Лики миров (СИ)

Глава 15

Ночью я совершенно не выспалась: во-первых, не до этого было, во-вторых, вставать пришлось ни свет ни заря. А в-третьих, мне неожиданно приснилась наша беседа с Эн-Джи-Эль. Ничего нового, просто голограмма во сне, как заведенная, напоминала, что я должна буду «принять решение», и, когда я проснулась, эта фраза назойливым комаром зудела в голове, портя все настроение.

Ничего удивительного, что по утру я была тиха, неразговорчива и часть пути проехала, просто вцепившись в Лика и отчаянно борясь со сном. В какой-то момент руки мои почти разжались, и я чуть не съехала вниз. После чего меня в приказном порядке пересадили вперед, и я смогла пару часиков вполне сносно подремать. И разные двусмысленные комментарии на эту тему от самых языкастых членов отряда сегодня меня совершенно не волновали.

Кстати, сам виновник моих ночных бдений невыспавшимся точно не выглядел. Да и остальные маги так и лучились бодростью и приподнятым настроением. Поэтому я тут же заподозрила всю эту честную компанию в употреблении допинга, и на привале потребовала себе того же самого средства.

И оказалась права — допинг был, только делиться им со мной никто не спешил.

— Дея, — решил объяснить Миртен, — это довольно гадская штука. Действенная, но с откатом и мерзкая на вкус.

Ага, ну прямо родитель, рассказывающий ребенку о стоящем в буфете бяке-каке-алкоголе.

— Наверняка ты так говоришь, чтобы тебе больше досталось, — нахмурилась я, — сами-то сразу ее наглотались. А что за откат?

— Упадок сил, головная боль, головокружение, навязчивые состояния, — степенно начал перечислять Ледор, — так что этот эликсир, действительно, не слишком полезная штука. Да и привыкнуть к нему еще нужно. Но в Бездне он бывает необходим.

— Хм, и что мне делать, когда вы все сляжете с головокружением? — призадумалась я.

— Не волнуйся, не сляжем, — поспешил успокоить меня Аллен, — норму свою давно все знают, и к тому времени, как начнется откат, все уже будут спать.

Этим вечером устраиваться на ночлег нам пришлось под открытым небом. Уже днем придорожные города-грибочки стали попадаться все реже, да и сами становились меньше, скромнее, больше похожими на селения да на деревеньки. Больших постоялых дворов тут не было, но местные жители пускали проезжих на постой за умеренную плату. Когда встал вопрос, искать ли всем по отдельности добрых хозяев или ночевать на свежем воздухе, господа маги практически единогласно сошлись на втором варианте. Тем более, что погода благоволила, и дождей или резкого похолодания не ожидалось.

Мы расположились в стороне от тракта, слегка углубившись в лес и найдя там довольно приличную поляну. Мужчины принялись обустраивать нашу временную стоянку, я же сидела чуть в сторонке, чтобы не мешаться и внимательно за ними наблюдала, то и дело тараща глаза как лягушка и напоминая себе, что рот надо иногда закрывать, чтобы мухи не попали.

В общем, что хочу сказать… Если вы собираетесь в поход, по возможности берите с собой светлых магов: они отлично ставят купол от мошкары и прочих гадостей и на раз-два зажигают костер. Темных тоже можно — никаких потом проблем с уборкой и утилизацией мусора (а также трупов врагов, если таковые будут столь глупы, что попытаются на вас напасть). А чтобы отбить у лихих людей всякое желание испытывать судьбу в вашем лице, можно захватить с собой пяток саврусов и расположить их по внешнему периметру вокруг лагеря. Уверяю, когда из кустов высовывается огромная страшенная морда с острыми зубами и, клацая ими, произносит «Му-ха-ха», незадачливые налетчики тут же убегают с дикими воплями, сверкая пятками.

Сами маги, и я в том числе, после сытного ужина из купленных в селении пирогов, зажареных птичьих тушек и сладкого медового напитка с травами расположились кружком вокруг костра, укрывшись вместо одеял плащами, и довольно быстро заснули, то ли по старой военной привычке, то ли словив тот самый хваленый откат. Я же никак не могла устроиться поудобнее, поэтому крутилась с бока на бок. Да еще и мысли всяких одолевали. С одной стороны от меня дрых Мир и, если судить по довольной его физиономии, видел весьма приятный сон, с другой — тихо-мирно спал Лик… и мне пришлось еще побороться с желанием подползти к нему под бочок. Были бы мы тут вдвоем, я бы так и сделала… Я повздыхала, и снова принялась ворочаться.

