Лаберилльская Пудра

Глава 22

Когда наутро дверь дома Корделла отворилась, впуская Старшего Хорсетта, у Аталины душа упала в пятки. Не ушла, именно упала — так, хоп! Девушка чувствовала в туфлях жёсткие холодные комочки.

" Вот сейчас и скажет… Сама приехала, сама лезла. Что ещё говорят в таких случаях? А клинком ударила, когда поняла, что ничего не получит. Кому поверит Рэндар? Не мне, это точно. "

Но Фретч, стегнув злым взглядом Аталину и учтиво кивнув Аркасу, удалился вслед за Корделлом наверх по лестнице, тяжело опираясь на трость.

— Что у вас с Фретчем? — спросил Аркас девушку — Не любит он тебя, это видно.

Аталь закинула ноги на подлокотник кресла:

— А чего ему меня любить? С какой радости?

— И то верно! — хмыкнул оборотень — Любить тебя не за что… Втерлась в Семью, запудрила мозги малютке Рэндару. Опасное ты существо, линара Баррет!

— Вот именно. — кивнула Аталь — До тебя ещё доберусь, смотри…

— Может, я только этого и жду? — развеселился Аркас — А что? Рэндар капризен, а я непритязателен. Надоешь ему, может, сойдёмся? Как думаешь, Аталина? Только знаешь… Вес набери. Я баб в теле люблю, а тебя словно год голодом морили.

— Как думаешь… — Аталь посмотрела в сторону лестницы — О чем они говорят?

— О тебе. Тебя делят. Смотри, договорятся… Ночь через ночь!

— Идиот… — Аталина потянулась — Шутки у тебя, Аркас… Несмешные!

Она встала. Внутри было тревожно и холодно. Требовалось сохранять хладнокровие и безмятежное выражение лица. Получалось хорошо, но девушка чувствовала, что может сорваться.

Фретч вышел нескоро. Спустился по лестнице, сопровождаемый Рэндаром.

— Всего доброго. — сказал Старший в пустоту.

Закрыв дверь, Корделл развернулся к девушке и Аркасу.

— Аталина, — сказал он и сердце её рухнуло, кажется, она даже услышала звук, как выстрел — Нам надо поговорить. Пойдём наверх.

Она шла за ним на ватных ногах. Перед глазами мельтешили звездочки, бабочки и цветные круги.

— Почему ты не сказала мне, от чего бежала в Хатмон?

Он прижал её к стене. Девушка отвернулась.

— Смотри на меня, Аталь. В глаза.

Аталина подняла голову. Зелень его глаз мешалась с чернотой и огнём. Огонь плавил, топил синий лёд. Девушка перевела дыхание, не желая, чтоб лёд этот начал таять прямо сейчас…

— Рэндар… Я… Я не знаю, что сказать.

— Правду. Говори, как есть. Что ты делала в Дайнере? В номере у Фретча?

— Ты не поверишь.

— Откуда тебе знать? Может, поверю? Попробуй.

Она стала говорить. Тихо и обрывисто. Слова, словно кусочки стекла, откалывались от большого куска. Хруп — хруп…

— Это все?

Аталина кивнула:

— Потом я поехала к Нэй. Потом ты знаешь. А… как ты узнал, что я там?

Оборотень хмыкнул, протянул руку и накрутил на палец шоколадную прядь её волос:

— Эта шлюшка — подружка позвонила Аркасу по твоему верфону. Сразу озвучила цену. Ваша дружба и постель стоят недорого, Аталина Баррет.

Аталь закусила губы. Не плакать, никому не нужны твои слёзы…

— Я шарахнула Фретча клинком.

— Я знаю. Он сказал мне. Глубоко порезала. — Корделл притянул её к себе.

— Девочка моя, девочка… Когда ты начнёшь мне доверять? Я не заслужил? Что то делаю не так? Так ты мне скажи, что? Или просто из — за того, что я из Хорсеттов? Да?

Аталина уткнулась в его грудь. Вдохнула сладкий ягодный запах, ненавистный с детства и… ужаснулась сама себе! Исчезла привычная тошнота и озноб. А что было самым ужасным — эта сладость нравилась ей! Притягивала. Возбуждала… Возбуждала до жути, вызывая тянущую приятную боль внизу и нытьё в груди. Ещё немного — мозг расплавится и долбаное тело само решит, что ему делать.

Пытаясь собрать мысли, разбегающиеся в разные стороны, она разлепила пересохшие губы и прохрипела:

— Я думала, ты убьёшь меня… Я бежала… Туда… Рэндар, отпусти!

Попыталась оттолкнуть. Ага, сейчас…

— Я знаю. Я все знаю. Фретч сожалеет о случившемся. Сказал, что не знает, что на него нашло! А похоже, врет… Что то он знает. Заставить его извиниться перед тобой? Хочешь?

— Нет! Вот этого не надо! Все, забыли. Он меня не насиловал. И я его ударила клинком. Все, в расчете. Пусти.

