Королевская семья

Глава 11. "Его величество"

Робин Третий вернулся утром и сразу отдал приказ накрыть обед ровно в полдень. Король был в добром расположении духа. Постоянно, или почти постоянно хорошее настроение делали его значительно моложе своих лет. Он вернулся из Риджейсити, довольный, но немного уставший. Даже занятия политикой и важными делами не мешали ему найти время для развлечений. В 2079 году он перевёз всех своих фавориток в столицу, но не забывал навещать их. С тех пор в количестве они только увеличились. Несмотря на это, делалось всё для того, чтобы королеве не было известно о похождениях своего супруга. Но делать это становилось всё сложнее и сложнее. Последние увлечение Робина, тридцатипятилетняя маркиза Кетрин Полле, требовала к себе большого внимания, а король был в том состоянии, когда хочется сделать приятно и уступить женщине. И всё же, даже немного назойливые женщины быстро надоедали властителю Феира, и он находил другую забаву.

Возвращаясь из её объятий в реальность, монарх понимал, как много есть нерешённых дел, которые без него никак сами себя не исчерпают. Сколько всего навалилось на его плечи! Раньше это были чисто государственные или междупланетные вопросы, с которыми он легко расправлялся с помощью красноречия, дипломатических подходов, или советников, первым среди которых всегда был и оставался Стенли Фиерман. Теперь же начали появляться ещё и семейные заботы, в которых его министры мало что понимали. От этого улыбка с лица короля сошла. Тут ему никто помочь не мог.

Первой головной болью, конечно же, был наследник. Робин-младший создал о себе не лучшее мнение в обществе и среди народа. Король вспомнил свою молодость – он сам творил тоже самое, и о нём думали также не самое лучшее, но почему-то в этой ситуации Робин Третий почувствовал тревогу. Эти МакДжойны…особенно старший. Они оказывают плохое влияние на принца, который всё время попадает в грязные истории именно из-за них. Князь Сториан. Надменнейший человек, без авторитетов и чего-либо святого. Вопреки его титулам, его уже давно пора бы посадить под стражу, или хотя бы под домашний арест, за его убийства ни в чём неповинных людей, пьяные драки, разбои в деревнях и сёлах. А сколько бедных невинных девушек пострадало от него? И этому нужно как-то положить конец, показать, что вседозволенность ему запрещена, но юный Робин всегда вмешивался и выгораживал друга. Плюс ко всему ещё и сам оставался замешанным то в избиении крестьян, то в хищении пастушек, но самое страшное – в убийствах на ночных улицах. Король понимал, что его сын не способен на такое. В душе наследник не был жестоким и беспардонным. Но народу это доказать было трудно, учитывая факт, что принц сам не старался оправдаться.

Разочаровала короля и последняя выходка его сына. Он нашёл гостей с Олтерна, которые приехали к будущему правителю с дружескими намерениями, шатающимися по Риджейсити и предоставленными самим себе. Как такое могло случиться? Робин-младший обязан был их повсюду сопровождать. Если бы король не подоспел вовремя рыцари уехали бы обратно, докладывать, что их оскорбили и не приняли, как положено. «Нельзя ничего доверять этому мальчишке! Как он посмел бросить всё? И где его носит? Наверняка опять с братьями МакДжойнами. Нужно отослать их куда-нибудь подальше, а то так до беды не далеко. Сколько насилия претерпевает от них местный люд!».

