Короли Керни

Глава 22

Зазвенел колокольчик над дверью кафе, и Спенсер Реддинг вошел в него с таким видом, словно был хозяином этого заведения. Как и Ник, он был одет в костюм, только пиджак был расстегнут, и он был без галстука. Две верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты, открывая взору подтянутую загорелую кожу и изящные мускулы шеи. Его привлекательная внешность говорила о серебряных ложках и деньгах старого света.

Девушки в задних рядах снова вздохнули, и на этот раз мне захотелось повернуться к ним и крикнуть: «Бегите!» Если бы у нас было больше времени на подготовку к приезду Реддинга, я бы заплатила им за то, чтобы они ушли, но, конечно, он пришел на эту встречу неприлично рано. Может быть, он хотел сначала осмотреть это место, как это сделали мы. Должно быть, у него были какие-то скрытые мотивы появиться здесь так рано, потому что он выглядел раздраженным, увидев, что мы его опередили.

Или, может быть, это было просто обычное выражение его лица.

Позади него стоял высокий белый мужчина с седыми волосами и широкими плечами. Я заманила Реддинга сюда, сказав ему, что хочу встретиться с нашими адвокатами в нейтральном месте и попытаться разобраться с обвинениями вне зала суда, посмотреть, сможем ли мы прийти к какому-то другому соглашению. Ник изображал моего адвоката. Пожилой джентльмен, должно быть, защищал Реддинга. Он добродушно улыбнулся, когда мы с Ником поднялись со своих мест.

— Здравствуйте, — сказал он, направляясь прямо к нам. Он говорил звонким баритоном, и у него был такой «ну и дела» вид, что я подумала, будто он называет других мужчин партнерами.

Подойдя ко мне, он протянул руку.

— Уинстон Бофорт, рад с Вами познакомиться.

Я пожала ему руку.

— Криста Эванс.

Мы отпустили друг друга, и Ник представился Уинстону и Реддингу. Я сунула руку в сумочку, пока мужчины отвлеклись, и снова включила телефон. Он был выключен несколько часов назад.

Ну же, Джейкоб. Не подведи меня.

— Могу я вам что-нибудь предложить, ребята? Кофе? Рогалик? — Спросил Ник, одарив мужчин своей мегаваттной улыбкой.

— Нет, — ответил Реддинг и сел.

Уинстон искоса взглянул на Реддинга, слегка нахмурив брови, как будто был смущен грубостью Реддинга. Видимо, он не очень хорошо знал своего клиента. Это заставило меня задуматься, а не работал ли он на «Магнолию Хиллз», а не на Реддинга.

Замешательство адвоката длилось всего секунду, и выражение его лица снова прояснилось, когда он повернулся к Нику.

— Мне кофе, пожалуйста. Сливки, два кусочка сахара.

Ник кивнул и направился к стойке. Я вернулась на свое место, стараясь держаться спиной к окну. Уинстон сел напротив меня и, вытащив из-за пазухи пиджака платок, промокнул им лоб. Реддинг, стоявший рядом, уставился на меня так, словно я была единственным человеком вокруг. Мне хотелось выползти из собственной кожи. Ник только что подтвердил, что тот был насильником, и теперь он сидел здесь, достаточно близко, чтобы протянуть руку и дотронуться до меня. Достаточно близко, чтобы я могла чувствовать его взгляд, словно скользкую ласку на своей коже. Меня чуть не стошнило.

— Вы можете поверить, что сейчас такая жара? — спросил его адвокат. — Если так пойдет и дальше, лето выдастся на редкость жарким.

Я ухватилась за отвлекающий маневр.

— Обещают, что завтра будет еще жарче.

Уинстон скорчил гримасу, которая вызвала бы у меня улыбку, если бы не тот факт, что я все еще видела, как Реддинг наблюдает за мной краем глаза. Я как раз собиралась сказать Уинстону, что жара спадет через несколько дней, когда в моей сумочке зазвонил телефон.

Я изобразила смущение.

— Простите. Я скажу, кто бы это ни был, чтобы он мне перезвонил, а потом отключу его.

