Малышка от отца жениха

Глава 12 Матвей

— Пап, ты не спишь? — Олег заходит ко мне перед сном. — Поговорить хочу, — произносит и делает шаг в комнату.

— Ну проходи, — указываю ему на кровать, продолжая ковыряться в ящике с таблетками и проверяя, какие заканчиваются. — Что-то случилось? — спрашиваю, закинув вечернюю дозу поддерживающих препаратов и запив их водой.

— Даже не знаю, как сказать, — садится и смотрит вперёд. — Есть то, что мучает меня. И я бы не обращался к тебе за советом, потому как ситуация у нас запутанная, но больше не с кем мне это обсудить.

— Пугаешь, — вздыхаю и опускаюсь рядом. — Говори. Помогу, чем смогу.

— Я никогда от тебя ничего не скрывал, — начинает он так, будто уже заранее нашкодничал. — Ты же знаешь меня. Но есть то, что я боялся тебе сказать.

— Что именно?

— В общем, я тебя не слушал, — выпаливает и вздыхает. — Пропускал осмотры. И, в общем, мне диагноз поставили. Бесплодие, — шокирует своими словами. — Ещё год назад они пытались что-то выловить. Живчиков. Но хватило на чуть-чуть. На маленькую порцию попыток.

— Олег… шутишь?

— Я не могу иметь детей, пап, — повторяет он и хмурится недовольно. — Я уже сделал четыре попытки ЭКО суррогатным матерям, и все оказались провальными! Разных женщин даже пробовал. Но пропали все четыре попытки! Есть ещё одна попытка, но я больше чем уверен, что она тоже будет провальной.

— То есть ты об этом знаешь уже больше года — и мне ни словом? — интересуюсь, обвиняя его в скрытности.

Хотя, как говорится, яблоко от яблони недалеко упало.

— А что бы ты сделал? По врачам таскать стал? — возмущённо восклицает.

— А сейчас ты мне это зачем рассказываешь? Думаешь, сейчас по врачам таскать не буду?

— Совет нужен потому что, — надувается он, как шарик, но быстро собирается. — Я долго думал о себе и о Маше. Эля больна. Я детей иметь не могу. Маша захочет ещё ребёнка. Здорового. Я боюсь, что она меня бросит из-за моего недостатка. И я должен принять решение: бросить её и дать шанс другому мужчине подарить ей желанного ребёнка или быть с ней и позволить сделать ЭКО от анонимного донора?

— Ты правда хочешь моего совета? — с сомнением спрашиваю его. Оглядываю его с ног до головы. Вроде трезв.

— Да, — кивает. — Но как отца, а не как бывшего Маши.

— Как отец и сторонний наблюдатель за вашими отношениями, я бы дал совет тебе попробовать использовать последний шанс, но если не выйдет, то стороннего донора использовать, — говорю честно и бесстрашно. — .А расставаться из-за того, что у тебя что-то не так — не стоит. Представь, твоя мама бы бросила меня, если бы я моргал чаще других? Да, глупый пример. Но изменить себя — ты не можешь. Это внутри твоего организма. Твоя неприятная особенность. Ты не можешь изменить своей физиологии, Олег.

— А как бывший Маши? — кидает тихо и неуверенно. — Что бы ты мне посоветовал?

— Как её бывший, я с тобой даже говорить не хочу, — признаюсь ему. — Я уже подарил ей одного больного ребёнка и хотел бы для неё счастья с мужчиной и с ещё одним здоровым ребёнком.

И пусть любой из двух предложенных вариантов причиняет мне боль, я правда желаю ей этого.

— Пап, а ты её любил? — вопрос прилетает неожиданно. И я хотел соврать, но не когда он так смотрит на меня.

— Да, — отвечаю.

— А сейчас? — спрашивает, и я отвожу взгляд. — Честно скажи. Любишь её сейчас? От этого не изменится моё решение переехать к тебе, если Маша согласится. Просто я должен знать!

— Люблю, — коротко чеканю, и сердце от одного этого слова готово остановиться.

— А чего бросил тогда? — задаёт вопрос, не ревнуя и не злясь. — Просто я смотрю на Машу. Она ведь золото, а не девушка! Я таких, как она, не встречал! И просто не понимаю тебя. Ты мне говоришь не бросать её из-за моей проблемы, но ты-то её бросил. И я совсем не понимаю твоей логики. Я думал, что ты скажешь дать ей шанс найти другого человека, но ты совершенно другое говоришь.

— Я дурак, Олег, — хмыкаю без стеснения. — Я думал, что смогу её забыть. Что просто увлёкся. А бежал, потому что думал, что так исправлю ситуацию. Не хотел ей вконец жизнь испортить больным мужем и таким же ребёнком.

— А если был бы шанс? Ты бы им воспользовался? Вернул её?

— Олег…

— Просто ответь, — требовательно просит и качает головой, отвергая мою очередную попытку его приструнить.

— Да, — впервые говорю с ним настолько открыто. Обычно я не позволяю ему лезть в мою душу настолько глубоко. — Но, несмотря на свои чувства, как мы можем быть вместе? Я взрослый мужчина. Она молодая женщина. Зачем ей жизнь связывать со стариком? Да, я отец её ребёнка. Но вряд ли что-то из этого выйдет.

