Королевская семья

Глава 21. "Хорошо иметь друзей"

Закадычные друзья-товарищи сидели в покоях принца. Их вид, как всегда, был вальяжным, непринуждённым и фривольным, только вот обычного громкого смеха слышно не было. Все цвета, мебель и декор являли собой странную смесь деловитости, вульгарности и роскоши. Каждый шкаф и стол, и стул (которых было мало, по большей части предметом обстановки были лежачие принадлежности вроде кушеток, диванов, низких оттоманок) стояли по делу и были хорошими дорогими вещами, из редких и ценных пород дерева, в основном тёмных цветов. Это была деловая часть, ну и, пожалуй, к ней ещё относился серо-бежевый цвет стен и камин, выложенный чёрно-кофейной плиткой. К роскоши можно было отнести удивительные яркие и животрепещущие картины и скульптуры, персонажи на которых были так талантливо изображены, что будто находились за стеклом и могли ожить. А вульгарным это всё делали сюжеты произведений искусства, их огромное, чрезмерное количество, и недостаточно яркий свет, который приглушал золото и краски, делая их порочными и участвующими в происходящих тут безнравственных событиях. Между тремя центральными софами, разместился приземистый стол, на коротеньких острых ножках. На него в свою очередь было взгромождено множество фруктов, холодных закусок и немного выпивки. Последнее было вполне нормальным, ведь для настоящих гуляний было слишком рано, да и настроения сегодня особого у молодых людей не было.

- Робин, – говорил Сториан, отправляя в рот виноградину за виноградиной, – я не знаю, что там у тебя с сестрой стряслось, но я никогда в жизни не поверю, что Мартин мог на неё покуситься.

- Да тут нет даже разговора! Это просто кто-то под него хорошо подкопал. Но согласитесь, если на Белл покушались не единожды, это уже не личная неприязнь, а какие-то политические интриги!

- Ты прав, – вмешался Рикардо, – я думаю, что и не её-то вовсе убрать хотели, а просто кого-нибудь из Карлеалей! Сколько дураков-то развелось по городам, и всем чего-то нужно и не хватает. А твоя сестра самая удобная и доступная мишень для любого психопата. Известно, что она не любит окружать себя вниманием и приставлять к себе много стражи, вот так и случилось.

- Да, я сотни раз думал о том, что у неё самые глупые предрассудки по поводу того, что нужно быть как можно ближе к народу и не отгораживать себя от него охраной. Как ей втолковать, что не всегда к тебе будут относиться так, как ты этого хочешь!

- Объяснил бы ты ей это! – укорительно посмотрел на наследника старший МакДжойн, – что бы она ни делала, и какой бы совершенной ни пыталась казаться, у всех свои идеалы, и каждый всё растолкует по-своему. А она из-за этого будет лишать себя удовольствий, и терять молодость понапрасну, да ещё, как оказалось, и жизнью рисковать. Вела бы себя достойно Карлеалям, была бы счастлива и невредима.

- Золотые слова, Сториан! Может быть, ты сам с ней потолкуешь на эту темку? У тебя вот-вот представится возможность, когда она придёт нам сообщить о своём решении по поводу Бенка. Думаю, оно будет в его пользу, она так не хочет, чтобы папа узнал о её маленьких проказах…

- Шантажируешь родную сестру! До чего дошёл, а?! – все хором хотели повеселиться, перейдя на другую волну, непринуждённую, о развлечениях или историях из собственной жизни (из чужой они редко пересказывали, так как их собственная судьба была такой насыщенной, что интересоваться чьими-то приключениями было просто некогда), но Робин продолжал гнуть своё.

- Ну, допустим, что она отпустит Мартина на все четыре стороны, самого факта покушения это не убирает. Что вы думаете? Может быть, это было только предупреждение нам и вскоре на наши головы полетят напасти?

- Глупости! – отмахнулся Сантьяго Эливерсон, – ты и её высочество настолько разные концы одной прямой, что никому и в голову не взбредёт как-то вас связать и пытаться воздействовать на одного через другую.

- Тогда я продолжу настаивать на том, что просто кто-то хотел очернить Мартина. Но ведь я-то никогда не поддамся на то, что мои друзья могут сделать что-то плохое, ребята, я же вас знаю. А вот к Беллоне легче подкопаться, надавить, и она уже на любого свалит все смертные грехи! Вот чем я не люблю несозревшие личности, они ни в чём до конца не уверенны и не имеют чётких понятий, ни чётких представлений.

