Короли Керни

Глава 4

— Прости? — сказала я, ставя свое пиво на стол. — Ни за что на свете я не останусь здесь на ночь. Мне нужно домой, покормить собаку.

Ложь. У меня не было собаки, но он этого не знал. Это была просто отчаянная попытка сбежать. Я не могла остаться с ним. Для меня это не безопасно. Очевидно, в его жизни происходило какое-то дерьмо.

Кто-то в его положении, вероятно, не думал о сексе; они были больше озабочены выживанием. У меня всегда была проблема с излишней прямотой, и я не доверяла себе, чтобы не соблазнить его, если я окажусь не диване.

Джейкоб нахмурился.

— У тебя нет собаки.

Я замерла. Опасность. Опасность, Уилл Робинсон (прим. коронная фраза из американского телесериала 1960-х годов «Затерянные в космосе», произнесенная актером озвучки Диком Туфельдом).

— Э-э, да, есть.

Он подошел ко мне, остановившись достаточно близко, чтобы носки наших ботинок соприкоснулись. Если он пытался запугать меня, то ему это удалось. Его широкие плечи заслонили мое поле зрения, и мне пришлось физически сдерживаться, чтобы не протянуть руку и не коснуться его груди, просто чтобы посмотреть, так ли она тверда, как кажется.

— Нет, нету, — сказал он тихо и настойчиво. — Ты живешь в крошечной квартире-студии в здании, где не разрешено размещение домашних животных.

Я заставила себя отойти от него. Вожделение к потенциальному преследователю не является психически здоровым, Криста.

— Откуда ты знаешь, где я живу?

— Чарли попросил проверить тебя, когда устраивалась на должность бармена.

Образ того, как он роется в моем ящике с нижним бельем, промелькнул у меня в голове. Я нашла это гораздо менее тревожным, чем следовало бы.

— И когда ты собирался рассказать мне о том факте, что преследовал меня?

Он послал мне равнодушный взгляд.

— Я не преследовал тебя. Мы проверяем каждого нового человека в Керни, особенно людей, которые будут иметь доступ в клуб. Ты думаешь, у нас не было федералов под прикрытием, пытавшихся проскользнуть в город? Мы должны были знать, что ты не из правоохранительных органов, прежде чем впустить тебя в наш бар.

Ладно, прекрасно, в этом был смысл.

— Я все равно здесь не останусь, — сказала я.

Он взял свое пиво, но вместо того, чтобы сделать глоток, повернулся и вылил его в мойку. Он поставил пустую бутылку в раковину и повернулся ко мне лицом, скрестив руки на груди. Мой взгляд опустился туда, где его бицепсы напряглись под рукавами рубашки. Ещё немного и она может порваться.

Расслабься, черт бы тебя побрал.

— Дэниел думает, что мы трахаемся, — сказал он, не подозревая о моем мысленном погружении в канаву. — Как бы это выглядело, если бы ты выскользнула отсюда через пять секунд после того, как он ушел? Он бы понял, что что-то происходит.

— Тогда я останусь достаточно надолго, чтобы убедить его. — Я оглядела Джейкоба.

Учитывая его спартанскую квартиру и деловую репутацию, секс с ним, вероятно, был бы умопомрачительным и скоротал бы время.

— Скажем, полчаса?

Он опустил взгляд и оглядел меня в ответ, лед в его глазах растаял.

— Два, минимум.

У меня пересохло во рту. Сосредоточься, Криста, мы здесь говорим гипотетически.

— Зачем весь этот фарс с обманом?

Мышцы на его челюсти резко напряглись.

— Тебе не нужно знать.

Судя по выражению его лица, я больше ничего не могла сказать, чтобы заставить его заговорить. Мы оба прошли СЕРЬЕЗНУЮ школу — выживать, уклоняться, сопротивляться и убегать. Военные научили нас выдерживать допросы и держать язык за зубами. Я не собиралась ничего вытягивать из него о том, почему Дэниел вломился или какие-либо откровения о том, кем может быть Майк. По крайней мере, не без клейкой ленты, набора плоскогубцев и звуконепроницаемой комнаты.