— Что ты вертишься, как овечка? — мое бдительное начальство недовольно приоткрыло один глаз.

— Ты не спишь? — обрадовалась я и тут же повернулась к нему.

— Сплю, — отрезал магистр, — и тебе советую.

— Лик, — позвала я минуту спустя, — если бы ты мог мгновенно изменить в этом мире что-то, что бы это было?

Он бросил на меня такой взгляд, что я бы не удивилась, услышав в ответ что-нибудь вроде «чтобы одну взятую девицу после заката настигало проклятье немоты».. но он сказал другое.

— Запретил бы добывать в Бездне голубое железо… столько народа из-за него сгинуло, — а потом, уже с закрытыми глазами, добавил, — и щенков топить… жалко их… — и я поняла, что он уже совершенно не здесь.

Когда следующий день перевалил за свою половину, на горизонте нашем показались стены Неккара — самого крупного из северных городов Шедара и при этом ближайшего к границе с Бездной. На великолепную столицу этот город совершенно не походил. Приграничное его положение наложило на облик города весьма характерный отпечаток: высокие серые каменные стены, укрепленные магическим щитом, призваны были выдержать при необходимости нападение тварей. Крупные здания, принадлежащие министерству, городскому начальству или влиятельным вельможам больше напоминали крепко сбитые замки с толстыми стенами, узкими окнами-бойницами и острыми коническими крышами, похожими на хорошо заточенные карандаши, торчащие из коробки.

— Неккар живет, в основном, за счет того, что обслуживает магов, — рассказывал Лик, пока мы приближались к городским воротам. — Их тут даже больше, чем в столице: отдыхать от службы и коротать свободные дни в основном предпочитают тут: недалеко и все, что нужно, под рукой. Поэтому многие снимают здесь жилье и все прочее на долгое время.

Вот это «все прочее» мне совершенно не понравилось.

— И ты? — спросила настороженно.

— Жилье — да, — ответил он и замолчал.

Вот ведь. Как бы его так расспросить? Мне же и в голову раньше не приходило поинтересоваться..

— Ли-и-к, — наконец решилась я… — по поводу «прочего».. Ты… у тебя есть постоянная. ммм… подружка?

Он обернулся и посмотрел на меня, как на идиотку.

— Там, в Неккаре, я имею ввиду.

Я чувствовала, что его так и подмывает ответить мне что-то эдакое в своем стиле, но магистр сдержался и очень терпеливо, будто скорбной умом крестьянке, пояснил:

— Нет, Дея, постоянной подружке ни в Неккаре, ни в любом другом городе Шедара у меня нет. Ты довольна?

— Ага, — закивала тут же, хотя кивков моих боевик видеть не мог. — А почему?

— Любопытные больно, — съязвил маг, — вопросов много задают.

Я покаянно уткнулась лбом ему промеж лопаток.

— Здесь весьма своеобразная обстановка, — он как ни в чем не бывало продолжил вводить меня в курс дела, — почти как на Границе, но более расслабленная. Поэтому сплетни здесь собирать — милое дело, а вот самой лучше язык держать за зубами.

На этом месте к нам подъехал Мир.

— Где остановишься? — спросил его Лик.

— Хочу заглянуть кое-куда… — уклончиво ответил блондин, — но вещи, если можно, к тебе закину.

Боевик кивнул.

— Сразу побежишь или пообедаем сначала?

— Пообедаем, — решил Мир. Видимо «кое-где» не очень-то кормили.

На этом диалог закончился, и мы въехали в город.

