Мальчишник. Райское наслаждение

ТРИ ХОЛОСТЫХ ВЫСТРЕЛА

Вечеринка была в разгаре, а я уже порядком устала от оглушительного шума и суеты. Часы словно остановились, задохнувшись во всеобщей атмосфере откровенного самолюбования и расчетливого флирта. Я попыталась, но не смогла определить количество выбрасываемой сексуальной энергии на единицу площади в этом просторном, ярко освещенном зале. Света было слишком много. Плюс удручающее скопище народа — я не выношу толпу. Наверное, именно поэтому мне все время хотелось выбраться на воздух подышать. Несколько раз я выходила покурить, гордо в одиночестве взирая на веселящееся общество. Когда Лада покинула меня для очередного важного разговора, я решилась на более дальнюю прогулку. Мне захотелось хоть ненадолго уйти с этого праздника всеобщей свободы и раскрепощенности.

Высокие сосны, стройные кипарисы, нежно-голубые ели — и среди этого великолепия клумбы алых роз, впечатление не сделанной, а первозданной красоты. Здание ресторана, на которое я оглядывалась несколько раз, гармонично вписывалось в природный и рукотворный ландшафт. Мне думалось, что-то я бы оставила, некоторые детали, не замеченные хозяйкой этой роскоши, подчеркнула бы по-другому. Но это был бы уже другой ресторан, другой хозяин. Я тешила себя мыслью, что когда-нибудь мой «Райский уголок», моя мечта о собственном ресторанчике сбудется, и все увидят, как талантливо я реализовалась.

В какой-то момент я почувствовала себя одинокой, потерянной, сломленной. Мне скоро тридцать. И год, и два пролетят, останется все та же пустота, от которой не спасут никакие деньги. Я была далека от мысли считать себя совершенным существом, но все же мне хотелось так думать. Быть женой преуспевающего бизнесмена — лишь одна из ипостасей моей многогранной личности. Я знаю, что, оставаясь заботливой женой и хорошей хозяйкой, я могла стать деловой женщиной, способной построить собственный бизнес и поднять его на должную высоту. У меня для этого есть все: хорошо работающая голова, здоровье, начальный капитал. Мне не хватает одного, и это становится камнем преткновения для многих способных неудачников — решимости быть собой. Боже мой, как же права Варька, когда говорит о поводке, на котором мне удобно бегать. Да, не брать на себя ответственность, не проявлять инициативу, но ведь однажды этот поводок натянется слишком туго и сдавит мою шею так, что я не смогу дышать. Я ищу оправдания, чтобы ничего не менять, хотя желаю перемен больше всего на свете. Вслушиваясь в слова Варьки, я все равно ограждаю себя от всего, что причиняет мне боль. Я цепляюсь за Ладин оптимизм, надеясь, что она подтолкнет меня к решительным действиям.

Недавно мелькнула мысль, что я упустила нужный момент. Чем больше прошло времени после окончания университета, тем меньше знаний осталось в голове, а ведь я довольно успешно училась на факультете иностранных языков. Иногда мне становилось жаль потерянного времени, ускользающих знаний, тогда я хваталась за словари, конспекты и разговорники. Потом я остывала, сказав себе, что все зря. Зачем напрягаться, если это никому не нужно. Я думала «никому», забывая о том, что есть я. Именно ради себя нужно подвигать себя же на подвиги. Ради себя, чтобы уверовать в свою значимость. Иначе превратишься в красивое ничто…

Мне было странно, что именно сегодня на веселом, легкомысленном празднике меня терзали мысли о глобальных переменах. Необходимость в них назрела давно, а я в лучших традициях страуса все прятала голову в песок. Даже придумала сексуальную одержимость, нежели что-то менять. Собственно, в этом тоже было какое-то рациональное зерно. Смена партнера порой может стать началом нового этапа, поворота в судьбе. Вокруг столько мужчин, столько соблазнов, какое это искушение — почувствовать себя другой. Почему я должна лишать себя того, чего требует мое женское естество. Я только не подумала, что подобные мысли приходят мне в голову, когда моему второму браку еще нет и года. Да, прошло не много времени, как я стала мадам Лузгиной, но чем дальше, тем чаще я приходила к мысли, что мы поспешили. Мы поторопились связать свои судьбы. Лева удовлетворил свой каприз, свое мужское тщеславие, быстро получив желаемое, а я… Я просто была настолько ошеломлена, что не могла нормально мыслить. Какая женщина не мечтает быть завоеванной? Кому не приятно, когда мужчина говорит такие слова, а Лузгин — мастер комплиментов, мастер вызывать душевный трепет. Я до сих пор помню его признание в любви, его сияющие голубые глаза, в которых мне хотелось утонуть, не задаваясь вопросами «как будет?», «что будет?».

Мы сами виноваты в том, что даем согласие, так и не узнав друг друга по-настоящему. Семья — это серьезнее, чем многие считают. Наверное, моя лучшая подруга тоже принадлежит к числу тех, кто необдуманно бросается в водоворот страстей, каждый раз вступая в брак. Однажды ей хватило трех дней, чтобы решиться на это в очередной раз. На этом фоне мое знакомство с Левой, наша свадьба не выглядят как гонка за удовольствиями, удовлетворение тщеславия, легкомысленность. У нас это заняло намного больше времени. Правдина, конечно, дама фундаментальная: она позволила Алексею войти в свой мир, но вовсе не торопится связывать себя узами официального брака. Это первый мужчина, которому дозволено ночевать в Варькиной спальне, делить с ней радости и печали, сопереживать и просто быть рядом. Мне кажется, что в этом союзе тоже не все ладно. От Варьки трудно чего-то добиться, если она не настроена говорить. Обидно, но некоторые вещи она все же раскрыла, но не мне, а Ладе. Посчитала, что у Лады больше опыта семейных отношений?

Чем дальше я уходила от шумного здания ресторана по освещенной аллее, тем больший сумбур царил в моей голове. Проблемы собственного брака я совместила с невысказанными сложностями Варькиного союза, а в эту экзотическую смесь добавила взрывной темперамент Лады и ее отношения с Эльдаром. Я, как муха, билась в паутине неприятностей, выкарабкаться из которой, наверное, легко, если этого действительно захотеть. По-видимому, я не очень хотела. Может быть, это и есть мой способ жить? Вечно быть недовольной, считать себя несчастной, засматриваться на чужих мужчин и фантазировать, как бы сложились с ними отношения? Мне не хватает впечатлений, приключений. Я — пресыщенная мадам, которая нарочно придумывает себе повод для стонов. Мне необходимо сочувствие. Да. Я в нем отчаянно нуждаюсь. Важно правильно объяснить, чтобы выглядеть достойно. Лада понимает или делает вид, что понимает меня. Она активно принимается меня спасать, отвлекать, тормошить. Но и ее возможности не безграничны. Лада могла бы заниматься более серьезными делами, чем вытирать мои сопли. Такая личность, как Лада, способна на большее. Но я утешаю себя тем, что сейчас она осталась там, в зале. Лада решает свои проблемы, а значит, она пришла на эту вечеринку не только для того, чтобы отвлечь меня от грустных мыслей? Пусть так. Я слишком многого требую от людей. Что же я могу сама дать? Пожалуй, мне не стоит думать об этом, иначе поводов отчаиваться прибавится.

Решительно запретив себе думать, я шла, любуясь окружающим великолепием и радуясь тому, что здесь все так гармонично. То, что радует глаз, способно врачевать душу. Чувствуя умиротворение, я вслушивалась в стук своих каблучков. Он мне мешал. Мне хотелось снять обувь и пойти по нагретым плиткам босиком. Но это как-то не соответствует окружающему великолепию, Простота не сочетается с разгульной роскошью. Величаво и гармонично — сочетание, придающее особый смысл всему, что окружает. Мне казалось, впечатлений достаточно, но вдруг раздался шум, похожий на плеск воды. Что бы это могло быть? Увлекаемая любопытством, я шла дальше. Это шумел маленький фонтанчик, устроенный на круглой площадке, обсаженной цветами, названия которых я не знала. Цветы не издавали аромата, я наклонилась достаточно низко, но не ощутила никакого запаха. А я бы посадила здесь ароматные петунии, это место стало бы по-иному притягательным. Сладкий, волнующий запах сиреневых, белых, бордовых цветов — это бы настраивало посетителей на романтичный лад. Наверное, владелец ресторана — мужчина или полностью лишенная романтизма мадам. У каждого свое видение декора. Зачем я ищу чужие промахи? В конце концов, у каждого свой вкус. Даже с Ладой мы спорим о музыке, цветовых решениях.

