Короли Керни

Глава 5

— Что происходит с домом престарелых? — спросила я Джейкоба.

Мы приняли душ и вернулись в его постель. Он одолжил мне рубашку, чтобы я спала в ней. Она пахла лаймом и чистотой, и я полностью в ней утонула. Снаружи с ночного неба стекала тьма, на востоке поднималось солнце из красного золота. Было пять утра, мои веки были такими тяжелыми, что мне понадобились спички, чтобы держать их открытыми, но я должна была знать, в опасности ли бабушка.

Джейкоб встретился со мной взглядом.

— В Керни поступают наркотики.

— Я думала, вы, ребята, здесь не торгуете, — сказала я, нахмурившись.

— Мы этого не делаем. Они не наши. В основном это высококлассные рецептурные препараты, и мы думаем, что кто-то из персонала «Магнолии» заменяет лекарства для пожилых людей плацебо и продает настоящие лекарства на стороне.

Я перекатилась на спину и прижала ладони к глазам.

— Черт, черт. Ты знаешь, сколько исследований я провела, прежде чем выбрать «Магнолию»? У них была лучшая репутация в области лечения болезни Альцгеймера в штате.

— Это недавнее событие, — сказал Джейкоб. — И мы пока не смогли это доказать. Это всего лишь подозрение.

Я убрала руки и посмотрела на него.

— Почему ты не смог это доказать? Разве вы не говорили с их руководством?

Он покачал головой.

— Они не стали бы слушать, даже если бы мы попытались. «Королям» не рады в Магнолия-Хиллз.

— Я думала, что все местные предприятия здесь боготворят вас, ребята.

У «Королей» была привычка помогать нуждающимся семейным магазинам, часто посещая их, когда дела шли плохо, или предоставляя им кредиты под низкий процент из средств клуба, когда банки отказывали им в финансовой помощи. Это было частью того, почему так много людей мирились со всем прочим мусором, помимо всей этой истории с бывшими военными. Несмотря на все свои недостатки, «Короли» заботились об этом городе, и они сделали больше для обеспечения безопасности и счастья его граждан, чем наши избранные должностные лица.

Сделало ли это банду, полную торговцев оружием, хорошими парнями? Нет. Но время, проведенное в армии, научило меня, что не все черно-бело, как кажется некоторым людям.

— У нескольких членов клуба там родители или бабушки с дедушками, — сказал Джейкоб. — Как и у нескольких парней из «Джокеров». Однажды наши пути пересеклись во время посещений.

Ему не нужно было больше ничего говорить. «Джокеры» были мотоклубом с территорией к западу от Керни и были главными соперниками «Королей». Без сомнения, завязалась драка. Надеюсь, никто из местных жителей во время этого не пострадал.

— Что я могу сделать? — Спросила я. Я не могла снова перевозить бабушку. Она только что устроилась, и, похоже, ей действительно нравилось в Магнолия-Хиллз.

— У тебя есть доверенность на нее? — спросил Джейкоб.

— Да.

— И для медицинского дерьма тоже?

Я кивнула.

— Попроси, чтобы ее проверили на наркотики, — сказал он.

— А ее врач не разозлится, если я об этом попрошу? — В штате «Магнолия-Хиллз» было несколько человек. Ее врачом была латиноамериканка средних лет по имени доктор Перес, и до сих пор она вела себя превосходно. Я не хотела, чтобы она подумала, что я сомневаюсь в ее честности, пока она заботится о моей бабушке.

— Скажи ее врачу причину, — сказал он. — Что ты слышала, что кто-то в их стенах может приторговывать. Руководство, возможно, не захочет слушать «Королей», но, когда члены семей их пациентов начинают жаловаться, это другое дело.

— Я могу это сделать, — сказала я. — Что еще? Хочешь, чтобы я украдкой сфотографировала сотрудников?

Он послал мне удивленный взгляд.

— Будет лучше, если ты возьмешь меня с собой на следующее посещение. Скажи, что я твой парень, и ты хочешь представить меня своей бабушке. Тогда им придется впустить меня, и у меня будет шанс осмотреться самому.

Я уставилась на него.

— Только если ты пообещаешь не делать ничего, из-за чего меня больше не будут впускать.

Ему каким-то образом удалось пожать плечами, лежа.

— Обещаю.

— Я хотела навестить ее сегодня.

Его взгляд скользнул мимо меня к будильнику.

— Тогда нам нужно заткнуться и пойти спать.

