Малышка от отца жениха

Глава 14 Пару дней спустя… Матвей

Узнав правду о том, что у Олега есть дочь, долго не мог в себя прийти. Хотел рассказать всё сыну. Наплевать на обещание Царёву оставить всё в секрете. Но как, чёрт возьми, такое можно сказать? Нереально!

Даже уехал на время из дома в загородный отель. Взял Антона, медбрата, и мы исчезли из города. Трубку не брал, отписывался лишь сообщениями короткими.

Провёл неделю с собственными мыслями, но по возвращении ничего не изменилось. Сказать Олегу я всё так же не могу. Пытался несколько раз, но слова из горла не лезли.

Но одно я могу сделать в этой ситуации. Познакомиться с Надей и поговорить с её матерью на слегка иную тему.

— К вам можно? — стучу в палату Стефи и Нади.

— Матвей? — удивлённо переспрашивает. — Входите. Что-то случилось? — интересуется и оглядывается на дочь, что кукол переодевает.

— Я поговорить хочу, Стефани, — говорю ей и прикрываю дверь за собой.

— О чём? — поправляет одежду и постель, на которой лежала, читая книгу. — Наденька, познакомься. Это дядя Матвей. Папа Олега и друг дяди Саши, — обращается Царёва к дочери.

— Ты папа Олега? — подходит темноволосая кнопочка ко мне и берёт за руку. — А когда Олег придёт? Он пошёл за вкусненьким? Или он занят на работе? Или куда он пошёл?

— Не знаю, — отвечаю и позволяю ей отвести меня к кровати.

Девочка усаживает меня и сама забирается ко мне на колени. Доверительно и без капли стеснения. Словно мы с ней всю жизнь знакомы, и это в пределах нормы.

— А ты такой же добрый, как Олег? — спрашивает меня и платочек в кармане моего пиджака поправляет.

— Не знаю.

— А что ты знаешь? — закидывает меня новыми вопросами и поправляет на себе платьице. — Это мне Олег подарил. Красивое, правда?

— Очень.

— Это его мама шила, — рассказывает мне, а Стефи спокойно и с улыбкой наблюдает за нами.

Девушка выглядит полностью расслабленной, несмотря на то, что её дочь меня захватила и переключила внимание всех на себя.

Разглядываю её и мысленно соглашаюсь с сыном. Надя и правда похожа на Олесю. Взглядом, цветом волос и любовью к платьям. А ещё манерой говорить и улыбаться.

— Я знаю, кто его шил, — глажу её по ручке.

— О! Хоть что-то знаешь, — хохочет и сползает с моих колен. — Мам, мы с куклами пойдём смотреть картинки, — берёт журнал и уходит на диван.

Вместе со Стефой наблюдаем за тем, как она забирается на диван, сажает своих кукол и принимается листать журнал с картинками. Говорит что-то игрушкам и даже будто ведёт диалог.

— Так о чём вы поговорить хотели? — напоминает Стефани о причине моего прихода к ним.

— Мы можем оставить этот разговор между нами? — переключаюсь на неё и собираюсь в одну секунду.

— Конечно!

— В общем, я слышал, что ты за мальчиком здесь ухаживаешь. Занимаешься с ним, — начинаю издалека. Потому что то, что я собираюсь сделать, опасно. Чертовски опасно.

— Да, — кивает она и смущается. — Но дядя просит об этом не распространяться. Его отец запрещает. Так что это по секрету и только вам, как другу дяди Саши.

— Мне можно, — поджимаю губы. — Антон — мой сын, — объявляю со вздохом.

— Что?!

— Антон — мой сын от первой жены, — повторяю.

— От матери Олега? — хлопает ресницами и не верит собственным ушам. — Но ведь…

— Да, от матери Олега.

— Так дядя его по вашей просьбе здесь держит? — понемногу обрабатывает мои слова и начинает понимать то, что именно я пытаюсь ей сказать и к чему веду.

— Он его лечит, — кивает. — И всё благодаря Наде.

— Надя! — шепчет, когда до неё доходит. — Так, получается, моя дочь помогает вашему сыну? Ох, боже!

— Да, — вновь киваю. — И я вам за это благодарен. И обязан тебе и Наде до конца своей жизни.

— Да ничего не надо! — восклицает и касается моей руки. — Я знаю, каково это, когда твоему ребёнку нужен донор.

