Королевские игры

Глава 8

- А теперь, дорогая, позволь посмотреть, как сидит вот это. - Леди Уолсингем показала Розамунде прелестное платье из розового бархата с вышитыми жемчугом нежными цветами. - Подержи шлейф, Хенни, он очень тяжелый.

Горничная с готовностью бросилась на помощь.

- Что скажешь?

Розамунда восторженно сжала руки:

- Восхитительно, мадам!

Когда утром, за завтраком, леди Уолсингем сообщила, что намерена перешить для подопечной два парадных платья, которые сама уже не носила, та постаралась выразить восторг и благодарность, однако в душе с трудом примирилась с мыслью об обносках. Впрочем, во время примерки и подробного обсуждения ленточек, кружев и золотого шитья у нее хватило выдержки, чтобы ни словом, ни взглядом не проявить разочарования. И вот сейчас, спустя три дня, с восторгом глядя на готовое произведение белошвеек, Розамунда даже не вспомнила о недавних переживаниях.

- Можно примерить?

- Да, конечно. Но сюда потребуется испанский кринолин, а носить его непросто: юбка будет очень широкой. Ну-ка сними платье и нижнюю юбочку.

Розамунда послушно освободилась от изрядно потертого одеяния из терракотового бархата и дала себе слово сегодня же добросовестно его почистить и пересыпать глубокие складки лавандой. Сейчас она стояла перед благодетельницей в одной лишь сорочке и шерстяных чулках.

Хенни принялась старательно закреплять на талии каркас для юбки, а леди Уолсингем со знанием дела отдавала распоряжения:

- Кринолин должен сидеть безукоризненно. Если хоть немного перекосится, платье будет плохо слушаться. Вот так.

Она отступила, чтобы оценить работу со стороны.

- Да, все в порядке. Теперь корсет, Хенни.

Горничная начала шнуровать на спине жесткую конструкцию, и Розамунда жалобно взмолилась:

- Ой, пожалуйста, не так туго. Я же задохнусь!

- Ничего, привыкнешь, - неожиданно строго оборвала леди Урсула. - Жаль, что до сих пор никто тебя не научил: это абсолютно необходимо.

Розамунда затаила дыхание, пытаясь смириться с ощущением пытки: костяные пластины безжалостно врезались в кожу. Что ж, раз все терпят, значит, и она научится. Впрочем, неприятные впечатления отступили уже в следующее мгновение, когда дошла очередь до платья. Поверх корсета лиф сидел, как перчатка, а юбка задрапировала кринолин свободными грациозными складками. Квадратный вырез был тонко подчеркнут жемчужным узором, а широкие рукава украшены дамастом цвета слоновой кости. А вот шлейф оказался неподъемно тяжелым и отказывался подчиняться. Розамунда попробовала пройтись по комнате, однако через пару шагов остановилась в отчаянии.

- Но как же в этом ходить, мадам?

- Не забывай, что ты босиком, и оттого юбка чересчур длинна. Подай-ка розовые атласные туфельки, Хенни.

Туфли оказались на небольшом каблучке, и едва горничная, встав на колени, надела их на маленькие стройные ножки Розамунды, та сразу почувствовала себя увереннее. Теперь она стала заметно выше ростом, плечи расправились, а суровый корсет диктовал полную достоинства осанку и единственно возможную походку: ровную, грациозную и элегантную.

Юная леди пошла по комнате, и шлейф послушно потянулся следом. Пластичный бархат уже не путался в ногах и не тянул вниз, а вел себя, подобно дрессированной собачке на поводке.

- Великолепно! - похвалила леди Уолсингем. - Ты наделена природной грацией, дорогая. У меня есть еще одно лишнее платье - из изумрудной парчи. Думаю, из него без труда получится второе парадное платье. Мало кто из фрейлин располагает тремя придворными нарядами, так что стыдно тебе не будет. Но ведь и зависть вызывать нельзя: дамы ее величества так мелочны!

Наставница щебетала легко и непринужденно, но Розамунда уже знала, что за светским тоном скрываются важные сведения.

- Любая мелочь, даже самая незначительная, становится поводом для соперничества, - продолжала Урсула, критически разглядывая зеленую парчу. - Каждая обновка вызывает нескончаемый поток пересудов. Носовой платок, и тот не пройдет незамеченным. Да, думаю, фасон можно сделать таким же, как в розовом платье, а рукава украсить золотой нитью. Очень впечатляюще, тебе не кажется, дорогая?

- Конечно, мадам.