- Да ладно, дорастёт ещё! – успокоил всех Рикардо и, как раз вовремя, потому что за дверью камердинер объявил, что её высочество пришла.

- Так, ребята, давайте посерьёзнее, и не слишком её затравим, а то совсем сейчас доведём до белого каления, она разнервничается и откажется помочь Мартину. А мне и самому не очень хочется посвящать отца во всё, а если он прознает, без него тогда уже будет не обойтись, и не разобраться.

Но Робин не рассчитал того, что его сестра в последнее время стала менее доверчивой и наивной, а тем более перестала любить состояние незащищённости и начала чаще искать поддержки и опоры. Беллона уже шла с твёрдым решением отпустить графа Финкер-Оренстоффа, как и хотел принц, только с условием, чтобы этот человек покинул территорию на много миль вокруг дворца, да желательно под тщательным присмотром. И чтобы убедительно это потребовать и настоять на своём, принцесса захватила с собой свиту. Не просто, как обычно, Габриэль и Марию, а артиллерию гораздо тяжелее, плюс к двум подругам она пригласила с собой принцессу Гиганта. «Если Робин думает, что имеет право всем и всё рассказывать, или кто-то думает, что его друзья лучше моих подруг, то они сильно заблуждаются!». Подумав так днём, Беллона наконец-то рассказала обо всём своим фрейлинам и теперь, не стесняясь, могла говорить о расследовании и преступлении Мартина Бенка. И хотя девушка была против посвящения в эту феирскую тайну Энжел, Габи уговорила довериться и ей, потому что та была надёжной и положительной, если к ней, само собой, подобающе относиться. Что ж, когда сам не оставляешь за собой секретов, потом трудно будет найти против тебя какие-то порочащие известия. Вот Беллона и рассудила придерживаться такой линии, какой когда-то советовал Бернардо – жить напоказ. Ничего не скрывать и не бояться и тогда уже многим будет просто неинтересно лезть в твои дела. И не прогадала, Энжел отнеслась с уважением к оказанному ей доверию и теперь готова была грудью стоять за свою «маленькую подругу». К радости, оказалось, что она ещё и очень хорошо знает компанию Робина Четвёртого, которая часто бывает на Гиганте, поэтому могла являться связующим звеном между двумя баррикадами. Но для принцессы это было крупинкой на чашу её весов, а для принца, растерявшегося от появления знакомой, напротив.

- Энжи, здравствуй, какими судьбами! – молодой человек встал со своей мягкой лежанки и, взяв девушку за руки, усадил рядом с собой, расцеловав ей ладони, – ты, как всегда, превосходна, ослепительна, очаровательна…

- Полно, полно. Я тут уже несколько дней, а ты только соблаговолил обратить на меня своё зоркое око.

- О, прости! Прости меня, – вспомнив, что тут кроме него и его товарищей ещё и «малолетняя» сестра с такими же подругами, он прекратил поток излияний и стал посдержаннее, – да, я ведь на самом деле сам только второй день как тут, вернулся от Дональда.

- Дональда? Сколько же ему исполнилось? Когда я его видела в последний раз, был таким мальчишкой.

- Что ты, он серьёзно возмужал! Ему стукнуло двадцать, настоящий мужчина. Очень хотел приехать и присоединиться к нам, но отец так строг с ним, что без его ведома бедный Дональд не может и шагу ступить.

- А как его разбитое сердце? Его рана зажила, или он по-старому не спит ночами, вспоминая глаза прекрасной герцогини Южных Ветров?

- Нет-нет, из этого он тоже вырос, хотя страдал довольно долго. И его несчастная любовь была такой трогательной, что дама его сердца обещала, если у неё родится племянница в Южных Ветрах, непременно обручить её с его племянником.

- Вот так дела, какое будет странное родство! Захудалый королишка женится на герцогине ди Фьяцо.

- Да что мы всё об амурных делах, как будто кроме этого ничего интересного вовсе нет!

- Помимо есть, а более интересного – нет. Что ты так засуетился, Робин? Я тебя смущаю или ты уже забыл, как я выгляжу, и не можешь узнать?