ОСОБЕННОСТЬ отношений на ОДНУ ночь в том, что они должны длиться только одну ночь. Если вы увлеклись и остались на ночь, следующее утро может быть чертовски неловким. Снова секс? Делаем это на одну ночь и утро? Предложить приготовить завтрак в качестве какой-то странной благодарности за оргазм? Или попытаться ускользнуть оттуда до того, как проснулся твой избранник, из-за чего ты можешь выглядеть полной дурой?

Я предпочитала вообще избегать этого. В прошлом я снимала с себя оковы и шла домой с улыбкой на лице. Но сейчас это было невозможно, когда кто-то приказал остаться с ним, а затем запер дверь квартиры.

Засыпая, мы с Джейкобом находились по разные стороны кровати, между нами был большой промежуток, но, когда я проснулась несколько часов спустя, тяжелая рука прижала мою талию к матрасу. Моя левая нога была перекинута через одну из ног Джейкоба. Он уткнулся носом в изгиб моей шеи где-то в предрассветные часы, и теперь мы лежали, разделяя подушку, его дыхание согревало мое плечо, в то время как солнце выглядывало из-за краев его занавесок, освещая комнату своим полуденным сиянием. Часы показывали 11:06. Вот и все, то, что нужно для того, чтобы попасть в дом престарелых сразу после его открытия.

Я толкнула его плечом.

— Джейкоб.

Он резко проснулся, возвышаясь надо мной, как змея, готовая нанести удар.

Я вскинула руки вверх, между нами.

— Воу.

— Криста? — спросил он хриплым со сна голосом.

— Ага. Все еще здесь.

— Извини, — сказал он, проводя рукой по лицу.

— Нет проблем.

Примечание для себя: никогда больше не пытаться разбудить Джейкоба Ларсона. Мне следовало бы подумать лучше, перед тем как делать это с боевым ветераном, но, поскольку я сама спала всего шесть часов, мой мозг еще не работал.

Теперь, когда угроза насилия миновала, я убрала от него руки и с трудом выпрямилась. Моя нога затекла, но прошлая ночь того стоила.

— Мне нужно вернуться к себе и переодеться, прежде чем отправиться к бабушке, — сказала я. — Встретимся в «Магнолия-Хиллз» около двенадцати тридцати?

Он кивнул и откинулся на спинку кровати.

— Конечно.

Его волосы были растрепаны после того, как он уснул с мокрой головой. Он выглядел усталым и насытившимся, непринужденным, и я его таким еще не видела. Одеяло собралось вокруг его талии, открывая всю красоту его точеной груди.

Я отвела от него взгляд и скатилась с кровати. Мое правое колено подогнулось, и мне пришлось ухватиться за поручень для поддержки.

Руки Джейкоба опустились на мои бедра, поддерживая меня.

— Порядок? — Спросил он.

— Да, просто немного побаливает.

Руки исчезли.

— Я оказываю такое влияние на женщин.

Я бросила на него взгляд через плечо. Его самодовольная ухмылка соответствовала игривому тону. Я прищурилась, глядя на него, и его ухмылка стала шире. Черт возьми. У Джейкоба Ларсона было чувство юмора.

— Я имела в виду мою ногу. Не вагину, — сказала я, пытаясь немного опустить его гигантского эго.

Его рубашка сидела на мне как мешок из-под картошки, но, судя по тому, как он оглядел меня, с таким же успехом я могла бы стоять там совершенно голой.

— Я знал, что должен был тянуть с этим дольше, — протянул он.

— Боже мой, ты самонадеян, — сказала я, собирая свою одежду. Мне так сильно хотелось пописать. Вес его руки давил на мой мочевой пузырь.

Он откинулся назад, заложив руки за голову, напрягая бицепсы так, что искушал мой взгляд, и послал мне мрачную усмешку, исполненную чисто мужским самодовольством.

— Сказала женщина, которая практически умоляла меня о следующем разе.

Я захлопнула рот и, пошатываясь, вышла оттуда, чтобы спрятаться в его ванной. Я действительно умоляла? Господи, помоги мне, если да. Даже сейчас вид его большого тела, прислоненного к изголовью кровати, наполнял мой разум грязными мыслями, и я представляла, как делаю с ним всевозможные вещи, которые стерли бы это самодовольное выражение с его лица.

У нас не было времени ни на одну из них. Бабушка в приоритете. Мне нужно было убраться отсюда, переодеться и убедиться, что ее не кормят наркотой вместо ингибиторов холинэстеразы, которые должны были помочь с потерей памяти.

