Любить Ромео (ЛП)

Глава 5

Ромео

Неделя была чертовски напряжённой. Лео усилил свою кампанию, появляясь на каждом крупном канале, который был готов дать ему площадку для его нападок, и захлестнул своим посланием все спортивные программы и социальные сети. Этот парень имел широкую аудиторию, и я слышал о нём буквально повсюду, куда бы ни пошёл.

Сегодня мой брат Линкольн, его жена Бринкли и Ривер встретились со мной в спортзале, чтобы мы могли разработать план. После долгих размышлений я принял решение выйти на бой. В конце концов, это была возможность, которую я не мог упустить.

Мне нужен был кто-то, кто сможет вести переговоры по контракту от моего имени, и я был благодарен, что Ривер был адвокатом. Его профессия уже не раз выручала нашу группу друзей.

Но всё в этом бое было иначе.

Мои прошлые бои не приносили больших денег — или, как говорят в мире бокса, больших "гонораров". Чёрт, этот бой, наверное, вообще не должен был состояться, учитывая, что я не выходил на ринг уже несколько лет. Но Лео был крупным именем в мире бокса, и по какой-то извращённой причине он втянул меня в этот цирк из трёх рингов.

Ривер займётся контрактом, а Бринкли возьмёт на себя освещение этой истории. Её журнал согласился дать ей возможность взять у меня интервью. На этой неделе она объявит новость, а интервью выйдет в следующем месяце.

Всё это действительно происходило.

Я всё ещё не мог осознать это до конца.

— Ты уверен, что хочешь это сделать? — спросил Линкольн. — Это твой последний шанс отказаться.

— Я не хочу быть частью этого цирка, но не вижу другого выхода. Я готов драться, просто предпочёл бы, чтобы это не стало шоу на весь мир.

Линкольн ухмыльнулся.

— Ты уже в центре внимания, брат. Каждый раз, когда открываю телефон, вижу твоё лицо на экране. Этот парень никуда не денется. Мне плевать на всю эту медийную ерунду, я просто хочу знать, что ты не пострадаешь.

— Я начинаю полноценные тренировки на этой неделе. У меня много работы, прежде чем я смогу выйти на ринг.

— Мы запросили бой в мае, — вмешался Ривер. — Это даст ему три месяца на подготовку. Лео настолько отчаянно хочет сразиться с Ромео, что, думаю, мы можем диктовать условия. Я также увеличил требования. Запрашиваю миллион долларов за сам факт твоего появления и три миллиона, если ты одолеешь этого ублюдка. Через час встречаюсь с их юридической командой, так что до конца дня у нас будет ответ.

Я специально выбрал начало мая, потому что знал, что мне потребуется всё это время, чтобы быть в лучшей форме. Это означало долгие дни в спортзале, изнурительные тренировки, никакого алкоголя, никаких вечеринок, строгая диета. Полный комплект. Если я решился на это, то пойду до конца.

Линкольн тоже будет в межсезонье и настаивал, чтобы быть рядом со мной у ринга. Для него было важно быть там, и для меня было важно иметь его поддержку.

— Думаешь, они согласятся? — спросил я.

— Думаю, они готовы на всё, чтобы заполучить тебя на ринг, — сказал Ривер. — Я выторгую контракт, который будет работать на тебя, или мы просто уйдём.

Я всё ещё не мог до конца осознать, о каких деньгах идёт речь. Ещё пару недель назад моё имя было никому неизвестно, а теперь благодаря Лео обо мне говорил весь мир.

— Я сделаю объявление, как только они примут условия, — сказала Бринкли. — И на следующей неделе я прилечу сюда, чтобы сопровождать тебя на тренировках и задавать все те вопросы, которые хотят услышать зрители.

Линкольн рассмеялся и слегка толкнул меня локтем.

— Ему это понравится.

— Ну, он меня любит, так что справится, — ответила Бринкли с улыбкой. — Нам нужно показать миру, кто такой Ромео. Они полюбят тебя, как полюбили мы.

