Малышка от отца жениха

Глава 4 Матвей

— Я бы предпочёл остаться дома, — ворчу на сына.

Олег, переодетый в повседневную одежду, стоит перед зеркалом и осматривает свой наряд. Собирается куда-то и меня зачем-то тащит.

Даже с помощником моим созвонился и график мой почистил на остаток дня. Чтобы у меня не было причин остаться дома.

— Это важно, пап, — вручает мне кофту и легко толкает в сторону двери.

— Для тебя? Или для твоего компаньона? — спрашиваю, не препятствуя.

— Для всех, — подталкивает меня к выходу. — И для тебя в том числе. Ты должен больше бывать на людях. Иначе озвереешь совсем. Вот Машу мне вчера напугал. Непонятно, как она ещё заикой и с нервным срывом от нас не ушла.

— У меня своих дел по горло, — говорю, но смиренно иду к машине. — Вожусь с твоим рестораном, вообще-то!

— Это твой ресторан, — напоминает он мне с широкой улыбкой. Олег глазами и поведением безумно напоминает мне всегда Олесю.

Та такой же была, с весельем во взгляде. Вечно со мной обо всём спорила и препиралась в шутку. И сын таким же вырос. Точная ее копия.

— Когда-то все мои рестораны станут твоими, — произношу и сажусь за руль.

Опережаю Олега, который хотел вести машину сам, но в нашей семье есть правило: “Кто первый, тот и за рулём”. Кивнув, сын идёт к пассажирской двери и дает мне несколько секунд отдыха перед новой атакой.

— Если ты настоящего наследника не заделаешь, — говорит он, открыв дверцу.

Неспешно садится в автомобиль, который я временно у него “отжал”. Мои машины все в Питере, а в аренду брать не хочется. Да и времени нет.

— Ты как с отцом разговариваешь?!

— Ну, я же не мальчик, пап, — пристёгивается и кидает взгляд на меня. — Это раньше мне можно было байки про верность травить, но мамы нет уже одиннадцать лет. И если мозг твой может быть настроен на верность, физиология не даст.

— Я не собираюсь ни с кем быть, — кидаю и завожу машину. — Так что прекрати эти вопросы! И нелепые аргументы.

— И ни разу за эти годы не посмотрел ни на кого? — пихает меня кулаком в плечо. — Ну, пап! Был кто?

— Олег, отстань!

— И кто она? — читает ответ по моему же лицу и становится коварным чертёнком, который душу из меня вытащит, но своего добьётся.

— Как у вас с Машей? — решаю поменять тему. Хотя с ним это не всегда действует.

— Несмотря на то, что ты её прогнал, она не злится, — коротко отвечает он. — У нас всё хорошо.

— А почему она тогда живёт отдельно, если у вас всё хорошо? — вопрос срывается с моих уст, прежде чем я успеваю сообразить, что в это мне лезть точно опасно.

И так два года “жил” на Машиной странице и злился, когда она более месяца ничего не выкладывала. Когда я не знал о ней ничего.

Мог бы попросить Бориса узнать хоть что-то, но дал себе слово, что не буду беспокоить её.

— Ты ей предложение с кольцом матери сделал, а она всё ещё не в твоём доме, — добавляю.

Здравый смысл и мой организм точно сегодня находятся в полном противоречии друг другу. Один твердит молчать, а второй намеренно делает больно мыслями, что Маша может быть с кем-то ещё.

— Есть некоторые мелочи, которые её останавливают. И пусть я говорю, что мне без разницы — её это останавливает.

— Какие мелочи? — даже самому интересно становится.

— Ответишь на мой вопрос, я отвечу на твой, — ловит меня в мою же ловушку. Интерес на интерес. — Кто та, с кем ты крутил роман? Или в которую влюбился, но не решился подойти?

— Работала на меня, — сжимаю руль сильнее и бесстрастно смотрю на дорогу.

— И у вас что-то было?

— Было.

— И я об этом узнаю только сейчас?! — восклицает он. — Под пытками? Я понимаю, что ты матери обещание давал, но мне ты ничего не должен! Можешь быть с кем хочешь! Мне даже интересно, каким ты станешь, когда рядом с тобой вновь появится женщина. Может, хоть на человека станешь похож. Хотя бы повадками, — сочувственно меня оглядывает.

