Королевская семья

Глава 8. "Ужин"

Музыканты выстроились на небольшом каменном возвышении справа от входа и теперь играли более лиричные мелодии, спокойные и размеренные. Слуги суетились вокруг стола; в белоснежных рубашках или блузах, с накрахмаленными воротничками. На столе всё уже было готово. Блюда и приборы стояли на своих местах. Начищенное серебро сверкало. Три канделябра, в каждом из которых горело по семь свечей, освещали все представленные кушанья. В центре красовалась фаршированная кабанья грудинка – виновник торжества занял почётное место. По сторонам от него находились жаркое с грибами, в котором золотились кубики жареного мяса, и рагу из кролика. От посыпанного зеленью рагу, поданного со сметанным соусом, исходил изумительный запах. Далее располагалась дичь, тушённая с рисом, куропатка с апельсинами и жареные перепела. Рыбные тефтели и рулет из рыбы сдвинули к краю, так как главным всё-таки решили, что будет мясо. Гарниром подавался тушёный картофель с овощами.

Беллона, донесённая до самого стула и аккуратно посаженная заботливым графом Дереком, сидела во главе стола. По правую руку от неё сидел граф Бенк; как хозяева, они с Дарией занимали места близкие к самой почётной гостье. По левую руку от принцессы сидела Габриэль. Другой конец стола возглавлял сэр Джордан Льюмен в окружении своих подопечных кавалеров и рыцарей. Всего присутствовало пятнадцать человек. Хотя для пиршества это считалось не так уж и много, повара постарались на славу, приготовив ещё одну смену блюд и великолепные десерты, которые будут подаваться в завершении трапезы; пудинги, пироги, желе, булочки с фруктовыми начинками и горячий шоколад должны были привести в восторг каждого сладкоежку.

Когда за столом находилась особа королевской крови, никто не имел права вести разговор шёпотом или просто не вовлекать в него эту персону. Должна была вестись одна единственная светская беседа, в которой мог бы поучаствовать каждый, и в первую очередь принцесса. Все не знали о чём бы таком заговорить. Обычно обсуждалась прошедшая на славу охота, но в связи со случившимся казусом, не знали, удобно ли это будет. Беллона быстро поняла, почему все молчат. Не находился ни один орденоносец, решившийся бы взять на себя ответственность за тему беседы. Мартин сидел и так уже изрядно утомившийся от сегодняшних приключений и выкручиваний с оправданиями. Дария вообще рта не смела открыть – она впервые попала в такое общество и немного смущалась. Мария, как всегда, была немногословна, да и по жизни не любила привлекать к себе внимание. Матильда наслаждалась взглядами, которые по-прежнему на неё бросали барон и шевалье, и эта игра была для неё дороже слов.

Габи, выдержав паузу, наконец, решила спасти ситуацию.

- Значит, у вас, господа, сейчас осень на Олтерне, при дворе? А у нас такая жара – уже почти лето. Как вы переносите местный климат?

- Мы привыкли в резкой смене погоды, мы слишком много путешествуем, чтобы обращать на это внимание. Буквально за месяц до прибытия к вам, на Феир, мы вернулись из Южных Ветров, с Ландеры, – ответил сэр Джордан.

- В самом деле? Вы были там? Как интересно, – вмешалась Беллона, – и именно на Ландере…там правит мой двоюродный дядя, племянник моей бабушки Виктории. Вы видели его? Как он поживает?

- Он поживает замечательно, в полном здравии, но, как мы уже замечали, мы странствуем с целью улучшить отношения в будущем, поэтому большую часть времени мы провели с принцем Луисом.

- Моим троюродным братом? Скажите, пожалуйста, я ведь его ни разу не видела, какой он? Вы не представляете, как мне всё это интересно.

- Понимаю, понимаю. У вас, ваше высочество, действительно много родственников, с которыми вас объединяет ваша общая прабабка – Стелла. – При названном имени все рыцари коснулись медальонов на своих золотых лентах, выказывая тот священный трепет, который жил в каждом почитателе легендарной королевы. - А принц Луис, кстати, внешне похож на вашего брата, только повыше, покрепче. Характер у него сдержанный, своевольный, но спокойный. И он так же, как и его высочество Робин, до сих пор не обручён. Это сейчас первая проблема на Ландере. Он пока отказывается от всех предлагаемых невест.

- И в правду, как мой брат…- Беллона задумалась. Ей опять напомнили о её прапрабабке – Стелле. Ну почему она её так не любила? Сама не могла себе объяснить. Ей казалось, что подобная личность порочит репутацию Карлеалей своим присутствием в их генеалогическом древе, а ей напротив восторгаются и ставят в достоинство то, что в ком-то течёт её кровь. Что за бред?! «Нужно показать этим орденоносцам, что я чего-то стою и без своей знаменитой родственницы». Граф Джордан тем временем продолжал рассказывать.