— Полегче, — сказал Ривер, приподняв бровь. — Это уже перебор. В лучшем случае я его терплю.

— Возможно, Ромео нужно немного поубавить свою угрюмую манеру поведения, — сказал Линкольн с ухмылкой.

— Сам такой, — отозвалась Бринкли, наклонившись и чмокнув моего брата в щёку, прежде чем снова сосредоточиться на мне. — Ты в порядке. Просто будь собой. Когда люди пытаются что-то из себя строить, это не работает. Лео выглядит как полный придурок, так что тебе несложно будет быть хорошим парнем.

— Мне плевать на то, чтобы быть хорошим парнем. Я просто хочу заткнуть этого парня, сосредоточиться на тренировках, выйти на ринг и пройти всю дистанцию. А если получится не получить удар по голове, это будет вообще прекрасно.

— Ты справишься. Мы все будем рядом, поддерживая тебя, понял? — сказал мой брат.

Я кивнул. Неужели я действительно соглашался на это? Согласиться прожить следующие три месяца под микроскопом? Я ещё не говорил маме, бабушке или сестре о том, что принял решение. Все они были против, и это точно не вызовет восторга. Я решил подождать, пока лагерь Лео примет условия, чтобы сначала все были на одной волне, прежде чем садиться с ними за разговор.

— Я знаю, — ответил я, похлопав Линкольна по плечу и обняв их на прощание.

Они собирались вернуться в Коттонвуд-Коув, и я был рад, что они приехали, чтобы поговорить об этом всём со мной.

После их ухода и того, как Ривер вернулся в свой офис, чтобы позвонить, я провёл следующие несколько часов за просмотром записей последних боёв Лео. Я делал заметки о его правом хуке и отмечал, что он постоянно уставал к восьмому раунду в тех редких боях, где ему не удавалось нокаутировать соперника в первых раундах.

Моя первая задача — не упасть в течение первых трёх раундов, как это случалось в большинстве его боёв. Чем дольше я продержусь на ногах, тем лучше. Бой будет длиться двенадцать раундов, по три минуты каждый. Тридцать шесть минут боли, если я смогу выдержать.

Лео умел принимать удары. Этот парень был не таким быстрым, как я, но он был построен, как танк, и мог выдержать серьёзную встряску. У меня было преимущество в выносливости, и если я правильно подготовлюсь, то смогу выдержать двенадцать раундов. Но я никогда не сражался с кем-то уровня Лео или с его силой.

Мне предстояло много тренироваться, и я готовился к главному бою в своей жизни. Как только Ривер договорится с командой Лео, они обсудят с промоутерами место, дату и все детали. Переговоры могли занять часы или даже дни. Мне было трудно поверить, что они согласятся на те условия, которые запросил Ривер, учитывая, что я не дрался уже несколько лет. Большинство людей ожидали, что я упаду уже в первом раунде, а это вряд ли сделает бой зрелищным.

Но, может, дело и не в зрелищности.

Ведь это всегда было шоу Лео, когда он выходил на ринг.

Обо мне никто толком ничего не знал, кроме того, что я провёл один профессиональный бой, а на втором мой отец упал без сознания рядом с рингом, после чего я ушёл из спорта.

Они не знали, что для меня это станет приоритетом.

Моей единственной целью.

Я не мог контролировать то, что Лео будет делать на ринге, но я мог контролировать то, как я готовлюсь.

И я выйду на этот бой в лучшей форме своей жизни и дам достойный отпор.

В этом я был уверен.

Мой телефон зазвонил, и на экране высветилось лицо Ривера.

— Как всё прошло? — спросил я.

— Они согласились на всё, брат. Завтра они встретятся с промоутерами, но уверены, что всё утвердят. Им нужен кто-то с поясом, теперь, когда Ганнер выбыл из игры, а Лео уже привлёк к этому бою уйму внимания, — сказал Ривер.

— Ладно. Похоже, мы это делаем.