Немного посидев на скамейке у фонтана, я решила идти дальше. Аллея оказалась длиннее, чем я предполагала. Прогулка затягивалась. Вместо нескольких минут я гуляла достаточно долго. Искала ли меня Лада? Оглянувшись, я поняла, что буду продолжать двигаться вперед. Я еще успею вернуться в ослепительный зал великосветской тусовки.

Глядя на белые пятна фонарей, слившихся в перспективе в цепочку, я размышляла, куда эта мощенная плиткой аллея ведет? Захотелось дойти до конца, но было боязно идти дальше, и я замешкалась. Снова моя нерешительность. Зачем думать, если можно пройтись. Я поправила шляпку и пошла вперед. Вскоре я оказалась возле красивой беседки, увитой диким виноградом. Еще одна приятная неожиданность. Я явно обвинила владельца ресторана в полном отсутствии романтики. Пожалуй, хорошо бы познакомиться с ним поближе. Сегодня, благодаря Ладе, я могу расширить круг знакомств, но, честно говоря, желанием не горела. Меня по-настоящему заинтересовал лишь хозяин этого замечательного места отдыха и развлечений. Мне показалось, нам было бы интересно поговорить. Человек, воплотивший в жизнь мою мечту. Уже одно это делало его в моим глазах интересным, заслуживающим внимания и уважения. Направляясь к беседке, я сожалела, что мне не с кем полностью насладиться прелестью этого романтического уголка. Даже подруги рядом не было, чтобы поделиться с ней впечатлениями. Ну и пусть плетет свою паутину.

Да, сейчас я сожалела, что стояла здесь совершенно одна. Но разве я надеялась, что моя преданная подруга будет все это время находиться исключительно в моем обществе? Кроме того, что Леонидовна пыталась поднять мой боевой дух и отвлечь от неверных мыслей, она использовала эту вечеринку, чтобы встретиться с нужными людьми. Она успела переброситься парой фраз практически со всеми. У меня создавалось впечатление, что моя подруга — одна из самых желанных женщин на этом приеме. Кстати, его устраивала крупная фирма декоративных и комнатных растений, хозяйкой которой была та самая Катя, Екатерина Викторовна Стрельцова. Лада отвечала на приветствия, представляла меня, коротко характеризовала того, с кем только что знакомила. Она говорила без умолку и при этом все выглядело так, будто ей это по-настоящему интересно. Я устала от этой вереницы людей, улыбок, пустых фраз, Лада же была на своем месте. Это ее мир. В такие моменты особенно отчетливо проявляется разница между нами, но вместе с тем это меня не пугает. Поэтому я и стояла сейчас в полном одиночестве у этой таинственной беседки, а Лада продолжала вербовать добровольцев в армию своих поклонников и поклонниц. Несравненная блондинка не разделяла человечество по половому признаку, сегодня она хотела быть в центре внимания, ей нужен был тот или иной человек.

— Вам тоже скучно на этом празднике одуванчиков?

Мужской голос звучал совсем близко. Я даже не заметила, что из беседки вышел один из тех, на кого я обратила внимание еще в начале. В мыслях я называла его Нарциссом. Он осознавал, что красив, и пользовался этим всемогущим оружием. Хотелось понять, как сильно он любит себя, осталось ли хоть немного места для чувства к кому-нибудь еще.

— Нет, мне не скучно, скорее, душно, — ответила я почти мгновенно, чем нарушила одно из важнейших правил; никогда не спеши отвечать. Я же снова поспешила с ответом, хотя на этот раз речь не шла о чем-то серьезном.

— Вы просто пытаетесь быть вежливой, — улыбнулся мужчина, подавая мне руку. Он приглашал меня войти в беседку. Нас разделяло всего пару шагов. Именно я сделала шаг навстречу, не задумываясь, что мужчина стоит на месте. Удивительно, как я легко откликнулась, вложив свою ладонь в его теплую, сухую и сильную руку. Он нравился мне. Возникло ощущение, что мы давно знакомы, хотя на самом деле я впервые видела его. Не зная ни кто он, ни имени этого красивого, обаятельного мужчины, я шагнула в полумрак виноградных листьев.

Виноградные лозы так густо оплели беседку, что в нее практически не проникал свет фонарей. Мы стояли друг против друга. Глаза мужчины поблескивали в загадочном полумраке, его запах кружил мне голову. Куда-то исчезли все мои умные мысли о смысле жизни, о моем никчемном существовании. Сейчас было важно только то, что я ощущала, а мои ощущения были совершенно определенными. Я стыдилась себя, я впервые видела этого мужчину, но я испытывала непреодолимое физическое влечение. Я закрыла глаза и, едва стоя на ногах от головокружительного возбуждения, представляла, что вот сейчас его пальцы начнут осторожно развязывать шнурки моего корсета. Руки скользнут под юбку, совсем воздушную, но абсолютно не нужную. Я сама обниму его и прижмусь, давая понять, что я готова без всяких прелюдий заняться отчаянным экстремальным сексом. Я напряглась, дыхание участилось, все мое тело буквально источало сладострастие. Казалось, вот сейчас я испытаю оргазм, горячая, возбужденная плоть пронзит меня, мы станем одним целым и мое изголодавшееся тело наконец-то получит удовлетворение. Я была не в состоянии думать об аморальности своего поведения. Это не имело значения, потому что физическая боль ожидания терзала мое тело. Какой же он неловкий, этот мужчина с горящими глазами и легкой улыбкой, кривившей чувственные губы! Неужели он не видит, что со мной происходит? Неужели мое возбуждение не передалось ему? Я открыла глаза и встретила насмешливый взгляд. Не верю! Не родился еще тот мужчина, который откажется от легкой, ни к чему не обязывающей близости. Ведь мне от него ничего не нужно, просто ощутить в себе жар мужского естества, прижать к себе напряженное тело и полностью отдаться во власть чувств.

— Вы красивы, — тихо, но совершенно бесстрастно сказал мужчина, когда я качнулась. Я буквально падала в его объятия, а он не спешил их открывать.

— Как вас зовут? — глухо простонала я.

— Марк.

— Марк? — переспросила я, как будто имя имело какое-то значение. Мне было совершенно все равно: Иван, Петр, Эммануил.

— Да, милая, так меня зовут, — он словно дразнил, зачаровывая меня тембром голоса, абсолютным спокойствием, которое совершенно не соответствовало моей горячечной страстности.

— Марк, возьмите меня. Я хочу… — я облизнула сухие губы, колючий клубок в горле мешал говорить.

И тут мужчина пришел мне на помощь. Он обнял меня за талию, осторожно притянул к себе. Я прижалась к нему всем телом, запрокинула голову, блаженно закрыла глаза: я ждала поцелуя, который поможет нам сбросить напряжение, испытать райское наслаждение. Ожидание превратилось в изощренную пытку, и началом был этот мужчина. Мое разгоряченное воображение сделало меня неистовой. Но мои фантазии и мечты разбились о неприступную стену. Я чувствовала, как пальцы его пробежались по лбу, погладили брови, коснулись дрожащих губ. Мое состояние можно было сравнить с крайней степенью опьянения, когда голова не варит, я тупо фиксировала происходящее. И в тот момент, когда я ждала, что горячий, властный язык проникнет мне в рот, услышала:

— О, если бы я мог… — пальцы скользнули к глубокому декольте, задержались на нежной ложбинке между грудей и снова оказались на талии. Я открыла глаза: глаза Марка смотрели на меня с нескрываемой насмешкой, скорее — иронией, которая была совершенно неуместной. У меня перехватывало дыхание от возбуждения, а он говорил непонятные слова. Слова, не вязавшиеся с тем, что, по моему мнению, должно было произойти в этой беседке. Что он хочет сказать?

— Марк? — В моем голосе прозвучали вся неудовлетворенная страсть, вожделение, грозящее выплеснуться сокрушительной волной на ставший вдруг крошечным и незащищенным окружающий мир. Я попыталась сказать, что не надо говорить слова, есть только одно — таинство близости, и каждая минута отдаляет миг наслаждения.

