Любить Ромео (ЛП)

Глава 13

Ромео

Еще неделя прошла, а я все глубже закапывался в тренировки, потому что поцеловать ее было огромной ошибкой. Я не мог перестать думать об этом. О ней.

Я знал, что идти к ней домой было плохой идеей, потому что одного вкуса было недостаточно. Между нами слишком много всего.

И она была настолько наивна, что думала, будто я поеду тренироваться на территории ее родителей? На их участке? Она понятия не имела, насколько глубока эта история для меня.

Но слушать, как она говорит о своем брате и о том, как сильно она его любит... Я ненавидел этого парня. Он подвел меня и Ривера. Причинил моей семье столько ненужной боли.

Я не мог рассказать ей об этом и разрушить ее. Все это усложнилось слишком быстро. Она принесла еще коктейлей, а я был занят тренировкой с Джоуи, когда она пришла тренироваться с Пинки после работы. Она несколько раз писала мне, а я так и не ответил.

Какой в этом смысл?

Если я буду с ней и расскажу ей правду, она обвинит меня и будет меня ненавидеть.

А если не расскажу, между нами будет большая ложь, и она все равно будет меня ненавидеть.

Ребята все считали, что я веду себя как трус и должен просто рассказать ей. Пусть сама решает.

Я был у мамы на ужине, и Мими приготовила свою знаменитую лазанью.

— Ты выглядишь очень усталым, дорогой, — сказала мама, садясь рядом со мной на диван.

— Это хорошо. Я должен заканчивать свои дни в изнеможении. Сегодня утром после пробежки я толкал огромную шину вверх и вниз по склону. Джоуи не шутит.

— Я горжусь тобой за то, что ты так усердно работаешь, — улыбнулась она, пока Мими усаживалась в кресло напротив нас.

— А теперь расскажи мне про девушку, — сказала моя бабушка.

Мама рассмеялась.

— Ты мало говорил о Деми на этой неделе.

— Да, я держу дистанцию.

Она приподняла бровь.

— Она тебя пугает, не так ли?

— Меня не пугает она, мама.

— Тебя пугают твои чувства к ней. Я видела, как ты был с ней, когда мы зашли в ее кафе на прошлой неделе, и ты как раз оказался там.

— Я забирал свои протеиновые коктейли. Ее бизнес находится рядом с моим. — Я действительно не хотел обсуждать это с ними сегодня вечером или вообще когда-либо.

—Ты слишком всё усложняешь,"— ответил я, поднимаясь на ноги. — Мне нужно поспать. Спасибо за ужин.

Я поцеловал их обеих в щёку и накинул пальто.

— Любим тебя, — сказали они хором.

— И я вас, — ответил я.

Я направился домой, и как только вставил ключ в замочную скважину, услышал за спиной хруст гравия под чьими-то шагами, заставивший меня обернуться.

Деми стремительно шла ко мне, словно огненный вихрь. Она ударила меня в грудь пакетом, который держала в руке.

— Вот твои коктейли на ближайшие дни, — бросила она с раздражением.

Затем она резко развернулась и начала уходить через переулок.

— Эй, — позвал я её, бросившись следом. Потому что избегать её — это было одно, но видеть её и оставаться в стороне было совсем другим.

Я не мог.

Я схватил её за запястье, но она тут же вырвалась.

— Оставь меня в покое, Ромео, — её голос звучал решительно.

— Стой, — произнёс я, не собираясь так просто отпускать её.

Она резко обернулась, и я заметил слёзы, струящиеся по её лицу. Моё сердце сжалось так сильно, что это причиняло боль. Я протянул руку, чтобы вытереть её слёзы подушечкой большого пальца, но она резко оттолкнула мою руку.

—Я не могу тебя понять. Ты проводишь со мной столько времени, целуешь меня, а потом что? Поцелуй тебе не понравился, и ты решил больше не разговаривать со мной? Ты избегал меня в зале, даже не смотрел в мою сторону, — её губы дрожали, и мне отчаянно хотелось притянуть её к себе, но вместо этого я скрестил руки на груди, чтобы удержать себя.

— Ты правда так думаешь? Деми, ты умнее этого, — сказал я, с трудом сдерживая свои эмоции.

