Проклятие Бессмертных: Король Всего (книга 5) (Валентина Зайцева) читать бесплатно онлайн полную версию книги

Глава 17

Нина

План был простым и понятным. Он был логичным, продуманным до деталей. Он должен был сработать так, как было задумано.

Я не испытывала от этого никакого восторга или радости. Но понимала, что другого выхода нет — он должен был сработать.

Мы переждали ночь, пока солнце не вышло из затмения и не повисло над нами в своём полном, ослепительном сиянии. Казалось нелогичным — пытаться сбежать середине белого дня — но Самир не сможет призвать на помощь Дом Крови. Вампиры останутся заперты в тенях. У него всё ещё хватало сил охотиться за нами, но один из его козырей был им потерян.

План заключался в том, чтобы разделиться на три группы. Дом Пламени и Дом Судьбы должны были уйти вместе, а Дом Слов и Дом Луны — составить вторую группу. Перемешав бойцов с остальными, мы давали всем больше шансов выжить.

Разделив основную массу беженцев на две части, мы повышали вероятность, что хоть кто-то из них сумеет вырваться и уцелеть.

Но правители и члены королевских семейств должны были отделиться в третью группу. Самир не устоит перед соблазном покончить с ними разом. Они были отвлекающей жертвой, приманкой, чтобы остальные могли сбежать.

И только тогда, когда они привлекут внимание Самира, остальные останутся позади меня и уйдут. Лишь в этом случае, и только если дело дойдёт до крайней необходимости, Владыка Каел согласится оставить меня. Я очень ценила эту сентиментальность.

У меня не было ни малейших сомнений, что дело обязательно дойдёт до крайности.

Вся наша свора — несколько сотен человек — должна была выйти из тоннелей под городом как можно ближе к окраинам. Келдрик, Каел и Малахар знали о горном массиве, что лежал в нескольких десятках километров вглубь пустыни, — туда мы направились. Если кто-то ещё искал укрытия, то выбора практически не было: либо горы, либо открытые пески. Все уцелевшие должны были потянуться туда.

В силе была численность, даже если это означало, что мы все будем собраны в одну кучу.

Келдрик предсказывал, что Самир пустится в погоню, прежде чем мы успеем слишком далеко уйти от города, и тогда наступит мой черёд. Я была страховкой. Самир сосредоточится на мне. Я смогу сдерживать его армии какое-то время. В конечном счёте я проиграю — я не идиотка — но если это спасёт остальных, если позволит им выбраться из города и добраться хоть до какой-то относительной безопасности — какой бы краткой она ни была — игра стоила свеч.

К тому же, как все считали, я была единственной, кого Самир не стал бы убивать на месте.

Однако одна вещь не давала мне покоя.

— Келдрик? — Я взглянула на Владыку Слов, шагающего рядом, пока мы пробирались по тоннелям. Он казался уверенным в каждом шаге, знал путь наизусть и без труда вёл эту толпу по узким коридорам, к самому краю раскинувшейся акрополисом цитадели.

— Да?

— Мне нужно сказать тебе кое-что важное. Прошу, не рассказывай об этом никому, ни Агне, ни Каелу, никому.

— Конечно.

Кто-то должен был знать. Кто-то должен был понять, чего добиваются Самир и Вечные.

— Самир приходил ко мне в снах. Он говорил, чего хочет. Он хочет видеть меня своей королевой.

— Это не новость.

— Нет, ты не понимаешь... — Я глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Где-то в толпе позади нас на носилках несли Лириену. — Он был не единственным, кто со мной говорил.

— О. — Келдрик замедлил шаг, тихо хмыкнул и постучал пальцем по подбородку своей маски. — Лириена. Они всё ещё могут использовать её.

— Да. — Мне не следовало удивляться, что Келдрик смог всё это сложить в голове. Он был блестящим умом — порой пугающе блестящим. — Напоминай мне не играть с тобой в шахматы.

— Я обожаю шахматы.

— Да, но я бы проигрывала каждый раз.

— Если бы я не возражал против отсутствия вызова, я бы даже не двигал фигуры. — Келдрик улыбнулся. — Для меня будет честью сыграть с тобой. Возможно, даже кое-чему научить. Когда-нибудь, возможно.

— Когда-нибудь.

— Расскажи мне, что говорили тебе Вечные.

— Всё, что они со мной делали, было тщательно продумано. Всё, что случилось: оставить меня смертной, то, что Каел убил меня, Горыныч, смерть Гриши, Золтан, Сайлас… и теперь вот это. Всё было испытанием. Чтобы проверить, достойна ли я любить Самира.