— Милая, — он убрал руки с моей талии, отступил на шаг назад — непреодолимое расстояние, и виновато улыбнулся. — Милая незнакомка! Я не спрашиваю вашего имени, потому что это ничего не изменит.

— Что за бред? — Я почувствовала, что щеки запылали от стыда. Спасительная полутьма окутывала нас, но жар пылающего тела сжигал все вокруг. Мне казалось, что любое расстояние — не спасет. Жар неутоленного, безумного желания.

— Все дело в том, что ваши прелести меня не трогают. Это не оскорбление, потому что нормальному мужчине невозможно перед вами устоять. Заметьте, нормальному! — Впервые Марк несколько повысил голос. Я вздрогнула.

— Что вы хотите сказать? — Я не могла объяснить, что происходит.

— Я предпочитаю общество мужчин, прелестная незнакомка.

— Мужчин?!

— О да. Моя стихия — мальчишник, — улыбка озарила привлекательное лицо. Что-то было еще: ирония, самолюбование?!

Я поняла, почему его манеры показались мне несколько женственными. Но какая внешность, какая фигура! Сколько обаяния — выходит, природа зря старалась. Его род угаснет. Это несправедливо! Тем более несправедливо по отношению ко мне: зачем судьба подсовывает мне такие испытания. Какой стыд! Я машинально закрыла лицо руками, попыталась восстановить дыхание. Несколько мгновений назад моя грудь вздымалась от возбуждения, сейчас же я с трудом сдерживала слезы досады, отчаяния.

— Зачем, зачем вы здесь оказались… — простонала я.

— Не беспокойтесь, я не стану болтать на каждом углу, что вы пытались соблазнить меня.

— Что? — По-видимому, Марк шутил, но я потеряла способность воспринимать шутки.

— Я просто хотел поболтать, а у вас, по-моему, были совсем иные намерения. Ну, не сложилось. Не делайте из этого трагедию, — он подошел ко мне близко-близко и тихонько пропел: «Шекспир напишет не про нас, мы слишком разные с тобой…»

— Да, точно, — я потерла виски. — Текст, который следует дальше, нам не подходит.

— Это насчет «Я твой! Я твой!»?

— Да, вы неплохо поете. Вам это уже говорили? — На меня навалилась свинцовая усталость, ноги стали тяжелыми. Я беспомощно всхлипнула; тут я заметила узенькую скамейку, опоясывающую беседку. Я медленно опустилась на нее. Тупо смотрела перед собой, прислушиваясь к звукам музыки, доносившимся из ресторана. В зале продолжалось веселье, а мне все сильнее хотелось домой.

— Слушайте, мне как-то не по себе, я так вас расстроил.

Марк опустился передо мной на колени, искал взгляд, но мне было так плохо, что я не реагировала на его раскаяние. Нужно все делать по-человечески, а теперь остается зализывать раны. Я была готова провалиться сквозь землю. Опять что-то непонятное с головой. Настолько непонятное, что я до сих пор не могу определиться, что же было, а чего не было. Сейчас еще того лучше — голубой, которого я не смогла заставить забыть о нетрадиционной ориентации. Почему-то вспомнилось, что Лада смогла бы, а я — слабачка. Может быть, я сменила ориентацию?

Это что-то совершенно новенькое, не изученное сексологией или сексопатологией. Есть голубые, лесбиянки, натуралы, а я, вероятно, принадлежу к категории виртуалов. Это те, у кого едет крыша, и они не могут отличить реальный секс от воображаемого. Виртуальный секс. Возникает целый ряд вопросов: является ли такой секс безопасным? Нужно ли предохраняться, чтобы предотвратить нежелательную беременность? И уже два случая, когда я находилась в невероятном состоянии транса, когда воображаемое смешалось с реальностью. Да, именно так было с Платоном, с Димоном. Вещественное доказательство в виде сверкающей булавки я вычеркнула, как факт необъяснимый. Человеку свойственно отвергать все, что он объяснить не в состоянии. Даже Лада, по-моему, оказалась в тупике. Именно поэтому она пытается вытеснить воображаемые проблемы реальным шоу в роскошном ресторане. Но вместо того, чтобы получать удовольствие, я попадаю в очередную тупиковую ситуацию. Красавец мужчина не видит во мне объекта желания, потому что я женщина! Кажется, до сего дня я ни разу не мечтала о том, чтобы родиться мужчиной. Но после такого позорного поражения…

— Ответьте, милая, могу ли я как-то загладить свою вину? — Марк не унимался. Он действительно хотел хоть как-то исправить сомнительную ситуацию. Как он не понимает, мне от него ничего не нужно. Все, что он может сделать, — держать язык за зубами. Вот и все, но сказать об этом — унизиться еще больше.

— Оставьте меня.

— Станем друзьями? — держа меня за руку, предложил Марк. Я удостоила его удивленным взглядом. — Серьезно. Давайте опровергнем миф о невозможности дружбы между мужчиной и женщиной. Я обещаю стать преданной и верной подругой.

Да, да! Он именно так и сказал: подругой, а не другом! Это вызвало у меня приступ смеха. Я хохотала до слез, до истерики, а он радовался, как ребенок, что мое лицо перестало напоминать ужасную маску отчаяния. Вероятно, Марк решил, что загладил свою вину. Он позволил себе сесть рядом, положил руку на мое колено. Этот жест был напрочь лишен привычного подтекста. Осознавать, что мужчине от тебя совершенно ничего не нужно — тяжеловато. Я сразу поняла, что ни о какой дружбе не может быть и речи, но говорить об этом не стала. Мне захотелось поиграть в его игру, правил которой я не знала. В моем достаточно большом арсенале знакомых мужчина нетрадиционной ориентации возник впервые. Пусть так. Должна же я извлечь хоть какую-то пользу из поражения.

— Хорошо, — на этот раз я выдержала длинную паузу. Мое самолюбие успокоилось. Несостоявшееся сексуальное приключение! Подумаешь! Я готова открыть новую страницу в своих отношениях с мужчинами. В данном случае с мужчиной, который захотел стать моей подругой. Нужно бы предупредить его, что на роль лучшей подруги он претендовать не может, поскольку место уже давно занято. В нашу неразлучную тройку мужчина-подружка как-то слабо вписывался, но уж очень мне захотелось удивить Ладу. Это ее прерогатива — удивлять, шокировать, а тут вдруг я решила проявить инициативу и преподнести сюрприз.

— Мы друзья? — радостно спросил Марк, тактично не упоминая о собственных особенностях.

— В каком-то смысле, — ответила я. Скорее друзья по несчастью.

— Тогда я должен узнать ваше имя.

— Вася, — ответила я.

— Вася? — Он недоверчиво посмотрел на меня, медленно убрал руку с колена.

— Да. Как вам такое имя для подружки?

— Неожиданно.

— Я привыкла, — я поднялась, глубоко вздохнула. — Пойдемте?

— Не хочется возвращаться в эту суету.

— Зачем же вы приехали?

— Если бы вы были замужем, а ваш муж взял вас на вечеринку… Обязательства, все дело в них, — устало вздохнул Марк. В нем снова появилась некая женственность и странная манера произносить слова нараспев. Я поняла, что мне лучше ни о чем не спрашивать.

— А я иду. Меня уже наверняка подруга ищет.

— Вы пришли с подругой? — Глаза Марка озорно сверкнули.

— Да.

— У нас есть муж?

— У нас все есть: и муж, и подруга, и друг-гей, — раздраженно ответила я. Только теперь я заметила, что мы все еще на вы, но мне это даже нравилось. Дистанцирование, несмотря ни на что.

— Может, покурим? — Марк явно оттягивал момент возвращения.

— Не хочется.

— Тогда я останусь и подымлю в одиночестве.

— В ожидании появления кого-нибудь еще? — В моем бестактном вопросе звучала неприкрытая досада за сорвавшееся приключение.

— Может быть…

— Тогда до встречи в сверкающем зале.