- А его сестра – принцесса Лила, она ваша ровесница, такая разумная, но дерзкая. Порой ведёт себя, как мальчишка. Её тоже будут представлять в этом году в высшем свете, только я не знаю когда, возможно на том же дне рождения вашей тёти. Но родители Лилы, венценосные Стефан и Ингерна, очень переживают за то, как она себя будет вести в столпотворении знатных лиц.

Беллоне почему-то стало приятно от мысли, что где-то у неё есть троюродная сестрёнка, которой предстоит такое же испытание, как и ей – испытание обществом. Она, наверное, точно так же переживает и не знает, как себя вести. Ведёт себя как мальчишка? Вот счастливица! Там, в системе Южные Ветра, они могут вести себя, как хотят, эти принцы и принцессы, им слова никто не скажет, потому что они могущественные и многоуважаемые правители. Держава Южных Ветров уже два века держит под каблуком весь юг галактики, настолько сплочённые это королевские семьи. Ещё бы, все сплошь родственники. Система состоит всего из шести планет, а сколько силы и власти! «Кстати, у меня ведь там и на другой планете есть троюродные братья».

- А на Офеле вы не были, господа?

- Как-то было дело, лично я был, – произнёс князь Вальядов, – а с миссией мы туда ещё не ездили.

- Понятно. Тогда расскажите мне ещё о вашей родине – об Олтерне, я всё-таки тешу себя надеждой побывать там когда-нибудь.

- Непременно побываете! – воскликнул шевалье ля Мерлоут, – наша планета очень гостеприимна и королевский двор любит новых людей прибывающих во дворец.

- Какие вы все патриоты. Вы так любите родину?

- Мы любим не только её, но и всё что с ней связанно, – заговорил сэр Дерек.

- Что же, например? – полюбопытствовала Габриэль.

- Мы любим наши традиции, наших жителей, своих правителей…

- Не каждые подданные могут похвастаться любовью к своему суверену, – продолжала виконтесса, – значит, у вас настолько милостивый, мудрый, добрый, щедрый и благосклонный государь?

- Вы назвали лишь малую толику его добродетелей, – ответил Дерек, – Элиос Третий - великий правитель. Он умён и проницателен, а наша королева составляет ему достойную пару. Она очень красива, несмотря на возраст, впрочем, не такой уж и большой.

- И сколько же ей лет?

- Её величеству королеве Эстель сорок один год.

- Что ж, если она всё ещё красива, это делает ей честь, – улыбнулась Матильда, пламенно глядя в глаза барону Ван Стройеру. Августин отвечал взаимным горячим взглядом, светящимся нескрываемым желанием.

- У неё много достоинств и помимо красоты, – вмешался Джордан Льюмен, – всё-таки, как-никак она родная внучка Стеллы Нордмунской. Они похожи, почти как две капли воды, даже имена созвучны…Эстель Медеосская самая великая из ныне живущих женщин!

Беллону чуть не вывернуло от такого восторга кучки мужчин перед одной женщиной. Ну, неужели можно так восхвалять её из-за какой-то ерунды – родства со Стеллой Нордмунской? Принцесса не удивилась бы в данный момент, если бы ей заявили, что с ней соизволили вообще разговаривать, только потому, что она тоже там какая-то седьмая вода на киселе. Глупцы, вокруг столько очаровательных живых девушек, а они довольствуются воспоминаниями об усопшей. Так думала Беллона.

- А вы дорожите всем, что связанно с моей прапрабабкой? – не выдержала она.

- Разумеется, – ответили ей, чуть ли не хором, – наш орден полностью посвящён ей. Мы трепетно относимся ко всем вещам, которые имели к ней отношение и тем более относимся с почтением к людям, которые знались с ней или состоят с ней в родстве.

- И много осталось на свете людей, которые с ней знались? Не сомневаюсь, вы наверняка всех их знаете…

Граф Льюмен глотнул вина, прочистил горло, как будто собрался долго говорить и после этого ответил принцессе со всеми мельчайшими подробностями.

