Крапивники

Глава 14. Луна

Я сидела за последней партой в окружении толпы студентов светлого направления. Читала книгу.

По расписанию у меня на неделе получалось два «окна». Свободные часы между занятиями не стали бы проблемой, если бы не вставал вопрос кабинетов…

Тот, в котором я час назад проводила кружок, был в это время занят воздушниками-первокурсниками.

А в учебном корпусе, где находился мой кабинет для литературы и языка сейчас шёл ремонт и доступны для занятий были всего два помещения. Одно приходилось делить между мной и деканом светлого факультета, а во втором «поселили» Джастина. И оба сейчас были заняты.

Из-за расположения здания мне ещё и неудобно было добираться сюда из столовой, где провести час лишнего занятия было бы комфортно.

Поэтому, за неимением других идей, я устроилась в кабинете, отведённом мне и Мадам. Да, придётся составить ей компанию на уроке, но об этом я заблаговременно сообщила, и запрета не услышала.

Приходилось морально готовиться к времяпрепровождению со старухой…

Дверь в кабинет открылась за моей спиной.

Последние разговоры и робкие попытки списать прекратились.

— Два за домашнее задание, по причине списывания прямо сейчас получают…

Ледяной старческий голос мурашками пробежал по спине, смешиваясь с лязганьем ключа — мадам Лониан запирала кабинет изнутри, отрезая студентов от внешнего мира. Я поёжилась и даже не задумываясь, замерла в таком положении.

Сидя на последней парте, я почти физически чувствовала исходящий от неё холод. Старуха вела занятия по практической магии у подконтрольных ей представителей светлого факультета и танцы у всех направлений.

— Солена, — прервав мысль о двойках, позвала она. Спокойный размеренный тон и блеск зелёного бархатного платья совсем рядом. — Не горбись.

— Да, мадам, — я выпрямилась.

— Осанка улитки.

Она размеренно двинулась меж рядами. Медленно, статно и… абсолютно обыденно. С выражением холода и превосходства, как королева при визите в темницу.

Впрочем, если бы её происхождение оказалось аристократическим, я бы ни сколько не удивилась: манеры истиной леди, но с армейской выправкой и добротой тюремного надзирателя.

Она была такой всегда.

Каждый. Божий. День.

Она вернулась к мысли о двоечниках и, беспристрастно, как судья, назвала три фамилии. Три человека, которых она успела заметить за списыванием.

Дойдя до кресла, опустилась с тяжёлым старческим вздохом. Седой пучок редеющих волос поблёскивал в лучах солнца, проникающих через решётки окон. Стального цвета глаза скользили по нам.

— Домашнее задание проверять сегодня не буду.

Ну да. Чтоб не ставить хороших оценок, видимо. Зато плохие — само собой.

— Так как сегодня у нас с вами первое занятие, придётся напомнить всё пройденное в прошлом году.

— Звучит как угроза, — шепнул соседу паренёк передо мной.

— Рекомендую замолчать, — в тоне абсолютно безмятежном прозвучало лёгкое раздражение. — Если будете разговаривать не по делу, будем писать самостоятельную работу. А пока поиграем. Те, кто получил по моему предмету «пять» на последних экзаменах, поднимите руки.

Четыре руки. Из двадцати двух.

— На правый ряд, первые три парты. У кого четвёрки?

Семь рук.

— Садятся на правый ряд, с четвёртой по шестою парту.

Седьмая справа осталась свободной. На седьмой слева сидела я.

С выражением «Как же вы все мне надоели. Увы, я никак не могу избавиться от вас», она указала на двух парней из числа хорошистов:

— Кроме вас. Вы пойдёте в другие команды. Ты, — указала на первого. — Как лучший из худших, в первую, — на второго. — А тебе дорога к троечникам. Хиленькая у тебя была четвёрка.

И по какому признаку она будет делить ещё не рассортированных детей?

— Двенадцать человек? М-да… Ладно, жертвы лоботомии, теперь делитесь на команды: на первые три парты левого ряда садятся те, у кого тройка заслуженная. Пять человек. На задние — те, кого за уши пришлось на три вытягивать — семь человек. Вас будет больше, вдруг, вам это поможет.

С распределением пришлось помогать, у детей с одинаковыми оценками не было понимания, как делиться, но вскоре, разбитые преподавателем на команды, дети расселись на свои места.

— У Вас там ещё и мисс Солена, — старуха улыбнулась, обращаясь к «самой тупой» команде.