Робин Третий пригласил олтернцев, дабы исправить положение, к себе во дворец и распорядился выделить им лучшие покои южного крыла. Он старался засыпать их почестями, чтобы они забыли о том, как с ними некрасиво поступили. Понимая, что отношения между ним и Элиосом Третьим и так не самые лучшие, он желал хоть как-то укрепить мир и, по возможности, не разрушить его. Тем более, сейчас, когда оба его ребёнка находились на выданье, и им нужно было искать выгодную партию, ссора с Олтерном обозначала бы потерю доброй половины кандидатов. А самое главное, это стопроцентный отказ Южных Ветров родниться с Феиром. О Голубом Квазаре он и не мечтал, но Южные Ветра не давали ему покоя. Там, в данный момент, было два свободных от каких-либо обязательств принца. Одному восемнадцать, покладистый и спокойный юноша, другому двадцать один. Этот с норовом, заявил, что женится только по собственной воле. Но в прелестях Беллоны её отец не сомневался и был уверен, что стоит этому Луису её увидеть – он сразу сделает ей предложение. Но все эти семьи слишком дружны с этим проклятым Олтерном, на котором белый свет клином сошёлся, и на котором тоже уже три принцессы! Элиос Третий сделает всё возможное, чтобы сосватать их на одну из шести планет Южных Ветров – этой богатейшей системы, засыпанной золотом, вооружённой неплохой армией.

С сыном всё обстояло сложнее. «Он завидный жених, но кто отдаст добропорядочную девушку за такого болвана? Все слышали о его распутстве, неугомонности, неумении думать. Что за наказание!». К тому же очень некстати он дал обещание жене не обручать детей без их ведома. А мало ли что они сами себе выберут? Нет, за Беллону в этом плане он не волновался, она всё сделает правильно, потому что её хорошо воспитали, но Робин!

Король сидел в своём кабинете. От волнения он стал дышать тяжелее обычного. Кожа покраснела и этот эффект усиливал тёмно лиловый камзол. Робин расстегнул воротничок и попросил принести ему зелёного чая с кусковым сахарком, которым любил закусывать чай, не кладя его внутрь. Да, он уже не тот решительный и известный скоропалительными поступками монарх, каким был до последнего времени. Ему почти шесть десятков лет.

Рядом, само собой, стоял Фиерман, как обычно угадавший ход мыслей короля и решивший его приободрить и успокоить.

- Ваше величество, вы зря волнуетесь. Свободных принцесс на выданье огромное множество! Мы найдём вашему сыну отличную супругу – здоровую, красивую, умную, и с прекрасным приданным – влиятельными родителями со связями в любом уголке Вселенной.

- Тогда нам следует побыстрее познакомить одну из них с Робином. Может быть ранняя свадьба, которая, я чувствую это, ему необходима, образумит его.

- Несомненно, если это будет сильная женщина.

- Сильная женщина? Зачем нам такая? Чтобы подмяла под себя всю власть и её родственнички прибежали грабить моё государство? Ну уж нет!

- Вы хотите найти кого-то вроде нашей доброй королевы Весты?

- Нет, нет и не такую. Веста слишком покладистая и мягко характерная. Мой сын просто проигнорирует подобную невесту. К тому же Веста не принесла мне пользы в отношении моего места в Галактике. Иногда я жалею, что женился по чувствам и принципам, а не по расчёту, тогда с моими потомками не было бы столько мороки.

- Что же тогда мы ищем?

- Не знаю! Не зна-ю! Дай-ка посмотреть список всех девиц на выданье, который мне составили.

Главный королевский советник полез в свой портфель, из которого вытянул весомую папку с бумагами и положил её на стол перед королём.

- Сейчас посмотрим. Хорошо бы если мы решили это как можно в более короткий срок, потому что мне уже надоело слушать в ратуше жалобы на наследника. Полгода назад, один лорд даже посмел сказать, что вместо моего сына, меня заменить должен Себастьян Карлеаль, сын Кевина, двадцатидвухлетний мальчишка, который хорош только тем, что ничего не унаследовал от нашего рода и обручился с маркизой Олтерна, как же её…

- Нифелия Дерланова.

- Да. А тот лорд. Ты помнишь? Его ещё обвинили в измене и отправили за южное море, в Свицстрон. Надеюсь, там ему жизнь покажется адом. За свои слова надо отвечать! Но что-то я отвлёкся. Давай посмотрим, что тут у нас в документах.

Король развернул папку и взял первый лист. Пробежав глазами по строчкам, он стал читать вслух.