Даже не знай я того, что уже знала о Неккаре, я могла бы сделать правильные выводы исключительно на основе наблюдений. Мужчин здесь было много, примерно четверть из них щеголяла в военной форме, будто намереваясь в любой момент сорваться обратно к границе. Таверны, постоялые дворы и объявления о сдаче квартир и домиков встречались здесь на каждом шагу. Все дамы, которых я видела на улицах, могли быть четко отнесены к одной из двух категорий: «хозяйки» — одетые в добротные, подчеркнуто скромные платья или «подружки» — в пестрых юбках и блузках с выразительным декольте и короткими рукавами. Общались дамы друг с другом приветливо, но свою принадлежность к той или иной группе подчеркивали повсеместно, так что перепутать их не смог бы даже пьяный маг в безлунную ночь.

Лошадей в Неккаре было не так много, в основном на них доставляли продукты или другие товары торговцы. Зато саврусы носились едва не табунами и под хранилища и стойла для них отводилось очень много места.

Верден и братья покинули нашу компанию первыми: у них в Наккаре как раз имелось снятое жилье со всем «прочим» и они торопились навестить подружек и получить хотя бы небольшую порцию домашнего уюта. Чуть позже их примеру последовал Ругер, который решил остановиться на хорошо знакомом постоялом дворе. А затем и Ледор, встретивший старого знакомого, сманившего нашего «монашествующего рыцаря» хорошим вином и задушевной беседой. В итоге мы с Миртеном и Ликом остались втроем.

— Где снимаешь? Все там же, на Восточной? — расспрашивал защитник боевика и, дождавшись утвердительного кивка, хмыкнул: — Какое завидное постоянство.

Лик оставил это замечание без комментариев.

Минут через десять неспешной езды мы добрались до тихой, не очень приметной улочки и остановились около небольшого домика из серого кирпича с коричневой крышей и большим, совершенно нетипичным для местной застройки балконом.

— Приехали! — возвестил наш командир и, присвистнув, подал трап, то есть «конский» хвост, а когда все спешились, подошел к домику и громко, по-хозяйски, постучал в дверь.

— Иду-иду, — раздался немолодой уже женский голос, и на пороге возникла пожилая, но весьма энергичная дама. Седые волосы ее были аккуратно убраны в элегантный узел, простого покроя зеленое платье ладно сидело на невысокой кругленькой фигуре.

— Ой, да быть не может, Ликард! — всплеснула руками дама, почти по-матерински приобняла моего вредного магистра, а потом увидела и нас с Миртеном: — Господин, госпожа, проходите, пожалуйста.

— Мы ненадолго, госпожа Зои, — объяснил ситуацию Лик, когда мужчины сгрузили с саврусов наши вещи и перетащили их в дом. — Завтра с утра поедем к Границе. Обедать будем в городе, ужинать — здесь.

Пока он разговаривал с хозяйкой, я с интересом осматривала неккарское жилье моего нанимателя. На первом этаже — холл, столовая, гостиная и хозяйственные помещения. Вверху — две отдельные комнаты, могу предположить, что спальни. Темно-коричневые деревянные полы и лестница, янтарного цвета — панели на стенах, тоже из дерева с любимыми шедарцами «восточными» резными шлемообразными арками, темно-синие диваны и кресла. На полу перед небольшим камином бело-серая шкура какого-то зверя, к моему счастью, без скалящейся головы.

Красиво, сдержанно, уютно, но чего-то не хватает. Чего-то, что рассказывало бы о личности живущего тут человека: ни милых сердцу мелочей, ни памятных картин или любого намека на увлечения или характер владельца.

— Я здесь бываю не так часто, — ответил Лик на высказанное вслух наблюдение, — да и не любитель я особенно обрастать имуществом.

Я моргнула, прогоняя острое ощущение дежа вю.

— Куда пойдем обедать? — вот Мир молодец, сразу озадачился куда более насущными вопросами. — Может в «Толстого магистра» или в «Бездельника»? Давненько не был ни там, ни там.

— Можно и в «Бездельника», — согласился мой работодатель, — как раз по пути будет.

Лютика с Конем отвели в стойло и напичкали магией, после этого мы пешочком двинулись по городским улицам навстречу вкусной и горячей еде.

Передвигаться по Неккару с двумя магистрами оказалось той еще задачкой. Не успели мы свернуть на соседнюю улицу, как столкнулись с тремя магами в «штатском». Двоих из них сопровождали ярко одетые девушки-подружки. Ну и понеслось..