— Тогда скажи, что происходит. Расскажи, почему ты ненавидишь мою семью. Почему ты наказываешь меня за то, о чём я даже не подозреваю? Потому что я думаю только о тебе, а ты теперь закрываешься от меня!

— Я думаю о тебе каждую чёртову секунду дня. В этом и проблема! — закричал я, ставя пакет с коктейлями на землю и вскидывая руки в воздух. Как она могла этого не понимать?

— Так сделай что-нибудь с этим! Не убегай от этого, — ответила она, покачав головой. "Я не думала, что ты трус."

— Я не трус. Дело не во мне. Я защищаю тебя.

— Тогда расскажи мне, что это такое. Давай разберёмся вместе, — сказала она, смахивая слёзы, которые продолжали катиться по её щекам.

— Так же, как ты рассказала мне, что тебя так напугало, что ты потеряла сознание в моем зале? Доверие работает в обе стороны. Но разница в том, что ты защищаешь кого-то другого, не рассказывая, что случилось. А я защищаю тебя, не рассказывая. Вот в чем разница.

— Хорошо. Хочешь знать так сильно? У моего отца есть бизнес-партнер, и их семья — наши хорошие друзья. У них есть сын, Ронни Уотерстоун. Мы выросли вместе. Вместе учились в колледже.— Она глубоко вздохнула. — Мы никогда не встречались. Никогда, вообще никогда это не было романтикой. По крайней мере, с моей стороны. Но прямо перед выпуском из колледжа, несколько месяцев назад, он явился ко мне домой пьяный. Моих соседок по дому не было. Он сказал, что слишком много выпил и ему нужно где-то переночевать.

Мои руки сжались в кулаки, и я почувствовал, как ярость закипает во мне.

— Что, черт возьми, он с тобой сделал?

— Я дала ему подушку и плед, сказала, что он может спать на диване, а сама пошла спать. Я знала его всю свою жизнь. — Ее голос дрожал. — Но спустя час он зашел в мою комнату, пока я спала, и залез на меня, прямо на кровати. Он был такой тяжелый, это было ужасно. Я пыталась закричать, потому что знала, что, возможно, мои соседки вернулись домой, но он прижал предплечье к моему горлу, мне было трудно дышать. Его глаза были… пустыми. Будто передо мной был совершенно чужой человек. Он пытался заставить меня... я знала, если ничего не сделаю, он меня убьет, потому что давил слишком сильно. Я не знаю, как мне это удалось, но я вырвала ногу и ударила его коленом достаточно сильно в пах, чтобы он упал с кровати на пол. А потом я ударила его лампой, прежде чем моя соседка Лиз вбежала в комнату. Он притворился, будто все это было каким-то недоразумением. Сказал Лиз, что случайно забрел в мою комнату, будто ходил во сне. Но это не так.

— Ты звонила в полицию?

Она покачала головой.

— Я позвонила отцу.

— И что, черт возьми, он сделал?

— Он был очень зол. Сказал мне не звонить в полицию. Ронни выбежал из нашего дома и извинился, уходя.

— И твой отец просто позволил ему уйти?

— Нет, совсем нет. Он был в ярости. Он не хотел, чтобы я звонила в полицию, потому что семья Ронни занимается политикой, и это могло бы попасть в новости. Он не хотел, чтобы меня грязью поливали, поэтому решил, что мы должны все это замять.

— Почему, черт возьми, тебя должны поливать грязью? Этот парень — психопат.

— Потому что я согласилась пустить его переночевать на диване? Не знаю, — сказала она, разрыдавшись еще сильнее. — Мой отец подал заявление на судебный запрет и попросил сделать его конфиденциальным. Он позвонил Ронни и сказал ему, что сделает все публичным, если он когда-нибудь снова приблизится ко мне. Он настоял на том, чтобы Ронни начал ходить к терапевту, и, по его словам, он теперь еженедельно посещает сеансы, чтобы разобраться со своими проблемами.

Все это не сходилось для меня.

Конфиденциальный судебный запрет, и она не участвовала в процессе?

Ее отец сам все уладил?

Я готов был поставить кучу денег на то, что он вообще ничего не сделал.

Как, черт возьми, он может следить за тем, чтобы этот ублюдок ходил на терапию? С моей точки зрения, это было сплошное вранье.

Ее отец не волновался за нее — он беспокоился о своих деловых связях.