- Эмма Вилленпарт, принцесса Троинджинская, пятнадцать лет. Им будет за счастье выдать её замуж за моего сына, а нам этот брак принесёт одни хлопоты и никакой пользы. К тому же у неё не самые приятные родственники и красавицей она не слывёт. Нет, дальше. Мелинда Шенде, принцесса Нептунская, четырнадцать лет. Ребёнок. Никуда не годится! Пока мы её дождёмся, мой сын доведёт Феир до революции. Ядвига де Монтен, звучит многообещающе, всё-таки королевская фамилия Южных Ветров. Принцесса Изоиресская. Изоиресская? Боже, как это могло случиться? Изоире – это самое забытое Богом и людьми место. Надо разобраться повнимательнее, может здесь какой-то подвох? Так, шестнадцать лет, вполне подходящий возраст. Её мать герцогиня Южных Ветров, дядя, соответственно король. Хм, неплохо. Нужно разыскать её портрет, вдруг это то, что надо?

- Прошу вас, продолжайте, ваше величество, возможно, будет что-то ещё более притягательное.

- Хорошо, посмотрим. Лейла Шенде, принцесса Лондская. Четырнадцать…тьфу! Опять младенец. Нужно было заранее отобрать всех, кто уже способен идти под венец. Билли Шенде. Да это семейство просто обогатило генофонд нашей галактики. Девятнадцать лет, принцесса Зендская. Это уже что-то. И портрет уже есть…

Робин вытащил миниатюрку, на которой была изображена девушка. Он повертел этот предмет в руках и так, и сяк. Потом швырнул в верхний ящик стола.

- Если учесть, что художники приукрашивают своих натурщиц, то эта, – король ткнул пальцем в стол, куда только что откинул изображение неудавшейся невесты, – настоящая дурнушка!

- Может быть, вы слишком строги в своих критериях? Вдруг вашему сыну она бы приглянулась?

- Тогда он либо слепой, либо идиот. Не морочь мне голову, я знаю Робина.

- Вам виднее. Но это была последняя из списка…

- Как? Это всё? Позор. Неужели перевелись все достойные невесты?

- Никак нет, ваше величество, просто они уже все заняты.

- Ох, где моя молодость. Тогда все были свободны, и можно было выбирать сколько угодно. Недаром я женился в тридцать три года. А может поискать среди тех самых «уже занятых»? Помолвку всегда можно расторгнуть.

- Но ваше величество, как же…

- Никаких возражений. Завтра я жду от тебя новый список, ясно?

Диалог был прерван докладом слуги о том, что советник по делам внутренней политики просит аудиенции. Король махнул Фиерману, что он может быть свободен, и приготовился к очередному докладу о том, что творится на его собственности.

Беллона собиралась к встрече с отцом за трапезой. Ей до сих пор не верилось, что она поддалась на авантюру Габриэль и, что самое удивительное, она удалась! Доктор Дрезен внял словам виконтессы и с удовлетворением закивал, сказав, что полностью согласен и сам уже где-то, когда-то о подобном слышал. Он посоветовал принцессе ходьбу, частые прогулки и верховые поездки. Сначала радости девушки не было предела, но к утру радость порассеялась и она угрюмо смотрела в зеркало, виня себя во лжи, которую ей предстояло произнести отцу. Итог раздумий был таков – перестать ввязываться в сомнительные мероприятия и всегда быть честной, не только с родственниками, но и с людьми вообще. Когда постучали в дверь, Беллоне не хотелось отвечать, а хотелось сделать вид, что её нет в комнате, чтобы побыть ещё немного одной. Но на её молчание ответили непрошенным открытием двери и вторжением на частную территорию. Это была вездесущая мадам Бланж.

- Что вы хотели?

- Ваше высочество, я пришла помочь вам одеться.

- Спасибо, я уже нарядилась.

Гермия Бланж не скрывая скепсиса, оглядела принцессу и скривила лицо.

- Вы это называете «нарядилась»? Да на вас же обычное прогулочное платье и ни одного украшения!

- Вам никогда не нравится, как я одеваюсь.

- Что вы такое говорите?! Это не так. Но сегодня…я хочу, чтобы вы переоделись.