— Сиаль, ты? Ракши меня пожри, мы-то думали, ты в столице прохлаждаешься..

— Виарр? Ты тоже здесь?

— Ну-ка давайте к нам..

— А это что за милаха с вами?

Пока мои магистры пожимали кому локти, кому руки, кратко объясняли свое здесь появление, больше отшучиваясь нежели действительно посвящая знакомых в курс дела, я разглядывала девушек. Те в разговоре не участвовали, предоставляя мужчинам самим разбираться со своими делами, на меня барышни поглядывали дружелюбно, но не без некоторой неловкости: я в своем походном варианте ни на «хозяйку», ни на «подружку» похожа не была.

Только мы отделались от этой компании, как буквально шагов через сто наткнулись на другую. Пришлось останавливаться снова. Я заметила, что мои сопровождающие ни с кем из своих приятелей делиться реальным положением дел не торопились. Касательно меня вообще чаще отделывались неопределенным «она с нами», в редких случаях уточняли — «с нами в отряде». Зато про обед в «Бездельнике» рассказывали буквально всем и каждому.

— Это на случай, если кто-то захочет с нами более тесно пообщаться, — пояснил мне последний факт Миртен. — Новости тут разносятся быстрее ветра.

Так мы понемногу продвигались по мощенным серым камнем улочкам — от встречи до встречи. Растительности в Неккаре было не так много — несколько сквериков, обложенные серым же камнем клумбы, — зато она казалась мне весьма необычной: зеленые и красные деревца с круглыми кронами, кустарники с сине-зеленой листвой, мелкие, похожие на разноцветные незабудки, цветы.

«Бездельник и Бездна» — прочитала я издалека примечательную вывеску, написанную неровными белыми буквами на черном фоне. Рядом прилагалось изображение лежащего на земле паренька, закинувшего ногу на ногу и лениво жующего травинку — того самого бездельника.

Внутри заведения жизнь кипела. В одном углу шла активная игра в карты и кости, вроде той самой барабольки, в другом явно что-то отмечали, да и просто поесть и пообщаться желающих было немало. Ну, и разумеется, здесь тоже нашлись те, кто неплохо знал моих спутников — и вместе, и по отдельности. К тому времени, как мы отбились от всех желающих перекинуться с ними словечком-другим и заняли подходящий столик, у меня уже голова шла кругом и живот слегка сводило от голода. Поэтому появление разносчика я встретила с небывалым энтузиазмом. Напитки нам принесли сразу, а вот горячих блюд пришлось дожидаться. Запахи, доносящиеся из кухни, обещали нечто очень-очень вкусное, поэтому я нетерпением косилась в ту сторону и совершенно прошляпила появление на нашей арене еще одного действующего лица.

Понятия не имею откуда оно, лицо это, вообще взялось — с улицы заявилось или уже сидело в зале в укромном уголке и коварно подкралось из своей засады. Факт в том, что в тот момент, когда я повернула голову, оно уже приближалось к нашему столику, покачивая туго обтянутыми красной юбкой бедрами, поправляя слегка присобранную на затылке копну ярко-рыжих волос и оглашая весь зал радостным воплем

— Коршун! Вот уже кого не ожидала встретить! Сегодня у меня явно счастливый день! — и весьма отработанным движением уселась сидящему с краю Лику прямо на колени, и шею белой ручкой обвила, змеюка такая.

— Эри..

Лик бросил быстрый взгляд на меня, а потом глянул было на эту нахалку так, что я было подумала, что сейчас он этого непрошеного пассажира аккуратно ссадит и все ей объяснит. Но дамочка склонилась к моему боевику и что-то жарко зашептала на ухо — и этот… вероломный тут же руку ей на талию положил и посмотрел на нее уже вполне заинтересовано.

— Ты всегда был моим любимчиком, — продолжала ворковать поганка рыжая, проводя сахарным пальчиком, который так и хотелось с хрустом сломать, по смуглой щеке, — моим и нашей Ма. Идем к нам, не пожалеешь, сделаю хорошую скидку..

«Сейчас я тебе скидку сделаю — со скамьи на пол».