Розамунда уже не знала, действительно ли хочет попасть в безжалостный мир женского соперничества. Она выросла, почти не зная общества дам. У нее никогда не было близкой подруги, и даже в детстве общение ограничивалось кругом горничных, а у тех не хватало времени ни на игры, ни на болтовню. Разница в возрасте с двумя старшими сестрами была настолько значительной, что Розамунда их почти не видела: обе вышли замуж и покинули Скэдбери, когда она была совсем маленькой. Неизвестно даже, узнали бы они друг друга при встрече или нет.

Урсула заметила нерешительность и поспешила успокоить:

- Не волнуйся, милая, все будет хорошо. Просто постарайся не забывать о наших беседах, а если вдруг возникнут вопросы или затруднения, немедленно приходи ко мне.

- Вы очень добры, мадам.

- Не стоит благодарить, дитя мое. К сожалению, у тебя нет матери, а значит, некому помочь. Я сделаю все, что смогу. Ну а теперь давай посмотрим, как можно освежить повседневные платья.

Спустя пять дней гардероб был полностью готов: два придворных платья для торжественных случаев и два обновленных - на каждый день.

Сэр Фрэнсис снова пригласил Розамунду в рабочий кабинет.

Когда та вошла, господин секретарь, как обычно, сидел за столом, однако выглядел не столь угрожающим, как во время предыдущих встреч, и даже изобразил нечто, отдаленно напоминающее улыбку.

- Итак, леди Уолсингем сообщила, что ты вполне достойно экипирована и готова предстать перед ее величеством.

- Благодарю за предоставленную возможность, сэр Фрэнсис. Надеюсь, вам не придется сожалеть о проявленной доброте.

Розамунда почтительно присела в реверансе и низко склонила голову.

- Уверен, что повода для сожалений ты не дашь, - заметил секретарь обычным сухим тоном. - Супруга отзывается о тебе наилучшим образом, а мне известно, что ты обладаешь острым умом и не менее острой памятью, да еще и немалым талантом к рисованию.

Розамунда промолчала, поскольку перечисление способностей, пусть и значительно преуменьшенное, соответствовало правде.

Сэр Фрэнсис положил руки на стол, переплел пальцы и посмотрел на нее пронзительным взглядом.

- Этот мир держится исключительно на благодеяниях - оказанных и принятых. Запомни это. Все, что сделаешь для того или иного человека, со временем непременно отзовется. То же самое касается и дурных поступков. Не забывай никогда! Ничто не дается даром, и вот пришло время рассказать, чего я хочу от тебя в обмен на возможность найти достойного мужа.

Розамунда на мгновение замерла, а потом с трудом вздохнула и почти шепотом произнесла:

- Да, сэр?

- Присаживайся.

Он показал на единственный в комнате стул.

Розамунда села, положила на колени дрожащие руки и посмотрела на всемогущего вельможу внимательными зелеными глазами.

- При дворе тебе волей-неволей придется стать свидетельницей множества самых разных бесед. Секреты меня не интересуют, - поспешно добавил он, - да ты и не распознаешь секрет, даже если услышишь. Особой тонкости я не жду, однако придется докладывать мне обо всех разговорах королевы и ее фрейлин - естественно, тех, которые будут происходить в твоем присутствии. Прятаться за шторами и в шкафах не стоит.

Зловещий интриган слегка улыбнулся, однако Розамунда не нашла сил улыбнуться в ответ.

- Я хочу знать, что говорят в минуты досуга придворные дамы, кого и что они обсуждают. А еще мне нужны твои рисунки. - Сэр Фрэнсис взял перо и начал бесцельно вертеть в пальцах. - Изображай все, что увидишь вокруг. Все сцены с участием королевы. Вообще все события. Я сам решу, что важно, а что нет. - Он требовательно посмотрел в глаза. - Понимаешь?

- Прекрасно понимаю, сэр Фрэнсис.

- Ну и отлично. - Секретарь кивнул, давая понять, что разговор окончен, и Розамунда встала. - Я сам представлю тебя королеве и буду время от времени навещать. Не забывай, что получаешь возможность устроить будущее. Позаботься о безупречной репутации, а я постараюсь найти для тебя хорошую партию.

- Благодарю, сэр.

Розамунда сделала реверанс и вышла, с трудом справляясь с бурей мыслей и чувств. Только что ей было дано особое задание; вернее, два особых задания. Удастся ли выполнить их так, как того требует суровый благодетель, и в то же время не вызвать подозрения стаи хищниц?