- А зачем мне выглядеть вычурно среди бела дня на семейном обеде?

- Ну, во-первых, не вычурно, а нарядно, во-вторых, вы должны показать его величеству, что рады его приезду, а в-третьих, он приехал не один, поэтому при гостях не надо выглядеть просто, как провинциальная дворяночка.

- Я не собираюсь красоваться перед партнёрами отца по делам, к тому же они меня и не заметят за обсуждением своих дел.

- Боюсь вас огорчить, ваше высочество. Приехали вовсе не соратники вашего батюшки. Даже не министры и не лорды. Это какие-то дворяне.

- Какие ещё дворяне?

- Понятия не имею, я видела их издалека – несколько богато выглядящих мужчин. Жена камердинера его величества сказала мне, что это почётные гости короля.

- Почётные гости? Раз так, то я согласна сменить кое-что в своём внешнем виде.

- Обязательно, обязательно!

Принцесса неохотно вылезла из платья с завышенной талией, довольно свободного и удобного. Служанка в мгновение ока сбегала за другим и принялась зашнуровывать корсет на и без того тонкой талии Беллоны. Верхние пряди волос её забрали на затылке, спустив два локона обрамлять лицо, а остальные оставили распущенными. Серебристо-горчичное платье выглядело официально, чему девушка про себя порадовалась, потому что у неё мелькнула мысль, что среди гостей может быть какой-нибудь принц, которого отец хочет навязать ей в мужья. А в этом строгом наряде, она сумеет достойно дать отпор любому не понравившемуся ей. Дополнением всему служили россыпи светло-серого жемчуга, которые вплели в причёску, повесили на шею, и подвески из которого закрепили на рукавах из полупрозрачного кружева, тончайших серебряных нитей.

- Совсем другое дело! Вот такой вы больше походите на принцессу, а то…- Гермия Бланж фыркнула на унесённые вещи, – рядитесь в чёрти что.

- Спасибо за заботу. Если бы вы меня не предупредили, я непременно бы опозорилась.

Беллона ехидничала, вспомнив два момента. Тётя Коломбина говорила, что не костюм красит человека, а человек украшает то, во что он одет. А второе принцесса вспомнила, как первый раз столкнулась с орденоносцами, в своём любимом летнем платье, и никто даже не обратил на это внимание. Мадам Бланж определённо всегда всё преувеличивала.

Девушка отправилась в главную трапезную залу, у дверей которой её наставница, впервые осталась и не вошла внутрь. При званном обеде ей не пристало присутствовать. Беллона даже потерялась в первый момент, но взяла себя в руки и вошла, переживая, что немного опоздала. Не отрывая от пола глаз, принцесса поприветствовала его величество и извинилась за задержку.

- Ничего страшного, дочка, ты почти вовремя, к тому же ты ещё не последняя. Кое-кто заставляет себя ждать и подольше, – Робин Третий покосился на единственный, оставшийся свободным стул, и недовольно ухмыльнулся.

Только теперь Беллона подняла голову и оглядела всех, кто сидел за столом. У неё чуть не зазвенело в ушах, и не ушла из-под ног земля. Сознание готово было покинуть её; Джордан Льюмен, князь Вальядов, шевалье ля Мерлоут, Сержио о’Лермон и, в это трудно было поверить, Дерек Аморвил. Все они были здесь. Ну, и ещё четверо кавалеров соответственно занимали места рядом с друзьями. Принцесса встала, как вкопанная и не сразу заметила, что помимо мужчин здесь ещё было много людей.

- Дочка, в чём дело? Может, ты присядешь? – король внимательно следил за Белл.

- Да, да, конечно.

Беллона, прихрамывая, подошла к месту, оставленному для неё, и осторожно заняла его, с благодарностью взглянув на лакея, который задвинул под ней стул.

- Боже, что с тобой? Почему ты так идёшь? Ты себя плохо чувствуешь?

Рыцари ордена переглянулись, так как все до единого знали, что с принцессой. Они думали, что сейчас им придётся выслушать гнев короля, который после того, как узнает, что произошло, непременно выплеснет все эмоции на чужестранцах. Вмешалась виконтесса.