- Ну, во-первых, это её дочь – Люси Фельзер, урождённая Самонди, как и её мать, ей сейчас семьдесят семь лет, она мать нашей королевы. Живёт на Медео, в своём герцогстве, доставшемся ей от её последнего мужа. Почтенная вдова. Хотя она родилась королевой Северной Луны и по закону должна была занимать там трон, которого её лишили вместе со всеми почестями. Я не раз был у неё в гостях, она много рассказывает о своей матери. Она знала и Элиоса Второго, она выросла на Олтерне, когда Стелла и Элиос ещё были вместе. Эта женщина любит предаваться воспоминаниям, и гостей она любит. Детство у неё было счастливое, жизнь интересная и насыщенная. Дай Бог ей ещё долгих лет жизни! Во-вторых, таким человеком является королева-бабушка Валлора – Улиана Макартни, заклятый враг Стеллы в течение всей её жизни. Никто не знает, из-за чего они всю жизнь враждовали, но факт остаётся фактом – эти две дамы ненавидели друг друга до последнего вздоха…вернее пока Стелла не пропала. В юности они были подругами, даже выручали одна другую в некоторых ситуациях, но с возрастом антипатия усиливалась и потом вовсе превратилась в какую-то неприязнь и желание вендетты. Не понятно кому и за что. Сейчас Улиана живёт при дворе своего правнука и уже около сорока лет не говорит ни о чём кроме как о своём покойном муже, который давным-давно ушёл в мир иной. Мы надеемся получить у неё аудиенцию. В августе ей исполняется сто двадцать лет, и будет устраиваться пышное празднество, роскошнейший банкет. Очень бы хотелось улучить момент и попросить рассказать её что-нибудь интересное о Стелле, если, конечно, получится и она не заведёт старую занудную болтовню о своей тяжкой вдовьей доле. И, наконец, третий человек, который не просто знал Стеллу, а был её лучшей подругой – это Ольга Уланова, Ольга Рижская. Эта не менее экзальтированная особа живёт на Риге, маленькой звёздочке, королевой которой когда-то была, а теперь закрылась в старом фамильном замке своей бабки – ведьмы Тайнарины, и доживает свои дни, не подпуская к себе никого, кроме самых приближённых и верных слуг, которых там не более десяти. Я думаю, ей не долго осталось, ей будет сто двадцать четыре года. Жаль, если так и не удастся побывать у неё и услышать о молодости Стеллы от неё. Кто, как не лучшая подруга, может знать самые интересные подробности жизни? Говорят, когда-то она была не менее прекрасна, чем Стелла, а теперь, когда годы унесли все её прелести прочь, она не хочет показываться людям. Хотя глупо противиться времени, все мы когда-нибудь состаримся и будем похожи на высушенный фрукт.

Беллона выслушала всё это с нескрываемым интересом. Сколько оказывается на свете всего интригующего! Ей бы тоже хотелось вот так путешествовать по свету и навещать то одного, то другого известного человека, прославившегося чем-либо. Почему-то больше всего ей захотелось побывать у Улианы Макартни. Неудивительно, что она не любила эту Стеллу, трудно любить коварную сердцеедку, которая крутила мужчинами, как хотела. Удивительно, что у неё вообще ещё и подруга была!

- Я бы хотела вместе с вами побывать на торжестве в честь юбилея этой почтенной старушки, но неизвестно, какое впечатление я произведу на своей премьере, и пригласят ли меня туда.

- Плохого впечатления вы явно произвести не сможете, – изрёк, чуть дыша, маркиз о’Лермон.

- Ах, спасибо за поддержку, но я всё равно буду сильно переживать по этому поводу.

- Но там ведь, скорее всего, будет много вашей родни, они вас морально поддержат и помогут вести себя, как следует, – сказал граф Дерек.

- Я многих из них не знаю. У моей тёти Виктории восемь детей, а я из них знакома только с двумя старшими кузенами. Они оба намного старше меня, уже женаты…тётю Патрицию и дядю Антонио я видела так давно, что почти не помню. Остаётся только дядя Вильгельм и его жена – её величество Сивилла, они, наверное, единственные, кто кроме родителей, будут мне не как чужие.

- Я так скажу, – снова заговорил Джордан, – главное на премьере – это то, какое впечатление вы произведёте на представителей Голубого Квазара, несмотря на то, что у вас и там много родственников, тамошние правители считаются только с личными симпатиями, и им всё равно кем вы кому приходитесь. Хотя…Вы ведь в родстве с самим сыном Алмы?

- Да, моя кузина вышла за него замуж, несмотря на то, что ему было семьдесят, а ей пятнадцать лет. Лично мне это кажется просто невероятным!

- Некоторые на многое способны ради власти, – проговорил сэр Дерек, – у них кажется даже дочь появилась от этого брака?

- Да, Дарма. Ей уже тринадцать лет. Я её ни разу не видела.

- Что-то мы всё о родственниках, да о родственниках, – прервала Габриэль, – господа, расскажите какой-нибудь интересный случай из своей жизни, у вас наверняка найдётся парочка историй.

- Разве будет столь молодой девушке интересно слушать про сражения на пегасах или грифонах? – промолвил граф Льюмен.

- Как, – удивилась Беллона, – вы служили в королевской армии Олтерна?

- Да, приходилось. Я служил там ещё мальчишкой и бросил её шесть лет назад.

- Непременно расскажите нам о своей жизни поподробнее.