— А может, ещё хуже стану, — скалюсь. — Что не даёт Маше переехать к тебе?

— Отец запрещает. Говорит, пока официально штамп в паспорте не увидит — из дома её не выпустит, — вздыхает сын и рассказывает мне о том, что было после того, как я Машу отверг. — Был в её прошлом козёл один. Теперь Карим всем проверки устраивает. Но я ему нравлюсь. Так что осталось нам с Машей дату свадьбы выбрать, и уже после она переедет ко мне, — мечтательно произносит, а меня его мечты разбивают на сотню осколков.

Потому что я, чёрт возьми, ревную Машу к нему. К сыну, мать твою! Не к левому мужику, а к тому, кого люблю и ради которого готов весь мир перевернуть.

Если Маша станет его женой, я не смогу видеться с сыном. Потому что буду мечтать его убить.

— Кстати, Лебедев проектировал дом, который я сейчас строю для нашей семьи, — хмыкает он.

— То есть Маша не остаётся у тебя ночевать сейчас? — и вновь язык наперёд мозга лезет.

Ревнивый, озабоченный дурак!

Заткнись!

— Почему не остаётся? Мы как-то три дня в отеле жили, в Казани, — равнодушно пожимает плечами. — Да и частенько Маша решает домой не ехать, и мы вместе остаёмся. Карим ничего против этого не имеет. Он же видит, что я к его дочери с серьёзными намерениями и что правда её люблю.

— Ясно.

— Она тебе ни капли не понравилась, пап? Она милая, приличная девушка. Из хорошей семьи, — перечисляет он. — К тому же на маму похожа. И знаешь, встречаясь с ней, я словно бы на тебя становлюсь похожим. У нас ведь всё точь-в-точь как у вас, не считая, что мама была старше тебя.

— Не дай бог! — шепчу. — Не дай бог тебе повторить мою судьбу! Я женился на женщине с ребёнком. А затем она умерла у меня на руках, взяв несколько обещаний! В том числе заботиться о тебе! И я сделаю всё, чтобы ты был счастлив.

Похожей судьбы я для Олега точно не хочу.

И если цена его счастья — брак с Машей, то мне придётся смириться. Придётся допустить, что девушка, которую я смог полюбить после смерти моей жены, будет с другим.

Впрочем, отвергнув её и отправив тогда на аборт — чего я ожидал?! Я был готов, что у неё кто-то появится.

Но не Олег же!

А что если она и правда его любит? Что если я сейчас только неприятности им создаю лишние?

К тому же Олег хороший для неё вариант. Красив, умён и умеет идти на компромисс. А главное, что у неё с ним дети могут быть.

А я вернусь в Питер и просто не буду к ним приезжать. Но это лишь в том случае, если пойму, что у них всё серьёзно.

Вначале она пройдет мою проверку на работе.

— Ты её узнаешь лучше и поймёшь, что она чудо, — прерывает мои мысли Олег.

— Чудо без изъянов?

— Ну, есть один, но он не так уж и силён. Переучу, — хмыкает сын. — В её гардеробе куча мужской одежды. Раздражает.

— Джинсы давно не мужская одежда.

— Ну, явно не для леди, — возмущается он, и отчасти я понимаю, с чем связаны его желания. Олеся носила лишь “женскую одежду”, и, кажется, Олег полностью все её странности перенял. — Чем плохи платья?

— Зимой в них холодно.

— Есть тёплые колготы или как они там называются!

— Такими темпами Маша себе там всё застудит, и никаких наследников у тебя не будет, — пытаюсь вложить в его голову правильные мысли.

— Мне не нужны наследники, — отводит взгляд. — Я не хочу детей!

Мария

— Навигатор показывает, что ещё три минуты, — отвечаю Олегу по телефону. Вглядываюсь в то, что у водителя на телефоне отсвечивает, и киваю сама себе.

Всего три минуты осталось, и я буду на месте. Вонючка в салоне таксиста пахнет апельсинами. А у меня после ковида отвращение к этому цитрусу. И лишь открытое окно кое-как спасает.

— Извини, что не забрал тебя. Отец сам бы не поехал, — оправдывается Олег виноватым голосом. — Но надеюсь, что такси, которое я тебе заказал, комфортное.

— Оно лучшее!

Ещё бы! Мог бы просто “Комфорт+” заказать, а он взял “Люксовое”. И зачем? Будто не одинаково машины едут.

