Лаберилльская Пудра

Глава 4

Она не так представляла себе раньше жилище Хорсетта. Иначе, несколько иначе…

В детстве ей казалось, что Хорсетты должны жить в старых, заброшенных катакомбах. Непременно сырых, обветшалых, пахнущих сыростью и плесенью, с затянутыми паутиной потолками. Либо где то в горах… В серых, смрадных пещерах, куда никогда не проникает дневной свет. Когда оборотней терзает голод — жгучий и жестокий, они вырываются из своих убежищ и идут в регионы. Чтоб потом вернуться туда снова. Сжаться в клубок и спать. До следующего голода.

И поэтому сейчас, пройдя по аккуратной, выложенной плитами тропинке, текущей как белый ручеёк через зеленую лужайку и положив руку на квадратную широкую кнопку звонка, растерялась. Ну непохож, никак непохож был небольшой аккуратный особняк со сплошь стеклянным первым этажом (цветное стекло, сквозь которое лился матовый жёлтый свет) на ужасные кошмары её детских фантазий.

Где — то в глубине дома раздался мягкий звон, он смешался с шумом мотора отъезжающего от ворот лайра.

Аталина крепко сжала ручку небольшой кожаной сумки, набитой вещами и прощальными подарками подруг. Нэйлин не вышла попрощаться с ней…

" Дура! Дура с " пудренными " мозгами! " — пронеслось в мыслях — " Я же стараюсь не только для себя! Ох, дура… "

Дверь отворил высокий мужчина в строгом наглухо застегнутом пиджаке и широких брюках.

— Доброго вечера, линара. — улыбка его обезоруживала и располагала к себе — Проходите. Линар Корделл вас ожидает.

Переступив порог, девушка огляделась. Тусклый свет. Очертания мебели. Тепло и ненавистный ей приторно — ягодный запах.

" Хорсетты ненавидят яркий свет! " — говорила мать, отпирая дверь бункера — Держите фонари наготове. Мало ли… "

Мужчина, открывший девушке дверь, удалился. Аталина осталась стоять возле двери, сжимая в руках сумку.

— Приехала? Отлично.

Она подняла глаза, среагировав на голос. Корделл стоял перед ней.

— Доброго вечера.

— И тебе. — он кивнул — Проходи. Темно?

— Я привыкну, спасибо. — тихо ответила девушка.

Он вздохнул. Как то сокрушенно… Или ей опять показалось?

— Пойдём со мной. Покажу, где ты будешь жить.

Они прошли наверх по лестнице с широкими ступенями. Здесь девушка увидела широкий коридор с несколькими дверями.

Корделл толкнул первую:

— Твоя комната.

Здесь было так же полутемно. Он прошёл первым и зажег большую лампу, стоящую на прикроватном столикие.

— Ну, проходи!

Аталина вошла и огляделась. Широкая кровать посредине. Пара шкафов. Стол, два стула. Нормальная, но несколько аскетичная обстановка гостевой комнаты.

— Я отпустил прислугу. — сказал оборотень — Справишься сама?

Аталина поставила сумку на один из стульев:

— Конечно, линар. Не стоит беспокоиться. А здесь…

Он посмотрел на неё вопросительно:

— Что ты хотела?

— Ванная…

Он кивнул и толкнул маленькую, незаметную дверцу:

— Умойся и спускайся к ужину, Аталина. После я объясню тебе, в чем будут заключаться твои обязанности здесь. Думаю, нам сразу надо расставить все точки над " и".