И вот тут Рэндар рывком поднял её голову:

— Что ты сказала? НЕ НАСИЛОВАЛ?! Я не понял… Он что, приставал к тебе?!

Оп! Так, значит…

— Этот мудак сказал мне, что ты ударила его, когда он предложил тебе покинуть семью! ОН ПРИСТАВАЛ К ТЕБЕ? Говори!

— Нет.

Не поверил. Она чувствовала, что не поверил. И её задача сейчас была… Отвлечь.

Знаете, что просто мастерски может делать любая шлюха?

Врать. Проститутка зарабатывает деньги не телом. Пустая оболочка не интересует клиента.

" Мужикам что нужно? Все они хотят чувствовать себя Королями! Поняла, Баррет? Давай, работай… "

— Рэндар, я соскучилась…

И, наплевав на доводы и логику, прищурил глаза, загораясь от прикосновений узких ладоней к нагревающейся коже. Побеждал зверь — похотливый и властный, желающий спаривания немедленно, здесь и сейчас. Где то на задворках разума пищал здравый смысл, придавленный бронированной бордовой лапой.

— Знаю, что врешь, Аталь…

— Хочу тебя… Ты же меня подчинил, помнишь? Как я могу врать?

Сдавив хрупкие рёбра, борясь с диким желанием их переломать, подхватил жертву на руки. Жертву, именно жертву, подчиненную, отравленную им. В спальне бросил в постель. Отошёл на чуть, любуясь на разметавшееся тело…

— Прибить бы тебя, Аталина Баррет…

Она же, утробно хохотнув, потянула с себя блузку. Корделл следил, как тонкая ткань гладит кожу, нежную и розоватую, как напрягаются острые соски то ли от желания, то ли от слабого сквозняка…

— Давай, девочка… — отойдя к стене, скрестил руки, сощуривая раскалённые глаза — Медленнее… Распусти волосы.

Девушка встала на колени, подняла руки, выдернула шпильки и помотала головой, тяжёлый шоколадный поток потек по плечам.

— Дальше. — велел он — Продолжай.

Она расстегнула пояс брюк, в которых ходила дома. Оставшись в трусиках, запустила пальцы под резинку и сдвинула вниз.

— Иди сюда, Корделл…

— А где " пожалуйста", Аталь?

Она кивнула:

— Пожалуйста, иди сюда.

Упершись коленями в постель, сжал маленькие груди, пальцами погладил соски. Аталина вскрикнула. Протянув руки, рванула молнию его рубашки. Поцеловала обнажившуюся кожу, прикусила.

— Да, давай, давай, Аталь… Мне нравится.

Она провела руку ниже, к рельефному животу, расстегнув брюки, освободила член — горячий и твердый. Поглаживая рукой грудь оборотня, нагнулась и захватила губами влажную головку.

Рэндар выругался. Очень грязно, диким, похабным выражением, обозначающим на его языке " траханую мать". Двинулся вперёд, погружая плоть в рот девушки.

— Маленький мой… — он задыхался — что же ты со мной делаешь…

Головой бы понял, что его пара если и не врет, то хитрит, вертится, как земляной червяк. А сутью, телом, всей кожей желал только одного — чтобы она не прекращала того, что делает. Дольше… Ещё дольше. Тоже зависим, тоже отравлен…

— Ещё, Аталь, ещё… Ты так это делаешь…

Чувствуя её язык, тёплый и нежный, запустил руку ей в волосы.

— Аталина, девочка… Хватит. Ты же ничего не получишь! Не надо, не мучайся…

Оторвавшись от него, скользнула змейкой по груди, задев тугими сосочками кожу.

Шепнула в ухо, сжав рукой пульсирующую плоть:

— Кто сказал, что мучаюсь? Сама же хочу… Подчиняюсь тебе…

Этим " подчиняюсь " опалила щеку и душу. Зарычав, теряя остатки разума, распластал по покрывалу, прижал собой. Глядя прямо в синие растекающиеся глаза, положил ладонь между стройных, послушно расходящихся ног и, погружаясь в горячую влагу, сладкую нежную судорогу тела пары принял на себя.

— Аталинаааа, — вскрикнул от восторга, не чувствуя ничего, кроме себя в её теле.

Пусть хитрит. Пусть врет. До поры, до времени…

— Тебе же хорошо? — спросил шёпотом — Хорошо со мной?

И вдруг такое услышал в ответ…

Через сбитое, разодранное тяжкое дыхание, через мрак и влагу, через время…

— А тебе, Рэндар? Тебе… Хорошо?

И уже потом, когда лежали рядом — голые, обнявшиеся, словно друг в друга вросшие, чуть не взвыл, когда она повторила вопрос.

— Тебе то хорошо со мной? Ты ведь из оборотней первый… Я до тебя и не знала, что вам надо…

— А сейчас знаешь? — так же шёпотом спросил, чтоб не спугнуть — Что нам надо?

— Да то же, что и людям… Жить. Любить, может. Но жить точно.

Точно. Точнее не бывает.

