Коварные боги

Д

еревья мелькали мимо меня размытым пятном, пока я проносился между ними. Я должен был врезаться в стволы, но каким-то образом лавировать между ними на такой скорости было так же легко, как дышать. Не то чтобы я дышал.

Я внезапно остановился и вместо того, чтобы споткнуться, плавно заскользил по листьям у своих ног, почти не издав ни звука.

Боль в основании моего горла становилась все более ощутимой. Более требовательной. Но я не поддамся ей. Если я это сделаю, тогда я действительно буду одним из них. Вампиром. Моим заклятым врагом.

И если я приму этот факт, то мне придется закончить свою жизнь так же, как это сделал мой отец.

Я посмотрел на свои руки, медленно переворачивая их, когда заметил, что небольшие шрамы, которые всегда были на них, теперь исчезли. За годы овладевания искусством владения мечом на моих пальцах появилось бесчисленное множество шрамов, и я всегда воспринимал их как своего рода свидетельство тех часов, которые я провел, оттачивая свое мастерство и совершенствуя навыки. Теперь они были стерты, как будто это ничего не значило.

Мой взгляд опустился к груди. Изгиб моих мышц казался еще более четким, и когда я прижал большой палец к животу, то почувствовал твердость кожи, которая отказывалась поддаваться давлению. Казалось, что я высечен из камня.

Мои татуировки, данные богиней, остались там, где были всегда, руны даров богини отмечали мою кожу даже после ее смерти. Я догадался, что это действительно были дары, и ничто не могло лишить меня их, даже ее собственная кончина. К моему отвращению, метка, связывающая меня с Валентиной, тоже осталась на месте, и я сердито провел большим пальцем по ее линии. Даже моя смерть не освободила меня от клятвы, данной этому чудовищному существу.

Однако все остальные отметины на моей плоти исчезли. Шрамы, которые я получил на тренировках и в битвах, отметины, оставленные на моем бицепсе волком, от которого я отбился глубокой ночью тысячу лет назад.

Я повернул левую руку, и боль расцвела в моей груди, когда я заметил, что звезды, которая была вытатуирована в честь моего отца, там больше не было. Все татуировки, которые я выбрал для себя, исчезли, и моя бронзовая кожа теперь мерцала почти непорочно, как солнечный свет.

Я замер, когда тихий звук шагов приблизился из-за деревьев у меня за спиной. Я не сдвинулся ни на дюйм, но медленно вдохнул, и ветер донес до меня ее аромат. Жжение в задней части моего горла усилилось до отчаяния, но я подавил его своей волей, отказываясь смотреть в лицо реальности того, чего мое тело желало от нее сейчас.

Я повернулся, напряженно прислушиваясь, пока не уловил ровный ритм ее сердцебиения.

— Магнар? — позвала она меня, и каждый дюйм моего тела откликнулся.

Я ждал, пока она подойдет ближе, и одного вида ее появления на небольшой поляне было достаточно, чтобы заставить меня заколебаться. Я не хотел убегать от нее — я хотел бежать к ней.

Мое тело отреагировало на ее красоту так, словно я был животным, увидевшим свою судьбу. Все в этой трансформации, казалось, еще крепче привязало мою плоть к моим инстинктам. Я чувствовал себя волком в теле мужчины. А она была моей парой.

Я перестал сдерживаться и рванулся вперед, чтобы сократить расстояние между нами. Моя кровь закипела от ее близости, а аромата, исходящего от ее кожи, было достаточно, чтобы свести меня с ума.

Она ахнула, когда я остановился перед ней, и я мог сказать, что эта перемена во мне заставила ее занервничать. Но я никогда не причиню ей боли. Она была для меня всем. Мысль о том, чтобы навредить ей, была невообразима. Я бы отдал свою жизнь за нее. Я бы защитил ее от всего, что этот мир может обрушить на нее, и крепко держал бы ее в своих объятиях до того дня, когда она умрет.

— Ты в порядке? — Келли вздохнула, посмотрев на меня, и я увидел, насколько неуверенно она чувствовала себя в моем присутствии.

— Я… — я действительно не знал, что ей ответить. Я не мог полностью осознать, что со мной произошло, но, глядя в ее глаза, я был уверен в одном. — Я это все еще я, — выдохнул я. — Несмотря на то, что я такой… — Я указал на свое недавно улучшенное телосложение, пытаясь подобрать подходящее слово для этого. — И я все еще люблю тебя с яростью тысячи солнц.

Улыбка тронула ее полные губы, и мне до боли захотелось поцеловать ее, но я заколебался, когда ее аромат снова окутал меня.