Уинстон кивнул, на его лице было написано понимание. Реддинг продолжал смотреть на меня без всякого выражения, но совершенно сосредоточенно, и мое беспокойство переросло в настоящий страх.

Я отвела взгляд и посмотрела на экран своего телефона. Это был Джейкоб. Слава Богу. Я нажала на кнопку «Ответить» и поднесла телефон к уху.

— Алло?

— ГДЕ ТЫ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ? — проревел он так громко, что его услышало все кафе.

Я отдернула телефон, прежде чем он разорвал мне барабанную перепонку. Брови Уинстона, сидевшего напротив меня, удивленно поползли на лоб.

— Э-э-э.… простите, я отойду на секунду — Сказала я мужчинам, поднимаясь со своего места.

Я вышла с телефоном на улицу, опустив лицо, чтобы скрыть свои черты, оставив Реддинга, его адвоката и агента ФБР внутри. Я почти слышала, как щелкают камеры на противоположной стороне улицы.

— Джейкоб? — Сказала я.

— Где ты, черт возьми и почему твой телефон был выключен три часа? — выдавил он из себя.

— Я пью кофе с другом, — сказала я. Технически это не было ложью. — Мы случайно встретились, пока я была в отъезде. Я выключила свой телефон в аптеке и, должно быть, забыла включить его снова. Мне жаль. — Вот это уже была откровенная чушь собачья.

— Ты только что наткнулась на своего друга, да? — Спросил Джейкоб сухим, как Сахара, тоном. — Всю дорогу до Херманнсбурга?

Я остановилась как вкопанная. Как, черт возьми, он узнал, где я была?

— Херманнсбург? — Спросила я, изо всех сил стараясь, чтобы в моем голосе не прозвучала паника.

— Согласно GPS-трекеру в твоей машине.

О черт.

— Ты установил GPS-трекер на мою машину? — Спросила я, снова ускоряя шаг. Федералы, должно быть, установили микрофоны в кофейне, и мне не хотелось, чтобы они услышали из этого разговора что-то еще, кроме того, что они уже слышали. — Это неправильно, Джейкоб.

— Не я. Это сделал папа.

Чертов Лиам.

— Но ты все равно использовал его, чтобы выследить меня.

— Да после того, как я потратил два часа, пытаясь связаться с тобой, и папа, наконец, рассказал мне, что он сделал, я использовал его, чтобы отследить тебя. Я думал, что тебя схватили гребаные «Джокеры» или Реддинг. Почему ты не написала мне, что с тобой все в порядке?

Потому что я это спланировала. Я была ничем не лучше Лиама, манипулировала его сыном, намеренно пугала его до смерти, надеясь, что он будет звонить мне снова и снова, чтобы, когда я, наконец, снова включу свой телефон в кафе, его звонок дал бы мне повод уйти.

Меня охватило чувство вины. Я чувствовала себя ужасно не только из-за того, что предала его доверие, но и из-за…

Стоп. Он волновался два часа, прежде чем отец рассказал ему о GPS? Но он сказал, что знал, что он был выключен три часа назад. Что он делал все это время, пока следил за мной?

У меня внутри все сжалось. Боже милостивый, нет.

— Где ты, Джейкоб? — Cпросила я.

— Сворачиваю с шоссе на Херманнсбург.

Ебать! Даже Ник не мог предвидеть, что все так обернется.

— Остановись — сказал я Джейкобу.

— Скажи мне, что ты на самом деле там делаешь, — парировал он.

— Это не переговоры. Тебе нельзя сюда приезжать.

Мое доверие к Нику зашло слишком далеко. У нас с ним была давняя история. Черт возьми, однажды я даже спасла ему жизнь, когда он попытался дотронуться в самолете до чего-то, что могло поджарить его до хрустящей корочки. Этот человек был передо мной в долгу, и я верила, что он не станет меня обманывать. Но Джейкоб? Я не упомянула его в разговоре с Ником по определенной причине. Наемный убийца «Королей» и сын одного из основателей «Призраков» может оказаться слишком лакомым кусочком, чтобы Ник смог устоять. Если Джейкоб появится сейчас, я опасалась, что Ник найдет какой-нибудь способ втянуть его в это дело, раздобудет его фотографии, шантажом заставит вступить в игру с федералами.