Папа предлагал меня подвезти, но я деликатно отказалась. Если отец раньше времени увидит Матвея, то это может поставить крест на всём. На моей работе, на моих отношениях с Волковым. Да и вообще запретит, чтобы я на улицу выходила без сопровождения.

— Целую! Жду! — кидает Олег и отключается.

Прячу телефон в сумку и собираюсь с силами перед ещё одним боем.

Из головы не выходит разговор с Матвеем в его кабинете. Он собирается увольнять по одному человеку в день за то, что я не бросаю его сына.

Я не хочу никого подвергать такому риску. Но и бросать Олега я не собираюсь. Поэтому просто не знаю, что делать!

Вообще, у меня есть план, но для него нужно подготовить почву. Поговорить с папой и всё же согласиться на его предложение — купить мне свой ресторан, а после туда позвать всех, кого Воронцов уволит.

Но ведь в купленном ресторане будет свой коллектив. И тогда я точно кого-то обреку на потерю работы. А покупать ещё не открывшееся дело — нерентабельно. Пока раскручу, пока обустрою всё… Это всё приведёт к тому, что я буду меньше времени уделять Эле. А этого я точно допустить не могу. Дочь на первом месте.

И как, спрашивается, быть?

— Приехали, — таксист сам открывает мне дверь и подаёт руку. Принимаю помощь и, подхватив сумку, выхожу из машины.

— Мог бы догадаться, что ты тоже будешь, — звучит из машины позади. С какими-то папками в руках Воронцов смотрит на меня.

— Рада вас видеть, Матвей Сергеевич, — натягиваю улыбку и стараюсь быть спокойной и приветливой. — Приятного отдыха! Рада, что вы приехали с сыном!

— Постой, — просит. — На два слова.

Сейчас опять угрожать будет!

Всего сутки, как я узнала, кто отец Олега, а уже устала от него! Мозг болит от терзающих мыслей и предположений, чем все обернется.

— Слушаю, — подхожу ближе. Воронцов кидает вопросительный взгляд на таксиста, который явно готовится нас подслушать. Поняв, что его поймали, тот садится в машину и вскоре уезжает.

— Ну, — тороплю Матвея.

— Я решил подойти к вопросу с другой стороны, Мария, — начинает он и показывает на дорожку в сторону загородного домика. Предлагает пройтись. Киваю. — Зачем тебе Олег? Деньги? У твоего отца их много. Любовь? Не заметил между вами пламенных чувств, которые были между нами когда-то. Идеальный вариант для брака? Бред. Ты детей захочешь, а он не хочет.

— Олег хочет детей, — перебиваю, рассмеявшись над его рассуждениями и дурацкой попыткой нас рассорить.

— Нет, не хочет.

— Он любит детей, — вступаю в спор, стремясь защитить своего жениха. — Он души в них не чает. И всегда находит с ними контакт.

— С какими детьми?

— Да со всеми! Мы когда к Сабуровым ездим — он с их сыном и малышкой играет. Кристина даже шутит, что когда день рождения малым устраивать будет, то Олега в детскую комнату запишет.

— Да? — задумчиво тянет. — Ты уверена?

— Да! Кого ни спроси, Олег с детьми всегда на одной волне. Всегда игрушки покупает. У продавцов спрашивает, какие для какого возраста, что лучше, — говорю и не могу понять, с чего Матвей такие выводы сделал.

— Ладно, — отвечает, и я вижу — он явно уже не со мной.

— Я пойду? Мы все вопросы решили?

— Ага, — вначале отвечает, но неожиданно хватает меня за руку. — Я дам тебе больше времени, Маша. Всего на один день. Но ты мне нужна.

— Зачем?

— Задай Олегу вопрос про его желание иметь детей, а после скажешь мне, что он ответит, — просит меня он, и по его виду я понимаю, что это не его какой-то коварный план. Что-то происходит, и я опять не в курсе. — Либо мой сын начал врать, либо скрывает от меня что-то важное.

— Ты меня пугаешь, Матвей.

— А меня пугает мой сын, — отвечает он мне в тон.

Не желая больше говорить с Воронцовым, разворачиваюсь и иду в дом. Там меня должен ждать Олег.

А когда вижу его, отмечаю, что он выглядит каким-то мрачным. И даже слегка похож сейчас на Матвея. Но всё же до отца ему ещё мрачнеть и мрачнеть.