Я привела себя в порядок, а затем переоделась в свою вчерашнюю одежду. Невозможно было избежать зеркала над раковиной в ванной Джейкоба, и я изо всех сил старалась выглядеть нормально. Мои темно-карие глаза были немного налиты кровью, а полные губы выглядели еще полнее, свидетельствуя о том, как хорошо ими пользовались прошлой ночью. Между ними и моими волосами, которые полностью взбунтовались, пока я спала, я выглядела так, словно меня хорошо и по-настоящему трахнули.

К тому времени, как я вернулась, Джейкоб был на кухне, одетый в пару выцветших джинсов, низко сидящих на бедрах. Он был без рубашки, и мое дыхание со свистом вырвалось из меня с тихим «уфф». Это было совсем другое — видеть все эти мускулы средь бела дня. В мягком свете прошлой ночи тени играли на его коже, смягчая жесткие линии, заставляя его казаться менее массивным, более гибким. И взгляд на него сверху вниз, когда он лежал в постели этим утром, сильно исказил мою точку зрения, заставил меня на мгновение забыть о его огромных размерах. Теперь он казался несокрушимым. И нельзя было игнорировать тот факт, что он выглядел как своего рода вооруженная версия человека. Его бицепсы были такими же большими, как мои бедра. Я могла бы оттолкнуться от его трапециевидных мышц. У него был не столько пресс, сколько кирпичи, уложенные поверх его торса.

Он остановился у стойки и повернулся ко мне, и в нос мне ударил запах свежесваренного кофе.

— Будешь?

Если ты мне дашь, чуть не выпалила я.

Большинство людей испытывали отвращение к вещам, которые их пугали. Вместо этого меня всегда тянуло к ним. Должно быть, это была какая-то болезненная потребность проявить себя. Чтобы убедить себя, что я могла бы быть такой же плохой, такой же подлой и опасной. Или что ничто не пугало великую Кристу Эванс. Какова бы ни была причина, Джейкоб притягивал меня как магнит. Он был наполовину диким, имел ужасную репутацию жестокого человека, и все же, все, о чем я могла думать прямо сейчас, это как убедить этого большого плохого человека позволить мне привязать его к ближайшему столбу. Тот факт, что я фантазировала о ком-то настолько опасном, решившем подчиниться мне, был совершенно другой темой, и моему психотерапевту потребовалось бы время, чтобы распутать ее.

— Криста?

Я моргнула.

Джейкоб стоял, держа в руках кружку с кофе, и пристально смотрел на меня. Веселье и высокомерие отразились на его чертах.

— Я думал, ты на секунду отключилась. Мне пойти надеть рубашку, или ты в порядке?

Мое лицо горело от силы моего смущения. Я была не из тех, кто легко краснеет, но, черт возьми, если бы он только что не застукал меня пускающей на него слюни.

Молодец, Криста. Вместо того чтобы сдуть его эго, я подключила его к баллону с гелием. Судя по дерьмовой ухмылке на его лице, я бы никогда этого не пережила.

— Я в порядке, — выдавила я.

— Какой кофе пьешь? — Спросил он.

— Просто сливки, если есть, — сказала я, стараясь вести себя как можно более нормально. Военные научили меня, что реакция на такого рода поддразнивания только усугубляет ситуацию.

Он достал одноразовый стакан, наполнил для меня и встретил у двери, когда я надевала туфли.

— Держи.

Я взяла у него кофе и выпрямилась, тронутая, но слегка смущенная. Джейкоб не казался таким уж плохим парнем. Может быть, он был немного высокомерен, но давайте посмотрим правде в глаза, он заслужил эту уверенность в себе. И он, возможно, был прямолинеен, уклончив говоря о деталях своей жизни и временами граничил с властностью, но тогда были мелочи, вроде того, что его ничуть не смущала моя нога, он нес меня в душ, эти мрачные намеки на юмор, а теперь эта история с кофе, которая заставила меня думать, что он не совсем заслужил свою черную репутацию.

— Спасибо, — сказала я.

— Не за что. — Он отодвинул стул от дверной ручки, отпер замки, а затем повернулся и зашагал на кухню, не оглядываясь. — Увидимся позже.

Я подавила свое разочарование и покинула его квартиру. Я не надеялась на прощальный поцелуй.

Я почти убедила себя, что это правда, к тому времени, как выехала со стоянки, потягивая лучший домашний кофе, который я пила за последние годы.