Коварные боги

Я

пришел в сознание с тяжестью на душе, которую не мог до конца понять. Я сделал глубокий вдох, в котором на самом деле не нуждался, и мои глаза распахнулись, когда до меня донесся самый соблазнительный аромат.

Я лежал на спине на твердом бетонном полу и, нахмурившись, в замешательстве смотрел в потолок над собой, пытаясь вспомнить, как я здесь оказался. Пространство было пустым и гулким, ветер гулял между несколькими отверстиями в кирпичной кладке. Я ощущал тепло костра, который горел у меня под ногами, но мне не нужно было, чтобы тепло согревало мою холодную плоть. Для меня это не имело особого значения, но я думаю, что его развели ради Джулиуса и Келли.

Я снова глубоко вдохнул, и волосы Келли коснулись моих губ. Она свернулась калачиком рядом со мной, ее руки любовно обвились вокруг меня, и она положила голову мне на грудь, пока спала.

Комок в горле подступил ко мне, но я стиснул зубы, пока не отогнал его в сторону, наслаждаясь моментом в ее объятиях.

На меня нахлынули воспоминания о прошлой ночи, и я нахмурился, осознав, что она, должно быть, сделала. Моя мать иногда использовала свой дар подобным образом и не раз использовала его против меня, если решала, что я выпил достаточно эля, а я не соглашался с ней по этому поводу.

Я вспомнил, как бросился на своего брата, страстно желая удовлетворить дьявола внутри меня вкусом его крови на своих губах. Эта девушка в моих объятиях спасла меня от этого. Я снова был в долгу перед ней.

От мысли о его крови у меня пересохло во рту, и я медленно вдохнул, когда запах крови Келли позвал меня. Это было похоже на движение прилива, который тянулся ко мне, а затем снова отступал, но с каждым пульсирующим движением он взывал ко мне все сильнее.

Мои клыки заныли от отчаянного желания вонзиться в ее плоть, и моя хватка на ней немного усилилась, пока я боролся с ним.

Я не причиню ей вреда. Я бы никогда не причинил ей вреда. Я хочу всю ее, кроме крови, и это проклятие не заставит меня смотреть на нее по-другому.

Я стиснул зубы и задержал дыхание, чтобы ее запах не притягивал меня так сильно.

Я запустил пальцы в ее волосы, восхищаясь тем, как они ласкают мою кожу, словно водопад мягких перьев. Я никогда ничего не чувствовал так остро, как сейчас, находясь в этой форме, и даже самые простые вещи привлекали мое внимание.

Келли глубоко вздохнула и внезапно выпрямилась, в замешательстве глядя на меня сверху вниз.

— Ты не должен был проснуться, — пробормотала она, положив руку мне на грудь и глядя на меня сверху вниз.

— Кажется, я больше не чувствую усталости. Ты собираешься доверять мне, или мне опять стоит уснуть? — Я накрутил прядь ее волос на указательный палец, зачарованно наблюдая, как на ней отражается дневной свет, который проникал в комнату из отверстия в стене слева от нас. Ее волосы действительно были похожи на жидкое золото: в них было больше оттенков, чем я когда-либо мог видеть раньше, и я был восхищен ими, продолжая накручивать их на палец.

— Ты собираешься вести себя прилично? — возразила она.

Мой взгляд упал на ее губы, когда я обдумывал то, что она сочла неподобающим поведением. Мой разум стал острее после сна, снова больше похожим на мой собственный, но першение в горле ощущалось сильнее, чем раньше.

— Я постараюсь, — без особого энтузиазма пообещал я. — Где все остальные?

— В поисках припасов. Этот город был разрушен во время Последней Войны, и от него остались одни развалины, так что я не сильно надеюсь. Но у нас почти закончилась вода, и у нас нет еды…

— Когда ты ела в последний раз? — Резко спросил я, осознав, что совсем забыл о еде во время нашего вчерашнего путешествия. Это было уже не то, чего жаждало мое тело, и эта мысль не приходила мне в голову во время битвы, которую я вел с непреодолимой жаждой.