Можно подумать, эмоции — проявление человечности. Да. Только вот прищуренные глаза и сдвинутые брови, прилагающиеся к этой улыбке, навивали дискомфорт.

— Полагаю, у вас с ней примерно одинаковый уровень знаний по практической светлой магии. Если она хочет, может присоединиться к вам.

И в чей огород камень? В мой? Я, будучи магом-менталистом, должна знать что-то по светлой магии? Или она намекает детям, что даже человек другого направления может знать материал не хуже них?

Старуха взяла со стола коробку и, проходя между командами, ставила на центральный стол по банке.

В нашей оказался дохлый крот.

У других были змея, мышь и лягушка.

И все трупы были разворочены. На несчастных животных — одних и тех же уже многие годы — практиковались тёмные и светлые маги. Тёмные — наносить точечные разрушения, а светлые — восстанавливать целостность тканей живого организма.

— Поосторожнее с материалами, — предупредила мадам. — Они в академии дольше, чем вы на свете живёте. Ваша задача на сегодня — восстановить их до состояния свежести. Первой команде на задание даётся двадцать минут. Второй — полчаса. Пятьдесят минут — третьей. Час последней. Время пошло.

Боль в глазах студентов, с которыми меня определили в команду, переросла в тихие ругательства и беседы:

— Ну, типа надо чтоб плетение копировало части, которые у трупа уже есть?

— Ну, да. Но перед этим мы должны запустить вспять разложение.

— Зачем? Воскресить-то всё равно невозможно.

— Нам сказали «До состояния свежести».

Вдруг на весь кабинет раздалось брезгливое «Фу». От стола отличников потянулся отвратительный гнилостный запах.

— Я не буду с этим заниматься.

Девушка в дорогущем шёлковом платье с золотой вышивкой отпрянула от стола.

— Два, — невозмутимо сообщила мадам Лониан, даже не повернув головы на студентку. Она смотрела в окно, сложив за спиной руки.

— Оно воняет!

— Тело разлагается. Естественно, появляется запах, — таки развернувшись, тяжело опустилась в своё кресло. Солидный возраст давал о себе знать. — На четвёртом курсе Вы ещё этого не знаете, мисс?

— Можно открыть окно? — уточнил юноша, до сих пор держащий крышку от банки с подопытным.

— Да.

— Вы не можете поставить мне два!

— Отчего же? Вы отказываетесь работать.

— Мне никогда не придётся работать с мёртвыми змеями! Вы учите нас бесполезным вещам, ещё и ставите плохие оценки!

— Боюсь, мне будет трудно достать и, главное, хранить ещё четыре человеческих трупа. Тренируйтесь на животных.

— «Ещё»? — раздался шёпот в группе умных троечников.

— Да, молодой человек. Зимой мы начнём занятия с человеческим трупом, — старуха прекрасно его расслышала и указала на дверь, предположительно, ведущую в чулан. — Он хранится в соседнем помещении.

— Это отвратительно! — завизжала девушка.

— Что Вы, — тяжело вздохнула старуха. — С Вашей брезгливостью делаете на факультете светлой магии? Если вы боитесь подойти ко всему, что отдаёт смертью, то целитель из вас не получится. Вам не поднять ни одного больного.

Оглядев девушку с ног до головы, она зачем-то прибавила со сдержанно-язвительной улыбкой:

— Даже того, чья проблема — импотенция.

Девушка стояла ко мне спиной, поэтому её лица я не видела, но была более чем уверена, что на нём написано. Если даже на моём отразилось выражение под названием «Какого чёрта⁈», то на её скорее всего было то же самое, но обиженнее и в десять раз эмоциональнее.

— Я скажу родителям! — мёртвую тишину в аудитории разрезал визг.

Кажется, от него у меня заложило уши, но декан света даже не моргнула. Со стороны могло показаться, что она уснула с открытыми глазами, глядя на девушку.

— Да уж, сделайте милость, скажите им. Надеюсь, услышав о Вашей истерике посреди занятия, она заберут Вас из академии и мне не придётся больше это слушать. Наймите частного преподавателя, если программа академии Вас не устраивает. Экзамены Вам всё равно сдавать в официальном учреждении, но процесс обучения станет куда приятнее. Для всех.

С обиженным фырканьем, девушка схватила свои вещи и поспешила к двери в коридор.

— Аристократам надо запретить поступать в академию. Пусть учатся на дому и не занимают места для талантливых, но небогатых, — сказала старуха. Без активных попыток убедить в этом заявлении присутствующих, но и не скрывая своей позиции. Не громко, но чётки и ясно.