Опускаюсь рядом с женихом и получаю свой традиционный поцелуй в щёку. И лишь затем переключаю свое внимание на партнёров Волкова.

Мы уже как-то встречались на ужине. Аккурат на месяц их свадьбы. Они совсем недавно поженились, и медовый месяц все никак не заканчивается. Без остановки витают в облаках любви их собственного мирка.

— Добрый день, Лидия, Семён! — говорю им, и те приветствуют меня в ответ. Но сегодня эта парочка сегодня точно не настроена вести дела и разговаривать с кем-либо, кроме друг друга.

Даже внимания на меня особого не обращают, кинув только: “Добрый день, Машенька”. Милуются и радуются тому, что удалось выбраться на небольшой воскресный отдых.

Поэтому, едва мы обменялись любезностями, они покидают нас с Олегом и идут на второй этаж загородного коттеджа.

— Видела уже моего отца? — спрашивает Олег, когда мы остаёмся наедине. Молча киваю. — Представляешь, даже сюда притащил свою работу. Такими темпами он себе инфаркт или инсульт обеспечит. Утром только ругался на него из-за того, что лёг около трёх ночи и проснулся раньше меня.

— У него такой режим, — кидаю и тут же понимаю, что, возможно, выдала себя этим.

Я не могу знать ничего о режиме Воронцова! Если только мы близко не знакомы.

Ох, черт!

Сердце в пятки уходит.

Перевожу испуганный взгляд на своего жениха, но…

— Знаю. Раздражает безумно, — кажется, он не придал значения моим словам. — Как думаешь, он сильно будет орать, если я случайно его папки в тот камин уроню?

— Он тебя убьёт.

— И останется Эля без папы, а ты — без мужа, — поджимает Олег губы. — Ты меня не спасёшь, а?

— Не спасу. Он меня тоже убьёт, как свидетеля, — отшучиваюсь, но всё же решаю сразу перейти к делу. — А у нас будут ещё дети после свадьбы, дорогой будущий муж?

— Мы не говорили об этом никогда.

— Да, — подтверждаю. — Поэтому спрашиваю.

— Маш, — оглядывается и берёт мои руки в свои. — Я безумно тебя люблю. Я хочу провести с тобой всю свою жизнь. С тобой и Элей. Если ты захочешь ещё детей, то будут. К чему все эти вопросы? Что-то случилось? — опускает взгляд на мой живот, но тут же мотает головой. Будто мысль какую-то отгоняет.

— Твой папа со мной говорил, — не скрываю.

— Ясно, откуда ноги растут, — мрачнеет и теперь точно на Воронцова становится похожим. — Маш, у нас с тобой не будет общих детей. Если ты захочешь, то мы сделаем ЭКО. У меня есть одна попытка. Последняя. Но четыре предыдущих оказались неудачными, поэтому, скорее всего, от стороннего донора сделать сможем. Я готов к такому шагу, — говорит чётко и уверенно, словно заученный заранее текст.

— Олег…

— У тебя есть Эля, Маш! — от прежнего беззаботного и мягкого мужчины не осталось ни следа. Передо мной жёсткий и прямолинейный бизнесмен, которому, несмотря на его маску, больно. — У нас с тобой есть дочь! Для семьи этого достаточно. Я люблю малышку, и для меня она самая родная и любимая.

— Почему, Олег? — дотрагиваюсь до его щеки и глажу.

— Ошибки молодости, — шепчет и глаза прикрывает. — Стоило не забивать на обследования. Тогда можно было бы что-то сделать.

— Мне жаль, — веду рукой по его подбородку. — Я рядом.

— Я знаю, — притягивает в свои объятия. — Но мне не нужен никто, кроме тебя и Эли. Когда я увидел тебя, то сразу влюбился. И единственное, что меня останавливало, это моя небольшая проблема. Но потом я узнал про твою дочь, и ты не представляешь, что со мной случилось, когда эта малышня укусила меня за нос, а потом хохотать начала. Я понял, что мы с этим мелким троллем подружимся, и я смогу её полюбить.

— Она всех за нос любит прикусывать, а потом смеётся, — произношу, вспоминая лица тех, о чьи носы Эля зубки иногда чешет.

— Не порти романтику, Маш, — шипит на меня. — Мой нос был укушен по любви. По великой любви.