— Когда ты в последний раз пил? — Возразила Келли.

Я судорожно сглотнул от ее слов, и она осторожно посмотрела на меня, приподнимаясь еще немного. Она провела рукой по волосам, перекидывая их через плечо, так что ее шея была открыта для меня с левой стороны, и я не мог не смотреть на гладкую кожу, которая мерцала под давлением ее пульса.

— Ты можешь укусить меня, — выдохнула она и придвинулась немного ближе, обнажаясь для меня. — Мне не нравится смотреть, как ты страдаешь.

Я открыл рот, чтобы ответить, но не смог подобрать слов, так как вместо этого звук ее сердцебиения заполнил мои чувства.

— Не искушай меня, — простонал я, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие.

— Я серьезно, — сказала она, придвигаясь ко мне ближе. — Я не хочу заставлять тебя делать что-то, что тебе неприятно, но после вчерашнего… Может быть, тебе стоит передумать?

Мое горло болезненно сжалось, когда я воспротивился этой идее, но аромат ее кожи взывал ко мне, а вид ее обнаженной шеи казался мне самой сладкой формой пытки.

— Пожалуйста, Келли, — умолял я. — Я не хочу жаждать твоей крови. Я хочу жаждать всего твоего, кроме этого. Мысль о том, чтобы питаться от тебя, использовать тебя вот так…

— Если бы я умирала с голоду, и ты дал бы мне немного еды, ты бы подумал, что я использую тебя? — спросила она, придвигаясь ближе ко мне, чтобы посмотреть мне в глаза. Она все еще обнажала передо мной свое горло, и я был переполнен большей любовью к этой женщине, чем она могла себе представить. Я лежал перед ней, превращенный в монстра, а она все еще любила меня, доверяла мне так сильно, что была готова остаться со мной наедине. Кормить меня из своего собственного тела. Но я не знал, что это сделает со мной. С моей душой. Причинить боль той, кого я так сильно любил…

Я медленно наклонился вперед, и она вздернула подбородок, когда я прикоснулся губами к ее шее. Я застонал, когда мой рот коснулся ее шелковистой кожи, и она облегченно вздохнула, когда я поцеловал то место, которое она подставляла моим зубам.

— Я хочу тебя вот так, — прорычал я, поднимаясь все выше. Я пожирал каждый дюйм ее плоти, лаская ее губами, языком, даже зубами, но не прикусывал.

Боль в моем горле становилась все более отчаянной, но я боролся с ней, вместо этого сосредоточившись на желаниях остальной части моего тела.

Я добрался до уголка ее рта, и она слегка отстранилась, улыбаясь мне.

— Ты пытаешься отвлечь меня от сути этого разговора, — пробормотала она.

— Тебя подговорили на это? — Спросил я, нахмурившись, когда эта идея пришла мне в голову. Неужели один из паразитов подбил ее попытаться соблазнить меня покормиться? Я нахмурился еще сильнее, когда понял, что больше не могу называть их так, не оскорбляя при этом также и себя.

— Нет. — Она прикусила губу, как будто что-то скрывала, и я протянул руку, чтобы высвободить ее, а мое желание к ней выросло, когда я сосредоточился на ее рте.

— Но? — Подсказал я, скользя пальцами вниз по ее шее и снова разглядывая ее горло.

— Возможно, я пообещала не давать тебе проснуться, пока их не будет. — Ее глаза виновато блеснули, но я мог сказать, что на самом деле она не чувствовала себя виноватой из-за того, что солгала им. Они все думали, что я причиню ей боль, но она знала лучше, и ее вера в меня пробудила в моей груди чувства, которых было почти достаточно, чтобы заставить мое сердце снова биться.

Я усмехнулся, выпрямляясь и увлекая ее за собой, так что мы сели, глядя друг на друга.

— Ты никогда не умела делать то, что тебе говорили, — сказал я.

— И ты все равно никогда не перестанешь мной командовать.

— Ммм, — я обхватил ее за талию и усадил к себе на колени. Это было до смешного легко с моей огромной силой, и я был осторожен, когда перемещал ее, не желая снова случайно причинить ей боль.

