Малышка от отца жениха

Глава 16 Мария

Весь следующий день сижу дома. Принимаем вместе с мамой врача, которого к нам прислал Воронцов. Он осматривает Элю. А мы слушаем рекомендации по профилактике заболевания.

Ничего сверхъестественного он не говорит. Даже хвалит Элю за то, что та даёт ему себя спокойно осмотреть, не считая нескольких моментов, когда она решает, что он играть с ней хочет, и кусает его.

В остальном день проходит спокойно и без происшествий. Не считая звонков Волкова, на которые я не отвечаю, и парочки сообщений от Воронцова, сообщающих мне, что Олег согласился на донорство.

У Антона есть шанс выздороветь!

— Машенька, — мама тихо заходит к нам с Элей в комнату. — Спите? — спрашивает она еле слышно.

— Эля заснула уже, — шепчу, выпрямившись и устремив взгляд на дверь. — Я уже тоже ложусь. Что-то случилось? Папе укол сделать надо? — спрашиваю, готовясь к короткой роли медсестры.

У папы проблемы с сердцем. Частенько уколы приходится делать. И хоть мама умеет, почему-то папу колоть боится. Говорит, что жалеет его будто бы. Чужих может колоть, а вот нас — нет.

Я же отношусь к этому чуть проще. Но Эле все же уколы боюсь делать. Она ведь такая крошечная. И вертится. Боюсь не попасть и сделать ей больно.

— Нет, не нужно, — мотает головой. — Тебе звонят. Ты трубку не берёшь.

— А? — тянусь к телефону и обнаруживаю несколько пропущенных от Воронцова. — Ой! Не слышала. Элю укладывала. Заразка не хотела спать, — жалуюсь маме.

— Он тебя у ворот ждёт, — сообщает родительница, шокируя меня. — Попросил, чтобы ты вышла.

— Сейчас? — уточняю изумлённо.

— Нет, он в машине до утра подождёт, — отвечает совершенно спокойно.

— Смешно, — кидаю и быстро переодеваюсь в спортивные штаны и футболку.

Накидываю поверх простенький халат и иду к воротам. По пути узнаю, что папа спит, иначе бы не выпустил из дома.

Около ворот сразу же замечаю машину Матвея и без зазрения совести залезаю в салон на переднее пассажирское сиденье.

— Извини, Элю укладывала, — сразу же говорю, чтобы обозначить главное: я его не избегаю.

— Я думал, обиделась, — отвечает он, подтверждая мои догадки. Потянувшись к заднему сиденью, достаёт букет, который отдаёт мне. — Белые розы. Тебе они нравились.

— Спасибо, — произношу, принимая презент. Принюхиваюсь и погружаюсь в свой любимый аромат. — Но не стоило, Матвей.

— Эля спит? — интересуется, проигнорировав мой приступ скромности.

— Да.

— Хорошо, — говорит он и заводит двигатель. — Пристёгивайся. Набери маме и попроси за нашей дочерью часок приглядеть. Обещаю вернуть тебя быстро.

— Эй! Мой телефон дома! — кричу, а он даже не реагирует. Спокойно ведёт машину, будто другой реакции от меня не ожидал.

— Набери с моего, — указывает подбородком на свою трубку в специальной подставке. — И попроси. Там есть её номер, один из последних.

— Матвей…

— Маш, я тоже устал сегодня, — прерывает он меня с тяжёлым вздохом. — Давай просто забудем обо всех проблемах. Купим на заправке кофе с булочками, как раньше. И поедем на наше место.

— Его уже нет давно, — бурчу на него, а сердце от одного воспоминания о нашем месте сжимается. — Там стройка началась.

— Давно там была? — спрашивает.

— Год назад, — отвечаю и смиряюсь с происходящим. Ничего такого он мне не сделает. — Я туда ходила почти каждый день после того, как мы расстались. А потом…

— А потом я купил тот участок, — заговаривает он, когда я замолкаю. Не хочу вспоминать то время, когда поняла, что он не придёт, осознав свою ошибку. — И построил на его месте стеклянный домик.

— Что? — удивлённо поворачиваюсь к нему.

— Ты жаловалась, что там ветрено, — напоминает он с полуулыбкой. — Что ты замерзаешь. Я построил там дом из стекла. Чтобы ты могла видеть всё и не мёрзнуть.