— Пока, Вась! — Он помахал мне рукой, а когда, сделав несколько шагов, я оглянулась, увидела зияющий чернотой вход в беседку. Внутри остался мужчина, который не поддался моим чарам. Я уже смирилась с поражением. Я почти бежала. Ресторан все ближе. И наконец, я у входа. Там с сигаретой в руке стояла Лада. Она нервно курила и сразу обрушила на меня все свое накопившееся негодование.

— Где ты была, черт побери?!

— Извини, — я чувствовала себя опустошенной, обессиленной. Пожалуй, я не отказалась бы от шампанского. Оно могло бы меня взбодрить. Во всяком случае, стоило попробовать.

— И все? Я уж не знала, что и думать! Тебя нигде нет. Я привела тебя сюда, я за тебя отвечаю. Неужели трудно было сказать, куда ты собралась? Я бы не переживала.

— Извини, — прошептала я. Моя тихая покорность, отсутствующий взгляд насторожили Ладу. Она швырнула окурок и взяла меня под руку.

— У тебя все в порядке?

— Да, наверное.

— Господи, ты как ребенок. Ни на минуту нельзя оставить. Что с тобой происходит? — В ее голосе прозвучала неподдельная тревога.

— Ты не поверишь, — начала я, потому что испытывала просто физическую необходимость поделиться очередным приключением.

— Поверю, — заявила Лада и чуть сжала мою руку. — Может, по шампанскому, а потом продолжим?

— Было бы как нельзя кстати, — согласилась я. Разве после этого можно сказать, что мы не чувствуем друг друга?

Бокал шампанского и клубника вернули меня к жизни. Легкий дурман, шум в голове. Я готова была рассказать все без утайки, забыв про стыд, что сжимал меня в тисках совсем недавно. Слушая меня, Лада на нервной почве слопала несколько канапок с черной икрой. Она все время жевала, подсовывала и мне кусочки ананаса или фруктового ассорти. Даже в такой критической ситуации моя верная подруга не забывала, что я набрала лишние килограммы. Она заботилась о моей фигуре деликатно. Она всегда такая, за редким исключением.

— Да, милая моя Васенька, ситуация прямо-таки мистическая, — после паузы объявила Лада. — Я не знаю, что случилось. Не понимаю, как это можно объяснить. Тебе тяжело, я сочувствую и буду думать.

— О чем, Ладуся, о чем думать? У меня черная полоса.

— Нет, человек сам творит окружающий его мир. Вспомни уроки Варьки. Оптимисты никогда не попадут в ситуацию, в которой пессимист окажется непременно. Мы должны думать только о хорошем.

— Например? — Очередной бокал шампанского я выпила залпом, чем вызвала тревогу Лады. Я махнула рукой. — Не смотри на меня так, все под контролем.

— Тебе видней. — Лада не отставала от меня. Даже в таком состоянии, я не могла не отметить, что сегодня нас обслуживают самые сексуальные официанты из всех, которые мне встречались за последние девять месяцев. Поймав мой взгляд, Лада погрозила пальцем: — Васька, я в ответе за твою нравственность!

— Это что-то новенькое, — засмеялась я. — Перед кем?

— Перед Левой, — просто сказала подруга, чем привела меня в полное замешательство.

— Твоя инициатива или он просил?

Легкий хмель обернулся холодной агрессивностью. Для меня это означало: хватит пить. Но из чувства противоречия (в данном случае своему организму) я взяла еще один бокал. Мне не хотелось пить, но голубые глаза Лады провоцировали меня на необдуманные поступки. Сообразив, что скоро со мной будет невозможно договориться, Лада начала искать пути к отступлению.

— Никто меня ни о чем не просил, это во-первых, а во-вторых, нам пора покинуть это собрание. Ты не возражаешь?

— Возражаю, — я допила шампанское и, борясь с головокружением, сдавленно прошипела: — Я только начала радоваться, а ты тащишь меня в пустой дом. Боишься, что я переманю всех твоих поклонников? Правильно, потому что я очень решительно настроена.

— Если ты решила снова напиться, я не стану тебя спасать!

— И не надо! Я решила разнообразить свое пресное житье-бытье.

— Каким образом?

— Устрою себе мальчишник! — выпалила я.

— Что бы это значило?

— Окружу себя мужчинами. Я, а вокруг — мужчины, мужчины. И каждому я нравлюсь, и каждый готов ради меня…

— Остановись! Ты несешь чепуху! — некорректно прервала меня подруга. — То, что ты собираешься устроить, называется иначе.

— У тебя иначе, а у меня именно так.

— Знаешь, когда мужчина попадает в сугубо женскую компанию, говорят: пусти козла в огород. Что бы сказали о тебе? — Лада поджала губы, пошевелила пальцами, словно это помогало мыслительному процессу. — Пусти козу на сочный лужок?

— Говори, что тебе вздумается, а я буду делать то, что хочу!

— Как знаешь! В этом я тебе не товарищ! — Угроза была реальной. Глаза Лады не сулили ничего хорошего. Кажется, я разозлила подругу. Но меня это только смешило. Значит, она так легко теряет самообладание? Тоже мне бизнес-леди! Таким нервишки покрепче нужны. Я даже что-то такое пробормотала. Лада молча повернулась и направилась в глубь зала.

Почувствовав себя обманутой, брошеной, я собралась, «навела резкость» и сразу же выделила мужчину в белоснежном костюме. Я вспомнила, что он был одним из трех, на которых я обратила внимание в начале вечера. Кажется, я дала себе слово развлечься? Обещания нужно выполнять, особенно те, которые даешь самой себе. Правда, я намеревалась пофлиртовать с тем, кто первым обратит внимание на меня. Но что поделаешь. Жизнь — штука забавная. Порой мы на ходу меняем правила игры. Не всегда это проходит безболезненно, но если иного выхода нет…

Вооружившись кокетством, лукавством, жеманством, амурностью я шла через зал к тому, кто ни сном ни духом не подозревал о моем существовании. Я хотела исправить пробел в его серой безрадостной жизни. В том, что он влачит жалкое существование, я была уверена: невыразительная внешность, комплименты, которые раздаются одновременно нескольким женщинам. Как ни странно, находясь в состоянии легкого опьянения, я отчетливо помнила, что этот мужчина развлекал сразу нескольких девиц. В моем понимании это означало лишь одно: он отчаянно пытается прибиться хоть к какому-то берегу. Я шла улыбаясь, предвкушая, как изменится его настроение, когда он увидит такую красоту, такой шарм. Я саму себя обожала.

— Добрый вечер! — игриво начала я, остановившись возле незнакомца номер два. Всего несколько мгновений — и незнакомец назовется Петей, Ваней, Эммануилом. Я пыталась представить, как его зовут, но моя фантазия закончилась на Никифоре. Имя показалось мне донельзя смешным, я едва удержалась, чтобы не обратиться к мужчине именно так. Если бы я могла думать, я бы сообразила, что пьяна, и остановилась бы. Однако меня несло, а спасательного круга в виде Лады рядом не было.

— Добрый вечер! — Мужчина приветливо улыбнулся и вопросительно посмотрел на меня.

— Василиса, — я шла на абордаж. Сама протянула руку, нарушая все правила приличия. Какие приличия, когда твоя жизнь расползается по швам, словно гнилое рубище. Я была уверена, что впустую прожила двадцать семь лет, в четвертый десяток войду одинокой, злой, потерявшей надежду. У меня оставался единственный шанс изменить ход истории!

— Григорий, — рукопожатие получилось крепким. Кажется, мужчину не смутила моя агрессия.

— Как вам вечер? — Играя шнуровкой корсажа, проворковала я.

— По-моему, удался.

— У меня сложилось абсолютно такое же впечатление, — ответила я заплетающимся языком.

— Рад, очень рад. Вы пробовали варенье из одуванчиков? — Он пытался перехватить инициативу.

— Да, интересно, но непривычно, — солгала я, потому что сразу предупредила Ладу, что такой гадости есть не буду. Честно говоря, Лада не притронулась к блюдам из этого солнечного цветка. Она очень привередлива в еде, я же не хотела экспериментировать.

— А как вам вино из одуванчиков? — не унимался Григорий.

— Кислятина, — я подслушала эти слова. Сама я в рот не брала подозрительную желтоватую жидкость, воспеваемую Катериной.

— Вы знаете, мне тоже так показалось.

— Наши вкусы совпадают? — не унималась я.