— Предложение остается в силе, — пробормотала она, снова вздернув подбородок.

— Принято к сведению. — Я оторвал взгляд от биения ее пульса и вместо этого поймал ее губы своими.

Я нежно поцеловал ее, теряя себя в ощущении ее мягких губ на своих. Она провела пальцами по моей груди, положив их на пояс, и я почувствовал, как она улыбается под нажимом моих губ.

— Через сколько вернутся остальные? — Спросил я.

— Не скоро, — ответила она, и я не смог удержаться от стона, когда она сильнее прижалась ко мне на коленях, покачивая бедрами над твердеющей длиной моего члена и тихо постанывая в знак благодарности за то, что она там нашла.

Я поцеловал ее снова, медленно, теряя себя в ощущении ее губ на своих. Я скользнул руками под ее свитер, обводя изгиб ее позвоночника, и она выгнула спину от моих прикосновений.

Жар ее крови под ее плотью шептал мне обещания экстаза, но я отказывался слушать темное желание, которое росло вместе с моей похотью. Я отказался подчиниться ему. Я не мог. Я не стал бы.

Наш поцелуй стал еще глубже, и она застонала, чувствуя, как ее потребность в этом влечет меня.

Я не хотел торопиться с ней. Мне нужны были часы, чтобы запомнить каждую деталь ее тела и исследовать все то, что я не мог ощутить своими смертными чувствами.

Я стянул с нее свитер через голову, и ее волосы упали из-под него, опускаясь вокруг нее и отразив слабый свет из окна.

— Я мог бы просто смотреть на тебя весь день, — пробормотал я, любуясь блеском ее глаз и румянцем на щеках.

— Надеюсь, что нет, — поддразнила она, наклоняясь ближе, чтобы снова поцеловать меня. Она устроилась у меня на коленях, постанывая от удовольствия, покачиваясь на моем члене там, где он выпирал из-под джинсов.

Я запустил пальцы в ее лифчик, и она быстро поймала мои руки, откидываясь назад с весельем в глазах.

— Я не хочу, чтобы ты портил мое нижнее белье, — предупредила она, отталкивая мои руки и расстегивая его сама. — Кто знает, смогу ли я найти здесь другой бюстгальтер.

Я мрачно усмехнулся, когда она сбросила с себя кружевное одеяние, освобождая для меня свои груди, а ее соски напряглись и привлекли мое внимание.

— В мое время женщины никогда не носили таких вещей, — напомнил я ей, наклоняя голову, чтобы пососать губами ее сосок.

— Ну, это не моя вина, что ты такой древний, — поддразнила она, приподнимая мой подбородок, чтобы снова поцеловать меня.

Она прижалась своим телом вплотную ко мне, и ощущение ее теплой плоти на моей холодной коже было восхитительным. Ее затвердевшие соски касались моей кожи, разница в наших температурах стала еще острее, когда она прижала их к моей груди, а я провел руками по ее бокам. Мурашки пробежали по ее плоти там, где она соприкасалась с моей, и она жадно застонала, прижимаясь языком к моему рту.

Я осторожно приподнял ее, поддерживая одной рукой, пока стаскивал с нее леггинсы и нижнее белье. Она отодвинулась, чтобы отбросить в сторону остатки своей одежды, затем переползла через меня, потянув за мою.

Я видел, как желание загорелось в ее глазах, когда она стянула с меня джинсы и ощутила твердую длину моего члена, прикусив нижнюю губу.

Я схватил ее за запястье, снова притягивая ближе и целуя. Я не хотел тратить время на игры с ней, я хотел показать ей, насколько больше я желал ее тело, чем ее кровь. Хотя, как только эта мысль пришла мне в голову, жжение в горле привлекло все мое внимание, и я замер, снова пытаясь побороть его.

Ее аромат был опьяняющим, ошеломляющим, ослепляющим…

Я выдохнул, когда она опустилась на меня, мой член вошел в ее тело, и мое внимание вернулось к ее плоти, когда она повела бедрами, чтобы принять меня глубже в себя, и громкий стон слетел с ее губ, когда я наполнил ее.