Беседа продолжалась ещё долго, сменяя тему за темой, перетекая от весёлых историй к трагическим случаям из чьей-либо судьбы. Часто чей-нибудь особо любопытный рассказ превращался в длинный монолог и все, как заворожённые, слушали рассказчика. Потом всё-таки вспомнили об охоте, но это уже было, когда принесли десерт. Все ещё раз выразили принцессе своё недоумение по поводу того, что недосмотрели за ней, а Мартин снова принёс извинения за то, что допустил оплошность в охране территории. Шевалье ля Мерлоут ещё раз уверил Беллону в том, что леснику сейчас должно быть тоже не сладко, такой у него был испуганный вид, когда он понял, что же натворил.

К девяти часам вечера все уже от души веселились и вели непринуждённые разговоры. Матильда продолжала наслаждаться реакцией барона, строя ему глазки. Тот в свою очередь был совершенно очарован и попросил соизволения сопровождать карету принцессы на обратном пути. Граф Бенк выделял свой экипаж Беллоне и её свите, чтобы девушка не испытывала неудобства при езде на коне с больной ногой. Тем более, мало кого удивит поздняя поездка кареты графа Финкер-Оренстоффа к крылу принца, а вот молодые девушки с сопровождением из королевской гвардии могли бы привлечь внимание на постоялом дворе, мимо которого пришлось бы проехать, или обратить на себя внимание встречных путников.

Решено было разойтись в десять часов, чтобы хотя бы к полуночи вернуться обратно, в замок Карлеалей. Беллона уже представляла, как волнуется её мать, но главное, чтобы она не устроила переполоха и никто не кинулся на поиски принцессы, иначе все старания оставить всё под большим секретом пойдут насмарку. Оставалось надеяться на мудрую Коломбину Мевори, которая всё объяснит королеве и на логически мыслящую Алису Тревор, которая успокоит её величество Весту. И что рядом не будет этих двух змей – Перферо и Даберлёф. Двух науськивающих особ ещё не хватало. Хотя баронессе тоже есть за что волноваться, её дочка здесь же. И надо сказать, ведёт себя не как скромница. Принцесса знала, что у Матильды всегда вокруг много ухажёров и претендентов на её руку и сердце, и решила понаблюдать за ней и поднаучиться искусству обольщения. Чем чёрт не шутит? Может пара уловок поможет ей очаровать графа Аморвила, который за весь ужин не очень-то сильно баловал Беллону своим вниманием. Он предпочитал смотреть «никуда». Просто переводил взгляд с одной точки на другую, а когда его глаза всё же встречались с глазами девушки, в них не было ничего кроме лукавства и надменности, какого-то странного выражения, которое как будто говорило «ну, и что же вы, ваше высочество, от меня хотите? чтобы я кинулся к вашим ногам? не дождётесь!». Беллона терялась и отводила глаза, хотя помнила то, чему учил отец: «С людьми, как с собаками, если ты отвёл взгляд, ты уступил место хозяина – пересмотри человека, и он будет тебя уважать или даже бояться!» Учил он, конечно, не её, а сына, но она приняла этот урок и для себя. Робин Третий зря надеется вырастить из своей дочери послушную мадмуазель, подобную тем, что проходят обучение в монастырях. Беллона решительно поддавалась зовам природы, начинающим бушевать в ней страстным позывам, которые подогревали события, начавшиеся так внезапно.

Она смотрела на сэра Дерека и не могла понять, что же испытывает? Любовь? А что это такое? Как она должна проявляться и ощущаться? Если бы у неё было у кого спросить…вроде бы Мария вполне подходила для советчика, да вот беда, она ни разу не влюблялась. По крайней мере, от неё ни разу не было слышно, чтобы она вздыхала или страдала по кому-то. Да, ей нравился мальчик – она с ним поцеловалась, теперь она с ним дружит. Но чтобы ей хотелось быть с кем-то рядом, такого от неё явно никто не слышал. А Габриэль вообще относительно себя развеяла все надежды. То ей нужен был один, теперь она глаз не сводит с другого. Разве это серьёзные чувства? Конечно же, нет. Может по приезду спросить у матери? Не признаваться откровенно, но так, намёками вытащить из неё, что же она чувствует к отцу? Хотя их отношения Беллона бы даже тёплыми не назвала. Неужели её родители не любят друг друга? Какие истины открываешь на семнадцатом году жизни…обидно приходить к таким разочарованиям в результате своих размышлений. Может ей нужно меньше думать и больше делать? Но делать что? Красота Матильды сама делала своё дело, а что же с внешним видом принцессы? Вроде ничем не хуже, возможно даже лучше, потому что Беллона заметила, что баронесса пользуется косметикой. Видимо хотела стать ещё ярче, чтобы затмить всю конкуренцию разом. Похоже, ей это удавалось. Хотя, не совсем. Маркиз исподлобья косился на принцессу, и регулярно вставлял в разговоры какие-нибудь комплименты. А этот князь? Парис Вальядов. И как Беллона сразу не заметила, что он не отводит взора с её лица. Весь вечер он только это и делал. «Значит, кому-то я всё-таки пришлась по вкусу».