— Я так и знал, — сказал Джейкоб. — Как только мама начала вести себя уклончиво, я понял, что ты делаешь какую-то глупость.

— Я не делаю глупостей. Я делаю что-то логичное и продуманное, и тебя здесь быть не должно. Разворачивайся к чертовой матери.

— Нет.

Я собиралась убить его.

Я отняла телефон от уха и сделала несколько глубоких вдохов. Как мне заставить его уехать прямо сейчас? Было ясно, что он вбил себе в голову, что либо я нуждаюсь в спасении, либо ему нужно быть в курсе того, что я делаю, и в его голосе слышалась непреклонность, которая говорила мне, что я ничего не могу сделать, чтобы переубедить его.

Но, может быть, было что-то, что могло бы заставить его больше никогда не приходить мне на помощь: правда.

Я снова поднесла трубку к уху.

— Я встречаюсь со старым другом, — сказала я, понизив голос, чтобы меня не услышали прохожие. — Я не лгала насчет этого. Его зовут Ник, и он работает на ФБР.

На другом конце провода воцарилась мертвая тишина.

— Я заманила Реддинга сюда какой-то ерундой о том, что не буду обращаться в суд и позволю нашим адвокатам разобраться с этим вместо меня, — сказала я. — И да, я знаю, что, вероятно, на самом деле он согласился встретиться со мной не из-за этого, и у него, вероятно, есть какой-то скрытый мотив для того, чтобы встретиться лицом к лицу, но мне пришлось пойти на риск. Ник — известная личность в Бюро. Пока я говорю, федеральные агенты фотографируют его и Реддинга в кафе. Мы собираемся отправить фотографии «Джокерам» и заставить их думать, что Реддинг все это время был «кротом» и что федералы знают все об их маленькой операции в «Магнолии».

Снова молчание.

Я глубоко вздохнула.

— Это умный план, Джейкоб. «Джокеры» взбесятся и уйдут из «Магнолии». Если нам повезет, они сами избавятся от Реддинга.

Снова воцарилось молчание.

— Джейкоб, скажи что-нибудь.

— Ты все это время была «кротом» для федералов? — спросил он обманчиво нейтральным голосом.

— Нет. Ник предложил мне работать на него, когда я переехала сюда, но я ему отказала. Если ты не веришь ничему из того, что я тебе говорила, поверь этому. Доверься мне, как я доверилась тебе вчера в машине.

— Если ты лжешь мне, Криста…

Чертова наглость этого человека.

Тогда на меня снизошло спокойствие. Это было спокойствие битвы. Такого спокойствия я достигала, только когда кто-то доводил меня до крайности и настоящего гнева.

— Я вляпалась в это из-за тебя, — сказала я. — Ты пришел в мой бар и втянул меня в свои неприятности, и теперь мы с бабушкой в опасности. Ты тот, кто лгал все это время. Как ты смеешь обвинять меня прямо сейчас, когда все, что я пытаюсь сделать, это уберечь тебя, твоих родителей и всех остальных, кого ты затащил в это?

— Мой отец…

— Твой отец хорошо тебя обучил, — огрызнулась я. — Ты хочешь жаловаться на него, но неприглядная правда в том, что все это время ты обращался со мной так же, как он с тобой.

— Это несправедливо, — выдавил он из себя.

— Да? Ты не манипулировал моими эмоциями и не наживался на моем страхе за бабушку в ту первую ночь? Ты не соблазнял меня, чтобы получить то, что хотел, самым простым способом, который только мог придумать? Ты не лгал, чтобы защитить меня или не дать мне увязнуть так глубоко, что я не смогла бы выбраться снова? И все это время говорил себе, что все, что ты делаешь, в конечном счете, для моего же блага?

Снова молчание. Я задела за живое.