— Лучше — вибрации, — смеялся Григорий, а я улыбалась в ответ и не могла понять, что именно его так смешит.

Круг вопросов исчерпан. Теперь самое время предложить даме бокал шампанского, но даже в отсутствие Лады я точно знала, что откажусь. Пусть это будет воспринято как кокетство — все равно. Еще один бокал свалит меня с ног.

— Потанцуем? — неожиданно предложил Григорий, и я была благодарна ему за это суперпредложение. Как странно: за целый вечер никто не догадался пригласить меня. Столько мужчин, и ни один не соизволил. Нужно наверстывать упущенное. Я так люблю танцевать. Никто даже не подозревает об этом. Моим вечно занятым мужьям некогда было заметить мою страсть к танцам, хорошей музыке, а ее сегодня было предостаточно.

Мы танцевали под томительную музыку Стинга. Она соответствовала моему настроению, на глаза наворачивались слезы. Музыка надрывала душу, я была благодарна Григорию, который так чутко угадал мой душевный настрой. Наверное, все мои чувства отражались на моем лице, а это было не принято на подобных приемах. Здесь нужно играть, сиять, завораживать и походя решать свои вопросы, а я растаяла и готова была любить весь мир, хотела чувствовать в ответ хоть крупиночку искреннего сочувствия.

Мне казалось, все смотрят на нас. Это меня не смущало. Все понятно: красавица выбрала чудовище в белом костюме. Я чувствовала себя победительницей, что для меня не характерно. У Григория была слишком уж простоватая внешность, которую красила улыбка, время от времени появляющаяся на лице. Этот белый костюм выглядел нелепо. А ему, похоже, нравится. Вкус — дело тонкое.

— Как вам мой корсет? — ни с того ни с сего спросила я. Что ж это на меня нашло?

Григорий от неожиданности сбился с ритма, наступил мне на ногу, а потом покраснел и едва нашел в себе силы улыбнуться. Его серо-зеленые глаза испуганно забегали. Кажется, он мучительно подбирал нужные слова. Неужели так трудно сказать правду? Ведь мой корсет просто всем корсетам корсет! То ли еще будет, когда я спрошу его о шляпке.

— Василиса, вы всегда так непредсказуемы?

— А вы всегда уходите от прямого ответа?

Мои пальцы машинально гладили густые волосы Григория. Может быть, именно это взволновало его? Агрессивная, напористая женщина, которая так и опаляет желанием. Все в этом зале наполнено ароматом желания. И это взволновало его настолько, что он не может собраться с мыслями. Бедный закомплексованный мужчинка, лишенный женского тепла. Мне стало безумно жаль его. В голове возникла удручающая картинка: Григорий идет по улице. Но уже без белоснежного костюма. Обычная каждодневная одежда рядового инженера, походка усталого муфлона, спустившегося с крутого склона. В руках беляш, запах которого перебивает самую лучшую французскую парфюмерию, но о ней наш герой даже не мечтает. Он может позволить себе только одеколон «Саша», но, понимая, как смешно выглядит, нервно жует беляш и старается не думать о тех, кто предпочитает Dunhill X–Centric и дорогие швейцарские часы. Эта картинка едва не довела меня до слез. Я не заметила, что легко поглаживаю плечи и шею партнера. Его тело отреагировало напряженным ответным желанием. А мы постепенно оказались на танцевальном пространстве, где почему-то никто не отваживался танцевать. Сексуальная энергия, исходившая от нас, отбрасывала всех, кто находился поблизости, на безопасное расстояние.

— А как вы относитесь к застежке «молния» на мужских брюках? — обжигая меня своим дыханием, шептал Григорий.

— Предпочитаю пуговицы, — в тон ему ответила я.

— Что будем делать? — Мы стали пристальным объектом внимания всех танцующих.

— Не знаю, — совершенно искренне ответила я. Сегодняшний вечер напоминал комедию ошибок. Я боялась совершить еще одну. Признаться, что я пьяна, как-то не приходило мне в голову. Неожиданно пришло решение: — Нам бы выйти на воздух.

Прозвучало не слишком завуалированное предложение пообщаться без свидетелей. Я мгновенно получила положительный ответ. Григорий взял меня за руку и чуть не потащил к выходу. Я боялась, что мои ноги, разом уставшие от высоких каблуков, подогнутся, и что я потеряю равновесие. Я вообразила жуткую картину: я падаю на сверкающий пол, задравшаяся юбка открывает всем присутствующим отсутствие нижнего белья. О, как бы вытянулись лица тех, кто это увидел бы! Я так разнервничалась, что чуть не растянулась на ступеньках крыльца ресторана.

В следующее мгновение я почти бежала, а твердая рука Григория все сильнее сжимала запястье. У меня не было времени поинтересоваться, куда это мы так мчимся. Ведь мы, кажется, никуда не опаздывали. Зачем же устраивать гонку? Мои бедные золотые сабо. Григорий трясущимися руками стал расшнуровывать мой корсет, прижимая меня к довольно шершавому стволу высоченной сосны. Вместо того, чтобы наслаждаться возбужденным мужчиной, я испугалась, что моя спина превратится в сплошную рану. Но странным образом хмель улетучился, что, в свою очередь, сделало меня менее способной на отчаянный поступок.

— Остановитесь! — глухо выдохнула я, когда Григорий попытался освободить свою возбужденную плоть. Он все пытался всучить мне ее, но мои пальцы отстраняли ее. По мере того, как в кожу впивалась жесткая кора, ко мне возвращался здравый смысл.

— Я хочу тебя! — раздался иступленный вопль. Я поняла, что сама нарвалась. Отбиваться смешно, но почему-то мне совершенно расхотелось ощутить в себе плоть именно этого мужчины. Он выглядел жалко, и не в моих фантазиях, а в реальной жизни. Ко всему у него были какие-то проблемы: его возбуждение то нарастало, то сходило на «нет». То ли от волнения, то ли еще по какой-то причине, ему приходилось теребить свой пенис, чтобы привести в боевое состояние, а я не желала принимать в этом участия.

— Подожди, — я попыталась остановить его, но Григорий оказался крепче, чем я думала. Я разбудила вулкан! Одной рукой он схватил мои запястья и, заведя их назад, не давал мне пошевелиться. Теперь к боли в спине прибавилось онемение в руках, а возбужденный партнер уже был близок к тому, чтобы стащить с меня юбку. Мне было страшно и смешно одновременно. Страшно, потому что еще ни разу в жизни мужчина не брал меня силой, а смешно, потому что я представила, как выглядит наша возня со стороны. Особенно впечатляла, должно быть, моя обалденная шляпка и практически сорванный с моей высокой груди желтый корсет. Дунь — и улетит.

— Что здесь происходит? — Голос Лады прозвучал так неожиданно, что Григорий сначала присел, попытался застегнуть брюки. Я же, как стояла с голой грудью и задранной юбкой, так и осталась недвижима, разве что глаза закрыла.

— Вы кто? — Срывающийся вскрик главного петуха в курятнике вырвался у очередного неудавшегося партнера.

— Я? Я подруга твоей жены, которая идет сзади, как гончая по следу! — выпалила Лада.

— Кира? — Григорий скрылся из виду раньше, чем я успела выразить удивление его семейным статусом.

— Что ты делаешь? — Лада схватилась за голову и замотала ею из стороны в сторону, словно в припадке.

— Не разговаривай со мной таким тоном, — предупредила я, потому как знаю себя: я мгновенно вспыхиваю в ответ на подобное нарастание громкости.

— Ты ведешь себя, как дешевая шлюха! Просто потаскуха какая-то! — Лада подошла и одернула мою юбку. Я совершенно забыла, что она задрана на непозволительную высоту.

— Тебе можно, а другим нельзя! — вскидывая руки, выкрикнула я.

— Мне? — Лада опешила, отступила на несколько шагов. Резким движением откинув волосы назад, она подбоченилась. — Я свободная женщина, которая живет полнокровной нормальной жизнью. Что можешь ты сказать о себе? Постой, я помогу. Ты — замужняя дама, у которой вдруг зачесалось в промежности и так сильно, что ты готова лечь под любого, кто согласится! Секс правит миром — я не отказываюсь от своих слов. Но всегда, слышишь, всегда нужно задумываться над тем, что будет после!