— Ещё как, золотой мальчик. Пристегни ремни. Тренировки начинаются прямо сейчас.

Я кивнул, хотя он не мог этого видеть.

— Да. Поговорим завтра.

Я завершил звонок и тут же набрал Джоуи, моего тренера, чтобы сообщить ему новости. Всё было готово к тому, чтобы начать, как только бой официально подтвердят.

Было поздно, и в спортзале уже было темно. Я запер двери и вышел наружу, когда услышал крики. Я резко обернулся и увидел, как какой-то парень выскочил из входной двери кофейни. На его лице была маска.

— Стоять! — закричал я, хотя знал, что он меня не послушает.

Парень бросился в переулок, и я на секунду замер, решая, что делать: гнаться за ним или убедиться, что внутри всё в порядке.

Я знал, что там живёт Деми Кроуфорд, и инстинкт взял верх. Я побежал ко входу в Magnolia Beans. Мои ботинки хрустнули осколками стекла от разбитой двери.

Изнутри послышался тихий всхлип, но я не видел ничего. Я осторожно пролез через разбитый проём.

— Эй! — крикнул я. — Деми, ты здесь?

Снова раздалось тихое всхлипывание, и я нащупал выключатель света. Нажав его, я увидел её сидящей на полу, спиной к стойке. Она была в футболке и без всего остального, её голые ноги были скрещены перед ней. Её глаза были опухшими, и она поспешно вытерла слёзы.

Я опустился на колени, чтобы встретиться с её взглядом.

— Ты не ранена? — спросил я, доставая телефон, чтобы позвонить в полицию.

— Я не ранена. Убери телефон, — тихо сказала она, и в её голосе невозможно было не заметить нотки опустошения.

— Нам нужно вызвать полицию. Этот парень только что убежал в переулок, — сказал я, беря её за руку, чтобы помочь подняться на ноги.

— Ромео. Убери телефон, — повторила она твёрдо, что застало меня врасплох.

Я заметил, что её рука кровоточит, и отложил телефон на стойку, повернувшись к раковине в поисках бумажного полотенца.

— Ты вся в крови, твою кофейню только что ограбили. Почему, чёрт возьми, мы не вызываем полицию? — спросил я, обхватив её запястье и потянув её к раковине.

Холодная вода потекла по её ладони, и я большим пальцем осторожно ощупал порез, чтобы понять, насколько он глубокий.

— Это всего лишь кусок стекла, который попал сюда. Никто меня не тронул.

Что за чёрт с ней? Её только что ограбили, а она не злилась и не боялась? Казалось, её чувства были задеты, но это явно была не та реакция, которую ты ожидаешь после того, как кто-то ворвался в твоё дело и мог сделать с тобой всё, что угодно.

Я выключил воду и вытер рану, прежде чем осторожно приподнять её руку и вытащить осколок стекла из её ладони. Она даже не поморщилась.

Чёрт, прошлым летом, когда мне пришлось вытаскивать занозу из ноги Кингстона у озера, он разыграл целую драму.

А эта девушка? Она была непоколебимой.

— У тебя две минуты, чтобы объяснить, почему мы не вызываем полицию, или я делаю звонок, — сказал я, доставая аптечку со стены.

Открыв бутылочку с раствором для промывания ран, я обрызгал её порез, а затем обмотал его бинтом. Наши взгляды встретились, и я приподнял бровь.

— У тебя осталась одна минута.

Она просто смотрела на меня, её глаза были холодными и настойчивыми. Я развернулся и потянулся за телефоном.

— Стой. Пожалуйста, не звони в полицию. Я знаю, кто это был.

— Ты знаешь, кто тебя ограбил?

— Знаю.

— Ну, это значительно упрощает работу полиции, если они будут знать, кого искать.

Её щека покатилась слеза, и, каким-то чертовым образом, у меня защемило в груди.

Её глаза были усталыми, полными печали, и это почему-то выбило меня из равновесия.