— И все же, после всего этого, я решила простить тебя, Джейкоб. Я решила поверить, что ты не хотел вести себя как твой отец. Что ты ничего не сказал раньше, потому что не мог придумать, как рассказать мне все, не потеряв меня. Что ты больше не будешь так со мной обращаться, потому что знал, что я уйду. Потому что тебе на самом деле не все равно на меня.

— Да, — сказал он.

Спасибо Богу за это.

— Мне тоже не наплевать на тебя, — сказала я. — Прости, что выключила свой телефон и напугала тебя. Прости, что вызвала федералов, но я не собираюсь извиняться за то, что поступаю так, как считаю правильным. За то, что сделала единственную вещь, которая пришла мне в голову, и которая не привела бы к тому, что еще больше невинных людей оказались втянутыми в этот кошмар.

— Ты права, — сказал Джейкоб. — Прости, что не доверял тебе.

Я снова остановилась и прислонилась к стене шоколадного магазина. Вот так просто он сдался, признав, что был неправ. Было трудно продолжать злиться на него, когда он был таким самоуверенным, с такой готовностью извинялся и, казалось, действительно хотел все исправить.

— Я сейчас съезжаю на обочину, — добавил он.

— Тебе не нужно съезжать на обочину. Тебе нужно развернуться.

— Нет.

Я открыла рот, чтобы возразить ему, но теперь настала его очередь прервать меня.

— Я не так близко от центра Херманнсбурга, чтобы федералы могли меня увидеть. Никто не узнает, что я здесь. Я, может, и злюсь на тебя за то, что ты это делаешь, но я верю, что ты справишься. Но я никогда не буду доверять федералам, и уж точно не доверяю Реддингу. Если он переступит черту, я хочу быть достаточно близко, чтобы хотя бы нанести удар, прежде чем вы его убьете.

Я чуть не рассмеялась. Господи, я, наверное, вот-вот сорвусь.

— Позвони, когда закончишь, — сказал он. — Я поеду за тобой на ранчо, и там мы сможем решить все остальные вопросы.

Черт возьми, похоже, он был готов дать мне шанс.

— А что еще нужно решить? — Cпросила я.

— Для начала нам нужно придумать план, что делать, если «Джокеры» поговорят с Реддингом, прежде чем убить его, и выяснят, что именно моя девушка заманила его на встречу с ФБР.

Я пропустила мимо ушей тот факт, что он назвал меня своей девушкой, и сразу же сказала: «О, черт». При планировании я как-то упустила такую возможность. Я была уверена, что у «Джокеров» будет мгновенная реакция на фотографии. Что они будут действовать на эмоциях и с особой жестокостью, потому что именно этого я и ожидала от клубов. Я относилась к ним так, словно они были всего лишь группой тупых преступников просто потому, что они мне не нравились. Разве Дэниел не учил меня не недооценивать людей? И все же я чуть не совершила еще одну роковую ошибку. Что, черт возьми, я должна была делать, если бы они вместо этого сели и поговорили с Реддингом? И действительно поверили ему по поводу фотографий?

— Я об этом не подумала, — сказала я тихим голосом. Я гордилась своей логикой, умением все продумывать и рассматривать планы с разных сторон. Это была чудовищная оплошность, которая могла привести к моей гибели и ухудшить положение тех самых людей, которых я пыталась защитить.

— Ты не подумала об этом, потому что поторопилась и не привыкла к нашему миру, — сказал Джейкоб. — Но Криста?

— Да? — Спросила я, и его тон заставил меня занервничать.

— Ник привык думать о подобном дерьме. Я очень сомневаюсь, что он не учел такой возможности. Может быть, тебе стоит спросить себя, почему он не рассказал тебе об этом, прежде чем продолжать слепо доверять своему старому приятелю по перепихону.

— Откуда? — черт, черт, ЧЕРТ! — ты знаешь, что он мой старый приятель?

— Я же говорил, что присматривался к тебе, когда ты приехала в город.

С этими словами он повесил трубку.

Я отняла телефон от уха, чувствуя, как учащается пульс. Матерь Божья, Джейкоб все это время знал о Нике.

Очевидно, я все еще не перестала недооценивать людей.