Не могу и слова промолвить.

Он… построил дом, думая обо мне?

— Я не думал, что мы будем вместе, — тем временем продолжает Воронцов. — Что встретимся, что судьба так нас сведёт. Но решил построить этот домик в память о тебе и твоих вечно холодных руках, которые я грел. Не спрашивай, зачем я это сделал. Просто захотел и… В общем, такие дела. Там больше нет стройки. Дом ждёт тебя.

— Матвей, — шепчу и прикрываю глаза ладонями. — Зачем ты так со мной? Мне и так плохо! Мне безумно стыдно перед Олегом. Я виноватой себя чувствую! А ты усиливаешь мои чувства! Воспоминания!

— Но ты ведь решила найти ему девушку, — бросает он.

— Да! — восклицаю и оборачиваюсь к нему вновь. — Но… прости, чувств это не отменяет. Меньше гадиной я себя чувствовать не стала.

— Я ничего от тебя не требую, Маш, — строже произносит, убрав чёртову манящую улыбку с лица. — Просто выпить кофе в стеклянном домике.

— Но заставляешь!

— Что?

— Вспомнить о том, как я любила! — выкрикиваю. — И забыть о том, как было больно!

— А ты начни всё заново, — советует, сильнее сжав руль. — Не вспоминай и не забывай.

— А если не смогу?

— Заставлю, — кидает, улыбнувшись. — На правах босса.

— Это работает только в рабочее время, — бросаю с вызовом и даже с некоторой злостью.

— Буду заставлять на работе! — заявляет он мне и подмигивает. — И буду пользоваться этим!

— Ты смешон, Матвей!

— Главное, что не ненавистен.

Матвей

— Кофе, — протягиваю Лебедевой чашку с дымящимся напитком.

— Здесь и кофемашина есть, — еле заметно удивляется, принимая чашку. — Теперь становится понятно, почему мы не купили кофе на той заправке, — припоминает мне.

— Я хотел тебя удивить, — признаюсь, наблюдая за девушкой, которая осматривает панорамный домик.

Он небольшой, двухэтажный, но довольно тёплый. Шестьдесят квадратных метров. Панорамные окна в пол полностью лишь на втором этаже. А на первом небольшая кухня, скорее даже кофейня, и зона с диваном. Плюс туалет с душем. Второй этаж полностью пуст, но мы с Машей перетащили туда плед с дивана и расстелили его на полу. Всё же с высоты вид на лес и небольшую речку лучше.

— У тебя вышло меня удивить, — бросает Мария и, скорее всего, вспоминает о том времени, когда я ужасно варил кофе. — И здесь довольно мило. В доме.

— Пусто здесь, — добавляю я, хмыкнув.

— И довольно темно, — шепчет она. — Может, стоило выбрать светлые оттенки в интерьере? Тёмные крадут свет, — оценивает, хотя на втором этаже мало что можно заметить тёмного. Пол и потолок.

— Могу включить свет, — предлагаю.

— Не надо. Мне так больше нравится, — произносит и опускается на плед вместе со своим кофе. Следую её примеру и сажусь рядом.

Долго молчим, глядя на лес через панорамные окна. Сквозь приоткрытые секции окон проникают звуки ночного леса в дом. Полностью погружают нас в атмосферу.

— Когда ты меня отправил на аборт, я пошла туда. Я правда думала его сделать, — начинает она тихо. — А когда шла по клинике из кабинета гинеколога, я услышала крик. У женщины была замершая беременность. Она кричала о том, что это её третья попытка завести ребёнка. Что это наказание за аборт. И… и я не стала ничего делать. Побоялась того же. Я и так сомневалась в своем решении, а этот момент стал ключевым.

— Я не хотел, чтобы ты делала аборт, — отвечаю глухо. — Но был вынужден тебя отправить на него. Это моя ошибка! Нужно было лучше предохраняться!

— Эля не ошибка! Она дар! — возмущённо поправляет меня Маша. Мать, готовая убить меня за своего ребёнка.

— Я не сомневаюсь.

— Тебе стоило сразу мне назвать причину разрыва. И почему мне стоило пойти на аборт, — говорит она обвиняюще. — Тогда всё было бы проще.

— И ты бы аборт сделала после услышанного?

— Нет! Но я была бы готова!