- Позвольте, ваше величество, объяснить вам, что же такое с вашей дочерью.

- Я слушаю тебя, Габриэль.

- Видите ли, вчера её высочество почувствовала боль в ноге и поняла, что ей неприятно на неё наступать. Мы непременно позвали королевского врача, – Нови специально сказала «королевского» и не назвала фамилию, чтобы Робин Третий мог подумать на своего доктора, который был отличным специалистом почти во всех областях, – врач после осмотра сообщил, что у её высочества - сейчас вспомню точное название, - застой суставов и сухожилий лодыжки.

Некоторые олтернцы с нескрываемым удивлением посмотрели на виконтессу, другие сдержали смешок, а третьи, к которым относился и Дерек Аморвил, сидели, как ни в чём не бывало.

- Боже мой, это серьёзно? Что же нужно делать? Он прописал какие-нибудь средства, процедуры?

- Да, он сказал, что это от малоподвижного образа жизни и что принцессе следует как можно больше двигаться – танцевать, гулять и ездить на лошадях.

Король нахмурился. Как поступить? При нём дочь всегда была тихой и спокойной, но он не раз слышал жалобы её учителей и наставников. Они сообщали о её необузданном нраве и непокорности. Ему с трудом это представлялось, но всё же когда он в своём кабинете выговаривал ей за донесённые на неё замечания, Беллона ничего не отрицала. Если дать ей воли, может принцесса распуститься ещё больше, или наоборот? Может некоторые её выходки – это протест слишком строгому надзору? В любом случае, что-то нужно было изменить, хотя бы разрешить ей частые конные прогулки.

- Мы обдумаем всё это сегодня же, а сейчас, давайте приступим к обеду, – ещё немного подумав, король добавил, – а других средств избавиться от этого недуга нет?

- Никак нет, ваше величество, – печально произнесла Габриэль и взялась за вилку с ножом.

Под эти слова в помещение влетел, резко затормозив, наследник. Вид его был еле заметно помятый. В каком состоянии была его голова, никто не успел заметить, так как он моментально пригладил руками волосы, после чего величественной походкой сел по правую руку от отца.

- Прошу меня простить за моё невольное опоздание. Дела, дела…

Робин Третий грозно сверкнул очами в сторону сына и глухо, холодно бросил в его сторону:

- Сразу после того, как ты поешь, я желаю тебя видеть в своём кабинете, причём ни на секунду позже.

Принц уткнулся в тарелку с явным раздражением. Он не любил, когда ему делали замечания, тем более при посторонних. Хотя определённая благодарность за то, что он предоставлен сам себе, и никто не мешает его полной свободе, присутствовала.

Правитель Феира решил пристыдить сына. Ему не терпелось сделать так, чтобы тот почувствовал вину и всю свою безответственность, а так же изменил манеру поведения. Специально для этого он начал компрометирующий принца разговор.

- Скажите, пожалуйста, господа, вы обсудили с Робином все дела, ради которых приехали? Наверное, в возложенной на вас миссии много нюансов и понадобилось много времени, прежде чем всё решилось?

Обрадовавшийся прекрасной возможности высказать всё своё недовольство, Джордан Льюмен поспешно начал говорить.

- Знаете, ваше величество, хотелось бы заметить, что мои ожидания по поводу вашего сына и будущего правителя этой планеты…

- Полностью оправдались, – завершил вдруг Дерек Аморвил, переняв речь с языка старшего рыцаря, – он оказался очень способным, вдумчивым и адекватным человеком. Мы быстро уладили все наши дела, во многом сошлись, и доложу вам, было приятно иметь с их высочеством дело. Всем бы относящимся к политике людям брать с него пример!