Это был бизнес клуба. Поскольку я не носила их кожаную одежду, я ничего не узнаю. И, наверное, будет лучше, что я этого не узнаю. Ответ мог бы касаться незаконной деятельности королей, и у меня не было никакого желания быть соучастницей какого-либо из их преступлений.

Я сделала еще один глоток пива.

— Ну, я не так представляла себе, как пройдет моя ночь.

— Как, по-твоему, прошла бы твоя ночь? — спросил он, и в его голосе появились грубые нотки.

Я моргнула, застигнутая врасплох. Дэниела здесь больше не было. Выступать было не перед кем, но хардкорный образ Джейкоба ускользал у меня на глазах, заменяясь чем-то гораздо более соблазнительным. Его бледный взгляд медленно, томно окинул меня, его внимание задержалось на моей груди и выпуклости бедер.

Святое дерьмо, может быть, он думал о сексе.

Я увидела открытый вызов в его глазах, когда они снова поднялись к моим, как будто он не ожидал, что я отвечу ему честно. Я в жизни не отступала от борьбы, и будь я проклята, если начну сейчас. Он хотел знать, как я вижу, как прошла бы моя ночь? Отлично. Я скажу.

— В худшем случае, я легла бы спать одна и возбужденная, — сказала я. Его глаза впились в мои.

— Какой был наилучший вариант?

Я поставила свое пиво на стол и послала ему лукавую улыбку.

— В лучшем случае мы сломали бы каркас моей кровати.

В мгновение ока моя задница приземлилась на кухонный островок. Он поднял меня на него, как будто я ничего не весила. Это было чертовски сексуально, но я поморщилась, когда ударилась, мои боевые шрамы напомнили мне, что у меня не было ни единого мгновения без боли для себя.

Его руки замерли и опустились на мою талию. Должно быть, он увидел, как я вздрогнула.

— Это чертова нога, — сказала я. — Не обращай внимания. Я в порядке.

Вместо того, чтобы поцеловать меня, как я надеялась, он собирался сделать, он отвернулся.

Я протянула руку и схватила его сзади за рубашку.

— Куда ты собрался?

Он бросил на меня взгляд через плечо, который не имел права быть таким разрушительным.

— Я принесу аспирин, который ты просила.

Я отпустил его.

— Ладно.

Он усмехнулся низким рокочущим звуком, похожим на отдаленный гром, и выдвинул кухонный ящик.

Минуту спустя я взяла у него аспирин и отправила две таблетки в рот, запив глотком пива.

— Знаешь, думаю, что могу пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз я видела, как ты смеешься.

Он встал между моих ног и положил руки по обе стороны от бедер, придвигаясь ближе. Маленькая морщинка появилась между его бровями, когда он посмотрел на меня сверху вниз, и я получила точное представление о его выражении лица «иди нахуй». Тактика запугивания была лишь слегка испорчена тем, как его глаза сияли, как будто он втайне забавлялся.

— И ты собиралась рассказать мне о том факте, что когда-то преследовала меня? — спросил он, бросая мои собственные слова обратно мне в лицо.

— Ха-ха, — сказала я, но изо всех сил старался не улыбаться. — Дело не в этом. Я просто… вижу тебя, когда ты в баре.

— Я не часто смеюсь в баре. — сказал он. — Нет, ты не знаешь.

Была история о том, почему, я чувствовала это, но, если две минуты назад меня чему-то и научили, так это тому, что я не собиралась получать от него ответы, которые он не хотел мне давать. Отлично. Они мне не были нужны. Не похоже на то, что я хотела узнать всю историю его жизни или спланировала наши брачные клятвы в своей голове. Я даже не хотела быть его девушкой. Я просто хотела раздеть его догола и делать с ним ужасные, развратные вещи в течение марафонских выходных, которые заставляли нас обоих смешно ходить всю следующую неделю.