Я притянул ее к себе и обнял, поцеловав макушку.

— Мне так жаль, что это с тобой случилось. Если я увижу этого ублюдка, я впечатлю свой кулак ему в лицо.

Она стояла, прижавшись ко мне, тихо всхлипывая, а я просто держал ее, пока ее дыхание не успокоилось.

Она подняла голову, ее глаза были опухшими в свете луны. Она была самой красивой женщиной, которую я когда-либо видел.

— Ромео, я доверяю тебе эту историю. Если ты расскажешь об этом своим друзьям или кому-либо еще, это принесет моей семье много проблем. Все это очень сложно, и если он будет держаться подальше и продолжит лечиться, это все, чего я могу просить. Ты не можешь нападать на него или что-то делать — обещай мне.

Я кивнул.

— Пока он не приблизится к тебе, я ничего не сделаю. Он пытался связаться с тобой?

Ее глаза отвели взгляд, и я уже знал ответ на свой вопрос, еще до того, как она заговорила.

— Скажи мне, — мой голос стал твердым. Этот богатый ублюдок думал, что для него законы не писаны.

— Я не уверена, что это он. Мне приходят сообщения с неизвестных номеров, где спрашивают, можем ли мы поговорить. И он называет меня "Ди", так Ронни всегда меня звал. Мое чутье подсказывает, что это он.

— Ты отвечаешь?

— Нет. Я блокирую номер после его сообщений. Я сказала об этом отцу, и он сказал, что разберется.

Черт возьми, как же он «разберется». Он явно решает все так, как ему выгодно.

— Давай я провожу тебя внутрь, — я схватил пакет с коктейлями и повел ее к себе домой, открыв дверь. Это была для меня абсолютно новая территория. Да, у меня были отношения, но никогда с такой, как Деми.

Милая, искренняя, добрая.

С чертовски сложной семьей, с которой мне придется разобраться. Потому что она любила их, а я видел их настоящими.

Я закрыл дверь ногой и подвел ее к дивану, а потом усадил на колени. Она расстегнула куртку и бросила ее на диван, спрятав голову у меня под шеей.

— Спасибо, что рассказала мне, что произошло.

— Я доверяю тебе, и надеюсь, ты доверяешь мне и расскажешь, в чем твоя проблема с моей семьей. Я справлюсь. У меня тоже было немало дерьма. Только потому, что у моей семьи есть деньги, не значит, что наша жизнь идеальна, — она подняла голову, чтобы встретиться с моим взглядом. — Мой брат взломал кофейню и наркоман. Мои родители не разговаривают с ним. У меня есть семейный друг, который напал на меня посреди ночи. Я не сделана из фарфора. Я крепче, чем кажусь.

Я кивнул, потому что она была права. Она доверила мне свой ужасный секрет, и теперь я должен был рассказать ей свой.

Я притянул ее обратно, уложив голову под свой подбородок, чтобы рассказать это, не глядя на нее. Потому что если бы я увидел ее расстроенное лицо, я бы не смог пойти до конца. Это был единственный способ пережить этот разговор.

Ранить Деми Кроуфорд было последним, чего я хотел.

— Расскажи мне, — прошептала она. — Мы не сможем двигаться дальше, пока не выложим все на чистоту.

— Ты помнишь, как много лет назад Ривер и я попали в неприятности в "Дэйли Маркет"? — Слухи в маленьком городе расходятся быстро, и про двух местных парней, которые вляпались, знали многие.

— Я что-то слышала об этом, но тогда я была еще слишком маленькой, поэтому подробностей не знаю.

— Тогда мой отец только попал в тюрьму, и я был злым и беспокоился за маму и сестру. Не знал, как мы будем выживать. Это был долгий путь с моим отцом, так что у меня тогда накопилось много дерьма.

— Я уверена, это было очень тяжело. Видеть, как кто-то из близких борется с зависимостью— эмоционально изматывающе.

Я не спешил. Переживать тот день заново — не то, что мне хотелось делать.

— Мне было четырнадцать, и я прогулял школу, потому что был слишком зол на весь мир. А Риверу тогда было семнадцать. Мы с ним больше, чем друзья, мы как братья. И тогда, будучи самым старшим, он, можно сказать, играл в моей жизни роль отца.

— Я заметила, как вы близки.