Она достала из ящика стола конфету, развернула вощёную бумажку. Прежде, чем отправить шоколадку в рот, обратилась к отличникам:

— Восстановите, наконец, змею. Долго нам ещё ощущать эти благовония? Время идёт, не забывайте.

Работа групп над заданием восстановилась.

Я перевела взгляд на свою команду слабых троечников:

— Вы что-то помните? Нужно чем-то помочь?

— Мы вообще ничего не понимаем, — за всех подытожила растрёпанная девушка.

Она казалась вполне чистой и аккуратной, да и платье не из дешёвых. С золотой вышивкой, как у убежавшей девушки. Возможно, тоже аристократка. Но вот волосы… почему-то они были растрёпаны. Не было ощущения, что она никогда в жизни не видела расчёски и даже не пыталась ухаживать за шевелюрой, но лежать ровно распущенные пряди отказывались. Возможно, что они слегка вились, а девушка обходилась с ними, как с прямыми.

— Я могу помочь с запахом. Просто на время выключить вам восприятие, — предложила я.

— Мисс Солена, что Вы делаете? — скрипучий голос показался раздражённым.

— Вы сказали, я могу помогать двоечникам, — заметила я, с трудом заставляя себя встретить холодный взгляд.

Преподавательница недовольно крякнула, но промолчала. Сама же разрешила.

— Да, мисс, это было бы кстати, — откликнулась на моё предложение девушка.

— А Вы не знаете, как выполнить задание? — в шутку спросил какой-то мальчишка.

— М… Кто-то из вас видел, как это делается?

Несколько утвердительно кивнули.

— Отлично. Тогда мне нужно, что бы те, кому убрать ощущения запахов, сняли защиту от ментальной магии. И ещё нужен доброволец, в голове которого я смогу найти хоть смутное воспоминание о нужных плетениях. Я не буду копаться в остальной памяти. Кто-то готов?

— Ну… давайте я, — растрёпанная девочка сняла кольцо. Вероятно, это был защитный артефакт.

Пока остальные открепляли от одежды зачарованные броши и булавки, я призвала энергию.

Лиловые ниточки света потянулись из пальцев, формируя над ладонями несколько рун. Связующая нить обвилась вокруг них и слилась с каждой. В центре засияла общая руна ментальной магии — она не влияла на работу плетения, но обеспечивала связь рисунка с магическим измерением.

— Постарайся думать о том, дне, когда вам показывали это плетение.

Она кивнула.

Я отпустила фиолетовую вязь в голову девочки, сосредоточившись на том, чего хочу от магии: найти плетения для регенерации и отмены разложения и на время усилить воспоминание, которое за них отвечает.

Девочка зажмурилась, ожидая эффекта.

Я послала плетению сигнал к началу работы и мгновение спустя почувствовала эффект.

Контроль над ментальной магией — сложное в описании чувство. Чужая нервная система ощущалась приметно как мягкий крем или пудинг. В ней можно было ковыряться, иногда натыкаясь на комочки не размешавшейся муки — воспоминания.

Один из таких комков я сейчас удерживала перед взором девушки.

— Открой глаза, — обратилась я к ней.

Дождавшись выполнения указания, дала инструктаж.

— Создавай плетения которые видишь. Остальные повторяют за ней.

Пока дети создавали белые рисунки, а другая группа троечников смотрела на них с завистью и пыталась копировать, я чувствовала на себе тяжёлый взгляд.

С опаской посмотрела на мадам Лониан.

Пара не моргающих глаз словно пыталась испепелить меня на месте. К счастью, огненная магия была старухе не доступна, а потому за своё физическое здоровье я была спокойна.

Как не странно, Мадам молчала. Неужели осадить меня ей не позволяет разрешение, данное практически в шутку?

Зря я всё-таки это начала. Надо было тихо пересидеть урок и не мешать учебному процессу.

Я могла бы подсказать детям, как усилить известные им чары и быстрее завершить работу, но провоцировать их декана ещё сильнее, чем я уже это сделала… да ну к чёрту.

— А теперь, раз уж у Вас есть заклинания, восстанавливайте крота.

Я применила к детям несколько заклятий, блокирующих запахи, и открыла банку.

Чтобы не видеть взгляда преподавателя, я пересела на другой стул, спрятавшись за спинами студентов и уткнулась в книгу.

И всё равно…

И всё равно она на меня смотрит! Между спинами детей, а может и сквозь них, но она смотрит.

Да ну к чёрту, в четверг я к ней не приду.