Я протянула руку и снова схватила его за рубашку, на этот раз используя ее, чтобы притянуть его ближе. Он оперся руками о стойку, напрягая бицепсы, и остановился, его рот был в сантиметре от моего. Я зарычала от разочарования и попыталась сократить дистанцию, но он отстранился.

— Не хотел бы прикасаться к тебе без разрешения, — сказал он.

Я бросила на него равнодушный взгляд.

— Ты поднял меня и посадил на свой кухонный островок.

— У меня мурашки побежали по шее, когда я смотрел на тебя сверху вниз, — сказал он. — Это совсем другое.

По его легкой усмешке я могла сказать, что он, по крайней мере, частично шутит, но тот факт, что он помнил, что я сказала ему в баре, и тонко намекал мне, что теперь я отвечаю за любой контакт между нами, был чертовски возбуждающим. Если бы я сказала ему остановиться, не сомневаюсь, что он отступит и больше не будет меня трогать.

Дело в том, что я хотела, чтобы он попробовал со мной все.

Мое внимание переключилось на его губы.

— Считай, что разрешение предоставлено, прикасайся ко мне столько, сколько захочешь, до конца ночи.

Это было так, как будто я щелкнула выключателем. Едва слова слетели с моих губ, как он оказался на мне. Его губы врезались в мои. Наши тела соприкоснулись, моя грудь прижалась к твердой поверхности его грудных мышц. Я протянула руку, отчаянно пытаясь ухватиться за что-нибудь, и обвила руками его шею. Он наклонился ко мне сильнее, и моя задница немного скользнула по мрамору столешницы, подальше от него. Судя по его низкому рычанию, ему это не понравилось. Одна большая рука опустилась на мою задницу, и он притянул меня обратно к себе, это движение было неслышной командой: «Вернись, блядь, обратно».

Возможно, он и выглядел как какой-нибудь полузамерзший викинг-райдер, но целовался так, словно горел. Его губы были горячими и требовательными. Моя голова кружилась, когда я пыталась не отставать от него. Это не было прелюдией; он сразу перешел к траханию меня своим ртом.

Я чуть не застонала, когда он оторвался.

Он остался там, губы дразняще близко, тепло его дыхания пробегало по моей коже.

— Будет больно, если я подниму тебя?

Мне потребовалась секунда, чтобы вспомнить, как говорить.

— Да, но идти будет еще больнее.

Я крепче обняла его за шею и закинула ноги ему за спину, а он опустил руки на мою задницу и поднял меня со стойки. Квартира расплылась вокруг меня, когда он повернулся к своей комнате. Я в полной мере воспользовалась положением, в котором находилась, и прижалась носом к его шее, вдыхая его одеколон. Повинуясь инстинкту, я приоткрыла губы и нежно укусила его. Он издал низкий звук мужского одобрения и притянул меня ближе, его член напрягся, между нами.

Мир перевернулся, когда он опустил меня на кровать. Я погрузилась в матрас, его дополнительный вес вдавливал меня глубже. Боже, я скучала поэтому. Ощущение теплой кожи под моими руками. Вид мужчины, возвышающегося надо мной. У меня не было секса с тех пор, как я переехала в город, и четыре месяца воздержания сделали меня сверхчувствительной к прикосновениям.

Я вздрогнула, когда его руки скользнули вверх по моим рукам, его шершавые мозоли восхитительно ощущались на моей коже. Я заплела свои длинные волосы в косу, чтобы они не падали на лицо во время работы, и он намотал ее на запястье, а затем зажал пальцами прядь у основания моей шеи, используя свою хватку, чтобы повернуть мою голову набок. Его борода защекотала, когда его губы коснулись моей шеи.