Я снова поцеловал ее, запустив руки в ее золотистые волосы, а она прижалась бедрами ко мне, и я потерялся в ее плоти, двигаясь в медленном и пьянящем ритме, а ее киска была тугой и влажной вокруг моего члена.

Я захватил ртом ее грудь, прикусив зубами сосок ровно настолько, чтобы вызвать у нее еще один стон.

Я обхватил ее бедра и толкнулся вверх, трахая ее сильнее и заставляя ее стоны удовольствия звучать все громче. Стон подкатил к моему горлу, когда ее лоно полностью обволокло мою плоть.

Мы начали двигаться быстрее, трахаясь жестче, ее пальцы впивались в мои плечи, а мои сжимали ее задницу достаточно сильно, чтобы оставить следы на ней. Пот позолотил ее кожу, сиськи подпрыгивали, а стоны эхом отражались от стен.

Я почувствовал, как ее тело напряглось вокруг моего, пока она продолжала двигаться вверх-вниз у меня на коленях, произнося мое имя так, что моя кровь забурлила.

Мне нравилось, что я мог заставить ее чувствовать себя так. Что я могу получать столько удовольствия от ее тела и заставлять ее изнывать от тоски по мне так же, как я изнывал по ней.

Я сжал ее бедра, направляя ее движения на себя, и она ахнула, когда я переместил большой палец на ее клитор и сильнее надавил на ее тело, а мой член глубоко вошел в нее.

Я подводил ее все ближе и ближе к кульминации, глубоко целуя, прежде чем скользнуть губами вниз по изгибу ее шеи.

Мои клыки коснулись ее кожи, и жажда охватила меня, умоляя получить еще больше удовлетворения от ее тела. Я зарычал, борясь с ней, сильнее вдавливая большой палец вниз, и вводя свой член глубже, так что она выкрикнула мое имя.

— Сделай это, — настаивала она, снова откидывая волосы в сторону, когда мой рот коснулся ее шеи.

— Я не хочу причинять тебе боль, — запротестовал я, хотя запах ее крови взывал ко мне так, что мог соперничать с удовольствием, которое она получала от моего тела. Я жаждал этого так же, как жаждал ее, и идея взять и то, и другое сразу была более чем соблазнительной.

Я покачал головой, отгоняя эту мысль, пришедшую мне в голову. Я не мог так поступить с ней. Я не позволю проклятию управлять мной подобным образом. Но, несмотря на аргументы, грохочущие в моем черепе, мои клыки задели ее плоть, и я почувствовал, что меня ждет источник удовольствия, если я только уступлю…

— Я справлюсь с этим, — возразила она, обхватив рукой мой затылок и прижимая меня к своему горлу, как будто она тоже этого хотела.

Ее бедра задвигались быстрее, и я зарычал, трахая ее сильнее, а мои зубы задевали ее плоть, почти до крови.

Я боролся с этим еще секунду, прежде чем мое сопротивление ослабло, и я застонал, когда сильно вошел в нее и в тот же момент мои зубы вонзились в ее плоть.

Келли вскрикнула от полного блаженства, сжимая в кулаке мои волосы и притягивая меня ближе, когда она сжала мой член, и восхитительная сладость ее крови прокатилась по моему языку.

Ее рука крепче сжала мои волосы, прижимая меня к своей шее, а я жадно пил, пока она расслаблялась в моих объятиях. Она продолжала двигаться на мне, приближая меня к моему собственному оргазму, пока я глотал ее кровь, а мои пальцы впивались в ее задницу так сильно, что, должно быть, оставляли синяки.

Мое тело содрогнулось от сочетания двух переполняющих меня ощущений, и мои руки сжались вокруг нее, когда я погрузился во взрыв экстаза, жестко кончая в нее, наполняя ее своим семенем и отмечая ее как свою собственную.