Келдрик резко вздохнул, но молчал.

— Они хотят сделать меня такой же, как он. Они требуют, чтобы я принесла в жертву всё, что у меня осталось, чтобы доказать свою любовь к нему. Так же, как он принёс в жертву всё ради меня. — Я поморщилась при мысли, что моё сознание могут стереть. — Как они поступили с Сайласом, наверное…

— И ты сказала нет?

— Я не могу сдаться. Даже если надежды нет, я не могу просто подставить шею под топор.

История повторялась. Я чувствовала себя так же, как в тюрьме у Каела, сидя в камере, пытаясь найти путь к спасению — пыталась бороться вопреки всякой надежде, что у меня есть шанс выбраться целой и невредимой. Что я смогу вернуться домой.

Но теперь у меня не было дома, куда можно было бы вернуться.

— Хорошо, — Келдрик сжал мою руку. — Держись за эту часть себя как можно дольше. Он, вероятно, вырвет её из тебя. Но ты сможешь пасть в бою, зная, что не склонила головы на плахе.

Когда Самир держал меня в своей тюрьме, пытал после моего возвращения в облике сновидицы, я знала: он на самом деле даже не старался. Если бы он хотел сломать мой разум — смог бы. Он мог задержать меня там годами, сотнями лет, дробить меня на части. Рабыня ему не нужна была; он сам это не раз говорил. Он хотел, чтобы я освободилась от страха, а не была разбита.

Но сейчас?

Сейчас я была не так уверена в этом.

Самир был в ужасе, когда взошло солнце. Он велел мне бежать, говорил — то, во что он превратится, будет страшнее всего на свете. Тот мужчина из моих снов был пугающим, другим. Но он не был совершенно чужим.

Я тоскливо вздохнула.

— Я не смогу победить его, Келдрик. Я знаю это. Если он появится, и мне придётся стоять насмерть, чтобы вы все могли уйти, то моё поражение — это лишь вопрос времени. Либо потому, что он сильнее меня, либо… — Я запнулась, слова не находились.

— Потому что ты любишь его. И если при встрече ты почувствуешь, что всё ещё любишь? В тебе может не остаться сил сопротивляться. Я понимаю, — тихо сказал Келдрик.

Я кивнула слабо.

— Я всё равно буду сражаться. Не сдамся. Не могу просто опуститься на колени. Неважно, насколько это бессмысленно, — я не могу сдаться.

— Почему? — заинтересованно спросил он. Ни злорадства, ни сомнения. — Почему бы не избавить себя от боли?

Я рассмеялась и с усмешкой посмотрела вперёд, в темноту тоннеля.

— Потому что так поступать просто не положено.

Келдрик надолго замолчал, потом тихо выдохнул.

— Сейчас ты очень похожа на Каела.

Я фыркнула.

— Это комплимент, пожалуй. Жаль, ты не знала его, когда мы были моложе. Он владел даром речи. Он был благороден и добр, много смеялся. Думаю, вы бы с ним подружились. Я преклоняюсь перед твоей силой и решимостью. Встретить лицом к лицу Короля Всего — встретить лицом к лицу наших создателей — и знать, что проиграешь? Я не могу утверждать, что обладаю такой же силой. Я бы искал утешение в их обещаниях. Я не скажу никому, что ты мне рассказала. Мне остаётся пожелать тебе всего наилучшего.

— Если он найдёт нас, если придёт за мной, ты, возможно, больше никогда не увидишь меня. Не настоящую меня. — Я поморщилась. — Я не знаю, что мне по этому поводу чувствовать.

— Ты можешь лишь делать всё, что в твоих силах. Не плачь о том, что могло бы быть. Не думай, что могла бы сделать что-то лучше. — Келдрик тихо вздохнул. — Я сделаю всё, что смогу, чтобы почтить твою жертву. Я тоже не смотрю на горизонт с предвкушением. Я не хочу снова жить в пещерах и палящем солнце.

— Эх, ну могло быть и хуже.

— Каким образом?

Я ухмыльнулась ему дерзко.

— Меняемся!

Келдрик тихо рассмеялся и покачал головой.

— Нет, не думаю, что соглашусь на такую сделку. Твой аргумент более чем убедителен, Нина.

Я посмотрела вперёд по тоннелю и, словно свет в конце поговорки, увидела старую деревянную лестницу, ведущую к люку. Время пришло.

Что ж, чёрт побери.