Я снова задрожала, на этот раз сильнее, знакомая боль нарастала между моих бедер. Этого было недостаточно. Между нами было слишком много одежды, и я хотела быть с ним кожа к коже. Я наклонилась и потянула за край его рубашки. Он отпустил меня и оттолкнулся от матраса, встав на колени между моих ног, когда стягивал рубашку через голову.

Я разрывалась между желанием броситься на него и желанием остаться на месте, и некоторое время смотреть на него. Мужчина был абсолютно измотан, но он не был похож на одного из тех накачанных тестостероном чудовищ, которых вы иногда видите в тренажерных залах. Он был худее, злее. Накаченный. На нем не было ни грамма жира. У него было такое телосложение, которое появилось в результате постоянных нагрузок. Я знала по слухам, что он занимался в местном спортзале смешанных единоборств. Он, должно быть, был в зале шесть дней в неделю, чтобы выглядеть так.

Татуировки не ограничивались его руками. Они прошлись прямо по его плечам и вниз по груди, покрывая грудные мышцы. Контраст между темными чернилами и его бледной кожей был разительным в тусклом свете его спальни, и поскольку он был таким светлокожим, невозможно было не заметить шрамы. На его правом нижнем боку выделялся характерный след огнестрельного ранения. Татуировки скрывали это, но я увидела похожую вмятину справа на его грудной клетке. Поперек его ребер слева виднелась темная линия от резаных ран, которые мог бы нанести нож. Она все еще была розовой и выглядела не очень, как будто швы сняли не так давно. Еще несколько шрамов усеивали его торс, различавшиеся по цвету из-за возраста.

Короли Керни не были тем, что я бы назвала мирной компанией, а когда другие банды и мотоклубы были на расстоянии удара, насилие всегда было на кону. Невозможно было сказать, заработал ли Джейкоб большинство своих шрамов еще во время службы в армии или после того, как его уволили. Я не собиралась спрашивать. В конечном счете, ответ на этот вопрос прямо сейчас не имел значения, и это испортило бы настроение.

Вместо того чтобы допрашивать его, я стянула с себя рубашку. Слава Богу, сегодня вечером я подготовилась. Я побрилась перед выходом из дома и предусмотрительно надела один из своих самых красивых комплектов белья.

Мы с Ниной проводили наши выходные, бездельничая у бассейна моего жилого комплекса, и красное кружево выделялось на фоне моего загара.

Взгляд Джейкоба скользнул от моего лифчика вниз по животу и остановился на поясе моих джинсов. Он протянул руку и расстегнул их отработанным движением пальцев.

— Скажи, что это комплект.

Я растянулась под ним, как кошка.

— Это комплект.

Он издал низкое ворчание и расстегнул мою молнию вниз. Обычно это была та часть ночи, когда я останавливала своего потенциального партнера и предупреждала его о моей ноге. Травмы, которые я получила, в сочетании с последовавшими за этим операциями оставили грубые шрамы. И не просто тонкие красные полоски, бегущие по моей коже, как худшее из того, что, казалось, было у Джейкоба. Было несколько мест без кожи, где металл рассекал мышцы, постоянные сетчатые узоры от кожных трансплантатов, в которых я нуждалась, и отметины «Франкенштейна» там, где мое тело было скреплено скобами.

Я не думала, что нужно предупреждать Джейкоба. У него был свой список прошлых травм, и как Король и коллега-ветеринар, он, должно быть, повидал немало опасных для жизни ран, как свежих, так и заживших. Тем не менее, я не могла переварить мысль о том, что его лицо исказится от отвращения, когда он впервые увидит мою ногу, как это было с одной из моих прошлых, прерванных связей на одну ночь.

— Нога выглядит плохо, — сказала я.

Он схватил верх моих джинсов и потянул, стягивая их вниз по моей заднице. Его глаза медленно поднялись к моим, как будто он не хотел отводить взгляд от моих трусиков.

— И что?

Я резко выдыхаю.

Боже, благослови этого человека за то, что он говорит так, будто ему абсолютно наплевать.