— Есть девушки, которые влюбляются в мужчин, похожих на их отцов. Может, она из-за Карима на тебя посмотрела? — предполагает он безразлично.

— Может быть, — пожимаю плечами. — Олег, а ты о своём диагнозе в клинике Царёва узнал? — спрашиваю то, что неожиданно доходит до меня.

— Да. Дядя Саша смотрел. Но ты на него не рычи. Я попросил пока никому не говорить, — отвечает он.

— Интересно, — хмыкаю, запутавшись теперь полностью.

Если Антона может спасти ребёнок Олега, а Олег бесплоден — то чего хочет добиться Царёв?

Что он там придумал?

Царёвы! Никогда их логику не понимал! Вечно себе на уме!

— Ничего не хочешь мне объяснить? — с наездом вхожу в кабинет Царёва. Уверенным и чётким шагом прохожу вглубь кабинета и опускаюсь перед ним на стул.

— Ты о чём? — закрывает папки и переключает всё своё внимание на меня.

— Олег бесплоден, — решаю не играть в кошки-мышки. — Какой ребёнок Олега может спасти Антона, если у моего старшего сына такой диагноз?

— Рассказал, значит? — не выкручивается. Поджимает губы и откидывается в кресле. Ни капли вины или даже других сильных эмоций не испытывает. Как всегда, расслаблен и спокоен.

— Рассказал, — киваю.

— У нас в банке есть материал для ещё одной попытки ЭКО, — начинает он, сложив руки домиком. — Но я могу воспользоваться ею только с согласия Олега. Пока он встречается с Машей — он не отдаст нам нужную подпись. Когда же они расстанутся, и ты расскажешь ему об Антоне — то он даст нам доступ к своему материалу.

— Почему это не может быть ребёнок Маши и Олега? — по-прежнему этого не понимаю. — Воспользуйся этим шансом и подсади материал Маше. Они не будут против. Они собираются пожениться.

— Потому что я не уверен в этой комбинации, — повторяет он.

— А в какой-то другой уверен?! — настаиваю на ответе.

— Уверен!

— Почему?!

— Потому что знаю, что сработает! — не выдерживает и начинает кричать.

— Почему? — требую ответ, не унимаясь.

— Потому что его дочь и есть донор Антона! — произносит, чем заставляет меня потерять дар речи. — Всё это время Антон живёт благодаря дочери своего брата! Теперь ясно?! Мы повторим ту же комбинацию, и ребёнок Олега спасёт Антона!

— Чего?..

— Того!

— У Олега есть дочь?

— Да! Красавица настоящая! — рычит он и встаёт со своего места. Подходит к окну и легонько кулаком в него ударяет.

— Олег сказал, что все попытки подсадить его материал оказались провальными, — говорю, пытаясь всё это в своей голове уложить.

— Все, кроме одной, — возвращается на своё место и виновато опускается в кресло. — Я был против того, чтобы эта девушка делала ЭКО. Три попытки Олега провалились. Я был уверен, что и у неё ничего не выйдет, и подсадил ей материал твоего сына. И он на удивление прижился, — вздыхает он. — Девочка родилась абсолютно здоровой! С иммунитетом сказочным, — рассказывает, а я поверить в то, что слышу, не могу. — Когда Антону было плохо, дочь Олега лежала в клинике, и я просто хотел проверить совместимость. И они оказались совместимы. Потом я поговорил с матерью девочки и описал ситуацию. Она отказывалась какое-то время. А потом согласилась, убедившись, что всё безопасно для её малышки, — вздыхает. — Матвей, я понимаю, что виноват перед тобой и перед Олегом. Но он сам, своей рукой подписал согласие на подсадку ей своих материалов. А потом я скрыл беременность, потому что… Она бы не отдала ему своего ребёнка. А он вряд ли оставил бы ей. Я наворотил дел, Матвей. Но я был уверен, что ЭКО будет провальным.

— Ты хочешь вновь подсадить ей материал Олега? — возвращаюсь к прежней теме.

— Да.

— Она об этом знает?

— Нет.

— Чёрт! — шиплю и виски потираю. — Что ты намутил?

— Сам не знаю! Я запутался уже во всём, — отчаянно вздыхает и поджимает губы. — Но единственное, что я понимаю: если всё сделать, как я задумал — Антон будет жить без поддержки. Это ведь важнее сейчас. Важнее того, что сделал я, что сделал ты. И вообще всего. Да, мать девочки обидится на меня. Олег, возможно, врежет. Но это мелочи! На кону жизнь ребёнка.

— И кто мать девочки? — в этот раз я больше чем уверен, что он ответит.

— Обещай, что не пойдёшь к ней, — просит.

— Имя? — требовательно повторяю.

— Она не знает, кто отец её ребёнка, — предупреждает, и судя по его лицу, он и дальше бы её личность в секрете хранил.

— Саша, имя?!

— Стефани, — шепчет, а затем увереннее добавляет. — Мать твоей внучки — Стефани.

— Стефани? — переспрашиваю. — Наша Стефани?

— Да.