверть третьего.

В крайнем случае, подожду под дверью, — подумала я. — Лучше не рисковать и прийти пораньше.

Ронда и Бодан порывались проводить меня, но я радикально отказалась от их помощи. Боевик я или кто, в конце концов? Ладно, пусть пока начинающий, но, всё же, боевик. И я должна научиться решать свои проблемы самостоятельно. Хотя бы такие мелкие.

Сегодня коридоры не были пустынными, как в первый день моего знакомства с академией. Повсюду сновали адепты, которые уже успели приехать и заселиться в свои комнаты. И то тут, то там мелькали профессорские мантии. Поэтому, по идее, мне нечего было бояться. При всех на меня уж точно не нападут.

Бодан снабдил меня подробной схемой академии, и я почти без труда нашла нужный коридор.

Дойдя до двери, на которой висела прямоугольная табличка из почерненного серебра, на которой было выведено "Декан боевого факультета, профессор Йен Ротт", я остановилась, засунула листок со схемой в карман платья и прислонилась к стене.

Сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Закрыла глаза.

Вдох на раз-два, выдох на три-четыре… И снова повторим. Вдох на…

— Ты что, в прачки заделалась? — до боли знакомый, визгливый голос резко выдернул меня из моей маленькой медитации. Сердце ухнуло вниз тяжелым ледяным бруском.

Черт, она что, следит за мной?

Я молча открыла глаза. В нескольких шагах от меня стояла группа девушек. А ведь я даже не заметила, как они подошли.

— Что молчишь? — Мелисса сделала шаг вперед. — Язык проглотила, деревня? Так ты что, теперь обстирываешь профессорский состав? — Она кивком указала на плащ и натужно рассмеялась.

— Нет, — коротко ответила я.

Ругаться с ней я не хотела. Ведь именно этого она и, видимо, и добивалась своей провокацией. А открыто напасть на меня прямо под дверью декана боевого факультета она не посмеет.

— Нееет? — с издевкой протянула белокурая мерзавка. — Аааа… Тогда это… другое? — Она многозначительно замолчала. В глазах плясали злые огоньки. — Ты просто… возвращаешь то, что у тебя забыли?

Я непонимающе уставилась на нее. Что она имеет в виду?

— То есть, одного сына градоначальника тебе не хватило? Решила подстраховаться по полной программе? Бодану-то, понятно, всё равно с кем. Лишь бы давали, — Мелисса сморщила свой очаровательный носик и уже гораздо тише прошипела. — А вот как тебе удалось затащить в постель такую скалу, как профессора Ротта, ума не приложу. Видимо, очень постаралась там, в душевой… — Она многозначительно закатила глаза, а девчонки у нее за спиной мерзко захихикали.

Что?!

— Да как ты смеешь? — я аж задохнулась от возмущения. Голос дрожал, как натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть.

— А что, скажешь, неправда? — Мелисса внезапно перестала хохотать. Ее лицо исказила гримаса ненависти, а глаза превратились в две острых льдинки. — С чего бы еще Бодану так носиться с тобой?

— Прекрати! — мои щеки вспыхнули от жгучего стыда. — Мы с Боданом просто друзья. Хотя, скорее всего, ты даже не знаешь, что это такое! Ты всех меряешь по себе! А что касается профессора Ротта…

Договорить я не успела. Дверь с почерненной табличкой резко распахнулась и на пороге появился сам объект разговора. Лицо его, как обычно, было абсолютно каменным и не выражало ни единой эмоции.

— Адептка Клири, — он равнодушно скользнул по мне взглядом, темно-серые глаза прищурились. — Вы, как я вижу, пунктуальны. Заходите.

Мне показалось, или в его голосе прозвучало почти сожаление? То есть вышвырнуть меня сегодня уже не получится.

— А вы что тут делаете, адептка Лерой? — он холодно посмотрел на Мелиссу. — Или у вас тоже назначена встреча с кем-то из преподавателей?

— Нет, профессор, — Мелисса улыбнулась Ротту своей самой обаятельной улыбкой. — Мы решили проводить Мэйди. А то она новенькая, вдруг заблудится. Новичкам ведь надо помогать, верно?

От томности, сквозящей в ее голосе, проняло бы всех мартовских котов. Но не декана. Он холодно посмотрел на девушку.

— Ну, раз вы уже выполнили свою благородную миссию, предлагаю вам заняться своими делами, коих у вас, наверняка, очень много.

— Да, профессор, — Мелисса кротко склонила голову. — Конечно, профессор.

Вот же актриса! Ну просто ангел во плоти! И ведь не скажешь, что еще минуту назад с губ этого ангела срывались откровенные пошлости.

Губы профессора изогнулись в презрительной усмешке. Что-то подсказывало мне, что он не верит ни единому ее слову.

— И да, — он взял у меня из рук плащ. — У нас прекрасно работает прачечная. Поэтому нет никакой необходимости дополнительно использовать адептов в качестве рабочей силы. Разве что, в воспитательных целях. — Он пристально взглянул на девушку. — Вы любите работать на кухне, адептка Лерой?

Та задохнулась, и ее лицо резко побледнело.