— Хорошо-хорошо! Не спорю!

Они и правда безумно любят друг друга. Он дарит ей столько любви и заботы, что это подкупает всех. Даже моего папу, который поначалу вообще не хотел ко мне никого подпускать.

— Маш, не говори отцу о том, что я тебе рассказал, — просит Олег, взглянув мне в глаза. — Он переживать начнёт. По врачам таскать и докучать. Но я это уже проходил. Не хочу больше. Устал.

— Конечно, — тянусь и оставляю поцелуй на его скуле ровно в тот момент, когда в комнату заходит Воронцов. Оглядывает нас, и увиденное шантажиста не впечатляет.

Выпрямляюсь и кофту на себе поправляю.

— Надеюсь, у тебя кроме юбки что-то под низом есть, — оглядывает мои ноги Матвей. — На улице ветер поднялся.

— Там колготы-легинсы, — отвечаю ему.

Его вопрос ни капли не смущает. Его мотивы ясны.

На улице порой и правда холодно в одних платьях и юбках. Но Волкова не разубедить, поэтому рядом с ним я предпочитаю времяпрепровождение в доме.

— Я пойду тогда костёр на улице разведу, — встаёт Олег. — Чтобы после посидеть. И поджечь что-то, — подмигивает мне, намекает, что именно хочет огню отдать.

Работу отца.

Дурак!

У Матвея всё и в цифровом виде есть.

— Ага, — соглашаюсь и провожаю его взглядом.

И все же Волков идеальный мужчина. Спокойный, правильный, заботливый.

Только почему мое сердце начало биться так быстро, лишь когда Матвей зашел? Почему от его вида все внутри сжимается? Почему лишь рядом с ним я чувствую себя собой?

— Говорила с ним? — Воронцов подходит ко мне и садится на место Олега.

— Сразу выполнять задание? — прищуриваюсь. — Ну уж нет!

— Ну уж да, — передразнивает. — Это в твоём духе.

— Говорила, — сдаюсь и через панорамное окно смотрю на Олега, который разводит костёр.

Вспоминаю, как он играет с Элей и со всеми детьми, которых мы встречаем. Прокручиваю в голове слова Волкова и чувствую собственную боль от несправедливости. Такие, как Олег, заслуживают детей. И он прав…

— Олег пока не хочет детей. Говорит, что ближайшие пять лет — точно. Они отвлекают от работы и от отношений.

— Да? — переспрашивает и тоже бросает взгляд на сына.

— Да! Я тебе когда-нибудь врала? — уточняю, и он мотает головой.

— Ладно тогда, — вздыхает. — Я уже себе бог знает что надумал. Даже то, что он болен. Собирался звонить врачу своему знакомому и требовать, чтобы его проверили. Со всех сторон посмотрели и сказали, как вылечить болячку.

— Ты его любишь, — правда больно бьёт по сердцу.

— Он мой единственный сын, — ударяет словами ещё сильнее.

— Единственный, — повторяю и встаю. — Ты сам в этом виноват, Матвей. У тебя мог быть ещё один ребёнок.

— У меня не было выбора.

— У всех есть выбор, — отвечаю важно. — Лишь у трусов его нет.

— Может быть, я и трус, что заставил тебя одну через это всё проходить, — встаёт, чтобы посмотреть в глаза. — Может быть, и трус, что бросил тебя. Но ты не знаешь, что было бы, если бы я не заставил тебя избавиться от ребёнка. Твоё огромное сердце не выдержало бы такого удара. Так для тебя я просто подлец, и тебе больно от моего предательства, но не от того, что ты не можешь ничего сделать, чтобы помочь…

Матвей

— Пап, — обращается ко мне Олег и вручает стакан с выпивкой. Садится рядом и явно поговорить хочет. И я точно знаю, о ком. О Лебедевой.

Сын наконец от Маши оторвался. От одного вида, как эти двое любезничают друг с другом и улыбаются, весь злостью наполняюсь.

Я понимаю, что стоит отпустить Машу и Олега. Может быть, даже позволить им быть вместе. Но не могу! Ревную её к собственному сыну! Я знаю Олега, для него лучше будет никогда не узнать, что между мной и Марией что-то было.

И, в принципе, я могу молчать. И Маша сможет. Но правда все равно вскроется.

— Спасибо, — забираю напиток из его рук, но пить не планирую.

