Королевские игры

Глава 22

Кристофер Марло сидел за столом в таверне «Черный бык» и, слегка прищурившись, смотрел на собеседника. Джон Сэвидж откровенно нервничал, а потому то и дело запинался и комкал слова:

- Чтобы исполнить обещание, мне достаточно лишь распоряжения отца Балларда. Я уже сказал Гилфорду, что не собираюсь отступать. Раз дал клятву, значит, обязан действовать.

- Но как же ты надеешься это сделать? - Кит потянулся к кружке. - Королева выезжает из дворца под надежной охраной.

Сэвидж самолюбиво ухмыльнулся:

- Очень просто. Подарю перчатки, украшенные драгоценными камнями. Ее величество обожает подарки, причем чем дороже, тем лучше. Тщеславие и алчность сыграют решающую роль. В перчатках спрячу змеиный зуб - самый ядовитый. Едва коснувшись кожи, он мгновенно и непоправимо сделает свое дело.

- Метод, достойный Медичи или Борджиа, - заметил Кит и с удовольствием подумал, что идея вполне подойдет для сюжета новой пьесы. - И где же ты раздобыл такую редкость?

Сэвидж покачал головой:

- Не могу открыть тайну даже тебе. Скажу лишь, что зуб уже в моем распоряжении. Короткая команда отца Балларда и…

Кит осушил кружку и встал:

- Что ж,, звучит убедительно. Отец Баллард должен со дня на день вернуться, и если обстоятельства сложатся удачно, то команда не заставит себя ждать.

Он поднял руку в знак прощания и удалился, оставив собеседника в глубокой задумчивости.

Марло вышел на раскаленную июньской жарой улицу. В канаве догнивала дохлая кошка. Пришлось зажать нос платком и отвязывать лошадь одной рукой. Работа на господина секретаря так же скверно воняла и вызывала тошноту. Больше не было сил подстрекать людей на неразумные поступки лишь для того, чтобы потом их обвинили в измене и жестоко казнили. Если бы удалось выбраться из этой липкой паутины, бежал бы немедленно, даже не вспомнив о потерянных гонорарах.

Кристофер сел верхом и поехал к реке. Свежий воздух - единственное, что могло спасти, и поместье Скэдбери с его прохладой и тишиной казалось райским местом. Томас разрешил приезжать когда угодно, чтобы спокойно работать и спокойно отдыхать. Сегодня щедрость друга пришлась весьма кстати.

Путь оказался недолгим, и еще до наступления вечера Кит подъехал к знакомым воротам. Первым взору предстал Ингрэм Фрайзер, который стоял у дороги, прислонившись спиной к стволу дуба. Кит всей душой ненавидел вездесущего скользкого типа, и, судя по всему, тот питал сходные чувства. Впрочем, встреча имела и приятную сторону: если здесь слуга, то где-то поблизости и хозяин.

- Что же привело вас, мастер Марло? - Гнусавый голос Фрайзера звучал не менее отвратительно, чем выглядел он сам. - Желание побарахтаться в стогу сена?

Кристофер с трудом скрыл ярость. Он знал, что Томас ценил способности человека, который умел ловко улаживать какие-то темные дела хозяина. Из существующего положения вещей следовало, что наличной территории мастера Уолсингема верному помощнику позволялось проявлять любую степень бесцеремонности. Оставалось лишь брезгливо направить лошадь в сторону, молча проехать мимо и, не обращая внимания на ядовитый смех за спиной, галопом проскакать к дому.

Томас сидел на террасе и увлеченно обстругивал толстую ветку. Завидев друга, расплылся в радостной улыбке. Положил нож, отбросил палку и встал.

- Легок на помине, парень. Минуту назад о тебе думал. - Он спустился по ступенькам, подождал, пока Кит спешится, и взял его под руку. - Давненько ты сюда не заглядывал. Пойдем… о лошади кто-нибудь позаботится.