Я кивнул, обнимая ее крепче, удерживая рядом.

— Он ушел с занятий и нашел меня в парке. Мы долго разговаривали, и он сказал, что они всегда будут рядом, и что моя семья справится. А потом мы пошли в "Дэйли Маркет" за вредной едой.

— Хорошо, что он был рядом с тобой, — прошептала она.

— Твой брат был там с каким-то другим парнем. Он был не местный, я не знаю, кто он. Твой брат был одного возраста с Ривером, то есть старше меня. И они были не в себе.

Она села и посмотрела на меня.

— Слейд был пьян?

Я поднял бровь.

— Думаю, он был пьян и обдолбан. Тогда не было секретом, что твой брат тусовался не по-детски, Деми.

Её взгляд изучал мой, и я жестом показал ей откинуться назад, потому что я не смог бы продолжить, если бы она продолжала смотреть на меня с этой грустью в глазах. Она положила голову мне на грудь, и я начал гладить её волосы.

— Я думала, он начал всё это только после аварии на лодке.

— Ну, мне довелось повидать людей, которые играют с наркотиками и выпивкой, и твой брат занимался этим ещё тогда, — я прочистил горло. — Оскара в тот день не было. Он, видимо, болел дома. На его месте работал парень, который подрабатывал в магазине, Уолт Салден. И он явно не знал, как справиться с твоим братом и его другом, потому что они начали скидывать вещи с полок и ломать всё вокруг.

— Боже мой, — прошептала она. — И что ты сделал?

— Ривер посмотрел на меня так, будто надо валить к чёрту оттуда. А потом твой брат засунул бутылку с выпивкой в штаны, и Уолт выбежал из-за прилавка, чтобы его остановить.

— Я ничего об этом не слышала.

Я не удивился. Это замяли.

— Уолт начал кричать, а твой брат полез на него. Они толкались и орали. Ривер и я рванули прочь. Мы хотели убраться оттуда к чертям.

— И вы убежали?

— Мы выбежали за дверь, но потом обернулись. Мы увидели, как Слейд толкнул Уолта так сильно, что тот упал в стенд с бутылками, который опрокинулся и разбился. Старик сильно ударился головой, а твой брат с другом убежали, смеясь.

— Боже мой, — произнесла она, и я услышал боль в её голосе. — А что сделали вы?

— Ривер и я… мы тогда были ещё совсем детьми, понимаешь? Я испугался, да и он, хоть и не признавал этого, тоже. Мы вернулись внутрь, а Уолт лежал без сознания. Мы вызвали 9-1-1 и дождались помощи. Мы были с ним до тех пор, пока не приехала скорая.

— Он выжил?

— У него было кровоизлияние в мозг из-за удара головой. Он провёл неделю в больнице.

— Как я могла об этом не знать? Слейда должны были наказать за это. И кто был второй парень? — её голос дрожал, и слёзы текли по её щекам.

— Его никто не наказал, а я так и не узнал, кто был тот второй парень, потому что твой брат отрицал, что вообще был там. Камеры наблюдения, как по волшебству, оказались сломанными в тот день, если верить полицейскому отчёту. На меня и Ривера свалили всю вину за случившееся. Мы оказались на месте, когда приехала скорая, и рассказали полицейским, что произошло. Но они заявили, что твоего брата и его друга в магазине не было. У Слейда было железное алиби — он якобы рыбачил с твоим отцом. Позже Ривер и я узнали, что твой отец навещал Уолта в больнице, и, как только тот пришёл в себя, он подтвердил их версию. В итоге на нас с Ривером свалили всю ответственность за ущерб в магазине и за то, что Уолт оказался в больнице.

Она отстранилась, и её глаза встретились с моими, полные слёз.

— Что было дальше? — прошептала она.

— Нас отправили в колонию для несовершеннолетних. Они сказали, что мы агрессивные и опасные. У нас не было семей, которые могли бы нас защитить. Моя мать была полностью растеряна, она только плакала. Мой отец только что сел в тюрьму, так что никто не сомневался, что я мог это сделать. А Ривера и Кинга воспитывали пожилые бабушка и дедушка, которые не были в состоянии бороться за нас. Слейд нашёл идеальных козлов отпущения.

И с тех пор я ненавидел их каждый день.

. . .