— Лада! — взвизгнула я.

— Что?! — Она повернулась ко мне спиной.

— Откуда такая рассудительность? Мне смешно!

В этот момент я поняла, что между нами разверзлась пропасть. Если сейчас не перекинуть мостик, то рано или поздно она станет непреодолимой. Я не могла поверить, что у нас возникли такие проблемы. Нет, это была не я. Лада права. Василиса Лузгина не должна опускаться до того, чтобы предлагать себя любому незнакомому мужику. Похоже на бред. У меня просто кризис. Неудовлетворенное женское начало. С этим нужно считаться. Пожурить, пожалуйста, но ведь можно помягче. Учитывая, как давно мы знаем друг друга — чуть помягче, что ли.

— Лада, пойдем отсюда? — тихонько спросила я, зашнуровывая корсет.

— Да, конечно, — ответила она, не оборачиваясь. Послышался щелчок зажигалки. Серое облачко дыма окутало стройный силуэт. Лада курила нервно, глубоко затягиваясь. Я знала, сейчас она закурит еще одну сигарету, прикуривая от тлеющего окурка. Это будет не очень эстетично, но докажет, что Лада встревожена.

— Ты снова пьяна? — устало спросила Лада.

— Не то чтобы пьяна, но больше шампанского не хочу.

— «Немирова» тебе? — усмехнулась Лада.

— Нет, нет, ничего спиртного.

— Задуманный мальчишник оказался тебе, девочка, не по зубам?

— Мне просто не повезло.

— Когда искажаешь смысл происходящего, все идет не так, как нужно.

— Лада, не добивай меня, — взмолилась я.

— Ты сводишь меня с ума, — Лада прижала ладонь ко лбу. — Признайся, что ведешь себя безобразно.

— Я сама себя не узнаю. Мне плохо. Помоги, пожалуйста. Только не называй дешевкой…

— Загнать себя в угол легче, чем найти силы выбраться.

— Да, я знаю, — мне снова стало нестерпимо стыдно.

— Мы едем ко мне, — тоном, не терпящим возражений, приказала Лада. — До приезда Левы ты будешь жить у меня, и никаких мужчин!

— Это невозможно.

— Будешь жить до тех пор, пока я не пойму, что у тебя в голове все стало на место.

Я спорить не стала. В сложившейся ситуации это было бессмысленно. Медленно следуя за Ладой, я машинально отметила, как она красиво идет. Да, ей хорошо, не нужно унижаться, чтобы бредить о сексе. Она — ходячее исполнение всех желаний, суперудовольствий, гарантированных природой. Она все получает сполна потому, что имеет любого, кто ей понравился. Никаких проблем, никаких ограничений. Сегодня Эльдар счастлив с ней, вчера — Артем Нилов — наш свидетель на свадьбе. Кто еще? Три экс-супруга, Владлен, Максим, впрочем, к чему перечислять? Я уверена, что о многих своих приключениях Лада умалчивает. Она выдает информацию дозированно, это позволяет ей поддерживать имидж современной женщины. А я умудрилась попасть в дешевки только потому, что супруг не удовлетворяет мои сексуальные аппетиты даже когда сидит дома. Почему я должна страдать? Кто-кто, а Лада просто обязана понять меня, а она упрекает. Называет шлюхой, а потом хочет, чтобы все было по-прежнему. Представляю, как мне будет неуютно в ее доме. Нет, я не должна соглашаться на это категорическое приглашение. В конце концов, нужно проявить характер. Я не должна всегда подчиняться.

— Лада, я еду домой, — твердо заявила я.

— Я не могу оставить тебя без присмотра.

— Ты не обязана следить за мной, — заупрямилась я, хотя перспектива одиноких вечеров меня пугала.

— Я обещала.

— Здрасьте. Кому, интересно?

— Лузгину, я уже говорила.

— Что это значит? — Я остановилась, никакая сила не смогла сдвинуть меня с места. Мне откровенно сообщили о том, что за мной установлен надзор. Мало того, что между Лузгиным и Ладой существуют какие-то договоренности, о которых я ни сном, ни духом, так теперь выясняется, что Лева мне не доверяет! Как еще расценивать это ужасное заявление Лады? Может быть, я веду себя так глупо из чувства противоречия, желая избавиться от ненавистного контроля?

— Ничего плохого, — Лада пожала плечами. — Твой муж переживает. Он хочет, чтобы у тебя все было в порядке. Он знает, что мне не безразлична твоя судьба. В чем ты видишь преступление?

— Это недоверие, — я почувствовала, что хмель окончательно выветрился из моей головы. Ревность вспыхнула с новой силой. — Вы все время о чем-то договариваетесь за моей спиной. Что я могу думать, по-твоему?

— Ты считаешь, что я способна испортить твой брак? — В голосе подруги зазвенел металл. Я знала, что она разговаривает подобным образом лишь с теми, кто не входит в круг ее добрых знакомых, с теми, кого ей нужно ставить на место. И снова я думала о том, что между нами разверзлась пропасть, ну, не пропасть, трещина. Пока она не слишком широка, но пройдет время и, весьма вероятно, мы уже ничего не сможем исправить. Мне стало страшно! Почему я все чаще думаю о том, что наши отношения вовсе не так крепки и стабильны, как хотелось бы?

Состояние полнейшего безразличия, которое накатывает на меня в считанные секунды, полностью завладело мной. Я почувствовала знакомую тяжесть в ногах, когда, словно налитые свинцом, они не хотят идти. Усилием воли приказывая себе двигаться дальше, я сделала шаг. Я не желала слышать того, что говорила Лада. Да, все слова предназначались мне, но я не воспринимала их. Я умею отключаться, любой шум отодвигается от меня, я перестаю обращать внимание на него. И напротив, стоит только вслушаться, и шум станет невыносимым.

— Ты не можешь так поступить со мной! — Лада схватила меня за руку, и это резкое прикосновение заставило меня очнуться.

— Что? — Я смотрела на подругу невидящим взглядом. Мне было все равно, что за интриги плетутся у меня за спиной Ладой и моим разлюбезным мужем. Я не собираюсь унижаться до расспросов. Я хотела шампанского, чтобы привычный дурман помог мне развеселиться, более оптимистично взглянуть на мир. К тому же… К тому же у меня оставался третий, последний из выбранных мной мужчин. Думая об этом, я повернула к зданию ресторана. Лада все еще держала меня за руку и время от времени пыталась заставить слушать себя.

— Вася! — Она с такой силой сжала мои пальцы, что я вскрикнула.

— Я слушаю, — вяло отозвалась я.

— Наконец-то! О чем ты думаешь? — Лада улыбнулась. — О том, какая сучка у тебя подруга? Признайся, тебя гложет желание разорвать и меня, и мужа-предателя, плетущего за твоей спиной роман с лучшей подругой. К проблемам сексуальной неудовлетворенности прибавляется банальная измена, которая не сегодня-завтра откроется? Так, да?

— Правдина оказывает на тебя гораздо большее влияние, чем я думала. Скоро тебе придется сменить бизнес. К салонам, романам прибавится еще пророческий дар. Не зарывай его в землю, дорогая, — холодно ответила я. — А теперь я хочу, чтобы ты оставила меня в покое.

— И куда ты пойдешь?

— У меня свои планы, — я была полна решимости освободиться от подруги.

— Это не опасно для тебя?

— Да, — коротко буркнула я.

— Мне нельзя побыть рядом?

— Нет. Ты будешь мешать.

— Вася, сегодня мы имеем все шансы крупно поссориться, тебе не кажется?

— Давай выпьем шампанского? — Я не хотела говорить о ссорах и обидах. — Предлагаю мировую.

— Не хочу, — Лада посмотрела на часы. — Половина первого. У меня завтра рабочий день.

Мне стало не по себе: если Лада оставит меня одну, это будет выглядеть глупо. Пришли вместе, ушли врозь. К тому же мои приключения на самом деле могут плохо закончиться. Ну почему сегодня все так ужасно складывается? Во мне проснулась плохая девочка. Надолго ли? Мне хочется все делать так, чтобы заставить Ладу нервничать. Кажется, уже удалось.