— Я подумала, что должна предупредить тебя на случай, если ты будешь брезглив, — сказала я.

Он ничего не сказал на это, просто стянул мои джинсы пониже, остановившись, когда понял, что я все еще в ботинках. Я выругалась и начал снимать их ногами. Несколько ударов сердца спустя мы оба были обнажены. Ни у кого из нас не хватило терпения раздеть друг друга и медленно насладиться каждым сантиметром только что обнаженной кожи. Все было не так. Вместо этого мы срывали с себя одежду быстрыми, отрывистыми движениями.

Он вытащил презерватив из кармана своих джинсов, прежде чем сбросить их на пол. Я не была ни оскорблена этим предположением, ни удивлена, что он был у него в таком легком доступе. Если бы я была похожа на Джейкоба Ларсона, я бы постоянно держала все четыре кармана набитыми ими, а запасной пакет привязала бы к лодыжке, как запасной пистолет.

Я приподнялась на локтях, чтобы лучше его видеть. Он разорвал упаковку, и я опустила взгляд и смотрела, как он натягивает резинку. Его член был таким же большим, как и все остальное в нем, и достаточно толстым, чтобы я беспокоилась о том, что нужно действовать медленно, если бы я уже не была мокрой.

Джейкоб отбросил обертку в сторону, а затем остановился, его взгляд пробежался по моей правой ноге. Одно плечо поднялось в ленивом пожатии.

— Я видел и похуже.

Я опустила глаза на его левое бедро, где заметная впадина на его плоти и толстые, похожие на веревки шрамы показали мне, что у него самого не хватает небольшого кусочка мышцы.

Он сделал паузу, заметив мой взгляд.

— Все еще хочешь трахнуть меня? — Я прерывисто вздохнула.

— Боже, да.

— Хорошо.

Он хлопнул меня по левому колену, а затем дернул головой в безмолвной команде откатиться от него. Я могла бы разозлиться, если бы не понимала, что он делает. Он хотел взять меня сзади, когда я лежала на правом боку, потому что это положение потребовало бы наименьшего количества движений от моей ноющей ноги.

Здорово. Как раз в тот момент, когда я убедила себя, что это будет на один раз, Джейкобу пришлось пойти и быть хитро-милым.

Я повернулась на бок. Матрас за моей спиной прогнулся. Я оглянулась через плечо и чуть не перестала дышать. Вид Джейкоба, крадущегося ко мне через кровать, был чем-то, что я знала, что никогда, никогда не забуду.

Грациозное, почти ленивое движение его огромного мускулистого тела было чертовски нечеловеческим, сплошные перекатывающиеся сухожилия и томная сила. Каким-то образом реальность быть с ним уже была лучше, чем сотни фантазий, которые у меня были о нас вместе, и мы даже не сделали больше, чем поцеловались.

Мои внутренние мышцы сжались в предвкушении, когда он скользнул на место позади меня. Он схватил меня за плечо и немного повернул, ровно настолько, чтобы прижаться своим ртом к моему.

— Ты моя, — сказал его поцелуй.

Я отдалась ему всем сердцем. Может быть, это всего на одну ночь, но пока я была здесь, я принадлежала ему. Он мог бы обладать любой частью меня, какую хотел, и я бы с радостью потребовала его взамен.

Он снова обернул мою косу вокруг своего запястья и схватил меня за волосы, удерживая меня на месте, когда он скользнул своим членом между моих бедер. Я немного приподняла левую ногу, чтобы облегчить ему путь, и почувствовала, как он скользит по моей влажности. Даже с презервативом, между нами, я могла чувствовать тепло, исходящее от его кожи.

Я приготовилась к ощущению, как он толкается в меня под этим углом, но он удивил меня, продвигаясь дальше, пока его кончик не коснулся моего клитора. Стон сорвался с моих губ, и он проглотил его, в то время как его язык продолжал ласкать мой собственный. Его свободная рука прошлась вверх по моему боку и опустилась на грудь.