— В смысле? — томность из голоса исчезла, сменившись страхом.

— В прямом, — отрезал профессор. — Если вы не будете следить за своим языком, то начнете учебный год с недельной отработки на кухне. Каждый день по два часа после занятий. Как вам перспектива?

— Но… — нежное личико исказила гримаса гнева. — Вы не имеете права.

— Вы в этом уверены?

В воздухе повисло напряженное, почти звенящее молчание. А у меня едва не подкосились колени.

То есть он всё слышал? Или не всё? Надеюсь, только про прачечную? А если не только? О боже, как стыдно!

— Простите, профессор, — тихий голос Мелиссы прорезал тишину. — Я просто… пошутила. — На ее губах появилась кривая улыбка. — Да ведь, Мэ-э-эйди?

Моё имя прозвучало так сладко, так приторно, что меня затошнило.

— Тогда идите, — к счастью, Ротт избавил меня от необходимости отвечать.

Я с облегчением выдохнула и с благодарностью посмотрела на своего спасителя. В сердце разлилось блаженное тепло. Он заступился за меня! В третий раз!

— А вы что встали? — лед в его тоне едва не заставил меня подавиться этой теплой волной, как чересчур большим глотком чая. Я непроизвольно закашлялась. — Заходите внутрь.

***

Кабинет профессора Ротта был совершенно не похож на кабинет ректора. Да, тут тоже царил полный порядок, но не было и тени того строгого аскетизма.

Светлые стены, на которых висело несколько акварельных пейзажей. Массивные книжные шкафы светло-медового оттенка с костистыми лапами вместо ножек и такой же письменный стол. А еще два светло-голубых, явно очень удобных мягких кресла и пушистый ковер цвета слоновой кости.

Я робко остановилась у этого ковра, не решаясь ступить на такую роскошь. Это казалось мне настоящим кощунством.

— Проходите, адептка Клири, — Ротт затворил дверь и совершенно спокойно прошел по шикарному ковру к своему столу. — Садитесь.

Я осторожно шагнула вперед, и мои ступни будто погрузились в мягкое облако. Медленно, стараясь ступать максимально бережно, я подошла к профессору, который стоял и, облокотившись о столешницу, пристально наблюдал за мной. От его взгляда меня бросило в жар, и я поспешно опустила глаза.

— Садитесь, — повторил он, указав на одно из кресел.

Я неуверенно присела на край сидения.

— Итак, адептка, — последнее слово прозвучало с нескрываемой насмешкой. — Нам с вами придется обсудить некоторые детали вашего обучения.

Я кивнула.

— Сразу скажу, что я не в восторге от того, что вы будете учиться на моём факультете, — голос профессора звучал холодно и абсолютно бесстрастно. — И, если бы не настоятельная просьба профессора Альтерманна, которого я очень уважаю, я бы никогда не согласился на эту авантюру.

Я снова кивнула и тихонько вздохнула. Теперь я уже не только "недоразумение", "наказание", но и еще и "авантюра". Сколько эпитетов за один только день.

— Тем не менее, мне вас навязали, и с этим фактом придется смириться, — декан пристально посмотрел мне в лицо. — И мне, и вам. Поскольку, обещаю, вам будет очень непросто.

Я в третий раз кивнула, совершенно не понимая, зачем меня сюда позвали. В голове царил полнейший бедлам. Мысли, чувства, ожидания, эмоции — всё это смешалось в одну неудобоваримую кашу. Меня кидало то в жар, то в холод.

Я не могла понять этого человека! Как и его отношение ко мне. Ведь если я его так бешу, какого черта он спасает меня? Какого черта тащит меня на руках домой? Вернее, в мою комнату. Какого черта грозится наказать моих обидчиков? А уже через секунду смотрит на меня чуть ли не с пренебрежением? И обзывает “наказанием”?

— Я понимаю, — стараясь не заплакать от горечи и разочарования, прошептала я. Потом сглотнула и уже тверже добавила. — Я готова.

Пристальный взгляд серых глаз еще на секунду задержался на моём лице. Затем по лицу профессора скользнуло странное выражение — то ли удовлетворение, то ли восхищение, то ли…

Нет, мне, наверняка, показалось. Я помотала головой.

— Хорошо, — голос Ротта смягчился, словно то, что он услышал, доставило ему удовольствие. Он оторвался от стола и опустился в кресло напротив меня. Теперь его глаза находились на одном уровне с моими. — Тогда вот еще что. — Он секунду помолчал. — Мэйди… послушайте.

От того, что он впервые назвал меня по имени, у меня, почему-то задрожали руки. По телу снова разлилось приятное тепло, а сердце затрепетало, как бабочка. Неужели мне так мало надо для счастья? Что со мной вообще происходит?

— До меня дошли слухи о том, что произошло с вашим платьем, — его сильная ладонь накрыла мои руки, сжимающие колени.

Меня будто пронзило током, а внизу живота начал медленно завязываться горячий узел.

— Всё в порядке, — едва слышно прошептала я, опустив взгляд. — Ничего страшного не произошло.

