Проклятие Бессмертных: Король Всего (книга 5)

Глава 29

Элисара

Когда солнце померкло на небе, я не могла сказать, что была потрясена. Сайлас был интриганом и использовал бы каждую крупицу своей силы, чтобы перевернуть игровое поле с ног на голову. Он понимал, что в войне когтей и клыков ему не победить. Мой муж был вынужден играть грязно, чтобы одержать верх.

Я издала низкий рёв, моя форма — тигроподобный зверь, который мне всего милее, — содрогнулась от ярости. Твари из прогнившей плоти и костей не представляли для меня никакой угрозы. Я разрывала их в клочья, словно они были сделаны из папиросной бумаги, возвращая обратно в прах. Люди в чёрном и белом оказывали чуть больше сопротивления, но и их вызов был жалок. Воины, что стояли за моей спиной, пробивались сквозь ряды противника с пугающей лёгкостью.

Так продолжалось до тех пор, пока впереди вражеских рядов не возникла фигура в белом, а за ним — его военачальники. Я изрыгла новый рёв в сторону человека, которого когда-то знала лучше всех на свете, бросая ему вызов. Сайлас. Он взмахнул рукой, и по его кожe поползли золотые пластины доспехов, что я так редко видела на нём в прошлые годы.

По своей натуре Сайлас не был агрессором, но, когда дело доходило до схватки, он и не думал отступать. Впрочем, это не имело значения. Я знала — я одержу верх. Сделав два шага в сторону мужа, я позволила своему облику смениться, вновь обретя человеческие черты.

Было очевидно, что Сайлас приказал своим людям не вмешиваться, оставив меня ему, ведь воины в белых одеждах ринулись в бой против моего войска, не обращая на нас внимания. Я не смела оглядываться, чтобы оценить, как идёт битва без моего участия. Я перестала обращать внимание на весь окружающий хаос и сосредоточилась на человеке передо мной.

— Сложи оружие, Сайлас! — крикнула я ему, заглушая грохот сражения.

— Если бы я только мог, — ледяным тоном ответил он. — Сдайся, умоляю тебя. Избавь нас обоих от этой боли. У тебя нет ни единого шанса победить в этой схватке.

— Всё это не ради победы, мой глупец, — рассмеялась я, делая шаг навстречу жрецу. — Это для того, чтобы вбить в твою упрямую голову крупицу здравого смысла!

Знаки на его лице изменились. Нина говорила правду — отныне он и впрямь был Королём в Белом. Я почувствовала невольную гордость за его новое положение. Он всегда был достоин править. Как бы я хотела праздновать его восхождение! Но теперь оно же могло означать моё падение.

Во все времена я могла одолеть Сайласа в честной драке. Мы сходились в спаррингах время от времени, и всегда я прижимала жреца к земле. Я часто подозревала, что ему просто не хватало настоящей ярости, желания сражаться по-настоящему. Он всегда был сдержан, всегда покорен судьбе. Для вампира он удивительно редко позволял своей кровожадности взять верх.

Но теперь? С этими белыми узорами, что украшали его бледные черты? Те самые, что мне так хотелось целовать, а не разрывать когтями?

Я уже не была так уверена в себе.

Сайлас тяжело вздохнул и покачал головой.

— Не то чтобы твоё предложение не прельщало меня, муж мой, — оскалилась я, обнажив зубы в свирепой гримасе. — Но запах твоей крови манит меня куда сильнее!

Я прыгнула на Сайласа, готовая разорвать его на куски, моя форма в прыжке вновь превратилась в огромную тигрицу. Битва была стремительной, жестокой, и оба мы истекали кровью. Вокруг царил хаос, другие дуэлянты в своих поединках то и дело оказывались у нас на пути.

В один из моментов я швырнула Сайласа сквозь толпу, проложив борозду в месиве сражения его же телом. Сайлас стал значительно сильнее за те полторы тысячи лет, что прошли с нашей последней серьёзной дуэли. Будь то следствие времени или его нового королевского сана, это не имело значения. Мне предстояло непростое испытание. Это не была лёгкая прогулка, на которую я наивно рассчитывала. Каждый раз, когда мы сходились, Сайлас вновь просил меня сдаться. И каждый раз я отвечала отказом. Снова и снова, на протяжении получаса или более, мы сражались вничью.

В последний раз Сайлас поднялся с земли, его одежда была в крови, порвана и испачкана за время нашего побоища. Я была в не лучшем состоянии, с множеством глубоких ран на плоти, оставленных его золотыми когтями.

— С меня довольно, — мрачно вздохнул Сайлас.

Он взмахнул рукой, и с земли, звеня, взметнулись золотые сияющие цепи. Застигнутая врасплох, я отпрыгнула назад, но было слишком поздно. Я оказалась в ловушке. Цепи сомкнулись вокруг меня, пригвоздив к земле. Золотые звенья сковывали мою силу. Я хорошо знала этот трюк. Похоже, если Нина переняла дар Влада, то Сайлас овладел силой Золтана.

— Прости меня, любовь моя, — произнёс он, подходя ко мне. — Я надеялся, что смогу убедить тебя сдаться.

Я вновь сменила форму на человеческую, пытаясь выскользнуть, пока цепи не подстроились под мой изменившийся размер. Но мне удалось отползти лишь на пару шагов, прежде чем новые оковы опутали меня, и я тяжело рухнула на землю.

— Я никогда не сдамся ни тебе, ни Древним! — прошипела я, оскалившись на вампира, на мужчину, которого всё ещё так сильно любила, ныне искажённого и извращённого чуждыми верностями.

— В таком случае ты должна умереть.

Я рассмеялась. Не потому, что не верила в его слова — как раз наоборот. Я верила, что он исполнит свою угрозу. И именно по этой причине меня охватила мрачная усмешка, глядя на то, как безумно повернулась наша жизнь. Сайлас, мой чувствительный, мягкосердечный супруг, превратился в холодного палача.

Будь прокляты Древние и все адские бездны за то, что они сотворили.

Сайлас перевернул меня на спину и сорвал маску с моего лица, отбросив её прочь. Он поднял свою золотую когтистую перчатку, будто намереваясь сорвать знаки с моего лица и низвергнуть меня в небытиё.

— Сдайся. Прошу тебя, любовь моя.

— Никогда.

— Тогда ты сама навлекаешь это на себя.

Я уставилась на него с вызовом, даже сейчас не желая сдаваться. Я не стану умолять о пощаде или жалости. Если суждено мне умереть, я с радостью приму небытие от руки Сайласа.

— Сделай это! — прохрипела я ему в лицо. — Сделай это!