Граф Льюмен от изумления застыл, открыв рот. Он хотел сказать совершенно не то, и не понял, с чего Дерек был так всем доволен и удовлетворён. Джордан, конечно, давно знал принца, и в узком кругу даже имел право называть его на «ты», но он всегда был уверен, что Робин дурачится только на публику, а у себя дома будет вести себя серьёзней и нормально проведёт встречу. Но, разочаровавшись, он решительно отказался от более близкого общения с королевским отпрыском и хотел пожаловаться. А тут! Вот те на! Объект, о котором велась дискуссия, сам поперхнулся от неожиданной похвалы. Откуда вдруг такие мнения о нём, когда он нормально провёл с ними всего полдня, а остальное время – три дня с момента их приезда, за развлечениями, а не обсуждением межпланетных отношений?

Король недоверчиво поднял брови. Перевёл взгляд с графа Аморвила на сына, потом обратно.

- Неужели? Что ж, рад принять такие сведения.

Беллона осмотрела всех присутствующих, ища подвох. Не верилось, что речь шла о её родном брате. Ответ она нашла в заговорщической гримасе сэра Дерека. Он незаметно кивнул принцессе, и она сразу вспомнила об их договоре, что они сделают всё, чтобы никто не узнал о прошедшей в лесах Финкер-Оренстоффа охоте. Значит, рыцарь соврал, что принц находился с ними и занимался тем, что было ему поручено, для того, чтобы никто не упомянул о присутствии Беллоны во всей этой истории. Девушка засияла от осознания, что Дерек её своеобразный благородный спаситель. «Он почувствовал, что всё это я делаю для него, что я пытаюсь встречаться с ним, нарушая этикет, почувствовал, что мне нужен в его лице сообщник. Значит, он тоже хочет видеть меня, как можно чаще. Кажется, я счастлива. Как здорово, что вчера я послушалась Габриэль, ведь меня ожидало такое открытие!».

- Но, простите меня господа, – снова заговорил Робин-старший, – я совершенно забылся и, наверное, выгляжу невоспитанным недотёпой. Я не представил вам мою дочь – принцессу Беллону.

Джордан Льюмен снова хотел вставить, что они уже знакомы, но, посмотрев на графа Аморвила, передумал. Раз уж тот взял на себя ответственность главного, то пусть и дальше отдувается сам. Пусть отвечает за то, что не сказал о том, что с принцем вообще никакие дела нельзя решать. Ими можно заниматься, только когда избавляешься от его присутствия. Дерек, не моргнув и глазом, встал, поклонился.

- Очень приятно. Для нас невероятная честь узнать принцессу до того, как её увидит свет. Разрешите сказать и не сочтите за дерзость, ваше величество, что ваша дочь просто образец красоты и девушки прекраснее я ещё не встречал.

Беллона не знала границ своей радости и чтобы заглушить взрыв восторга, с аппетитом уделяла внимание еде. Король от удовольствия даже разрумянился. Ему льстило не только то, что Беллону признали прекрасней олтернских принцесс (он не учитывал, что старшей из них всего десять и об их внешнем виде судить рано), но и то, что о её жизни осведомлены и знают, что она ещё не представлена обществу. Как наивно он ошибался в своих суждениях, относительно источника осведомлённости рыцарей! Ведь им был Робин-младший, сообщивший всё это три дня назад гостям.

- Что ж, если вы теперь знаете мою семью, и знаете о моей семье, то позвольте поинтересоваться о вас. Кто из вас начнёт и расскажет что-нибудь о себе?

- Ваше величество, мы не слишком важные персоны, чтобы говорить о себе, – заметил Дерек Аморвил, – лучше вы говорите, а мы с удовольствием послушаем.

- Нет, что вы. Не прибедняйтесь. Я в курсе, что каждый из вас из славных семей Олтерна и вы являетесь представительными лицами своей родины. А обо мне что говорить? Про меня всё известно. Печальная участь королей – всегда быть на виду и не иметь тайн от народа. Так в моём роду было всегда. Карлеали открытые и честные, они никогда не злоумышляли и не плели интриг, интриги часто плели против нас, но никак не наоборот!

- Мы наслышаны об отменной благородности вас и ваших предков, – подтвердил Джордан Льюмен.