— Мэйди…

О боже! Скажи это еще раз! Назови меня по имени!

— Я понимаю, что вы девушка гордая, но при вашем уже и так шатком финансовом положении лишней одеждой не разбрасываются, — в голосе Ротта звучала искренняя забота и… нежность?

Нет! Нет! Нет! Узел внизу живота завязывался всё крепче и крепче, а тело начало рассыпаться на мельчайшие осколки.

Таня, возьми себя в руки! — заорал разум.

Но мне, к величайшему стыду, вовсе не хотелось брать себя в руки. И, главное, мне не хотелось, чтобы профессор их отпускал… Мои руки, я имею в виду.

— Те, кто это сделал, очень состоятельные, — продолжил профессор. — И если вы решите пожаловаться, то вам возмест…

— Нет! — я вскинула глаза и едва не утонула в грозовом небе. Мне даже показалась, что я захлебнулась, поскольку на долю секунды я потеряла способность дышать.

Ротт продолжал смотреть на меня. А поскольку он молчал, явно ожидая пояснений, я с усилием сглотнула и продолжила:

— Я не буду ни на кого жаловаться, профессор Ротт. Если я хочу остаться в этой академии и учиться на боевом факультете, я должна научиться защищаться. Сама. И еще, — я осеклась. Потом, собравшись с духом, закончила. — Я никогда не была и не буду стукачкой. Я себя уважать перестану. — Шумно выдохнула.

Декан несколько секунд молчал. А я, не выдержав, снова опустила взгляд.

— Вы меня поражаете, — наконец, вымолвил мужчина и, отпустив мои руки, резко встал с кресла и отошел к окну, встав ко мне спиной.

В груди разлилось разочарование. Я почувствовала себя, как маленький, беспомощный птенец, выпавший из теплого, надежного гнезда. Мне так не хватало его руки…

В кабинете повисло странное молчание. Казалось, в воздухе разлилась какая-то недосказанность. Я ждала, втайне надеясь, что он вновь подойдёт ко мне и прикоснётся…

Ротт с минуту стоял ко мне спиной, глядя в окно. А когда он снова повернулся, на его лице была привычная непроницаемая, сугубо официальная маска. Ни тени той… нежности. Я аж поморгала несколько раз.

Теплый, тягучий узел мгновенно испарился. А с ним и блаженная невесомость. Остались лишь полная растерянность и смятение.

Я не понимала этой метаморфозы… Я не понимала себя… Я не понимала вообще ничего!

— Хорошо, адептка, — ну вот, снова это холодное "адептка". — Тогда перейдём к деталям вашего обучения. — Голос декана звучал сухо, по-деловому. — Поскольку вам многое придется нагонять, я составил для вас подробный план занятий помимо тех, что у вас указаны в расписании. В них будут входить дополнительные уроки боевой подготовки, чтение перечисленной в списке литературы, а, так же, персональные занятия со мной. Вам надо научиться управлять своим потоком. А то вы сейчас как слепой котенок, тыкающийся носом во все вокруг и не понимающий, что вообще происходит.

Из всего я услышала только "персональные занятия со мной", от чего сердце сделало бешеный кульбит и взволнованно забилось. Значит, мы будем видеться наедине? И, может, я снова смогу разглядеть в его глазах то… живое, что сейчас скрывается за ледяной коркой равнодушия?

Я молча кивнула. А декан обошел стол, достал из одного из ящиков сложенный в несколько раз лист бумаги и снова подошел ко мне.

— Держите, — он протянул мне листок. — Изучите его как следует. И возьмите в библиотеке указанные книги.

Я потянулась за листком. Наши пальцы на мгновение соприкоснулись. На слишком короткое мгновение…

— Тогда, если у вас больше нет вопросов, вы можете быть свободны, — Ротт повернулся к двери. Разговор был явно закончен. — Знакомство с вашим тренером по боевой подготовке состоится завтра в три часа дня. Я заберу вас без четверти три.

— В это время я, скорее всего, буду в библиотеке, — вспомнив нашу с Боданом договоренность, сообщила я.

Потом нехотя поднялась с кресла и медленно зашагала по пушистому ковру к двери. Мне так не хотелось уходить! Почему-то я чувствовала себя тут, как дома.

Обернувшись, посмотрела еще раз на прекрасное, аристократичное лицо. Как же мне хотелось сломать этот заслон равнодушия, скрывающий… мне очень хотелось надеяться, что он что-то скрывает!

— Идите уже в свою комнату, адептка, — голос профессора звучал странно. Слишком тихо. — И не ходите больше одна, особенно ночью.

Я медленно взялась за ручку, всё оттягивая момент, когда мне придется покинуть эту комнату.

— Марш в комнату, я сказал! — рявкнул, внезапно, преподаватель.

От неожиданности я вздрогнула и пулей вылетела в коридор.

На мгновение замерла, пытаясь разобраться в своих чувствах. Но, поняв, что это гиблое дело, почти бегом припустила в женский корпус.

Однако, несмотря на всю неразбериху, царившую в душе, сердце моё буквально пело в радостном предвкушении.

Ведь уже завтра я снова встречусь с ним…