Сегодня не хочу терять контроль над ситуацией. Если молодёжь может расслабиться — для меня это непозволительная роскошь.

— Я поговорить хочу, — ожидаемо заговаривает он.

— О девушке твоей, — догадываюсь со вздохом тяжёлым.

И так все мысли о ней, а он ещё и говорить о ней со мной хочет.

От такой “радужной” перспективы даже забываю о своих намерениях не пить сегодня. Залпом осушаю стакан, готовясь к разговору.

— Да. Я был бы рад, если бы вы поладили, — произносит сын и кидает взгляд на Лебедеву. — Она хорошая, пап. Сказочная даже. Она умная и начитанная. Вам будет о чём поговорить, и Маша всегда найдёт способ поддержать разговор. Вам просто нужно найти точки соприкосновения. Я понимаю, что ты ревнуешь меня к ней и думаешь, что если мы поженимся, то я забуду тебя, но это не так! Ты моя семья! Ты мой батя, в конце концов! Кому, как не тебе, я могу поныть на жизнь?

— Скажи, а ты ее за что любишь? — задаю вопрос чуть не шёпотом.

Он может её любить.

Мою Машу может кто-то любить.

Но почему от этой мысли так хреново? Тогда, бросая её, я думал, что будет легче! Думал, забуду! Но нет, твою мать! Не забыл! Каждый день она была в моих мыслях. Каждую ночь она была в моих снах. Круглосуточно со мной.

— За то, что… — хмурится, думая над ответом. — Не знаю. Она красивая. Воспитанная. Идеальная. У неё есть всё из моего списка желаний для будущей жены.

— Глупый мальчик, — бросаю.

— Что я уже не так сделал?

— Решил, что влюбился.

— Пап! Не будем об этом! — недовольно хрипит в мою сторону. — Я знаю, что чувствую к Маше. Сейчас речь идёт о тебе и о ней.

— И что ты мне предлагаешь? — с вызовом спрашиваю.

— Жениться на ней и детей завести, — рычит на меня глупыш. — Относись к ней, как ко мне! Словно бы она твоя дочь! Просто общайся с ней, как со мной! Ничего больше не надо!

— С сарказмом и придирками? — предлагаю.

— Пап!

— Да понял я, — поджимаю губы. Даже пошутить с ним уже нельзя. Птенец вырос и расправил крылья. Готов защищать свою будущую семью и гнездышко. — Постараюсь с ней подружиться.

— Но не приставать!

— А если пристану? — не удерживаюсь от вопроса.

— То у меня челюсть вниз упадёт от того, что ты вообще умеешь к кому-то приставать, — не воспринимает меня как угрозу. — Я даже удивляюсь, как так вышло, что ты с той своей работницей закрутил. Она, наверное, сама приставала, а ты не дёргался и позволял ситуации течь по своему потоку. Верно? — издевается надо мной. Подшучивает над тем, что после смерти Олеси я всех женщин отвергал. И лишь с Машей тогда закрутил небольшой роман.

— Хуже, — тяну, толкнув его плечом. — Она меня связала и заставила.

— Какой ужас! — театрально восклицает. — Где эта женщина? Я должен ей пожать руку! Подмять такого мужчину! Жаль, что не удержала!

— Иди к Маше, — отсылаю этого шутника. — Она скучает. В телефоне вон сидит безвылазно.

— Да нет, — отвечает, взмахнув рукой. — Она проверяет, как там Эля.

— Эля? — переспрашиваю. — Кто такая Эля?

— А это… — начинает, и я вижу, как его глаза забегали.

Он что-то от меня скрывает? Кто такая эта Эля?

Поспешно встаёт и делает шаг к Маше.

— Забей! Я пойду к ней. Посмотрю, что у неё там. Может, помощь нужна, — тараторит, подтверждая мои мысли.

Что-то происходит! И в этом замешана какая-та Эля.

— Кто такая Эля, Олег?! — хватаю его за руку, подозревая самое ужасное.

Пусть эта Эля — сестра Маши, подруга! Кто угодно! Да хоть бабушка! Или собака!

Но отчего-то сердце начинает биться слишком часто.

— Кто твоя работница? — интересуется в ответ.

— Ясно, иди!

Нет, правду я никогда ему не скажу. И сам его потеряю, и Маше жизнь еще больше испорчу.