…Он вышел и затворил дверь. Прижался спиной к стене рядом, старясь слиться с ней, стать ей. Перевёл дыхание. Поднял руку, прикрыл лицо. Потом скользнул по щекам грубой ладонью. Потёр пульсирующие виски. Температура тела повысилась, градусов восемьдесят, не больше… Отчего бы? Жар появляется либо от близости добычи, либо самки. Голод? Исключено. Последняя кормёжка была неделю назад. Ещё очень рано! Самка? Да ладно… Само собой, она просто конфета, эта смазливая потаскушка из пип — шоу… Таких красивых и чистых девок в Ронгоре днём с огнём, но… Спариваться? С ней?! С человеческой тварью? Со шлюхой, которую имели все, кому не лень и куда не лень?! Что с того, что главная достопримечательность ещё не осмотрена? Другие ходы и выходы явно были задействованы, хотя эта жирная прошмандовка Инона и клялась в обратном… Верить ей… Она и Наблюдателям солжет за хорошую плату!

— Эй, Аталина! — крикнул он, повернув голову в сторону закрытой двери — Слышишь меня?

— Слышу.

— Номер региона. Где ты жила раньше?

Молчание. Какой то шорох. Потом что то упало на пол, на звук — небольшое, металлическое.

— Регион 80/109/94, линар.

" Нет, Инона не соврала… Если только эта не врет! "

— Твой отец… Кто он был?

Молчание. Что она делает — быстро придумывает, что ответить? Если его догадка верна, то…

— Я… не помню, линар. Я его не знала… Он умер, когда мне было… месяца два.

Хмыкнул:

— Ладно, мойся. Жду тебя внизу.

… Аталь закрыла дверь ванной комнаты. Повернув сверкающий кран, пустила воду. Тонкий сиреневый халатик сполз по стройным ногам вниз, свернулся в клубочек и замер. Девушка погрузилась в исходящую паром ванну и прикрыла глаза…

"… — Рэйз, а нашего папу убили Хорсетты?

— С чего ты взяла? — брат прищурился, заглянув в дуло обреза — Отец умер от инфекции. Его клещи искусали… Мать про это сто раз говорила! В катакомбах нашли обглоданного. Вместо правой руки кость была, представь? Домой принесли, руку отрезали… Но умер все равно! Поздно было, зараза в кровь пошла. Ты же знаешь! Не играй в катакомбах, Аталь! Поняла?

— Ага! — Аталина, округлив глаза, прижалась к холодной стене — Я не буду больше…

Рэйз поднялся со стула.

— Ладно, спи.

— Ты на охоту? И пудры купишь? Опять ржать будешь и стрелять?!

— Не твоё дело! Спи… "

Когда она спустилась вниз, Корделл ждал её.

Скользнув взглядом по точеной фигурке, затянутой в домашнее длинное платье, указал на накрытый стол:

— Садись. Ешь и слушай.

Аталина взяла вилку. Есть совсем не хотелось… Хотелось побыстрее выяснить, на что она оборотню.

— Ешь, ешь! Не бойся, не отравлю.

Она жевала, не чувствуя запаха и вкуса еды. Ощущение было такое, что рот набит пластиком или целлофаном.

— Так вот, Аталина Баррет. Через неделю, после соответствующей подготовки ты станешь моей приманкой. Ты чистая, девственница и родни у тебя никакой. Подходишь по всем требованиям. Деваться тебе некуда. На шесть месяцев ты — моя собственность. По истечению срока получишь столько же, сколько получила Инона. Тогда… Можешь валить отсюда на все четыре стороны. Пока же… Жить будешь здесь. Являться по первому свистку. Подчиняться. Беспрекословно. Поняла?

— Да. — её сердце остановилось.

Потом, подумав, осторожно стукнув в грудную клетку, пошло снова…

— Обучение начнёшь завтра, с утра. Есть вопросы?

Она мотнула головой, пряди волос упали на лицо, скрыв глаза…

И, внезапно, вдруг Корделлу захотелось отодвинув горько — шоколадные пряди, заглянуть ей в лицо… Утопить голубой взгляд в зелени своих глаз. Непонятно откуда взялась совершенно идиотская мысль — сказать ей, что он пошутил.

Вместо этого, оборотень осторожным движением подвинул ей стопку влажных салфеток, скреплённых длинной узкой прищепкой.

Он почему то был твёрдо уверен, что девчонка сейчас плачет.

Корделл ошибался.