- Князь, а вы так ничего конкретного и не рассказали об Офеле, давно вы там были, что видели?

- Я был там в прошлом году. У меня там кузен и его семья, я проводил с ними всё время, поэтому лучше пусть расскажет сэр Дерек, он ездил со мной, но видел намного больше и даже был представлен ко двору…

- А вы?

- А я там представлен ко двору уже давно, милейшая принцесса.

- Понятно, что ж, тогда путь расскажет нам что-нибудь граф…

- Боюсь, я не лучший рассказчик, но вам в этой просьбе не откажу. Мы приехали тогда в самый разгар душного и жаркого сезона, самым модным развлечением там было купание. Пекло доводило температуру воздуха до тридцати-тридцати пяти градусов и все спасались от солнца в тени. Проводились турниры по укрощению амазонских драконов и мне предложили участие в одном из них…

- Амазонские драконы? Что за диковинка? – поинтересовалась Габриэль.

- О, это дикие драконы, с очень прочной чешуёй, которую практически невозможно пробить, они в размерах не превышают двух метров в высоту, а размах их крыльев составляет всего четыре метра. Приручать их умеют только на Амазонке, откуда собственно они родом. Местные девушки-воины используют их вместо лошадей, причём это ещё и великолепная охрана – они изрыгают огонь на большие расстояния, а своими лапами они сражаются не хуже чем солдат мечом. Так вот, я согласился принять участие. Парис отказался, чтобы нам ни в коем случае не стать соперниками в этом соревновании. После нескольких раундов я вышел победителем.

- Да, да, – подтвердил князь, – Дерек превзошёл всех других участников, хоть никогда раньше и не занимался подобными вещами. Он просто прирождённый охотник и всегда и везде первый.

- Не преувеличивай, Парис, – продолжал рыцарь, – итак, я оказался победителем, а среди зрителей находился юный наследник – Астерикс. Принц подошёл познакомиться со мной и пригласил на бал, ко двору. Несмотря на то, что ему было всего пятнадцать лет, он чувствовал себя довольно уверено, совершенно не смущался старших и вёл себя раскованно. В течение моего дальнейшего пребывания на Офеле, он предложил мне свою искреннюю дружбу и пригласил приехать ещё как-нибудь. Вот и вся история.

- Спасибо, что поделились с нами эпизодом из своей жизни. А он тоже похож на моего брата? Этот Астерикс, он ведь тоже мне троюродный брат…

- Нет, он совершенно иной, – стал пояснять сэр Парис, – у него рыжеватые волосы, тёмные глаза. Он очень весёлый и задорный мальчик, не очень симпатичный, но со своей изюминкой во внешности. Куда красивее его младший брат – копия своей матери, великолепной Мериан Виборнской. Правда, он тоже не похож на вас и вашу семью.

- Судя по моим подсчётам, – промолвила принцесса, – Астерикса тоже ждёт премьера в этом году?

- Вы абсолютно правы, – подхватил граф Льюмен.

Свечи врастали в канделябры. С тех свечей, что стояли на столе, воск капал на скатерть, а с других, которые горели у стен, на комодах, полках и огромной люстре висящей в центре залы, он растекался тонкими струйками и окроплял пол, и деревянную мебель. Слуги спешили поменять свечи, чтобы они не успели потухнуть. В камине слабо потрескивал огонь. Дров было наложено настолько, чтобы они излучали свет, но ни в коем случае не грели воздух, потому что этим весенним вечером дышать и так было трудно. Окна были открыты, но в них не дул даже малейший сквознячок. Занавески висели спокойно, не колышась от ветерка, которого не было, но которого все так жаждали. Помещение, в котором все ужинали, было просто, но богато украшено. Повсюду висели гобелены, а на полу лежал ковёр из мягчайшей шерсти. При входе расположился портрет важного, полного мужчины – первого графа Финкер-Оренстоффа, жившего несколько веков назад. Эта картина в золотой раме, одна из тех редких вещей, которые уцелели, вопреки революции. В те времена уничтожали всё, что было связанно с аристократией, но портрет увезли в далёкую деревушку, что находилась за Вармеркуром, в глухих лесах. Там было тихо, мирно, ничто не нарушало спокойствие сельских жителей. И только два года назад, вместе с Дарией, приехавшей из своей глубинки, этот замечательный предмет роскоши и часть истории вернулся на своё законное место. Дария привезла его с собой, потому что на том уровне жизни, на котором она жила раньше, это чудо совсем не вписывалось. А золотая рама могла послужить поводом залезть в дом для какого-нибудь воришки, а тут, как-никак, всё под охраной, и портрет, и всё имение вообще.

Разговор подходил к концу, время близилось к десяти, речь вёл Джордан Льюмен, который мог бесконечно рассказывать об ордене, магистром которого собирался стать. Видимо, он был очень предан своему делу.