— Через полчаса встретимся у крыльца, хорошо? — Я спрашивала и одновременно просила не отказываться. Мне так хотелось испытать судьбу в третий раз. Я не собиралась рассказывать об этом Ладе, надеясь, что эти полчаса она проведет в обществе своих многочисленных знакомых. Она как всегда увлечется обсуждением какой-нибудь светской проблемы, а я в это время доведу начатое до конца. Я сегодня поставлю эксперимент, пытаясь доказать самой себе, что я могу вызвать желание у любого мужчины. Сколько уже проколов, а я не могу остановиться. Мне нужен не виртуальный секс, а реальный.

Боже мой, как же я порочна. Меня даже в жар бросило. Нет, мы себя не знаем. Как часто мы ошибаемся, думая, что досконально изучили собственное «эго». Лишь со стороны видна наша истинная суть. Человек всю жизнь обманывает себя. Может быть, сегодня я попыталась вырваться из обмана. Выяснить, что я — не Дева Мария, не самое лучшее создание божеское, но пусть хоть что-то будет в моей жизни определенное!

— Ладочка, всего полчаса, пожалуйста, — я просила, умоляла, потому что сдавленное дыхание подруги указывало на невозможность получить согласие напором. — Через полчаса мы поедем к тебе.

— Договорились, — Лада поправила сумочку и направилась к группе женщин среднего возраста, что-то активно обсуждающих. Она гармонично вписалась в компанию, которая, в свою очередь, с радостью ее приняла. Еще несколько мгновений — и Лада уже была в центре внимания. В который раз я сказала себе, что до Лады мне далеко, и нечего пыжиться. Каждому свое, и это «свое» я собиралась получить.

Я решила действовать, тем более, что объект моего внимания как раз направлялся к столику. Это было идеальное место, чтобы завязать разговор. Мужчина наполнил стакан апельсиновым соком и залпом осушил его.

— Вы так вкусно пили, что я забыла о шампанском, — улыбнулась я, подходя к столу. Моя походка, все мои движения, по моему мнению, напоминали пластику тигрицы перед прыжком. Надеюсь, это так и выглядело со стороны, потому что в глазах мужчины я заметила огонек интереса.

— Я могу вам помочь?

— Да, конечно, — все получалось проще, чем я думала. Мужчина наполнил стакан ярко-оранжевой жидкостью и подал мне. — Благодарю.

Несколько глотков, короткая пауза, я многозначительно поглядываю на седого, довольно привлекательного мужчину. И думаю, что в молодости он был несомненно неотразим. В его улыбке и сейчас бездна обаяния, ты не видишь ни лишних килограммов, ни мешков под глазами, ни возраста. Это был мужчина, который умеет расположить к себе любую понравившуюся женщину. А меня и располагать не нужно. Я сама надеялась вызвать у него интерес. Это было так важно, потому что третьего провала я просто не переживу!

— Вы не частый гость на подобных мероприятиях? — Приятный низкий тембр голоса вызвал у меня неожиданно дрожь во всем теле.

— Да, я — домоседка. Мое появление здесь — скорее исключение, чем правило, — я плела паутину, хорошо бы самой не запутаться.

— Каким же должен быть дом, чтобы такая женщина предпочла его?

— Шикарным, разумеется, — потирая руки, я старалась абстрагироваться от плотских фантазий, я уже видела себя в объятиях седого Казановы. Сейчас я не сомневалась, что в его длинном списке побед не один десяток покоренных женщин. Самое главное, я знала, что ни одна из них не пожалела о времени, проведенном с ним.

«И я не пожалею…» — пристально вглядываясь в сверкающие молодые глаза, думала я. Удивительно, как молоды были эти глаза, как они не вязались с обликом состарившегося, располневшего, потерявшего былой блеск обольстителя.

— На следующей неделе у меня день рождения. Предстоит очередная тусовка. Не хотите снова сделать исключение из правил?

— Так вы кто по гороскопу? — уходя от прямого ответа, спросила я.

— Рак, но считаю себя Львом, — снова ослепительно улыбнулся мужчина.

— Почему? — недоуменно спросила я.

— Так интереснее. А вот вы, наверное, Скорпион?

— Я — женщина. Это самое главное в моем гороскопе, — томно промурлыкала я, делая глоток сока. Мои глаза излучали такую мощную волну желания, которая могла сбить с ног менее опытного сердцееда.

— О да! — Я поняла, что попала в цель. Как же мне нравилась эта игра, которую я сама себе придумала. И почему я попросила у Лады всего полчаса. Я ведь ничего не успею! Мне стало невыносимо жарко. Руки машинально пытались откинуть на спину длинные волосы.

— Никак не привыкну к короткой стрижке, — краснея, я сделала шаг к мужчине.

Нет, всего полшага, но насколько другие ощущения! Я физически ощущала токи, исходящие от его тела. Мы разные, но нас влечет друг к другу. Наверняка этот мужчина не заставит меня страдать от неудачной близости. Он из тех, кто сделает все возможное ради обоюдного удовольствия. Ему не придется изощряться, потому что лишь одно прикосновение незнакомых рук распаляет меня больше, чем я могу себе представить. Картинки неземного оргазма роились в голове, но тут произошло то, чего я никак не могла предположить.

— Милая рыжеволосая богиня! — мужчина раздевал меня глазами. Мне казалось, от его взглядов шнуры на моем корсете предательски трепещат, грудь так бурно вздымается, что игривый бантик, наспех завязанный мной, вот-вот развяжется.

— Что вы говорите, — шептала я, воспользовавшись тем, что музыка утихла. Теперь можно было разговаривать нормально. Окрашивало все это неким романтическим флером. Я не замечала ничего и никого, видела лишь его глаза. Я ждала продолжения, и оно не заставило себя ждать.

— Да, к сожалению, единственное, на что я способен последние несколько лет, слова, только слова, — виновато улыбнулся мужчина. Но лицо его тут же приняло лукавое выражение, и я подумала, что не совсем поняла сказанное. Прошло еще несколько секунд, и до меня дошел смысл того, что стало последней каплей дегтя в море неудач и ошибок.

— Нет, вы не…

— Мужчине нелегко признаться в этом, но в вас столько огня, я не могу обманывать вас. — Дрогнувшей рукой мужчина поправил ворот рубашки, и, склонив голову набок, посмотрел на меня внимательно.

— Вы на себя наговариваете, — ни с того ни с сего брякнула я. Так говорят врачи, когда этика не позволяет называть вещи своими именами. Игра слов, заводящая в тупик.

— Знаете, о мужчинах говорят, что они умирают дважды. Так вот несколько лет назад я умер. Перед вами отлично сохранившийся труп весьма сносной наружности. Физическая смерть ничто по сравнению с тем, что приходится безропотно принимать. — Мужчина подошел ко мне на расстояние, предполагающее вторжение в личное пространство. Его взгляд стал пристальным, губы плотно сжались. Неожиданно он взял мою руку и поцеловал. Теплый, нежный поцелуй, вызвавший у меня слезы: это все, на что способен мой Казанова.

— Зачем вы признались мне в своем… Зачем? — заплакала я.

— В ваших глазах я увидел приглашение к горячему и бесшабашному сексу. Как ни странно, сейчас я ощущаю это острее, чем раньше, — мужчина осторожно провел кончиком пальца по моему подбородку, шее, затылку. В этом полном интима и желания жесте не было ничего эротического. Это не укладывалось в голове, потому что все мое тело мгновенно отреагировало на его прикосновения.

— Это выглядело вульгарно? — дрожащим от обиды голосом спросила я.

— Это было божественно. Мне очень жаль.

Легко поклонившись, мужчина повернулся и направился в глубь зала, где к нему сразу же присоединилась невысокая грузная женщина средних лет. Она взяла его под руку, и они вместе направились к одной из оживленно беседующих групп. В какой-то момент женщина оглянулась. Я съежилась и отвернулась, судорожно сжимая в руке стакан с соком. Я подумала, что это жена незадачливого Казановы и от нее не укрылся наш разговор. Она была настолько деликатна, что появилась именно тогда, когда мы все выяснили и поставили точку. Я вздохнула. В который раз за этот вечер мне стало стыдно. Бесшабашность, легкомыслие и раскаяние — вот, что я чувствовала. Я нехотя пила сок, размышляя о несправедливости мира. Лишая человека красоты, молодости, природа отнимает у него последнее, что позволяет ему наслаждаться жизнью. Сексуальность становится воспоминанием, уже недоступным ощущением. Жестоко. Почему они вместе? Видать, в жизни у них было много хорошего, теплого, светлого, и после того, как умерло физическое влечение, горячее, страстное, они остались вместе. Хотя, в общем-то, в старости важно, чтобы вы с мужем были друзьями, а не любовниками.