Лик тоже что-то шепнул девице на ухо, та быстренько поднялась но обрадоваться я не успела, — боевик слегка перегнувшись через стол бросил Миртену — «в «Бездаре» часа через два», и приобняв противную Эри за талию, под всеобщее улюлюканье («Губа не дура», «Рыбка, бросай его, иди к нам») вышел с ней из таверны. На меня он не посмотрел вообще.

Я сидела в глубоком шоке от такого нахальства, совершенно не представляя, как на это все реагировать. В какой-то момент меня накрыло, и я собралась было вылезти из-за стола, догнать эту парочку и потребовать объяснений. Я бы так и сделала, если бы Мир вовремя не схватил меня через стол за руку, и, жестко глядя в глаза, не произнес: «Сядь».

Я мешком плюхнулась обратно на лавку. Руку мою защитник так и не отпустил, и слегка притянув меня к себе, уже тише произнес:

— Дея, ты с этим человеком собираешься идти в Бездну. Если ты ему не доверяешь — можешь хоть сейчас разворачиваться и ехать домой, — и только убедившись, что я не собираюсь больше убегать, постепенно разжал пальцы.

Доверяешь… да. Проблема только в том, что он ничего мне и не обещал. И отсутствие постоянных подружек, о котором мне было сказано весьма четко, совершенно не гарантировало ни верности до гроба, ни прекращения общения с подружками временными.

Разносчик принес заказ. Вот только аппетит мой приказал долго жить, и даже хрустящей корочке на запеченом картофеле и ароматным приправам в жарком не под силу было его реанимировать. Я почти силком впихивала в себя еду, только потому, что не знала, чем еще себя занять и куда девать глаза. А покончив с главным блюдом, прошмыгнула под столом и уселась впритирку к Миртену. Ясно было, что в открытую тут он трепаться не будет, а мне очень нужно было прояснить некоторые вещи.

— Кто такая Ма? — спросила тихонько, почти на ухо.

Миртен, что характерно, против такой неожиданной близости с моей стороны протестовать не стал, видимо счел, что проще мне ответить, нежели потом неизвестно где отлавливать. Да и то сказать, подумаешь, сидят мужчина с девушкой, шепчутся о чем-то. Может, я его соблазняю тут, пока и он не смылся с какой-нибудь кралей.

— Хозяйка одного из здешних заведений, весьма уважаемая и сообразительная дама, — так же тихо шепнул Мир.

— А ты эту… Эри знаешь?

— Угу, — странным тоном угукнул Мир, смотря исключительно к себе в тарелку, — доводилось…пару раз…

Дальше расспрашивать не стала, а то ответит еще, как есть, а мне потом мучайся… Миртен, кажется, тоже подумал о чем-то сходном. Во всяком случае дальше он уверенно присвоил себе бразды правления нашей затухшей застольной беседой и принялся целенаправленно и активно меня развлекать. Столько дурацких шуток и скверных анекдотов я давненько не слышала, со времени своего похода по горам с Павлентием и его друзьями, пожалуй. Зато узнала, для чего они на самом деле нужны: вот как раз для таких случаев, когда настроение настолько паршивое, что любая тонкая шутка, для которой нужно хоть как-то шевелить мозгами, пройдет мимо. А вот подобные потешки, толщиной с бревно, и в таком состоянии способны вызвать натужный, нервный смех. Но все лучше, чем молчаливая апатия..

Когда голова более-менее начала соображать, я принялась себя успокаивать, как могла, объясняя себе, что, наверняка, Лик не просто так с этой лахудрой пошел, скорее всего хотел что-то узнать. Но все эти доводы, будто водяной гребень о волнорез, разбивались о видение сидящей у него на коленях прелестницы. Формы у нее, конечно… талия опять же… мда, Медея Сергеевна, нам такое крыть совершенно нечем. Дела делами, но никто же не говорит, что полезное нельзя совместить с приятным… В итоге меня штормило и кидало из крайности в крайность: то я со свирепой убежденностью доверяла своему нанимателю, то доказывала себе, что по сравнению с Эри я — ноль без палочки и от таких женщин просто так не уходят, то горевала, то принималась себя жалеть. От этих внутренних баталий я так устала, что была рада любой внешней движухе, лишь бы от них отвлечься. И когда мы с Миртеном вышли из таверны на свежий воздух, мне немного, совсем чуть-чуть, но все же полегчало. Мы прогуливались по городским улицам неспешно, самыми заковыристыми маршрутами, даже на главной площади Неккара побывали. Площадь как площадь, вся в сером камне, с пафосной ратушей и еще какими-то важными зданиями. На меня она впечатления не произвела. Но в нынешнем моем состоянии мне бы и Версаль показался недостаточно хорош. Я слегка оживилась только тогда, когда взгляд мой наткнулся на табличку «Бездарь и Бездна» — все те же белые буквы на черном фоне и тот же незадачливый паренек на вывеске. Только теперь он задумчиво почесывал затылок, стоя рядом с кривеньким заборчиком, который, надо полагать, сам и поставил. Тут мы, кажется, и должны ждать нашего загулявшего магистра.