— И всё же, — достаю из кармана ключи. — И всё же я хочу сказать тебе спасибо. Я слышал, что ты мечтала о собственном доме. И я хочу тебе подарить его.

— Не стоит! — даже не притрагивается к подарку. — Дом — это просто мечта того, кто в муравейнике живёт. Я сама себе куплю дом! Не надо! Заберите обратно, и я больше не хочу даже слышать об этом! Мы помогаем в память о моей погибшей дочери!

— Возьми, — вкладываю ключи в её руку. — Я выбрал хороший район. Садик и школа в пяти минутах. Супермаркет. Лавка с фермерскими продуктами. И недалеко от меня, если вдруг в гости к Антону захочешь зайти.

— Вы меня извините, Матвей, — начинает она и на секунду мне своего отца сурового напоминает. — Но насколько я знаю, Антон живёт в клинике. Садики, школы, супермаркеты я могу и в городе найти. А ваш последний довод натянутый. Антон в больнице будет ещё долго. К сожалению.

— Это пока, — уверяю её. — Твой дядя нашел одно решение, и, возможно, уже скоро Антон выздоровеет.

— Правда?! — неподдельно искренне уточняет.

— Да.

— Я безумно рада! — произносит с улыбкой на губах и всё же берёт ключи, но, вероятнее всего, даже не осознаёт этого. Откладывает их на тумбу. — И если хотите, я могу продолжить смотреть за Антоном. Мне несложно. Надя и Антон хорошо общаются. Поэтому проблем никаких. Но у вашего сына появилась новая любовь.

— В каком смысле?

— Вы меня простите, Матвей, — говорит она, улыбнувшись виновато. — Но я не сама занимаюсь с вашим сыном. Иногда мы гуляем с ним вместе с Машей и Элей. Так вот: Эля и Антон хорошо дружат. И вообще… — с энтузиазмом рассказывает, а потом вдруг замирает. — Стойте! Они же… О господи! Они ваши дети… оба…

— Маша знает про Антона? — напрягаюсь я.

— Да, — кивает и чувствует явную вину. — Матвей, извините! Я не знала! Просто Антону нужно общение с разными людьми! Я и подумала, что… Но она не знает, что это ваш сын! Так что всё хорошо! Извините! Я не хотела!

Боже! Именно этого я и боялся. Что правда начнёт вскрываться сама по себе.

Но ничего уже не поделаешь.

Чёрт!

Придётся поторопиться.

— Ладно, — вздыхаю и встаю. — Я всё равно собираюсь сегодня всем сказать, что у меня есть сын. Поэтому ничего страшного.

— Олег не знает? — удивляется девушка вновь. — До сих пор? Антону ведь не год. И даже не пять.

— Нет.

— Как так?!

— Долгая история, — поджимаю губы. — Но пока она останется между нами. Я должен сам поговорить с Олегом.

Мария

— Да, Дмитрий Станиславович, — поднимаю трубку и отхожу в сторону. — Вы просмотрели то, что я вам прислала?

— Просмотрел, — подтверждает он.

— И что скажете?

— Скажу, что много времени упущено, — тянет он и вздыхает. — Я могу настроить курс его лечения, но повторюсь, что потеряно много времени, и результат может быть не таким, как вы ожидаете.

— В каком смысле?

— Как я понимаю, основная цель лечения — дать возможность вам и вашему мужчине зачать малыша?

— Ну да, — делаю ещё один шаг от инвалидной коляски Антона. Не хочу, чтобы мальчик это слышал. Пусть лучше с Элей играет.

— Зачать естественным путём, возможно, не выйдет, — огорчает словами. — Но мы можем сделать это искусственно. То же ЭКО.

— Но шанс есть?

— Шанс есть всегда, Мария, — успокаивает он. — Я говорю это вам и когда-то говорил вашему отцу.

— Ладно, — сдаюсь. — И какой у нас план действий? — перехожу к главному.

— Приезжаете ко мне, когда сможете, и начнём работать, — хмыкает, отвечая на мой вопрос. Поспешно добавляет: — Но лучше через две недели. Я в отпуск послезавтра ухожу. Не хотелось бы прерывать лечение.

— Да, через две недели, — соглашаюсь. — Мы пока сами тоже не можем. С дочерью в больнице.

— Но после не тяните, — напоминает он. — Это важно для вашего мужчины. Времени и так много упущено.

— Да! Спасибо! Ещё раз благодарю вас, Дмитрий Станиславович, — произношу и отключаюсь.