Жжение в моем горле отступило, и я заставил свои клыки оторваться от ее шеи, хотя желание выпить еще все еще одолевало меня. Я отстранился, глядя на это прекрасное создание, которое заявило права на меня как на своего, пока она тяжело дышала в моих объятиях, а на ее лице читалось удовлетворение.

Она снова поцеловала меня, не заботясь о том, что мои губы были покрыты ее кровью, и оттолкнула назад, а я подчинился ее команде, упав на спину и увлекая ее за собой.

— Ты в порядке? — выдохнула она, проводя пальцами по моему подбородку, когда я поднял на нее глаза.

— Я? Разве я не должен спрашивать тебя об этом? — Я приподнял бровь, глядя на нее, пока мое тело пыталось оправиться от двойного удовольствия, которое она только что доставила мне, и все мое существо гудело от этого, от нее.

В глубине души я понимал, что должен был чувствовать себя хуже из-за того, что только что сделал с ней, но ощущение ее крови в моем организме превосходило все мои ожидания. Я был полон сил: каждый дюйм моей кожи покалывало от энергии и удовлетворения. Я хотел большего, и у меня возникло искушение толкнуть ее на землю рядом с собой и снова укусить. Я потряс головой, чтобы избавиться от этой мысли, когда жажда крови охватила меня и медленно начала отступать.

— Значит, все было не так плохо, как ты думал? — Келли поддразнила.

Я не мог не рассмеяться при мысли о том, что она только что сделала со мной. Она соблазнила меня выпить из нее. Я не был уверен, должен ли я радоваться или сердиться, но не мог заставить себя сделать последнее.

Ее кровь прояснила мой разум, зарядила энергией мое тело и послала бесконечное удовольствие, пронесшееся по моим конечностям.

— Больно? — Спросил я, мое удовольствие немного померкло, когда я провел пальцами по следу от укуса на ее шее.

— Вообще-то нет, — сказала она, нахмурившись.

— Ты не должна лгать мне, — сказал я. Если я собирался сделать это с ней, то я хотел, чтобы она была честна в своих чувствах. — Я не хочу делать с тобой что-то, что причинит тебе боль…

— Это не так, — искренне сказала она, и я заколебался, глядя ей в глаза, и чувствуя, что она говорит правду. — На самом деле мне вроде как… понравилось. — Она прикусила губу, ее щеки покраснели, и я широко улыбнулся, вспомнив, как она кончила, когда мои зубы вонзились в ее плоть.

— Тебе понравилось? — Спросил я, удивляясь, как такое могло случиться, но румянец на ее щеках сказал мне, что она говорила серьезно, и воспоминание о том, как ее киска крепко обхватила мой член, подтвердило это.

— Он не жжет. В нем нет яда. — Она пожала плечами, и я приподнял ее подбородок, чтобы осмотреть рану, и я нахмурился в замешательстве, когда понял, что она была права. На колотых ранах, которые я ей нанес, не было следов серебряного яда.

Келли наклонилась, чтобы снова поцеловать меня, и я с улыбкой провел рукой по ее обнаженному телу.

— Ты определенно мог бы сделать это снова, — выдохнула она, и глубокое тепло разлилось по моей груди. Возможно, побыть вампиром некоторое время не так уж и плохо, в конце концов. И раз она заверила меня, что у нас еще много времени до возвращения остальных, не вижу причин, почему бы нам не устроить еще один такой раунд.

Я перевернул Келли на спину таким резким движением, что она ахнула от удивления. Мои пальцы скользнули между ее бедер, размазывая мою сперму, которая отметила ее там, прежде чем погрузиться в ее сладкое влагалище.

Я взял ее ногу и перекинул через плечо, глядя на нее сверху вниз, и она тихо застонала под ласками моих пальцев внутри нее. Мой член уже был твердым, как камень, и она прикусила губу, когда ее взгляд упал на него — с ее губ сорвалось одно слово, которое было совершенно невозможно отрицать.

— Еще, — потребовала она. И с мрачной усмешкой я вынул из нее свои пальцы и вогнал свой член на их место, а звук ее крика удовольствия только заставил меня захотеть большего.