Лик заявился примерно через полчаса. Я к тому времени впала в странное оцепенение и сидела, уставясь в кружку с заказанным травяным взваром, варясь в своих нерадостных мыслях. Поэтому я сначала услышала, как сквозь зубы коротко выругался Мир и только потом, проследив за его взглядом, увидела вошедшего в таверну блудного боевика — и сразу поняла, почему чертыхнулся блондин. Лицо самого дорогого мне человека было спокойно… слишком спокойно для его живой натуры. Оно могло бы показаться застывшей маской, если бы не глаза — сверкающие холодным, отчаянным весельем. С таким яростным спокойствием гнут в руках ложки, убивают или сами идут на смерть.

Боевик заметил нас и направился в нашу сторону, по пути поймав пробегающего мимо разносчика. Тот выслушал заказ, кивнул и поспешил по своим делам. Магистр Боя же сел на лавку рядом со мной и напротив Миртена.

— Все плохо? — спросил тот.

— Дрянь дело, — согласно кивнул Лик, — а может статься, еще хуже. Все подробности завтра, Мир, мне нужно немного подумать.

Будто молодец из ларца возник разносчик и поставил перед боевиком блюдо с хорошо прожаренным шматом мяса и живописным гарниром из овощей и кружку старого доброго шериза. Судя по скорости подачи блюда, его выдернули из-под носа у менее щедрого или голодного посетителя. Пока наш командир ел, защитник выступал в качестве радиоточки, рассказывая в подробностях, кого из знакомых он тут встретил, в отсутствие друга. Я же, молча, не отрываясь, смотрела на сидящего напротив меня мужчину, отчаянно борясь с желанием то броситься ему на шею, то встряхнуть его как следует и потребовать ответа, за что он так со мной. Спрашивать его о чем-то вслух я не осмеливалась: понимала, что место и время совершенно не те, да и боязно было, если совсем уж честно. Он же время от времени поднимал на меня глаза… и от его долгих, изучающих взглядов у меня внутри все переворачивалось… то виделась мне в них обеспокоенность, то совсем уже обидная жалость. Тогда губы мои сами собой кривились в нелепой, отчего-то извиняющейся улыбке.

— Ладно, раз уж ты вернулся и никуда больше не собираешься, то теперь я пойду навещу старых знакомых, — объявил наконец защитник, поднимаясь на ноги. Перспектива остаться с боевиком тет-а-тет неожиданно меня испугала настолько, что не понимая я, каких таких знакомых собрался навещать Мир, я бы тут же увязалась за ним. А так мне оставалось только попрощаться, пожелать ему хорошо провести время, а потом снова сидеть, уткнувшись носом в так и не опустевшую даже наполовину кружку.

— Пойдем, — сказал Лик через некоторое время.

Я кивнула и послушно встала из-за стола, даже не спрашивая, куда. И по пути смотрела исключительно по сторонам, на прохожих, на затянутое полупрозрачными облаками небо, куда угодно, только не на своего спутника.

— Сюда, — он остановился перед приземистым двухэтажным замком безо всяких вывесок или опознавательных знаков и открыл передо мной тяжелую дверь.

Внутри оказалось светло, неуютно и очень много крепких молодцов, наблюдающих за порядком. За длинной высокой стойкой, за которой, казалось, можно и осаду выдержать в случае необходимости, стоял невысокий коренастый мужичок.

— Чего изволите? — очень вежливо осведомился он.