Приятели поднялись на террасу, вошли в прохладный полумрак передней и поднялись наверх, в спальню хозяина. Дверь с шумом захлопнулась, и звук разнесся по всему дому. Ингрэм Фрайзер стоял у входа и прислушивался, а услышав стук, с непроницаемым выражением лица повернулся и ушел.

Час спустя Томас перекатился на спину и промокнул вспотевшую грудь смятой простыней.

- О, как же мне этого не хватало!

- И мне тоже. - Кит встал и потянулся. - Где ты прятался целых две недели?

- На севере. Пришлось провожать Розамунду в Чартли. Отныне она служит Марии Стюарт и разделяет с госпожой заточение.

Кит пристально посмотрел на друга:

- Значит, паутина Уолсингема затянула еще одного мотылька?

- Точнее, мотылек сам туда залетел. - Томас сел на кровати. - Девчонка с кем-то спуталась и потеряла невинность. Сэр Фрэнсис говорит, что это произошло еще здесь, в Скэдбери, но что-то не верится. Как бы там ни было, что случилось, то случилось. Королева обнаружила непристойность и отлучила ее от двора, ну а господин секретарь, как водится, повернул события на пользу общему делу.

- Жаль, очень жаль, - медленно произнес Кит, снимая со спинки стула рубашку. - Твоя сестра еще слишком молода, чтобы принимать участие в жестоких играх нашего хозяина.

Томас пожал плечами:

- Все мы - лишь зерно на жерновах его мельницы, дорогой. Зато, если девочка успешно справится с работой, он, возможно, сжалится и постарается найти ей мужа, который о девственности и не вспомнит.

- Сэвидж интересуется, когда Баллард скажет свое веское слово.

Кит завязал тесемки на панталонах.

- Уже скоро. Неделю назад мы перехватили письмо из Парижа, от Моргана, в котором тот советует Марии связаться с Энтони Бабингтоном. Если верить Уилу Крейтону, то забияка с каждым днем все глубже увязает в болоте. Думаю, скоро он и сам напишет, чтобы рассказать о собственных героических усилиях. Ну а как только изменница утратит осторожность и сделает неверный шаг… - Томас выразительно пожал плечами, - тогда случится то, что случится.

- Не нравится мне все это.

Кит подошел к окну и обвел взглядом залитые солнцем поля Скэдбери.

- Не нравится, и помалкивай.

Томас подошел и игриво провел ладонью по его ягодицам.

Кит обернулся и с улыбкой заключил любовника в объятия.

В Чартли долгие летние дни проходили в томительном однообразии. Рутина нарушалась лишь по пятницам - раз в неделю трактирщик менял пустые пивные бочки на полные. Мария с наивным нетерпением ждала той минуты, когда Барбара пойдет в кладовку, а потом, если письмо приходило, с достойным жалости волнением мечтала о следующей пятнице, чтобы отправить ответ.

И вот однажды она вышла из спальни с запечатанным письмом в руке.

- Розамунда, сможешь ли положить мое послание в пустую бочку, прежде чем трактирщик привезет новую партию?

Она сунула руку в небольшой вязаный ридикюль на поясе, достала кожаный мешочек и бережно спрятала письмо.

- Конечно, мадам, - с готовностью согласилась фрейлина.

Работа почтальона как-то незаметно вошла в ее обязанности - тем более удачно, что приходилось регулярно отправлять собственные сообщения. Клод де Но, личный секретарь Марии Стюарт, прошлым вечером навестил госпожу, и Розамунда постаралась запомнить, а потом и записать весь разговор. Де Но рассказывал об отце Джоне Балларде, отверженном священнике, который приплыл из Франции, высадился в Корнуолле, в крохотной рыбацкой деревушке, и теперь собирал вокруг себя правоверных католиков. Двое самых ярых его сторонников изучали юриспруденцию в «Судебных иннах». Имя одного - Гилфорд, а второго - Сэвидж.