- …В жизни легендарной Стеллы много чёрных пятен, много неизвестного, возможно такого, о чём мы никогда не узнаем. Больше всего я жалею, что возможно никогда не узнаю, что же с ней произошло…но мы все уверенны, что она не умерла, она непременно прожила ещё долго, а возможно жива и до сих пор. – Вино немного развязало язык графа, и он откровенно говорил обо всём, чём думал. – До сих пор неизвестно, как ей удавалось выдавать за свою дочь своей подруги Карен, из рода Салада, в течение целых двадцати с лишним лет! Уже потом она сама призналась, что в молодости была бесплодна, и ей пришлось прибегнуть к обману, чтобы остаться королевой Олтерна. Какой ум! Какая хитрость! Какая находчивость! Потом, каким-то чудом, она исцелилась и родила пятерых своих детей! Великая, превосходная!

Беллона начинала чувствовать себя ущемлённой. Как и всякая королевская особа, она бы предпочла, чтобы пели оды ей, но это были гости её планеты, и их кумиров тоже нужно было уважать. Их идолы – это их выбор и их право, которое не стоило оспаривать. Принцесса взяла пример с Марии, которая откровенно потешалась над великовозрастными мужчинами, верящими в какую-то сказку, созданную кем-то и как они приходят в экстаз от упоминания о давно высохшей старухе.

- Если бы я когда-нибудь и женился, то только на подобной ей. Но пока я такую не найду, я останусь холостяком, впрочем, как и все здесь присутствующие. Да, ребята?

Участники ордена согласно закивали, все, кроме маркиза, но этого никто не заметил. Беллона вздрогнула. Как? Только на похожей на эту…эту…развратницу? Обманщицу, распутницу, авантюристку и ещё много чего там. Она мысленно представила себе такую женщину – хищный взгляд, шикарная фигура созревшей дамы, расчётливый ум, тщательно продуманное каждое движение и лживые, льстивые слова. И такая будет рядом с Дереком…такая, а не она, Беллона. Что же ей делать? Стать такой? Ни за что на свете! Поменять интерес Дерека? Но как, если он сознательно вступил в этот орден и решил согласиться со всеми его принципами и порядками. Боже, у неё голова пошла кругом, неужели у неё не получится понравиться графу Аморвилу? Не удастся привлечь его внимание и добиться взаимности? Какой неожиданный поворот, просто удар в спину… Все эти мысли шли под фон разглагольствований сэра Джордана.

- А ещё известно, что она вела дневник. Записывала туда всё, вплоть до самых мелочей. За эту вещицу я отдал бы многое, мы все ставим перед собой задачу найти его. Это такая драгоценность для нас! Но никто даже приблизительно не знает, где находится сей артефакт. На Олтерне ли, на Северной Луне? А может быть ещё где. Возможно, она завещала его кому-нибудь, и этот человек до сих пор хранит эту реликвию, как самое дорогое на свете. Официально нашим орденом за эту находку обещано десять миллионов роялов. Представьте себе, это же цена огромного, богатого надела земли со слугами, конюшней, псарней, в общем со всем, что нужно, чтобы жить на широкую ногу, как знатный дворянин.

- Представляю…- кисло произнесла Беллона. Что за дурачки? За клочки бумаги готовы выложить огромные деньги, лучше бы потратили свои сбережения на благотворительность. Если у ордена был такой богатый фонд, теперь понятно, почему они так беспрепятственно путешествовали, вычурно одевались, ну, не все конечно.

В этот момент вмешалась Габриэль.

- Значит, самой главной вашей задачей является найти эту тетрадь с записями? Стало быть, вы своего рода искатели, только не сокровищ, а откровений о своей жизни одной женщины.

- Не простой женщины…

- Хорошо, пускай не простой, но всё-таки, всего лишь женщины. Как интересно, собрание мужчин, охотящееся за своей святыней, чем-то напоминаете «золотых»…

Возникло молчание. Даже те, кто жевал, перестали работать челюстями. Рыцари округлили глаза, пара из них даже хотели привстать. Беллона, Мария и Дария не сразу поняли, что произошло. Габриэль сама не поняла, почему на её высказывание так отреагировали.

- Если бы это не было сказано вами, очаровательная виконтесса, – произнёс с каменной интонацией Джордан Льюмен, с покрасневшим лицом и вспотевшим лбом, – я бы счёл это за оскорбление.

Ужин был закончен.