Энжел вела себя так непринуждённо и естественно, что Беллона не понимала, почему её брат начинает вести себя рядом с ней, как школьник, почему его друзья смотрят на неё не так, как на неё с Габи и Марией? Она излучала женственность, обладала шармом, но писаной красавицей не была, хотя и бросалась в глаза. Но это скорее внутренняя энергетика была настолько сильна, что перехлёстывала все внешние черты, как положительные, так и отрицательные. Пока принцесса разбиралась в характере наследницы Гиганта, она заметила краем глаза, что виконтесса пытается перенять повадки и облик Энжел, незаметно растягивая своё декольте до размеров декольте старшей подруги, у которой оно было фантастически открытым. Ткнув Габи локтем в бок (на девушек всё равно пока никто не обращал внимания), Беллона цыкнула ей, чтобы та не увлекалась в своём идолопоклонничестве.

- Так что же ты, Робин? Предложишь обсудить мне коллекцию оружия твоего батюшки? Или, Сториан, Рикардо, может мне поговорить о банковских делах ваших родителей? Сантьяго, а твой отец увлекается собаками, насколько я помню? И что же вы, заставите меня говорить о вещах, в которых я ровным счётом ничего не понимаю?! Жестокие, и не доставите мне удовольствия, поговорив о чём-нибудь дорогому моей душе.

- Дорогая Энжел, – придвинулся к ней старший МакДжойн, – поскольку я не страдаю плохой памятью, то разговоры никогда не доставляли тебе особого удовольствия, а наслаждения ты всегда получала от другого. Я замираю в испуге, предположив, что что-то поменялось!

- Нет, Сториан, со мной всё в порядке. И я потому здесь, чтобы быстренько разделаться с делами и продолжить эти дни, которые должны быть праздниками и нескончаемой чередой веселья. Робин, а я, кажется, угадала причину, по которой ты так охотно избегаешь тем супружества и брака. Уж не нашёл ли папаша Робин тебе невесту?

- Ой, Энжи, давай не будем об этом!

- Угадала, угадала! – девушка от всего сердца засмеялась, уже практически демонстрируя свою пышную грудь мужчинам. Ещё она перекинула ногу за ногу и обнаружила тем самым разрез в своём платье, который обнажил одну из них чуть выше колена, смуглую и стройную, – дай подумать, кто бы это могла быть!

У Беллоны и Марии челюсть хотела опуститься почти до ковров на полу. Им была совершенно дика культура Гиганта с её откровенностью, бесшабашностью и такой вседозволенностью. Или это могла себе позволить только принцесса той планеты? Девушки залились краской от шеи до ушей, даже Габриэль, которая смотрела на Энжел с истинным обоготворением и светлой завистью, смутилась, но с жаром захотела уметь вести себя так, и иметь право вести себя так!

- Это малышка Эмма! Ну конечно! Как я могла сразу не понять! Сестра Дональда!

- Ну, всё, хватит, Энжел, моё терпение сейчас кончится!

- Робин, прости, я так давно тебя не видела, не могу сдержаться и не расшевелить тебя. Ну, назови меня Энжи и перестань дуться. Мир, мир, мир!

- Хорошо, Энжи, я тебя простил.

- Так, когда свадьба? – В салоне поднялась такая кутерьма, смех и веселье, что всем пришлось долго успокаиваться. Никак не предполагавшая такого поворота событий Беллона, сидела в полном недоумении. Она думала, что будет натянутый сухой разговор, выяснение отношений, упрёки, укоры и, в конце концов, компромисс, после которого все разойдутся сердитые и неудовлетворённые, хотя ничего не выиграют и не проиграют. Но Энжел сумела превратить диалог в забаву, а договор в игру. Толком никто и не понял как, но как-то между делом, все сговорились, что Мартина Бенка отпустят на свободу, а через неделю он покинет Феир на неопределённый срок, пока судьба его не прояснится здесь, Беллоной, Бенвором Эскорини и принцем. Всё прошло как нельзя лучше! «Как бы мне хотелось научиться манере Энжел заводить со всеми дружбу! Глупости придумывают, когда говорят, что всем хорош не будешь! Видимо эти люди не были знакомы с Энжел! Она даже с моим братом отличные друзья, а я думала, что он девушек всерьёз не воспринимает, а они с ней, как на равных. И даже не ясно, кто главнее. Она просто задавила Робина своим лидерством». И пока Мария с Беллоной находились в роли наблюдательниц и рассуждали о чём-то своём, делали соответствующие выводы, Габриэль всё глубже вовлекалась в кокетство и заигрывание наследницы Гиганта и принца Феира с друзьями. Она начала чувствовать себя среди этого, как сыр в масле. И только ужин смог отвлечь молодёжь от увлекательных рассказов и чудного времяпрепровождения. На него почти все пошли с неохотой, потому что трапезничать предстояло всем совершенно другими компаниями.