Даю себе несколько секунд, чтобы собраться.

Шанс есть. Я знала! Я верила! Последнюю неделю жила как на иголках. Боялась самого плохого, но в душе верила.

У Олега будут дети! У нас с ним будут малыши! Маленькие крошки!

Разворачиваюсь к дочери и бедному мальчику в коляске. Эля строит для Антона башню из красных кубиков.

— Касива? — спрашивает она его. — Касива? — и у меня подтверждения ищет.

— Очень красиво! — отвечаю ей и кидаю взгляд на телефон.

Где же Стефи и Надя? Должны были ещё минут пятнадцать назад прийти, но их всё нет и нет. Трубку старшая Царёва не берёт. А медбрат, который с Антоном сидит, ушёл на обед. Одного мальчика не оставишь, чтобы пойти и проверить Стефи с Надей.

Черт! Переживать начинаю! А вдруг что с ними случилось?

Но все мои переживания уходят ровно в тот момент, когда дверь палаты открывается, и Надя вбегает в палату, а следом за ней заходит её мама и… Матвей.

Что он здесь делает? Меня искал?

— Ты не брала трубку, — говорю подруге, решив оставить без внимания приход мужчины.

Потому что сердце до сих пор не может отпустить его. Стоит увидеть — и внутренности все сжимаются жгучим спазмом.

— Ты звонила? — достаёт телефон из заднего кармана Стефи. — Ой, точно! Я не слышала!

— Ладно. Всё хорошо! Просто переживать начала, — говорю ей, а взгляд на Воронцова направлен. А его взгляд — на то, как Эля и Надя играют с Антоном.

— Они с ним играют? — замечает он наше со Стефи внимание, прикованное к мальчику.

— Да. Всегда, — отвечает Царёва.

— Но он же с ними не говорит, — хмурится Матвей задумчиво. — Не участвует в игре.

— Он смотрит, улыбается и иногда издаёт что-то похожее на смех, — Царёва подходит к детям и гладит Антона по голове. — В отличие от взрослых, детям мало какая реакция нужна от другого.

— Я даже не думал, — шепчет Воронцов и переводит взгляд на меня. — Маша, мы можем поговорить?

— Здесь?

— За дверью, — указывает на выход, и я, взглядом попросив Стефи приглядеть за Элей, выхожу.

Мужчина идёт следом и отводит нас к окну. И лишь там заговаривает.

— Саша сказал, что тебя скоро отпускают, — неуверенно начинает и взгляда моего избегает. Но оно к лучшему. Не могу я смотреть ему в глаза. — Ты уже решила переехать к нам с Олегом?

— Папа против, — вздыхаю.

Мы очень долго говорили с ним на эту тему. И он категорически против.

— А ты?

— Я хочу быть с Олегом, а это значит, что да, — отвечаю, но чувствую себя при этом ужасно. Не люблю идти против родителей. — Я перееду.

— Маша, я прошу тебя отказаться переезжать, — поднимает голову и встречается с моим взглядом. — Послушать отца.

— Что?!

— Я прошу тебя отказаться переезжать к Олегу и вообще расстаться с ним.

— Ты в своём уме?!

— Да. К сожалению, да.

— Мы говорили на эту тему. И я уже тебе всё сказала! — восклицаю и разворачиваюсь, чтобы уйти.

— Вам с Олегом надо расстаться, чтобы спасти жизнь его брату, — звучит глухое в спину.

— Что? — поворачиваюсь.

— Сейчас от Олега зависит, будет жить его брат или нет, — разворачивает ответ. — Но нужное решение он сможет принять, только если будет свободен.

— Какому брату? Матвей, что ты несёшь?

— Антону, — кивает взглядом на дверь, из которой мы вышли. — Мальчик в той палате — мой сын. Ему нужен донор, и только Олег может сейчас спасти ему жизнь.

— Каким образом?

— Он сделает ребёнка с другой женщиной.

— Олег не может иметь детей! — выпаливаю и поздно соображаю, что выдала чужую тайну.

— Знаю, — поджимает губы расстроенно. — Он рассказал мне. Но у него есть одна попытка. Он не воспользуется ею и не отдаст мне, если у него будешь ты. Та, от которой он хочет ребёнка.

— Матвей, это…

Бред!

Самый настоящий бред.