Он взял его в ладонь, моя тройка заполнила его хватку, прежде чем он ослабил хватку ровно настолько, чтобы провести пальцами по моему соску. Я приподняла свою задницу в ответ, и головка его члена снова скользнула по моему клитору.

Он покрутил мой сосок, провел по нему языком и толкнулся еще раз, на этот раз сильнее. Я знала, что он мог сказать по влажности, собирающейся между нами, что он делал со мной, и когда мои стоны приобрели умоляющий оттенок, он, должно быть, понял, что я хотела большего.

Он прервал поцелуй и усмехнулся. Звук был деспотичным. Черт. Он намеренно отказывал мне.

Самое интересное было в том, что это меня заводило.

Позволить кому-то другому взять на себя ответственность в спальне было чем-то, что я могла оставить позади, когда этим кем-то был Джейкоб. Другой партнер или, черт возьми, другое настроение, и я могла бы быть тем, кто командует.

Образ меня, возвышающейся над ним, его руки привязаны к спинке кровати, пока я на нем верхом, промелькнул в моем сознании, и я поняла, что хочу сделать это снова. И еще раз.

И еще раз.

— Не заставляй меня говорить это, — выдавила я.

Он толкнулся снова, так медленно, что моя спина выгнулась, когда презерватив заскользил по моей гиперстимулированной коже. Его губы коснулись раковины моего уха, и вся сила, которая у меня была, прежде чем он укусил меня за мочку уха, стала сильнее.

— Скажи это, — прорычал он.

О… Мой… Боже.

— Пожалуйста, Джейкоб, — прохрипела я.

Его рука скользнула с моей груди вниз по животу. Он опустился между моих бедер, и использовал свои пальцы, чтобы направить себя к моему входу. Я подвинула свои бедра к нему, и небольшой укол боли пронзил мое правое бедро.

Слава богу, он не мог видеть мое лицо. С таким количеством стали, удерживающей мои кости на месте, секс никогда не был безболезненным опытом. Бывали дни, когда я была близка к этому, если бы не напрягалась, но в такую ночь, как сегодня после того, как я провела на ногах несколько часов, мне было не избежать изрядного дискомфорта от моего удовольствия. По крайней мере, я научилась обманывать свой мозг, заставляя его наслаждаться небольшой болью во время секса. У меня был хороший армейский психотерапевт, которого я должна была поблагодарить за этот горячий совет.

Горячий кончик вонзился в меня, и моя боль утонула в волне удовольствия.

Да, Боже, да. Мне это было нужно.

Под таким углом я напряглась сильнее, чем обычно, и, несмотря на мягкость моего возбуждения, Джейкобу пришлось несколько раз входить и выходить из меня, прежде чем презерватив покрылся достаточно, чтобы он мог проникнуть глубже. Даже тогда он не торопился, черт возьми, вторгаться внутрь.

Я раздраженно фыркнула.

— Если ты будешь помягче со мной, да поможет мне Бог, я расскажу каждой знакомой женщине, что Джейкоб Ларсон занимался со мной медленной, страстной любовью.

Его грудь вздрогнула у меня за спиной, когда он усмехнулся, звук был наполнен мрачным весельем.

— Я знал, что ты будешь нетерпелива.

Я повернула голову, пытаясь разглядеть его лицо. Он знал, что я буду нетерпелива? Значит, он тоже думал об этом? В тусклом свете спальни у меня было достаточно времени, чтобы заметить белую вспышку его зубов, прежде чем он вонзился в меня.

Я чуть не закричала. И не от боли.

— О Боже, Джейкоб.

Его рука все еще была у меня между ног, и в следующий раз, когда он вошел в меня, подушечка пальца приземлилась на мой клитор. Слова потеряли всякий смысл, и я отдалась желанию, мчащемуся по моим венам, и ощущению его толстый, твердый член заполняет меня. Этого было как-то слишком много и в то же время недостаточно.