- Пошли, Белл, чего ты там застряла? – окрикнула виконтесса подругу.

- Смотрю, не видит ли кто, куда мы направились.

- Да какая разница? Ты же не из дворца бежишь, а идёшь в покои к своему брату, а там тебе не запрещено появляться!

- Ну, вообще-то мама наказала мне не высовываться во время праздников из своих покоев. И зачем я тебя послушала? Что я забыла в западном крыле!

- Я тебе сотню раз объяснила, что слышала, как Энжел сказала, что ещё увидится с Робином, Сторианом и другими попозже вечером, а потому, почему бы нам не присоединиться к их занятиям? Они, наверное, сейчас уже так веселятся! А твоего графа мы всё равно не нашли, так чего попусту сидеть в комнате? Вон как развеяться можно!

- Замечательно развеваемся! Перебегаем без фонаря от угла к углу по замку, как шпионки. Не много-то в этом удовольствия!

- Ну, перестань! Иногда ты мне нравишься, но когда занудой становишься, как Мари, я тебя готова больше никуда с собой не брать.

- В такой потере горя мало, – шепнула себе под нос принцесса.

- Что?

- Я говорю, помедленнее иди, я в таких сумерках не вижу, куда наступить. Ещё столкнёмся с кем-нибудь из стражи или гостей. Сраму не оберёшься, что такие высокородные девушки по темноте одни шастают!

- Беллона, будь терпимее, осталось совсем немного, и мы будем на месте, в безопасности и недосягаемости для надзора за нами, – не успела Габриэль произнести свои слова, как дверь слева от неё открылась, и в коридор пролился яркий свет из сверкающих апартаментов. Удачливая виконтесса, как всегда, успела выбраться из ситуации, уже перешагнув эту полоску света и шмыгнув за распахнувшуюся дверь, прижаться к стене, спрятавшись за гобеленом. Беллона осталась стоять на самом виду, и деться было некуда.

- Кто здесь? – из комнаты шагнула женщина в ночном халате, тянущемся по полу красивыми атласными складками. По спине, до самой талии, струились чёрные волосы, переливаясь отблесками света из ламп. В руке у неё был подсвечник, в котором ровно и чётко горел фитиль одной свечки. Его-то она и подняла к лицу Беллоны, осветив тем самым не только девушку, но и саму себя.

- Тётя Сивилла? – вопросительно всмотрелась в женщину принцесса.

- Беллона? Девочка, что ты тут делаешь? Такая темнота к порогу крадётся, а ты одна по замку бродишь. Зайди скорее!

Девушка послушалась, про себя представив, каково сейчас виконтессе остаться одной там, за дверью, Габи ведь иногда такой трусихой бывает, что зайцы так волков не боятся, как она какой-нибудь тени или шороха. Проследовав в спальню за своей тётей, Беллона присела на край дивана возле камина. От напряжения у неё успели занеметь руки, и она автоматически пыталась их отогреть.