На глаза снова навернулись слезы.

— Сегодня ты решила поставить рекорд неудач? Собрала вокруг себя мужчин, как сучка блох, честное слово, — голос Лады, подруги, появляющейся, как всегда, в нужное время, заставил меня вздрогнуть.

— Мне больше нравилась дешевая шлюха, — вяло отреагировала я.

— Не придирайся к словам. К чему упрямиться? — я даже не удивилась, что Лада так вовремя оказалась рядом. — Придумала себе забаву, обозвала ее по-идиотски. И чего ты ждала?

Поставив стакан на стол, я тяжело оперлась о его блестящую поверхность. Я не хотела смотреть Ладе в глаза, боясь увидеть в них злорадство.

— Это Николай Владимирович Ненашев, — ни с того ни с сего сказала Лада. В ее голосе было сочувствие, что-то теплое, исключающее насмешку. — Если бы ты спросила, я бы сразу тебе рассказала, что он не бросается на молодых девок, у него есть своя отговорка: «Я — импотент». Был такой итальянский фильм — «Дамы и господа», там тоже герой-любовник рассказывал о своей импотенции, чтобы успокоить ревнивых мужей. Единственная женщина, которая дорога для него, — его жена. Это та самая женщина, с которой он сейчас стоит, взявши ее за руку. Большие деньги не исключают верности. Как видишь, за деньги можно купить многое, но не все.

Я молча переваривала услышанное. Посмотрев в сторону Ненашева, я перехватила его грустный взгляд. Может, он сожалеет! Конечно, он в отчаянии, что мы встретились так поздно. Мужчина быстро отвел взгляд, но я успела заметить, что он просто изображает веселость. Его грусть подстегнула мое самолюбие. Оно возликовало, а фантазии унесли меня примерно лет на тридцать назад, и я с грустью поняла, что и тогда ничего бы не было. Я еще не родилась.

Подведем итоги сегодняшнего не самого радужного дня моей жизни? Итак, один голубой, другой — муж-предатель, готовый на близость с любой, которая расставит ноги. Третий выстрел — самый неожиданный. Никогда еще мне не приходилось иметь дело с мужчиной, который отбивается от женщин, объявляя себя импотентом. Теперь я знала, что совершенно не разбираюсь ни в физиогномике, ни в языке жестов. Я должна была сразу понять, что этот седой мужчина мне не подходит. Для него существует только его жена.

— Странно, что ты обратила на него внимание, — продолжала после паузы Лада. — Мне казалось, что такие мужчины не в твоем вкусе.

— Я вообще потеряла чутье, — повернувшись к Ладе, я с вызовом посмотрела на нее. — Ну, радуйся. Кроме сексуальных снов, у меня ничего не осталось. И меня тоже не осталось…

— Дура, какая же ты дура, — Лада обняла меня. Я даже не успела обидеться, потому что никто на свете так нежно не называл меня дурой. В устах Лады это звучало почти как комплимент. — Надеюсь, ты выполнила все пункты своего плана? Поехали домой?

— Хорошо, — теперь ничто не удерживало меня здесь. Мой план провалился. Собственно, непонятно, зачем я все это устроила? Хотя Лада мне все объяснит. Пусть она сделает это завтра, сегодня я не готова к этому.

— Незачем искать приключений, милая, — мягко сказала она, когда мы уже сидели в такси. — Никто не заменит тебе Лузгина. Численность мужчин подобного рода на квадратный километр так мала, что не стоит даже подсчитывать. А идеальных союзов не бывает.

— Бывает, — упрямилась я.

— Согласна, только в голливудских блокбастерах. Ты слишком много смотришь фильмов и ждешь подобного от реальной жизни, — Лада снова обняла меня. Она была само участие, само понимание. Создавалось впечатление, что это не сегодня столько раз мы были на грани ссоры. Мы снова близкие и родные. Мы не могли иначе. — Мы же с тобой самые мудрые и самые красивые. Забыла?

— Почаще напоминай об этом.

— Хорошо.

— Не знаю, как я пережила этот день… — Я все еще была под впечатлением неудачных попыток завести знакомство.

— Забудь. Любой мужчина — страница, которую рано или поздно приходится переворачивать.

— Да, но каждый из этих мужчин был потенциально готов к тому, чтобы заняться со мной сексом! Представляешь! Они заводились с полоборота, а потом подкладывали мне свинью.

— Одному помешала ориентация, второму — я, третий оказался недееспособным, — Лада подняла руку. — Хвала небесам. Они удержали тебя от того, что могло все разрушить.

— Ты противоречива, — сказала я.

— Не отрицаю.

— У тебя от целомудрия до разврата один шаг.

— Согласись, в этом что-то есть! — Загадочная улыбка Джоконды.

— Мне нужны острые ощущения.

— Ты их получишь, когда вернется Лузгин. Нечего было отпускать его одного в такую даль. О чем ты вообще думала, отказываясь от поездки?

— Не знаю, — честно призналась я. — Но раскаялась практически сразу.

— Зачем отрицать очевидное: ты скучаешь, Васенька.

— Да. А когда он вернется, я пойму, что мне так же плохо с ним, как и без него.

— Неправда. Если бы нам было лучше без них, мы бы не искали их так упорно, так неистово, — вскрикнула Лада и отвернулась к окну. — Это только в сказках принцессу спасет именно принц, и они оказываются идеальной парой.

— Эй-эй! — Я заметила, как высоко вздымается ее грудь. Эгоистично погрузившись в собственные проблемы, я в который раз выпустила из виду, что у моей подруги тоже, может быть, не все так хорошо. Наверное, именно это она и имела в виду, говоря о вечном поиске.

— Не обращай внимания, — Лада шумно потянула носом и повернула ко мне уже улыбающееся лицо. Но обмануть меня было трудно: да, уголки губ изгибались, но в голубых глазах плескались океаны тоски и боли. Она тоже беспомощна перед обстоятельствами.

— Лада, но ведь так не должно быть! — воскликнула я так громко, что привлекла внимание водителя.

Я заметила, что он внимательно смотрел на нас в зеркало. Благо, мы остановились на очередном перекрестке. Меня раздражал заинтересованный взгляд незнакомого мужчины, с которым жизнь свела нас двадцать минут. Я была уверена, что он — один из тех, кто легко откликнется на мой зов, если я снова решусь на этот чертов эксперимент. Неужели на сегодня не достаточно подтверждений тому, что при желании всегда можно найти партнера на пересып? Я уже хотела проверить свою догадку, но рука Лады легко коснулась моего колена.

— Не нужно, — коротко сказала она, еще раз доказывая, что мы понимаем друг друга с полуслова, полувзгляда, мимолетного жеста. — Оставь водителя в покое. Они все одинаковы. Это мы все время пытаемся их переделать. Не стоит усилий. Вывод прост: принимать такими, какими они есть, или вовсе перестать обращать внимание на факт их существования. Ты согласна?

— Это что-то новое, — буркнула я, продолжая искоса наблюдать за тем, как внимательно водитель смотрит на нас. В конце концов, я простила ему любопытство. Еще бы! Не каждый день доводится подвозить двух роскошных женщин и быть свидетелем их душевных терзаний.

Мы наконец подъехали к дому Лады. Я вышла из машины первой, Лада — через минуту после меня. На ее лице играла хитрющая улыбка. Такси отъехало, тогда подруга сказала:

— Знаешь, а ведь ты понравилась водителю.

— Что за шутки? — с наигранным возмущением воскликнула я.

— Какие шутки! — Лада взяла меня за руку. — Пойдем, самая сексапильная женщина этого города, ближнего и дальнего зарубежья.

— Я всегда думала, что этот титул безоговорочно принадлежит тебе.

— Я тоже так думала до недавнего времени, — ответила Лада, мягко подталкивая меня к подъезду. Она продолжала улыбаться и смотрела на меня с нескрываемым обожанием. — Увы, все течет, все меняется…