Джейкоб, должно быть, чувствовал то же самое. Он издал звук разочарования, а затем крепче сжал мою косу.

— Откатись, — сказал он, дергая меня за волосы, чтобы заставить двигаться.

Я немного подалась вперед, и еще один рывок показал, что я была именно там, где он хотел меня видеть. Он просунул одну ногу между моими, приподнялся на локте и начал трахать меня сбоку. Мое тело растянулось вокруг него, пульсируя в такт его толчкам, как будто я пыталась втянуть его глубже. Я не знала, смогу ли я комфортно принимать от него гораздо больше, но если это было так приятно, я была готова рискнуть. Помня о своем поврежденном бедре, я осторожно откинула таз назад.

Угол изменился, и он полностью протаранил цель.

Мы оба застонали.

Он толкнулся снова, размахивая пальцами и членом. Я протянула руку и схватила его за задницу, подстегивая его. При таких темпах нам не понадобилось бы целых полчаса, которые я изначально прогнозировала. Мы едва начали, а я уже был на грани срыва.

— Джейкоб, — сказала я, мои ногти впились в его кожу.

Вместо того, чтобы дать мне то, что я хотела, он замедлил свои движения и наклонился надо мной, снова приблизив губы к моему уху.

— Если бы не твоя нога, я бы тянул это до тех пор, пока ты, блядь, не стала бы умолять меня об освобождении.

Как он все еще говорил полными предложениями? Я попыталась ответить, но его пальцы скользнули по моему клитору как раз в тот момент, когда его член коснулся моей шейки матки, и все, что мне удалось сделать, это пробормотать:

— Может в следующий раз.

Боже, я надеялась, что будет следующий раз.

Он не изменил своего темпа, зная, что я была близко. Многие мужчины думали, что это означает, что пришло время дать тебе кончить, не понимая, что то, что они делали, было именно тем, что тебе было нужно. Джейкоб знал. Он поддерживал медленный, но неумолимый ритм, играя на моем теле, как на струнном инструменте. Я пела под ним, каждое нервное окончание оживало, когда он подталкивал меня все ближе и ближе к краю. Мое бедро болело даже в таком положении, но этого было недостаточно, чтобы отсрочить неизбежное.

Я вцепилась пальцами свободной руки в его простыни и отдалась ощущению, как он входит в меня. Мгновение спустя я кончила, выкрикивая его имя, мои внутренние мышцы сжались вокруг него. Он отпустил мою косу и приподнялся руками, меняя наш угол, продлевая мой оргазм еще больше, когда его толчки замедлились, а его член запульсировал внутри меня с силой его освобождения.

— Черт. Криста.

Он припал ртом к моему плечу и прикусил, когда его движения замедлились. Я испустила тяжелый вздох удовлетворения под ним, совершенно опустошенная.

Потом мы лежали на спине, пот остывал на нашей коже, когда его кондиционер с жужжанием ожил.

— Мне нужно принять душ, — сказала я. — Я пахну пивом и сексом.

Джейкоб наклонился ко мне и снова укусил за плечо.

— У тебя вкус пива и секса.

Несмотря на то, что я была измотана, низкий рокот его голоса вызвал у меня желание раздвинуть для него ноги и спросить, не хочет ли он проверить, вся ли я такая на вкус, но прежде, чем я смогла сформулировать слова, он откатился и встал. Я повернула голову, чтобы полюбоваться видом. Черт, у этого мужчины классная задница. В мускулистой мужской заднице было что-то такое, что всегда сводило меня с ума. Единственным пятном на его теле были четыре маленьких полумесяца, которые мои ногти оставили на его коже.

Он вышел из комнаты, и минуту спустя я услышала звук включающегося душа. Я как раз убеждала свое тело, что вставать будет стоить усилий, когда он вернулся в комнату и поднял меня с кровати.

— Знаешь, я могу ходить, — сказала я.

На его лице появилось то же выражение, что и у меня, когда я предупредила его о своей ноге.

— И что?