Что ж, сравнение благородных рыцарей с «золотыми», действительно было неудачным. О «золотых» знали все, об этой шайке бандитов, которые делились на три категории – грабители, убийцы и насильники. Это была могущественная банда, которую никто не мог победить, несмотря на то, что их изгоняли с планет и запрещали там появляться. Многие из «золотых» сами были королями планет, поэтому многие запреты им были нипочём. Возглавлял их некий Лео, о котором кроме имени ничего не было известно. Существовала легенда, что ему уже много веков и он бессмертен. Когда-то давно, ради какой-то цели (какой, никто опять же не знал) он собрал несколько молодых людей и стал вместе с ними наводить ужас на людей, убивая, грабя, похищая, разбойничая. Со временем их стали бояться, да и боятся до сих пор. К ним стали присоединяться, вступить в «золотые» стало солидным, но абы кого туда не брали. Все участники были исключительно мужчинами, молодыми, красивыми, сильными и здоровыми. Им запрещалось жениться или заводить постоянную подругу. Они были равнодушными, жестокими и безжалостными. Исключения делались только тем «золотым», которые были королями, они могли обзавестись семьёй, чтобы родить законного наследника. Но любить они всё-таки почти не умели. По крайней мере, такие случаи были очень редки. Вернее их всего за всю историю было два, когда «золотой» влюбился!

При вступлении в шайку, молодой человек должен был полностью забыть свою прошлую жизнь и начать новую. Он менял имя, брал кличку и начинал «работать» на Лео. Вернее они были вольны делать всё что хотят, по своему усмотрению, в этом и заключалась «работа». Кто что предпочитал, тот то и вытворял. Или у некоторых был просто талант воровать – тогда он становился вором. У кого были другие таланты…те становились грозой молодых девушек или убийцами. Узнать одного из них очень просто – «золотые» всегда ходят в чёрной кожаной одежде, с золотыми украшениями и оружием за спиной. Нунчаки, арбалеты, палки, мечи, шпаги, секиры и томагавки – уметь драться обязан каждый, независимо от ремесла.

Поэтому когда Габриэль провела параллель между орденоносцами и бандитами, они так оскорбились. На некоторых планетах запрещалось даже упоминать о них, или просто считали это верхом неприличия. Однако искоренить банду не удавалось, и она то и дело давала о себе знать, то тут, то там. С тех давних времён, когда они только образовались, разбойники так разбогатели, что обеспечили себя на много поколений вперёд и теперь «хулиганили» просто ради забавы и удовольствия. Обычно они появлялись на планете, организовывали себе там логово, тайное убежище, которое фактически невозможно было найти, и делали вылазки, которые оставляли после себя кучу неприятностей.

Существовало уйма сказок об этих ребятах, об их образе жизни, их загадках и прочем. Были легенды о несметных сокровищах «золотых», о том, что они спрятаны в заколдованных местах. Говорили, что все эти парни заколдованы, что их жизнь покрыта туманной пеленой секретов. Они, как магнит, притягивали к себе девушек, которые ради них могли бросить всё – родню, богатство, титул. Среди таких были и принцессы. Так пропала сестра королевы Плутона – сбежав с бандитом, по кличке Колдун. Связавшись с ними, исчезла старшая сестра королевы Эстель – Ява. Это было давным-давно, но её до сих пор пытались найти. Было ещё и второе предположение – что её забрала к себе её бабка, Стелла, то ли в качестве спутницы, то ли чтобы с помощью магического обряда переселить свою душу в молодое тело и продолжать наслаждаться жизнью. Но точно было одно – Яву с тех пор никто не видел. Ещё на «золотых» пытались списать пропажу тёти короля Олтерна Элиоса Третьего, но её исчезновение было совсем невероятным и необычайным, настолько необъяснимым, что его, уже как само собой приписали разбойничьей шайке. Она пропала ещё в 2058 году.

Но самое главное, что волновало всегда всех, кто хоть мало-мальски интересовался «золотыми», это их легендарная библиотека. Поговаривали, что в ней есть информация на каждого участника банды и там записан каждый его шаг. Там хранится тайна Лео – кто же он такой и с какой целью набрал своеобразное войско жестоких юношей. Что случилось с людьми, которых похитили «золотые» и их дальнейшие судьбы. В общем, там можно было найти любую информацию о чём угодно. Многие искали эту библиотеку, шли к ней, но всегда ошибались и натыкались не на то. Большинство охотников за библиотекой погибали. Да, это в принципе происходило со всеми, кто ввязывал в свою судьбу «золотых» - этот человек погибал. Быстро ли, медленно, но конец всех ждал один.

Беллона не стала указывать Габриэль на то, что она должна попросить прощение за столь неудачное сравнение, она считала ошибку подруги достойным наказанием Джордану Льюмену и его кавалерам за их слепое поклонение её прапрабабке. Принцесса не любила, когда кто-то в каком-то деле доходил до фанатизма и ничего не мог с собой поделать. А перед ней весь вечер красовался яркий пример всего этого – сэр Джордан. Так пусть же знает, на кого он стал похож в своём стремлении – на преступников и изгоев, на нежеланных нигде гостей. Кажется, его это поставило на место, потому что после этого он не проронил ни слова, а орденоносцы стали готовиться расположиться в выделенных покоях и уснуть.