— Я всё тебе сейчас объясню, — обещает он и следующие полчаса рассказывает мне всё. От и до. И я понимаю, что... верю ему.

Но соглашаться ли на эту авантюру?..

— Это правда? — врываюсь обратно в палату и чуть ли не накидываюсь на Стефани. — Антон его сын?

— Я сама только узнала, — отвечает мне подруга и освобождает место рядом с собой. — И я в шоке! Садись! Мне нужно выплеснуть всё, что я думаю по этому поводу!

— Боже, — сажусь на кровать и не могу успокоиться. — Антон его сын! Его и матери Олега! Их ребёнок выжил! Я ведь… я думала, что он мёртв.

— У меня примерно такая же реакция была. Какой-то сериал, а не жизнь! — восклицает она и издаёт нервный смешок. — И что думаешь насчёт этого?

— Не знаю, — искренне признаюсь ей, пока вся та каша, которую мне поведал Воронцов, в голове укладывается.

— Мужик более десяти лет скрывал, что у него есть ребенок, от всех. Даже от собственного сына. Это ужасно! — озвучивает Царева часть моих мыслей и качает головой. — Это даже не ужасно! Это… Нет, матерных слов я точно здесь не подберу.

— Соглашусь, — киваю и хмыкаю. — Но, может, он просто не хотел расстраивать Олега? — предполагаю я.

— Да какая разница?! Это его брат!

— Стефи, я правда не знаю, — оборачиваюсь к ней и спокойно всё объясняю. — Я не осуждаю никого! Я сама хотела скрыть от Матвея, что у него есть дочь. Я примерно понимаю его чувства и намерения.

— Ты его защищаешь?! — удивлённо спрашивает и глаза округляет.

— Да не знаю я, — вздыхаю и встаю. Подхожу к окну и смотрю вдаль. Сейчас всё слишком эмоционально. А то, что творится в голове, так и вовсе описать невозможно.

Мысленно разбираю каждое сказанное Матвеем слово. В этот раз Воронцов рассказал мне всё. От и до.

Олег может спасти Антона. Просто отдать свой шанс на ребёнка им. Но он не сделает этого, пока я рядом. И это понимаем я, Матвей и Александр Царёв.

Да, Дмитрий Станиславович сказал, что у нас есть шанс восстановить здоровье Олега, но Волков не откажется от последнего уверенного шанса, пока не получит ещё один.

А это время. И немалое.

Он добрый. Он прекрасный. Он всегда поможет. Но не откажется от своего счастья. Никогда.

Только Антону нужен шанс на жизнь. И теперь, когда мы знакомы, я понимаю это, как никогда раньше.

— Стефи, Антона можно спасти, — разворачиваюсь к девушке и будто бы ищу в её глазах одобрение.

— Да! Матвей мне сказал.

— Но мне нужно будет кое-что сделать, чтобы приблизить его выздоровление, — подхожу и вновь сажусь рядом с ней.

— Что именно?

— Бросить Олега, — выпаливаю как на духу.

— Чего?! Нет! Нет! Нет! Я уже выбрала платье на вашу свадьбу! Нет!

— Господи, Стефи, я собираюсь сделать ему больно! Но это спасёт Антона! — чуть ли не кричу. — Я собираюсь его бросить, чтобы спасти Антона!

— Объясняй! — требует она.

— Только ребёнок Олега может спасти Антона, — рассказываю ей, возможно, то, что не стоило бы. — Поэтому я хочу его бросить.

— Маша, ты сходишь с ума! Даже не думай об этом! Это глупо и неразумно!

— Знаю! — восклицаю и прячу лицо в ладонях. — Но я уже так привыкла к Антону. Я его люблю! Что если я могу ему помочь выздороветь таким способом? — озвучиваю то, что из головы не выходит. — Потом я вернусь к Олегу.

— А как ты собираешься с ним расстаться? — с сомнением интересуется она. — Просто так он тебе не даст от него уйти. Ты ведь понимаешь?

— Я собираюсь переехать в дом его отца и заявить, что моей дочери нужен родной отец, — придумываю на ходу, но в таком варианте я не уверена. Тогда Олег может не согласиться назло.

— Маша!

— Знаю, что дура!

— Ему будет больно! И мне это не нравится! — рычит она на меня.

— А мне, думаешь, нравится? — хмыкаю и обращаюсь к ней. — Я так боялась ему сделать больно. А сейчас думаю, как бы сделать ему больнее, чтобы он не хотел спасти эти отношения. Я чувствую себя дрянью!