— Посетить хранилище, — ответил мой сопровождающий, — и назначить второго владельца.

Я с умеренным интересом смотрела, как управляющий достал из-под стойки небольшую — с ладонь — штуковину, отдаленно напоминающую определитель и толстенькую острую иглу. Лик, недолго думая, проткнул себе указательный палец и, подождав немного капнул кровью на штуковину, а через секунду маленький сгусток тьмы слизал остатки крови с руки мага.

— Нужен также образец крови нового владельца, — сообщил коротышка и сделал приглашающий жест. — Также вы должны сообщить госпоже секретное слово.

Пришлось тоже пройти процедуру кровопускания. Капелька моей крови чуть ли не на глазах исчезла, будто впиталась в пластинку.

— Запоминай, — Лик протянул мне небольшой клочок бумаги, на которой четкими резкими буквами было выведено «Амадеус». Я моргнула, еще раз…

— Что это? — спросила только.

Лик пожал плечами.

— Понятие не имею, просто первое звучное слово, которое когда-то пришло в голову. Запомнила?

Еще бы… Получив утвердительный ответ, боевик призвал Тьму, и от бумаги осталась только незначительное количество пыли.

— Ру, проводи гостей в Хранилище, — отдал распоряжение управляющий, и один из молодцов отделился от стены и зашагал по неприглядному коридорчику и дальше по лестнице вниз, в подвальное помещение. Мы шли за ним следом.

— Достаешь ключ, открываешь дверь, получаешь деньги — проинструктировало меня начальство.

Я послушной достала требуемое, провернула, открыла дверцу, удостоверилась, что я теперь ужас как богата, и закрыла ее обратно.

— Я все поняла.

— Довольной ты не выглядишь, — произнес он, я даже подняла на него глаза, чтобы посмотреть, издевается или нет. Нет — просто констатировал факт, еще и хмурился слегка.

— Извини, — усмехнулась невесело, — настроения что-то нет. Пойдем назад?

Дорогу обратно я не очень запомнила, смотрела больше под ноги. На душе было совсем тяжко. Хотелось уже куда-нибудь прийти, забиться в угол и ни о чем не думать… совсем. Не вышло. Не успела за нами закрыться дверь его неккарского дома, Лик повернулся ко мне, явно желая что-то сказать.

— Не надо, — не захотела я ничего слушать, — Ты что, действительно считал, что я должна прыгать от счастья? После этой замечательной сцены в таверне? Знаешь, я готова все это золото отдать, лишь бы только забыть о ней начисто.

— Дея! — начал было он с напором..

— Да-да, я знаю… — снова перебила я… Ничего не могла поделать, меня словно прорвало, и слова лились сами, захлестывая с головой. — Ты говорил — «от ревности глупеют». Пусть так, Лик… Я все понимаю, ты не думай… Проблема в том, что от любви глупеют еще больше. Так что видишь, ты не оставил мне ни одного шанса остаться в трезвом уме. Ни единого… Можешь теперь смеяться над влюбленной ревнивой дурой…

На этом месте я развернулась и собралась было доблестно сбежать наверх, пока горячий тугой комок в груди не выплеснулся совершенно некрасивыми рыданиями, но успела сделать только пару шагов к лестнице, как меня поймали за локоть, просто так, безо всякой магии, развернули и прижали к груди так крепко, что я даже пошевелиться не могла… если бы захотела.

— Что ж ты делаешь? — глухо произнес он, прижимаясь щекой к моей макушке, — Что ж ты жилы из меня тянешь… Разве я давал тебе повод считать меня подлецом?

— Нет, — замотала я головой, пытаясь немного высвободиться из его стальных объятий, — но ты даже не обещал мне ничего.

— Проклятье, Дея! Все, что у меня было, теперь есть у тебя… Что еще я могу обещать? Неземную любовь? Я не уверен, что завтра вообще жив останусь… Чего стоят такие обещания?

Темно-синие осколки Бездны жгли будто горячие угли. Разве я думала, что они могут смотреть так: с болью, мукой, почти отчаянием, злостью — и вместе с тем не с нежностью… нет… но с просьбой о ней. И смысл его слов доходил до меня не сразу… Но когда дошел, я застыла на месте, пораженная весьма пугающей догадкой..