Августин Ван Стройер, как и обещал, присоединился к солдатам королевской гвардии, для сопровождения принцессы со свитой, маркиз о’Лермон последовал его примеру и тоже снарядился в путь.

- Господа, – забеспокоилась Беллона, – но ведь тогда вы вернётесь обратно не раньше трёх часов утра, как же так?

- Зато со спокойной душой и чистой совестью, – парировал барон.

- Да, нам будет приятно знать, что её высочество в полной безопасности благополучно вернулась к себе в покои.

- Ах, судари, я даже не знаю, как вас отблагодарить.

Подошёл князь Вальядов.

- Для них лучшей наградой будет – присутствовать рядом с вами, не правда ли друзья мои?

- Конечно, – согласился Сержио.

- В таком случае я рада принять ваше предложение сопровождать меня и с удовольствием проведу ещё пару часов в вашем обществе.

Граф Аморвил снова поднял принцессу на руки, чтобы отнести её до кареты. Он усадил её настолько осторожно, что она даже ничего не задела своей больной ногой.

- Надеюсь, я не очень сегодня нагружала вас необходимостью переносить меня с места на место?

В эти секунды, пока Беллона только села в карету, а остальные девушки обходили её с другой стороны, чтобы сесть, они были наедине. Это был тот интимный момент, о котором так мечтала принцесса. Их никто не слышал.

- Ну что вы, я совершенно не был нагружен. Я бы даже с удовольствием тоже проводил вас до замка, но, к сожалению, должен завтра рано утром вместе с графом Льюменом быть в вашем парламенте и обсудить кое-какие дела.

- Понятно. Что ж, я думаю, мы ещё встретимся, вы ведь не скоро уезжаете с Феира?

- Через две недели, – Дерек поцеловал руку принцессе, – если вы желаете встречи, она непременно состоится.

В экипаж залезла Габриэль, а следом за ней и ещё две фрейлины принцессы.

- Ну что, все готовы к поездке до дома? Тогда предлагаю трогать не откладывая.

- Как скажешь, Габи, – произнесла Беллона, выдёргивая руку из ладоней графа, пока этого никто не заметил, – трогай!

Приказ принцессы был моментально услышан и кучер щёлкнул кнутом. Оставшись наедине, девушки, наконец, дали волю своим языкам. Первой не выдержала Мария.

- Габи, ну как ты могла так оплошать! Назвать их «золотыми»!

- Я не назвала, а всего лишь сравнила…

- Всего лишь сравнила! Нет, Белл, ты послушай это, наша виконтесса делает вид, что не знает, как общество относится к этим…этим мерзавцам – бандитам, не дай Бог с ними когда-нибудь встретиться…но, почему ты смеёшься, Белл? Что с тобой?

- Ничего, не обращай внимания.

Беллона откинулась на спинку сидения и с улыбкой задремала. Она была счастлива. В момент прощания Дерек вёл себя именно так, как ей и хотелось бы. И плевать, что в их ордене эталон женщины – хитрая стерва, она будет такой, какая есть. Она уверена, что добьётся взаимности и в этом не может быть никаких сомнений!

Две недели, у неё на всё про всё всего лишь две недели. Нужно с максимальной пользой провести это время, использовать этот срок. Устроить ещё что-нибудь. Да хоть ещё одну охоту! Всё равно, лишь бы ещё хоть раз взглянуть в эти глубокие, как колодцы, глаза, раствориться в них и утонуть. С этим принцесса и уснула под стук колёс и копыт лошадей, под поскрипывание кареты и под перешёптывание кузины и Габи. Матильда отсела к окну и тихо перекидывалась фразами с бароном. Он ехал совсем рядом и готов был по пояс залезть в окно, лишь бы стать ещё ближе к так восхитившей его баронессе. Однако его не подпускали к себе на расстояние меньше метра. Матильда знала себе цену и знала свой главный девиз: «Запретный плод сладок».

Когда они добрались до замка, было более часа ночи, но, как и предполагала Беллона, переполоха не было. Подруги королевы хорошо сделали своё дело. Странным образом, они понимали принцессу больше, чем её мать. Девушку разбудил свет факела, упавший в открывшуюся дверцу. Не успев опомниться, она хотела сама спуститься с двух ступенек, но снова испытала глухую боль в вывихнутой ноге. Заныв, она ухватилась на сапог. На это её движение маркиз соскочил с коня и подставил руки.

- Ваше высочество, позвольте здесь мне донести вас до опочивальни, вы не дойдёте сами, да и не стоит пытаться, это только повредит ноге.

- Хорошо, маркиз, если вас не затруднит.

Безумно радостный от этого, Сержио о’Лермон даже не почувствовал веса девушки, которая легла ему на руки, он пересекал двор, шёл по лестницам, коридорам, залам и искренне верил, что его друг – принц Робин, не забыл об их ночном разговоре и устроил сегодняшнюю охоту ради него, ради того, чтобы он ещё раз увидел принцессу.