Я провёл рукой по лицу, достал бумажный платок и протянул ей.

— Я не скажу им, кто это был, так что нет смысла звонить, — прошептала она.

Эта ситуация начинала меня серьёзно раздражать. Даже если она пыталась притворяться, что её это не задело, меня совершенно не устраивало, что какой-то ублюдок просто так отделается после того, как разбил её окно и ворвался в помещение.

— А где, чёрт возьми, твоя сигнализация? Ты хочешь сказать, что у тебя её нет, хотя ты живёшь прямо над этой чёртовой кофейней?

Она сверкнула на меня глазами.

— У меня есть эта чёртова сигнализация, Ромео. Я её отключила. Я же сказала, что знала, кто это был, так что мне нечего было бояться.

— Ты отключила сигнализацию? — переспросил я, сухо и с раздражением в голосе.

— Ты не расслышал? — Она выпрямила плечи и задрала подбородок, будто я был её врагом.

— Я вообще не понимаю, что здесь происходит. Я всего лишь тот парень, который зашёл сюда, чтобы убедиться, что тебя не избили или... — я замотал головой, ощущая, как во мне закипает раздражение, — или не сделали чего похуже.

Её глаза расширились.

— Ты думал, что меня... — она не закончила предложение.

— Это для тебя всё шутка? Послушай, у меня бизнес через дорогу. И мне не нравится, что какой-то ублюдок взламывает здания на нашей улице, а это остаётся без внимания. У меня нет таких денег, как у тебя, чтобы устанавливать дорогую сигнализацию, которая предупреждает о взломе. И меня точно не устраивает, что ты отключила свою сигнализацию и позволила ему унести чёрт знает сколько денег. И не думаю, что остальные владельцы бизнеса на этой улице будут в восторге, когда узнают, что тут произошло. — Я скрестил руки на груди.

Хотя, честно говоря, я вовсе не собирался ничего рассказывать другим владельцам. Я не из тех, кто общается с соседями или лезет в чужие дела.

Она чертовски меня раздражала.

Её нижняя губа задрожала, и мне пришлось отвернуться, потому что мне нравилось, когда она держалась уверенно, а не выглядела как беспомощная девица в беде с этими её надутыми губами и чертовски притягательными большими глазами. Конечно, мой взгляд скользнул к её обнажённым ногам, от которых я никак не мог оторваться.

— Он больше не будет взламывать другие бизнесы. Пожалуйста, не говори ничего. Давай просто скажем, что это был подросток, который бросил камень в мою дверь? Я оплачу стекло, и никто ничего больше не узнает. Если бы я думала, что он сделает это ещё раз с кем-то другим, я бы не была с этим согласна. Поверь мне, он не станет. Я не монстр, — сказала она, вытирая слёзы.

Я протянул ей ещё один бумажный платок, хотя в голове вертелась только одна мысль: Чёрт бы побрал всё это. Мне это было совсем не нужно. Ещё меньше мне нужно было ввязываться в её неприятности, учитывая, что она Кроуфорд.

— У тебя два варианта, и тебе не понравится ни один из них.

— Ты действительно получаешь удовольствие от этого, да? Вставлять мне палки в колёса, даже не зная, почему ты меня ненавидишь, — огрызнулась она.

— Забавно, что ты так говоришь, потому что прямо сейчас я ненавижу тебя за то, что ты позволила какому-то ублюдку взломать твоё заведение и сбежать. Так дела не делаются. Так что, либо мы вызываем полицию и сообщаем об этом, либо ты говоришь мне, кто это был, а я решаю, стоит ли вызывать копов.

— Ты такой властолюбивый ублюдок, — бросила она, расхаживая по кругу прямо передо мной.

Когда она остановилась и скрестила руки на груди, её футболка немного приподнялась, обнажая ещё больше её стройных загорелых бёдер. Я почувствовал себя чертовым извращенцем, когда мои глаза снова поднялись вверх по её ногам и медленно скользнули по всему её телу, прежде чем наши взгляды встретились.