Мое новое тело было диким, наполненным плотским желанием к ней, которому я жаждал подчиниться, но я не мог отрицать голод, который испытывал, слушая биение ее сердца. Прямо под совершенством ее плоти протекала река ее жизненной силы, которая взывала ко мне, как сирена в волнах.

— Мы можем все исправить, Магнар, — медленно произнесла Келли. — Мы можем снять проклятие.

Я замер, обдумывая ее слова, и понял, что она имела в виду. — Ты хочешь, чтобы я остался таким?

— Хотя бы ненадолго, — взмолилась она, и я заметил слезы, которые она с трудом сдерживала. — Мы так, так близки к тому, чтобы покончить с ним.

Я хотел согласиться, сделать хоть что-нибудь, чтобы остановить боль, которая, как я видел, нарастала в ней. Но я колебался. Как я мог просто стать тем, за уничтожение чего боролся всю свою жизнь? Как я мог отказаться от всего, что делало меня тем человеком, которым я был?

Я протянул руку, чтобы провести пальцами по ее лицу, и она закрыла глаза, откликаясь на мое прикосновение.

Жар ее кожи вызвал во мне желание, и я уступил зверю, который бушевал в моей груди, когда схватил ее за подбородок и притянул ближе.

Она ахнула, когда мой рот накрыл ее, и я издал удовлетворенное рычание, когда она подчинилась моим требованиям, приоткрыв губы, и я просунул язык ей в рот.

Ее кожа была мягкой, как шелк, под моими пальцами, а ее губы прижались к моим, еще больше разжигая мое желание. Я хотел от нее большего, всю ее, каждый дюйм ее плоти и каждую каплю ее крови.

Нет, не это. Я подавил свое желание ее крови, сосредоточившись на неописуемом ощущении ее тела, прижатого к моему. Если я смогу сосредоточиться на этом, тогда жжение в моем горле пройдет. Я знал, что смогу отогнать его, если просто отвлекусь от него достаточно, а прикосновений Келли было более чем достаточно, чтобы отвлечь меня.

Я поднял ее на руки, обнаружив, что она невероятно легкая благодаря моему дару истребителя и способностям вампира вместе взятым, словно она весила не больше перышка, лежащего в моей ладони.

Я бросился через поляну, прижимая ее к огромному дубу, который содрогнулся от силы нашего столкновения.

Келли зашипела от боли, когда я случайно слишком сильно прижал ее к стволу. Но она не прекратила целовать меня, ее руки запутались в моих волосах, и она вцепилась в меня, притягивая ближе, как будто она нуждалась в этом так же сильно, как и я.

Я зарычал глубоко в глубине своего горла, когда отпустил ее губы и провел ртом по ее подбородку. Я схватил ее рукой за подбородок и повернул ее голову так, чтобы завладеть ее горлом.

Мои губы скользили по ее коже, и стук ее сердца подстегивал меня. Ее кожа была такой мягкой и податливой, требующей большего моего внимания. Ее запах сводил меня с ума, и я был уверен, что она чувствовала толщину моего члена, прижатого к ней.

Я снова поцеловал ее в шею, и в моем горле начала нарастать боль, когда я почувствовал, как под моими губами бьется ее пульс.

Мои зубы коснулись ее кожи, и моя хватка усилилась, когда я застонал от желания, удерживая ее на месте, поскольку я жаждал большего.

Мои клыки покалывало, когда я коснулся ими ее шеи, и она замерла в моих объятиях, больше не притягивая меня ближе.

— Все в порядке, — выдохнула она, и ее руки выпустили мои волосы, и вместо этого она нежно погладила меня, проведя кончиками пальцев по моим плечам. — Ты можешь укусить меня, если тебе нужно.

Паника охватила меня, когда я внезапно осознал, что делаю, и я отпустил ее, с отвращением отстранившись.

Она упала на землю, когда я молниеносным движением попятился, и я выставил руку между нами, когда она поднялась на ноги, снова двигаясь ко мне.

— Прости, — выдохнул я, и меня захлестнуло отвращение к тому, что я чуть не сделал с ней.

— Я понимаю, — сказала она, и в ее глазах блеснула жалость. — И все в порядке, я клянусь. Тебе нужна кровь, и я дам тебе все, что угодно…

— Только не это, — взмолился я.

Она кивнула, соглашаясь с тем, что я говорил об этом, и ее глаза переместились на поляну. Она быстро пересекла ее, наклонившись, чтобы поднять бутылку с земли, куда она ее уронила. Я знал, что находится внутри этого сосуда, и снова покачал головой в знак решительного отказа.

— Я думаю, тебе следует подумать…

— Нет, — прохрипел я, хотя мое тело слегка придвинулось к ней вопреки моим словам. — Пожалуйста, не навязывай мне это. Я не могу этого сделать, я просто… не могу.