— Прости…

— Поздно уже извиняться, — вздыхает и делает глоток кофе. — Что сделано, то сделано. Эля есть. Она больна, но в лёгкой форме. Можем только поблагодарить небеса за такой дар. И за то, что пожалел нашу девочку.

— Да, — киваю и решаю, что стоит уйти от такой опасной сейчас темы. — Ты завтра на работу?

— Мы завтра на работу, — поправляет она меня, улыбнувшись. — Ты забыл, что я приду с Элей?

— Ей нужен бейдж? — деловито интересуюсь и поправляю на себе воображаемый галстук. — Какую должность ей дадим?

— Будущий биг-босс? — предлагает она с хохотом.

Представляю эту маленькую мадам, которая любит кусаться, в кресле главы мафии. Вокруг охрана. На столе тарелка с фруктами. А под рукой кот, которого она гладит. Провинившийся сотрудник стоит на коленях перед ней.

— Закажу завтра такой бейдж, — заявляю улыбчивой девушке.

— Не стоит, — говорит Маша. — Она его сорвёт. Не любит она, если ей что-то мешает.

— Я придумаю, как решить этот вопрос, — бросаю ей, но улыбка с моего лица не исчезает.

Я хочу, чтобы все вокруг знали о моей дочери. Чтобы все знали, что она моя! Сыном старшим я уже горжусь, а вот дочерью никогда ещё не было возможности!

Младшим я тоже горжусь. Его выздоровление уже становится заметным!

— Матвей, что мы будем делать с Олегом? — начинает Маша. Эта девочка решительнее, чем я. Думал не заводить сегодня эту тему, но, видимо, не судьба. — Как двигается твой план?

— Я понемногу их сближаю, хотя они и без меня справляются, — хмыкаю.

— Олег уже с ней встречается? — удивляется Лебедева.

— Нет! Он так быстро не перескакивает с девушки на девушку, но он заинтересован в той, с кем я хочу его свести, — отвечаю ей без фальши. — Не исключаю тот факт, что, возможно, скоро он вернётся домой.

— Из-за Антона?

— Нет, — мотаю головой и признаюсь: — Из-за того, что эта девушка живёт по соседству.

— Что?! Ты ему соседку сватаешь?

С соседкой, которую сам и сделал таковой. Каламбур чистой воды.

— Практически.

— Люто, — хмыкает Лебедева и качает головой. — И у них есть шанс?

— Да. Олег уже привязался к её дочери. Платья ей дарит. Игрушки. И заботится о девочке так, будто она для него… родная, — запинаюсь.

Она и есть его родная. Надя и есть его дочь. И я хотел ему сегодня об этом рассказать, но ему кто-то позвонил, и он сорвался. Уехал из дома так быстро, что ошарашил и меня, и Стефани с Надей, зашедших перекусить. В доме, в который они только заселились, совершенно нет посуды. А продуктов и подавно.

— Правда? — с сомнением переспрашивает и почему-то кривится. — Он замучает малышку платьями. Не позволит ей ничего, кроме них, носить! — восклицает, включив в себе заботливую мать.

— Не замучает, — мотаю головой и отмечаю то, что меня удивило. — Девочка сама штаны не любит.

— Да?! О боже! — восклицает. — Тогда это идеальный вариант. А мама девочки? Что она думает по этому поводу?

— Она нейтральна к этому.

— Ты всё просчитал, — хмыкает она, продолжая терзать кружку с кофе.

— Почти всё.

— Что не просчитал? — обращает всё своё внимание на меня.

— Тебя, — коротко отрезаю. — То, как ты вернёшься ко мне. Старые методы на тебя больше не действуют.

— Я стала взрослой, Матвей, — говорит она чётко и немного даже жестковато. Зато правдиво. — Я больше не расплываюсь лужицей перед тобой.

— Я заметил. И теперь думаю, как мне быть. Что сделать, чтобы вернуть хоть каплю того, что было.

— Никак не надо быть, — хмыкает она и отворачивается. Но, повернувшись ко мне, заговаривает вновь: — Хотя… хочешь, подскажу?

— Подскажи.

— Прекрати хранить секреты. Мне нужны твои искренность и честность. Остальное — это… мелочи. Твои тайны заставили нас расстаться в первый раз. Не дай этому повториться.

— Я понял, — киваю.

И уже придумал всё, что собираюсь сделать. Больше я отпускать Машу не планирую. И докажу это всем.