Королева Сивилла была любимой тётей принцессы, женой брата отца – Вильгельма. Как писалось в начале книги – нежная и кроткая, но, вдобавок ко всем своим достоинствам, ещё и необычайно красивая. Так что, в её тридцать семь лет, ей могли дать и двадцать пять, а при желании и меньше. Своей одарённости она была обязана гордому и достойному происхождению, корни которого шли от одной из великих волшебниц позапрошлого века. Это была Альбина из рода Артикус, со своими подругами воительницами-волшебницами уничтожившими Тёмную армию. В то время магия бурлила только так во Вселенной и пользовалась огромной властью, но так как ей пользовались не только во благо, но и для вреда, её приходилось уничтожать, иногда безвозвратно теряя секреты того или иного колдовства. Теперь совсем немногие, если не сказать единицы, знали и умели хоть что-то. Но поверья и легенды, мифы и сказки остаются на века, а то и вовсе не умирают, поэтому такие истории, как про ту же Стеллу Нордмунскую, остаются актуальными и интригующими каждого. Кстати, Альбина, не менее легендарная личность, первая жена Робина Первого, одна из спасительниц вечности от хаоса, сильнейшая волшебница и заклинательница, так же знала Стеллу лично и до сих пор была жива. Но она, как и оставшиеся из живых хранительниц магии и тайн прошлого, предпочитала общаться только с самыми избранными и хоть немного равными себе. Она не отвечала на вопросы и имела право только их задавать, хотя и спрашивать ей что-либо было незачем. Создавалось ощущение, что она всё обо всём знает. А последние шесть лет Альбина и вовсе уделяла только своему четырнадцатому мужу. Сивилле приходилось встречаться со своей могущественной прабабкой и, говорят, при этих встречах, та ей передавала какие-то секреты, зелья, информацию и даже магическую силу, которую снова пыталась возродить в лице своих потомков, разлетевшихся по свету. Но Беллона знала тётю, как самую обыкновенную женщину, прекрасную, мудрую и выделяющуюся какими бы то ни было отличительными качествами, но не более.

Сейчас, сидящая у огня, в тёмно-синих материях, шитых серебряными звёздами и полумесяцами, она вполне могла сойти и за чародейку, даже напугать детей и ещё несмышленых подростков. Но принцесса нашла у неё временное убежище от проделок Габи и их последствий, поэтому ассоциировала её с феей или ангелом-хранителем.

- Не видела тебя около полутора лет, а ты стала за него взрослой девушкой, Беллона, – заключила Сивилла, оглядев племянницу при свете тщательней и сев на кресло.

- Да, тётя, я подросла. А вот вы, как и прежде, не меняетесь, сколько вас знаю.

- Всему рано или поздно придёт завершение, настанет и моя пора угаснуть. Просто такова природа, что нескоро со мной это случится. Беллона, каждый раз, как я приезжаю, ты начинаешь заново называть меня на «вы», давай обойдёмся без этих условностей.

- Хорошо, тётя.

- Куда ты шла? Мне показалось, что ты была немного сконфужена тем, что тебя застали.

- О, я просто растерялась. Я узнала, что ты и дядя Вильгельм остановились где-то здесь, и решила вас проведать, да только точных покоев не определила.

- Не лги мне, – Сивилла произнесла эта так спокойно и бестрепетно, будто поправила ребёнка, делающего первые шаги. Её не разозлила неправда, даже не возмутила, она просто указала, что ей не место быть в разговоре. Беллона зарделась. Меньше всего ей хотелось разочаровывать свою любимую тётю.

- Не нужно волноваться, девочка, кто я такая, чтобы наказать тебя или поругать? Просто пойми, ложь – это удел слабых, людей, которым нечего о себе сказать из правды такого, что бы понравилось другим.

- Простите, я всё знаю, но ведь, бывает ложь во спасение.

- Ах, вечное заблуждение. Она не спасает, она на время отводит от нас неприятности, которые накапливаются и потом ударяют со всей силой, разом и в одночасье. Если же сразу признаться в чём-то, пусть самом неприглядном, постыдном, неуместном, мы создаём вокруг себя бурю, ураган, который расставляет всё на свои места и делает сильнее нас же!

Беллона, в который раз, подивилась мудрости этой женщины. Её письма она хранила, как инструкции, как руководство по тому, как и что нужно делать. И вот очередная фраза, которая показалась достойной того, чтобы принять её к сведению, как жизненный опыт.

- Я думала над этим, тётя. Но не всегда есть силы признаться в чём-либо.

- Если дать слабости проникнуть в тебя, то она начнёт поглощать. Да что-то я тебе совсем голову забила всякими поучениями. Ты ещё так молода! Тебе пока это не нужно.

- Почему же, напротив. Когда знаешь, что правильно и верно, можешь избежать многих ошибок!

- Но нужно ли тебе это?

- Что ты имеешь в виду?

- Представь, если бы жизнь каждого была запланированной, точно по расписанию. Все делали то, что им надлежит, не возмущались, не противились, со всем соглашались и никогда бы не ошибались. Как тебе?

- Даже страшно представить. Наверное, это было бы хорошо, но мне ужасно от такой картины мира.