— Про что ты? «Все, что у тебя было..» — я осеклась и просто смотрела на него, ожидая ответа.

Он вздохнул, но все же принялся объяснять, перебирая пальцами мои волосы.

— Деньги — теперь ты в любое время можешь иметь к ним доступ, этот дом — он оплачен на два года вперед, захочешь — продлишь. Хозяйка тебя запомнила и примет когда угодно, под любым именем. Она не болтлива и сможет помочь, если возникнут трудности…

— Зачем мне все это, Лик? — вцепилась я пальцами в плотную ткань плаща, лежащего на его плечах, заглядывая в самую глубину темных омутов, — Мне ты нужен, ты сам… понимаешь?

— Я — весьма зыбкая величина, Дея, особенно сейчас, — улыбнулся он лихой и оттого пугающей улыбкой, которая, впрочем, быстро погасла, сменившись мрачноватой досадой: — Не стоило позволять тебе ко мне привязываться… Но я и представить не мог… — он замолчал, и некоторое время просто смотрел куда-то в сторону. — Поэтому хоть так… Ты можешь остаться здесь и ни в чем не испытывать нужду…

Сколько любви может вместить в себя обычное человеческое сердце? Сколько нежности, щемящей тоски и тревоги? Да как эту несчастную мышцу не разорвало только от всех распирающих меня чувств в этот самый миг?

— Ты — лучшее, что есть в моей жизни, — говорила я, пока слезы горячими ручьями текли по щекам, а пальцы гладили его лицо, — и другого мне не надо. Я должна быть рядом, понимаешь? Если я погибну — значит, так тому и быть, но жить без тебя я не хочу.

«А еще, если что-то пойдет не так, я смогу… обязательно смогу тебя вернуть».

Он дернулся, будто от боли, стиснул зубы, и я почувствовала, как заходили мышцы под моими пальцами..

— Хороший мой, я не отговариваю тебя от всей этой затеи, хотя и понимаю, насколько это опасно… Знаю, что ты не можешь поступить иначе, — заговорила я быстро-быстро, не давая ему возможности мне возразить. — Так прими и мое решение, каким бы идиотским оно тебе не казалось…

Он смотрел на меня… Бог мой, как же он смотрел!.. Долго, пристально, тяжело, будто пытался что-то разглядеть на самом дне моих глаз…

Что же ты видишь там, душа моей души?

— Когда дело касается тебя, — разжав объятья, медленно отстранился он, — я делаю одну ошибку за другой. И что бы я ни выбрал, все сведется к очередной из них… Но будь по-твоему…

И Лик быстрым шагом поднялся, если не сказать — взлетел — по лестнице, пока я, оглушенная, с рвущимся на части сердцем, провожала его взглядом.

Когда чуть позже, уняв дрожь в ногах, я последовала за ним, то нашла его стоящим у окна. Он смотрел вдаль, слегка склонив голову и опершись руками на подоконник. На кресле лежал отброшенный по пути плащ. Услышав шаги, маг повернулся в мою сторону.

Я подошла к нему близко-близко и, не встречая возражений, к нему прильнула.

— Прости, — произнесла тихо, — от меня одни неприятности.

— Нет, — усмехнулся он коротко, пряча мое лицо в своих ладонях, — Ты — солнечный свет, Дея. Я давно не чувствовал себя таким… живым.

Я, зачарованная, потянулась к нему, привстав на цыпочки, и он коснулся моих губ своими, вызвав в душе очередную бурю смятения и… растерянности. Он будто благодарил меня за все, и одновременно извинялся за то, что так мало времени у нас осталось. Каждое его прикосновение, каждый взгляд дергал внутри меня напряженную до предела струну — так остро, щемяще, отзывались они, нарочито неторопливые, запоминающие, заботливые. Ни игривости в них не было, ни дерзости, ни тени привычной уже беззлобной насмешки. Сейчас он был настежь открыт передо мной, и я дышать боялась, чтобы не вспугнуть это трепетную, бесхитростную нежность, которую видела в нем. Лик не произнес ни слова, но если в этом не было любви, значит я ничего, совершенно ничего не знаю о ней…