— Называй меня как хочешь. Это сделка, — сказал я, не отводя глаз.

— А если я не выберу ни один из вариантов? — спросила она, её тон был напряжённым.

— Тогда я сам звоню в полицию и говорю им, что ты позволила парню сбежать и отказалась подавать заявление. Ты знаешь, как в Магнолия Фоллс относятся к преступлениям. Это станет главной темой для сплетен. Никто не захочет покупать кофе у владельца бизнеса, который поддерживает преступников, — сказал я, намеренно звуча резче, чем требовалось, и едва сдерживая смешок, глядя на её шокированное лицо.

Она тяжело вздохнула. Её взгляд на секунду задержался на моих губах, прежде чем вернуться к моим глазам. Затем она заговорила, её голос был тихим:

— Это был мой брат.

— Слэйд? Я думал, он в какой-то крутой реабилитации. Он здесь, в Магнолия Фоллс?

— Он не должен быть здесь. Я думала, что он в Бостоне. Но он не уехал после того, как я его увидела на прошлой неделе. Он снова употребляет, — сказала она, её слова дрожали, а слёзы катились быстрее по щекам.

Чёрт, я знал такую боль. Я вырос с наркоманом. Я видел, что это делает с моей мамой и сестрой. Я знал, каково это — любить человека, который выбирает зависимость, а не семью.

— Я прошу тебя не сообщать об этом, Ромео. Моя семья уже прошла через многое. Мои родители не знают, что он здесь. Он сказал, что ему нужны деньги, чтобы вернуться в Бостон и снова попасть в программу. Он сорвался, — продолжала она, её голос становился всё тише.

— Ты в это веришь? — спросил я. Я ненавидел этого парня, но видел, как сильно она его любит. Невозможно было не заметить боль, написанную на её лице.

Эта боль была мне знакома.

— Не знаю, что думать. Но как только я откажусь от него, у него не останется никого. Он ворвался, чтобы украсть деньги, потому что стыдился сказать мне, что снова употребляет.

— У него была маска, когда он выбежал в переулок. Как ты узнала, что это был он? — спросил я, не отрывая взгляда от её лица.

— Потому что он снял её и сказал мне вернуться наверх. А когда я начала на него кричать, он признался, что ему нужны деньги, чтобы вернуться в реабилитацию. Тогда я открыла кассу и бросила деньги в него. Он снова надел маску и сбежал, — ответила она, голос всё ещё дрожал.

Я сжал затылок, пытаясь осмыслить услышанное. Ривер был бы в восторге, если бы мог добиться, чтобы этот парень получил обвинение после всего того, что он натворил. Честно говоря, я бы тоже этого хотел.

Но, глядя на её мучения и зная, что это за чувство, я колебался.

— Ладно. Я ничего не скажу. Но в следующий раз, когда такое случится, тебе стоит оставаться в своей квартире с запертыми дверями и дать сигнализации сработать. Если он не сможет выйти отсюда до приезда копов, значит, он совсем никчёмный преступник, потому что ты знаешь, какие они медленные, — сказал я, скрестив руки.

Её губы немного дрогнули, и я понял, что она с трудом сдерживала улыбку.

— Деми, если он снова употребляет, он опасен. Зависимость всегда побеждает, когда она захватывает человека.

Я знал, что у него была проблема с опиоидами. Чёрт, весь город знал. Кроуфорды изо всех сил старались скрыть это, но у Слэйда была репутация наркомана, который чаще был под кайфом, чем нет.

— Спасибо. Тебе не нужно оставаться. Теперь я в порядке, — сказала она, потянув за край своей футболки, словно только что поняла, что это всё, что на ней надето.

Я кивнул.

— Я подожду. Ты собираешься поехать к родителям?

— Нет. Я остаюсь здесь.

— Чёрта с два, — отрезал я.

И вот так мы снова начали спорить.

Она могла выиграть первую битву, но эту она точно не выиграет.

. . .