- Скучно, не правда ли? Пойми, природа – это не механизм, её не создали руками, не планировали и не вычисляли, чтобы собрать по схемам, как конструктор, поэтому и нельзя её подчинить ни одному единому закону. Он рано или поздно даст сбой. Всему есть противопоставление: правде – ложь, уму – глупость, а ошибкам – их исправление.

- Значит, ничего страшного нет в том, что я могу поступить плохо? Тогда для чего все стремятся быть правильнее? Где же истина?

- Девочка моя, абсолютной истины нет. Если бы она существовала, она бы давно всё перетянула на какую-либо сторону и расставила по порядку, или, если она напротив, другого характера, превратила бы всё в полную неразбериху. Хотя, Вселенная в сущности и есть одна большая неразбериха. А я тебе скажу вот что. Не нужно быть лучше или хуже, чем ты есть, не подстраивайся, не меняй под себя. Делай то, что нужно для твоего блага, при этом, не вредя другим. Если тебе удастся сохранить вокруг себя гармонию при любых обстоятельствах, ты будешь счастлива.

Беллона слушала тётю, как заворожённая. Как бы ей хотелось быть такой же! Если кому и стоило подражать, то только ей. Она, действительно, великая, не то, что какая-то Стелла Нордмунская! Уж та точно не думала ни о гармонии, ни о благе других, да и думала ли она вообще о чём-нибудь? Если она даже в своих чувствах разобраться не смогла, что уж говорить о том, что творилось у неё в голове! А королева Сивилла была непоколебимой, как океан, во всём, в поведении, в убеждениях, во мнениях, в своей любви к мужу. Как бы принцессе хотелось, чтобы Сивилла была её матерью, или хотя бы просто появлялась почаще у них в гостях. Осталось совсем немного, после премьеры Беллона сама будет ездить туда, куда сочтёт нужным. Это будет таким счастьем!

- Тётя, а как Альфа? Я давно с ней не обменивалась письмами, наверное, стала на тебя совсем похожа, у меня была её маленькая миниатюрка, у неё так много твоих черт.

- Да, растёт моей маленькой копией. Удивительно, что от Вильгельма ей почти ничего не досталось, разве что этот необузданный характер Карлеалей, но я не держу её порывов. Если она не поймёт всё что нужно на себе, то не сможет это понять, наблюдая со стороны. Трудности нужны любому человеку, без них он растворяется.

- А разве не нужно пытаться обходить неприятности стороной?

- Смотря, какие неприятности. Разумеется, нарываться на них понапрасну – это в высшей мере безрассудно, но, что нас не убивает, то делает сильнее. Но моя дочь достаточно подготовлена ко всему. Этим летом она будет дома, потом ещё год отучится в Интермедии и будет самостоятельна. Мне будет интересно посмотреть, как она воспримет взрослую жизнь.

- И ты не будешь следить за каждым её шагом?

- Зачем? Я всегда буду переживать за неё и помогу в любом случае, чтобы с ней не стряслось, но то, что я дала ей жизнь не значит, что она мне принадлежит. Да что-то мы заболтались, тебе уже пора идти спать. Не буду тебя мучить допросами о том, куда же ты всё-таки шла. Будет желание, расскажешь как-нибудь сама.

Принцесса подошла к двери и взяла подсвечник. Ей вслед смотрели удивительной яркости голубые, огромные глаза, которые были словно не из мира сего.

- Тётя, спасибо большое за всё! Я запомню все твои слова. Мне нужно ещё найти подругу, которая, скорее всего, снова и снова безрассудно ввязывается в неприятности.

- Ступай, Беллона, только, она уже в своей комнате и не расположена к разговору, – произнесла женщина и захлопнула дверь.

- Отку…- не успела удивиться девушка, как осталась перед фактом стоять одиноко в коридоре.

«И всё-таки тётя Сивилла волшебница. А я не хотела верить. У неё есть какие-то способности, не явные, но иногда она видит и знает то, чего другие даже представить не могут!».

Идти к себе ещё не хотелось. Со свечой было не так страшно, и теперь была веская причина, почему она находилась здесь. Почему бы не побродить немного по западному крылу? Кто знает, может быть, и Дерек сейчас был где-то поблизости. Какой удачный день! Такое утро, радостное, обещающее, подающее надежды. Вечер отлично дополнил впечатление от всех событий, осталось только ночь встретить как-нибудь хорошо и можно со спокойной душой отправляться на покой.