Розамунда не знала, насколько новой окажется информация, однако сэра Фрэнсиса в первую очередь интересовала осведомленность шотландской королевы в хитросплетениях заговора. Рассуждать не приходилось, а потому она поспешила в кладовку и вытащила пробку из помеченной крестом пустой бочки. Приоткрыла кожаный мешочек госпожи и сунула туда свой тщательно сложенный листок. Мешочек опустила в бочку и аккуратно воткнула пробку на прежнее место. Вернулась в полумрак комнаты, села в уголок и, перебирая четки, принялась бормотать уже хорошо знакомые молитвы.

Примерно через час послышалось дребезжание телеги, а потом глухо покатились полные бочки. Пустые издавали совсем другой звук. И вот наконец застучали копыта, и телега выехала со двора.

Скоро Филиппе или кто-то другой из агентов Уолсингема прочтет письмо Марии и шпионское донесение. Затем отчет фрейлины отправится на стол к сэру Фрэнсису, а письмо узницы, утратив секретность, поедет к адресату.

- Пора проверить новую бочку. - Сгорая от нетерпения, Мария шагала по комнате. - Не забудь: открой ту, на которой начерчен крест. Сегодня непременно что-то будет: сердцем чувствую.

Розамунда взяла на кухне два кувшина и через двор направилась в кладовку. Как и следовало ожидать, там никого не было, а у стены стояли четыре бочки с элем. Она поискала крест, которым трактирщик отмечал тайник, вытащила пробку и обнаружила кожаный мешочек - точно такой же, какой сама недавно засунула в пустую бочку. Быстро вынула, спрятала на груди и уже неторопливо наполнила кувшины, чтобы отнести по назначению.

Мария не находила себе места от тревоги:

- Ну?

- Что-то есть, мадам.

Розамунда передала тайник и наклонилась, чтобы погладить терьера. Песик встретил приятельницу, приветливо уткнувшись в ногу мокрым носом.

Госпожа дрожащими пальцами выхватила мешочек, развязала шнурок и достала мелко исписанный лист пергамента. Села за стол и вплотную придвинула свечу.

- О, послание от мастера Бабингтона!

Глаза нервно скользили по строчкам. Вот наконец несчастная дочитала письмо до конца и без сил откинулась на спинку кресла.

- Это должно произойти, - тихо произнесла она. - Слава Богу, наконец-то это случится.

- Что, мадам? Что должно произойти?

Шарлотта склонилась, словно готовилась услышать страшную тайну.

- Вторжение, Шарлотта. Кузен герцог де Гиз вступил в соглашение с королем Испании Филиппом. Союзники уже собрали объединенное войско и готовы выступить. - Мария улыбнулась, что в последнее время случалось крайне редко. - Всегда знала, что на Священную лигу можно положиться. Спасибо матушке.

Мать шотландской королевы в девичестве носила фамилию де Гиз. Один из родственников, Генрих Лорранский, третий герцог де Гиз, заключил договор с испанским монархом Филиппом II, папой римским, католическим духовенством Франции и могущественным парламентом этой страны, который во всем поддерживал церковь. Лига была призвана противостоять французскому королю Генриху III в том случае, если бы он осмелился нарушить обещание и прекратил кровавое преследование гугенотов. Вероломному монарху грозил вооруженный конфликт с самыми влиятельными кругами страны. В то же время, сдержав слово, он мог рассчитывать на поддержку, как военную, так и дипломатическую, со стороны всесильного клана де Гиз.

- Как именно должно произойти важное событие, мадам? - спросила Розамунда, нарушив долгое молчание.

Казалось, королева с трудом вернулась из мира грез.

- Мастер Бабингтон пишет, что он и его товарищи целенаправленно готовят порты к прибытию освободителей и собирают силы, способные влиться в сплоченные ряды. Как только армия ступит на английский берег, гнилые стены моей темницы рухнут.

Она прикрыла глаза, и умиротворенное лицо ее внезапно потемнело.

- Что же будет дальше, мадам?