— Делай, что считаешь нужным! Но ты должна знать: я буду на стороне Олега. Это глупо! Ужасно и глупо!

Почти всю ночь не сплю. Меня колотит. Меня выворачивает. Чуть ли не рвет от нервов и различных мыслей, что лезут в мою голову.

Я собираюсь его бросить. Олега! Того, кого, можно сказать, люблю! За кого замуж собиралась еще утром. Мужчину, которого любит моя дочь тоже.

Чувствую себя последней гадиной.

С ужасом поднимаю звонящий телефон. Я отчетливо осознавала, что этому разговору так или иначе суждено состояться, но мечтала о том, чтобы он произошел немного позже. Когда я морально соберусь с силами и смогу сыграть нужную роль.

— Алло, — отвечаю.

— Маш, тут какие-то проблемы на пропускном пункте, — настороженно тянет Олег и раздраженно пыхтит. — Говорят, моего имени нет в их списке.

— Да, — подтверждаю, что это не ошибка на охране, а мое решение. — Я утром его выписала оттуда.

— Зачем? — недоумевает он.

— Затем, что я, Олег, приняла решение, — выдыхаю резко и ударяю острым ножом по нити наших с ним отношений. — Я не могу быть с тобой.

— Чего? — недоверчиво переспрашивает. — Маш, вы там со Стефи в карты на желания играете? Не смешно! Давай звони и обратно мое имя вноси. И скажи своей подруге, что это совсем не смешное желание. У меня так инфаркт в столь молодом возрасте может произойти.

— Нет, Олег. Я серьезно, — отвечаю ему и перевожу взгляд на дочь, мирно спящую в автомобильном кресле. — Матвей рассказал мне, почему бросил меня тогда. Я его понимаю. Я не хочу портить вам двоим жизнь. Ни тебе, ни ему. Поэтому просто хочу исчезнуть. Царев сказал, что Эле больше не обязательно находиться в больнице, и мы можем отправиться домой.

— Маш, не неси чушь! В каком смысле между нами все?

— Я серьезно, Олег! Между нами все кончено! Мы больше не вместе, — восклицаю и с трудом держу маску гадины, которая бросает его. В действительности хочется незамедлительно попросить прощения и все объяснить. Но нельзя.

— Маша!

— Олег, пока! — уже тянусь к кнопке, чтоб выключить звонок.

— Я же все равно в клинику зайду! — рычит он, угрожая. — Я сейчас поднимусь. Зайду к тебе. Обниму! И потребую извинений за эти фокусы! И поверь, одним “извини”, ты не обойдешься!

— Поднимайся, — бросаю ему и отключаюсь. — Поехали, — прошу Матвея, убрав телефон в сумочку.

— Ты уверена, что хочешь это сделать? — спрашивает он с сомнением. — Если ты сейчас уедешь, то вернуть Олега уже не сможешь.

— Не уверена я, — признаюсь ему. — Но… Просто поехали. Мама меня уже ждет дома.

— Это жестоко, — заводит он машину.

Перевожу взгляд в сторону выхода из больницы и вижу Олега. Волков вышел на улицу с телефоном в руке. Звонит кому-то, нервничает.

— Он не простит тебе этого, — явно читает он мои мысли.

— Так Олег быстрее примет решение выполнить твой план, — отвожу взгляд от Волкова. Иначе сейчас же разревусь. — Если расстаться мягко — он будет надеяться на что-то. И мы потеряем время.

— И все ради Антона?

— Вряд ли, — шепчу. — Просто поехали.

Думаю, все-таки дело не в Антоне. Просто у меня появилась веская причина бросить Олега. Да, я его люблю. Но как брата, как друга, как близкого человека.

А как мужчину я люблю того, кто за рулем сейчас сидит и везет нас с дочерью домой.

Я долго боролась. Долго пыталась поступить правильно. Правильный мужчина. Правильная жизнь. Правильный выбор.

Только…

Я без конца искала причину сделать другой выбор. Я нашла ее. Я зацепилась за то, что даст мне свободу.

Грязно. Эгоистично. Неправильно.

Ненавижу себя за это.

Но глубоко внутри я счастлива от того, что вновь свободна. Что могу сама себе признаться, что до сих пор люблю Воронцова.

Но будет ли мы с ним вместе? Нет… Этого я точно себе позволить не могу.