В кои-то веки во владениях принца была не шумно, несмотря на то, что он и его друзья никуда не уехали. Не верилось, что они так рано легли спасть. И вряд ли заняты чтением или философскими беседами за бокалами красного вина. Беллона не торопясь, переходила от одной двери к другой в сторону своего крыла, пока не дошла до спальни самого брата. Из-за неё не доносилось громких звуков, но там горел свет, и чувствовалось присутствие людей. Принцесса подошла поближе. Каким бы постыдным она не считала подслушивание, но вдруг интуиция обманула тётю и Габи до сих пор где-нибудь здесь? Прислонив ухо впритык к дубовому дереву, Беллона услышала голос Робина, который разговаривал с девушкой.

- Ну, чего ты боишься? Я же не съем тебя.

- Простите, ваше высочество, я так волнуюсь…

- Понимаю, понимаю. Хочешь выпить? От этого тебе сразу станет легче.

- Нет, благодарю.

- Тогда подойди ко мне. Да не дрожи ты, такая симпатичная, чего стесняться? Сейчас я приглушу свет.

Пока Беллона слушала эти короткие фразы, которые были ни о чём, но ясно говорили к чему они ведут, ей показалось, что голос девушки ей так же знаком и она слышала его буквально сегодня. Только он был чуть более дрожащим и печальным, а сейчас немного приобрёл какого-то равнодушия и сдержанности. Да, это была Дария! Так вот её великая любовь к Мартину! Она уже в комнате наследника, если не в кровати.

Робин, отличавшийся некоторой рассеянностью, снова проявил её, забыв запереть замок, чем и воспользовалась принцесса. Распахнув обе дверцы с маху, Беллона оказалась в состоянии дежавю. Пушистый ковёр, золотые фазаны у водоёма, которые смотрели на новоприбывшую, как на давнюю, и порядком надоевшую, знакомую. На этот раз на полу никто не лежал, но стояла Дария в одной ночной сорочке возле принца, который тоже уже был не очень одет. Беллона не выдержала и сразу перешла на громкое возмущение.

- Дария, как я должна это понимать, что тут творится вообще?

Принц подскочил от неожиданности, но так же быстро сел обратно, увидев младшую сестру.

- Господи, опять ты! Кто тебя звал, никто не обязан перед тобой отчитываться! Уходи по добру…

Молодая дворянка между тем пыталась прикрыться своим платьем, которое покоилось на кресле, но она никак не могла попасть в рукава.

- Ваше высочество, прошу вас, простите, я могу всё объяснить…

- Не нужно, я всё с вами поняла. Вы отвратительны. Прибегаете со слезами просить о милости одному, а вечером встречаетесь с другим. А я поверила вашей искренности и освободила вашего кузена от наказания. Господи, как я ошиблась, как это всё неприятно и низко!

- Как, вы…освободили Мартина? Не может быть!

- Что значит «не может быть»? Хотя верно, я ещё пересмотрю своё решение. Теперь я вижу, чего вы стоите оба!

- Нет-нет, умоляю! Оставьте всё как есть, поймите, я не знала о вашем решении. Его высочество Робин сказал, что ситуация складывается безнадёжная…

- Что? Робин, что ты сказал Дарии?

- Боже, уйдите обе, я хочу спать! – принц упал на кровать и накрылся сверху подушкой.

Беллона стояла в шоке. Можно было бы сразу догадаться, а она вечно не понимает очевидного. Робин, уладив всё с другом, снова встретил отчаявшуюся девушку и решил извлечь для себя пользу по полной, сообщив ей трагическую новость, что граф находится в сложнейшем положении, и он бы рад ему помочь, и может, но вот чего собственно ради? Если бы юная леди соблаговолила подарить ему ночь любви, то, разумеется, он рыцарским образом вызволит её кузена из заточения. Чего бы ему это ни стоило. Она соглашается и на следующий день узнаёт, что дорогой ей человек находится дома в полном благополучии. Забыв про принесённую жертву, она радуется и никому ничего не говорит.

Принцесса провела рукой по лбу, не то отмахнувшись от понятого, не то облегчённая тем, что успела вовремя.

- Простите, Дария, я всё превратно разобрала. Идёмте отсюда, ваше место в Финкер-Оренстоффе. Эту неделю Мартин ещё будет там.