Мария взяла себя в руки, выпрямилась, словно собираясь с силами, и продолжила:

- Наш друг сообщает о готовящейся казни вероотступницы Елизаветы. Тяжкую миссию должны осуществить шесть благородных джентльменов, его преданных соратников. Во имя католической истины и ради восстановления моих попранных прав… - Узница замолчала и после долгой паузы произнесла роковые слова: - Герои готовы пойти на крайнюю меру.

Она выронила письмо из ослабевших пальцев. Листок упал на колени, а потом скользнул на пол.

- Не хочется верить в необходимость жестокого шага.

Глаза ее снова закрылись.

Розамунда наклонилась и подняла листок. Интерес сэра Фрэнсиса к личности Энтони Бабингтона получил объяснение, как и дружба с этим человеком Уила Крейтона. Скорее всего Уил просто выполнял приказ господина секретаря. Так оставался ли кто-то в стороне от игр всемогущего вельможи?

Она посмотрела на письмо, которое все еще держала в руке. Обращение гласило: «Моей всемилостивой повелительнице и королеве, верность и покорность которой свято храню в душе».

Взгляд скользнул по исписанной странице и остановился на двух строчках, которые Мария решила не оглашать: «Поскольку промедление смертельно опасно, ваше пресветлое величество может пожелать направить наши действия и своей монаршей волей вселить решимость в верные сердца».

Сэр Фрэнсис непременно узнает содержание этого письма. Филиппе прочитал его еще до того, как трактирщик вложил тайник в бочку. Так что теперь в Лондоне с нетерпением ждут ответа опрометчивой соучастницы заговора.

- И что же вы ответите, мадам?

Юная фрейлина бережно положила письмо на стол.

- Пока не знаю, девочка. - Мария снова взяла листок. - Необходимо тщательно взвесить обстоятельства. Ставка слишком высока.

Роджер Эскью ехал по аллее поместья Барн-Элмс, привольно раскинувшегося на берегу реки в нескольких милях к югу от Лондона. Июльская жара утомила, и возможность хотя бы на несколько часов вырваться из города казалась огромной удачей. Он подъехал к дому, спешился, передал поводья рыжему парнишке, уже успевшему прибежать из конюшни, и громко постучал в дверь большим медным молотком.

Слуга в ливрее открыл немедленно, словно ждал визита, и через просторный холл с мраморным полом повел гостя в анфиладу комнат, а оттуда - на выходящую в сад террасу, возле которой хозяин с увлечением обрезал розы. Сэр Фрэнсис поднял голову, и обычно суровое лицо его озарилось искренней улыбкой.

- Роджер, как хорошо, что ты приехал! Урсула будет рада встрече. Они с Фрэнсис пытаются прочитать письмо из крепости Флашинг, от Филиппа. У зятя кошмарный почерк. - Он отложил ножницы и крепко пожал другу руку. - Но прежде чем отпустить тебя в нежные объятия дам, хочу поговорить.

- С удовольствием. - Роджер обвел взглядом внушительный каменный дом, спускающуюся к мягкому изгибу Темзы лужайку, пышные кусты роз. - Честно говоря, Фрэнсис, давно завидую хозяину этого райского уголка. Должно быть, после Сизинг-лейн здесь дышится особенно легко.

- Так и есть. К сожалению, в последнее время редко удается выезжать за город: дела ее величества требуют постоянного присутствия. Но сейчас королева переехала в Хэмптон-Корт, и я решил позволить себе короткую передышку… Если не возражаешь, давай прогуляемся к реке.

Джентльмены прошли по лужайке и направились к берегу. Барка лорда Уолсингема мерно покачивалась у причала, а каменная скамейка в тени плакучей ивы манила прохладой.

- Не нахожу себе места от тревоги, друг мой.

Уолсингем сел и с удовольствием вытянул ноги. Роджер Эскью оставался одним из немногих, кому секретарь королевской канцелярии доверял всей душой, не скрывая ни планов, ни страхов, ни надежд.