— Хорошо, — выдохнула она, опуская бутылку, поскольку приняла то, что я сказал. — Тебе не нужно делать ничего, чего ты не хочешь. Но я обещаю тебе, что для меня ничего не изменится, если ты это сделаешь. Ты все еще тот мужчина, которого я люблю, Магнар. Что бы ты ни сделал, это никогда не изменится.

Я медленно подошел к ней, сосредоточившись на поддержании нормального темпа вместо того, чтобы снова бросаться вперед.

— Как ты можешь любить меня такого? — Тихо спросил я. — Меня уже нет в живых.

— А я думаю, что есть, — ответила она, снова сокращая расстояние между нами. Я приподнял бровь, не в силах поверить, что она не боится меня после того, что я чуть не сделал с ней.

— Мое сердце не бьется, — глухо ответил я.

— Но оно все еще принадлежит мне, не так ли?

Я медленно кивнул. Несмотря на все сомнения, которые переполняли меня, это было единственное, в чем я был уверен. Моя любовь к ней ни на йоту не уменьшилась. И если бы мое сердце все еще могло биться, то оно билось бы ради нее.

— Так что думай об этом так. — Келли придвинулась достаточно близко, чтобы прикоснуться ко мне, и положила обжигающе горячую руку мне на грудь над моим неподвижным сердцем. — В ту секунду, когда ты умер, ты любил меня, и когда проклятие будет снято, ты будешь любить меня по-прежнему. Это всего лишь мимолетный миг между ударами сердца, пауза между вдохами. И пока мы в нем, наша любовь пылает так же ярко, как и будет гореть, когда он пройдет.

— Как я могу жить как один из них? — Пробормотал я, хотя и не был уверен, что смогу умереть и оставить ее.

— Ты дал мне обещание: ты сказал, что будешь моим. Всегда. Ты все еще хочешь этого? — спросила она соблазнительным голосом, и образ моей жизни с ней завис на краю моего воображения.

— Больше всего на свете, — признался я срывающимся голосом.

— Тогда сдержи свое обещание, — умоляла она. — Давай разрушим это проклятие и убьем Валентину. И когда твое сердце снова начнет биться и твоя связь с ней будет разорвана, ты сможешь предстать перед богами и объявить меня своей. Не потому, что они так решили, а потому, этого захотели мы. Не позволяй Идун отнять это у нас. Не дай богам разрушить то, за что мы так упорно боролись.

Я издал звук, который был чем-то средним между стоном и причитаниями. Как я мог отрицать то, о чем она меня просила? Как я мог нарушить свое слово и оставить ее одну сталкиваться с этой жизнью? Но как я мог еще хоть минуту оставаться таким монстром?

Келли приподнялась на цыпочки и прижалась своими губами к моим. Мои клыки закололо, когда запах ее крови на мгновение захлестнул меня, но я отбросил его в сторону, сосредоточившись на существе в моих руках. Трудно было поверить, что боги не принимали участия в ее создании. Она настолько подходила мне, что я с легкостью мог предположить, что она была создана специально для меня.

Я был рабом ее желаний, причем добровольно.

Мои пальцы скользнули по ее золотистым волосам и вниз по спине, когда она выгнулась мне навстречу. Тяжесть опустилась мне на грудь, когда я прижался к ней, и я знал, каким будет мой ответ. Конечно, я не мог оставить ее и уйти от обещанной жизни, о которой всегда мечтал. Даже в самых смелых мечтах я никогда не представлял, что найду женщину, которая хотя бы наполовину подойдет мне так, как она. Я бы сделал для нее все. Для нас. Даже позволю моей душе поселиться в теле монстра, если это потребуется.

— Хорошо, — выдохнул я ей в губы, хотя не был уверен, что когда-либо был какой-то другой ответ. Если бы не она, я никогда не смог бы даже помыслить об этом, но без нее я был никем, и я бы не отказался от нее. Чего бы это ни стоило. Даже если я прокляну этим свою душу.

Келли ахнула, глядя на меня с надеждой, сияющей в ее глазах. — Ты серьезно?

— Я готов на все, чтобы всю жизнь провести в твоих объятиях, — выдохнул я. — И я хочу, чтобы это проклятие было разрушено раз и навсегда. Мы не успели обрести наше счастье, и если мне придется ждать в промежутке между двумя ударами сердца, пока мы его обретем, то я это сделаю.

Келли икнула от смеха и крепче обняла меня, снова целуя.

Я сомневался, что в этом мире было что-то такое, что могло подтолкнуть меня к принятию такого решения, но если женщина, которая правила моим сердцем, хотела сохранить его даже после того, как оно угасло, то я был не настолько глуп, чтобы отказать ей.