- Горячее сердце и неиссякаемая справедливость, – процитировал монарх и довольно сощурился. Он всматривался в лицо каждого из присутствующих. Без всякой задней мысли, просто по привычке определять оставшееся недосказанным по выражению глаз, губ. Это был положительный талант, если учесть, что правителю постоянно приходилось иметь дело с льстецами, подхалимами, людьми, которые старались проникнуть в доверие к своему повелителю. Разоблачать женщин ему получалось гораздо сложнее, поэтому он иногда оказывался жертвой чар прекрасной половины человечества. Робин был рад, что его супругой стала Веста. От неё он никогда не ждал подвоха и всегда ей доверял. За ней не приходилось следить или всматриваться в неё – королева сама всё докладывала мужу. Воспитание и голубая кровь не позволяли поступать иначе.

Робин тут же вспомнил сестру своей жены. Последний раз он её видел, когда наследник был ещё совсем крошкой, а Беллоны не было и в помине. Минерва слыла настоящей красавицей даже в те свои тридцать с лишним лет. Спору нет, Веста тоже необычайно красива, но она слишком женственна и подвластна влиянию, она слишком правильная и возвышенная. Сестра же её отличалась мужской напористостью, откровенностью, своеобразная амазонка. И как только у одних родителей появились такие разные дети? Не только внешне, но и внутри. Одна брюнетка, другая блондинка. Первая искательница приключений, а вторая домоседка.

Выйдя из раздумий, король заметил, что обед в самом разгаре, но никто не решается завести беседу, потому что он сам молчит.

- Кажется, наши дорогие гости загрустили. Поверьте мне, я завтра же постараюсь сделать всё, чтобы вы развеселились. Я устрою настоящий праздник.

- Право же, мы не стоим таких беспокойств, – произнёс барон Ван Стройер.

- Это, позвольте, решать мне. Вы, кстати, обязаны увидеть, что такое торжество на Феире, когда ещё приедете к нам! Тем более, вы не на один день прибыли, а на, если не ошибаюсь, две недели?

- Верно, всё планировалось так, – объяснял граф Льюмен, – возникли кое-какие обстоятельства, и дополнительные неразрешённые вопросы. Оказалось, что главный орденоносец Феира, сэр Корнелио Модис, сейчас в отъезде и прибудет в неизвестные нам сроки обратно с рыцарями нашего ордена с Северной Луны. Без него мы не можем закончить наш съезд, поэтому вынуждены задержаться, если вы дадите на то разрешение.

- Какие могут быть разговоры! Гости с Олтерна для меня дороже всех других! А что за вопросы вы решаете, и нужен ли будет вам в совещаниях мой сын, этот, как оказалось, гений ораторского искусства?

- Несомненно. Мы сейчас на пороге назначения приемника магистра ордена. До недавнего времени, буквально ещё до начала этой недели, я должен был занять это место после Маурицио Стеллона. Но потом, как мы узнали, приехав сюда, Корнелио предъявил претензии на это место и возник спор. Результат мы получим, только когда соберёмся все вместе, рыцари с каждой планеты, на которой орден официально признан. Если изберут сэра Модиса, то наш штаб перекочует в Риджейсити, наша казна и все наши благотворительные фонды передут на Феир, наш отряд должен будет получить разрешение от ваших законодательных органов для размещения сыскных комитетов, которые занимаются нашей главной задачей…

- Ох, увольте, увольте меня от подробностей занятий вашего ордена. У меня столько своих дел, что они толком не укладываются в голове, но я думаю, мой мальчик, Робин, ты всё уяснил, понял, во всём разобрался и проследишь, чтобы у господ дела прошли гладко.

- Конечно, отец, – наследник судорожно пытался запомнить всё, что наговорил сэр Льюмен. Хотя он и так неплохо осведомлён обо всём, о чём нужно. Ведь порой он только притворяется, что не слушает и не слышит.

- А что вы будете делать, когда дождётесь нашего маркиза? – снова полюбопытствовал король.