- Заговор в интересах шотландской королевы достиг апогея. Тактика детально разработана и представлена пленнице, чтобы та дала свое благословение. Как только она поставит свою подпись, сразу окажется в наших руках. - Сэр Фрэнсис вздохнул. - Вот только опасаюсь, что ее величество не пожелает… - Он порывисто встал, повернулся к собеседнику и заговорил жестко и убежденно: - Если довести дело до конца, то новых вспышек ереси можно будет не опасаться. Уничтожив Марию, мы лишим фанатичных католиков символа и знамени. Но готова ли королева действовать с должной решимостью? Боюсь, все мои усилия окажутся напрасными.

- Постараешься убедить ее величество обратиться к закону о соучастии в преступлении?

Поняв, что друг слишком взволнован, чтобы усидеть на месте, Роджер тоже поднялся.

- Именно для таких случаев и существует данное положение. Однако лорд Берли не меньше моего опасается, что даже перед лицом неопровержимых доказательств измены кузины королева откажется пролить кровь родственницы.

- Но парламент может убедить ее в преступном соучастии Марии в заговоре.

- Возможно. - Уолсингем снова вздохнул. - Впрочем, пока шотландская королева не совершила роковой ошибки, разговоры остаются лишь разговорами. Уверен, однако, что ждать осталось недолго: скоро это произойдет. Отчеты Розамунды вселяют надежду. Она пишет о приступах отчаяния, на смену которым приходят приливы энергии и всплески необоснованной надежды. Судя по всему, Мария высокого мнения о сыновних чувствах короля Шотландии; верит, что как только позволят обстоятельства, тот соберет армию и пересечет границу, чтобы поддержать восстание в Англии.

- И Яков действительно это сделает?

Роджер наклонился, поднял с берега камешек и бросил в мягкие волны Темзы.

- Сомневаюсь. Молодой человек слишком дорожит троном и собственным благополучием, чтобы рисковать ради спасения выжившей из ума матери. Мария обманывается точно так же, как обманывалась уже не раз: она плохо разбирается в людях, - сухо заметил Уолсингем.

Роджер поднял еще один камень.

- Значит, прелестная особа неплохо справляется с поручением? Доверие оправдалось в полной мере?

- Да. Розамунда умна и наблюдательна. - Фрэнсис задумчиво посмотрел на друга. - Остается ли твой интерес в силе, несмотря на…

Не найдя подходящего слова, он лишь махнул рукой.

- Несмотря на промах? - уточнил Роджер, выразительно подняв брови. - Очевидно, ты это хотел сказать?

- Промах, неосторожность - назови, как угодно. - Уолсингем пожал плечами. - Кузина молода и в некоторой степени разделяет безрассудство брата. И все же я не считаю девочку испорченной. Будь так, Урсула ни за что не привязалась бы к подопечной всей душой.

Роджер кивнул, соглашаясь.

- Твоя супруга безошибочно чувствует характер, так что не вижу оснований отступать от соглашения. - Роджер лукаво улыбнулся: - Если честно, никогда не хватало терпения возиться с праведницами. Такая скука! А вот капля своеволия может оказаться весьма кстати.

Фрэнсис вздохнул с облегчением:

- Урсула будет рада узнать, что ты остался при прежнем мнении. Будущее благополучие родственницы чрезвычайно ее заботит. Период искупления скоро подойдет к концу.

- В таком случае остается лишь надеяться, что молодая леди придерживается того же мнения. - Роджер хитро улыбнулся и вслед за хозяином пошел к дому, а поднимаясь на террасу, внезапно предложил: - Что, если мне самому заняться собственным садом? Например, полить клумбу? Что скажешь?

- Готов ехать в Чартли?

Фрэнсис удивленно оглянулся.

- Почему бы и нет? Думаю, у тебя непременно найдется достойное поручение.

- О, уж чего-чего, а поручений всегда достаточно, друг мой. Однако давай спросим Урсулу: у нее наверняка набралось множество женских мелочей, которые не терпится передать подопечной.

- Джентльмен с подарками всегда может рассчитывать на теплый прием, - пробормотал в ответ Роджер и снова многозначительно улыбнулся.