- Мы отправимся на Астеру, где должны будут собраться оставшиеся участники собрания. Император Гектор, свергнувший в прошлом году своего отца, нуждается в защите и в обмен на нашу помощь согласился временно обеспечить нас кабинетом на нейтральной территории. Там, в Эскивель-Гарде, и будет сделан выбор.

- Что ж, даже не знаю, кто мне больше по душе – вы, милейший граф, или всё-таки мой подданный, этот замкнутый Корнелио.

- Вы его хорошо знаете?

- Приходилось иметь с ним дело. Его сводный брат – превосходный дипломат, один из моих советников, поэтому я очень уважаю этот дуэт. Они по натуре определённо философы. А вы, сэр, так уж его ни разу и не видели?

- Отчего же. Я встречался с ним пару раз. Этот человек действительно производит впечатление интроверта.

К диалогу присоединился Сержио о’Лермон.

- Сэр Модис очень предан своему делу. Он свято соблюдает все заповеди нашего ордена, поэтому в своём возрасте ещё не женат – он фанатично разыскивает Стеллу Нордмунскую, или тех, кто знает, что с ней произошло.

- А кто из нас не таков? – обиделся сэр Джордан.

Сержио умолк, отведя взгляд на принцессу. Одно её присутствие окрыляло его, а смотреть на неё было несказанным удовольствием. Но на столь высокую персону долго глазеть воспрещалось, и маркиз снова вслушался в разговор. Король обсуждал самую волнующую для гостей тему – их орден.

- Несмотря на то, что его создал, или организовал, как вам удобнее, мой дед, не я, не мой отец, да и, видимо, мой сын, не вступим в него. Не потому что нам что-то в нём не нравится, а просто потому, что нам некогда самим заниматься такими вопросами, как жизнь и судьба одной женщины. Мы ответственны за миллиарды людей! Но мы с удовольствием поддерживаем вас. К тому же вашей покровительницей является моя мать, внучка Стеллы. Она желает узнать до того, как покинет этот бренный мир, что же стало с её бабушкой.

- Мы все хотели бы встретиться с ней. Королева Виктория сможет нас как-нибудь принять? – поинтересовался князь Вальядов.

- Я считаю, что её порадует ваше появление у неё в салоне. Только она сейчас далеко отсюда. В её возрасте нужно много думать о здоровье, чем она и занимается. Дворец Флай-о-Фреш находится на юге, у тёплого моря, лечебных источников и волшебных долин нимф. Туда ехать около двадцати дней, если на лошадях. При перелёте на пегасах это займёт значительно меньше времени.

- Что ж, тогда как-нибудь в другой раз, в этот у нас нет столько времени, что обидно, – заключил Льюмен.

- Да, у нас, как это ни странно, если учесть нашу цель, огромное количество дел, поэтому то, что мы пробудем на одном месте почти месяц, просто невероятно, – подивился сэр Аморвил.

- Когда-то я тоже разъезжал каждую неделю на новую точку, теперь за меня путешествует сын, а если кому-то нужен я лично, то этот человек приезжает сам. Вытащить меня с Феира может только дружеское приглашение другого венценосного мужчины… – Робин хотел добавить «или женщины», но резко передумал, посмотрев на жену, молчавшую и не умевшую вмешиваться в публичные разговоры. Если бы здесь было сугубо мужское общество, он непременно позволил бы себе шуточки и россказни о своих злоключениях и любовных похождениях.

Опустошив кубок с красным вином, монарх поднялся.

- Я закончил трапезу и ухожу. Господа, прошу чувствовать себя везде, как дома. Только не заходите в восточный двор, а то вдруг, ненароком, повредите цветы, которые так любит моя дочь, – Робин-старший смерил глазами принцессу и юную виконтессу, которые не поняли намёка короля. – И вечером, после ужина, я жду вас у себя в гостиной зале, где, я надеюсь, мы проведём прекрасно время. До встречи.

Все встали, кланяясь вслед уходящему монарху. Веста жестами указала сыну на то, чтобы он поторопился и шёл следом за отцом, который хотел поговорить с ним. Робин-младший смёл остатки десерта с тарелки и, простившись со всеми присутствующими, покинул столовую.