Малышка от отца жениха

Глава 3 Мария

С самого утра еду на работу. Савельев устраивает экстренный сбор сотрудников, чтобы сообщить что-то важное.

В рабочем чате все уже обсуждают возможную причину: нас купили.

Девочки делают ставки на двух кандидатов: Воронцов и Голыбин. Интересуются и моим мнением, но я молчу. И искренне надеюсь, что это не Воронцов.

Он не дурак, чтобы покупать ресторан, в котором работаю я. Вчера он отчетливо дал понять, что не желает иметь со мной ничего общего.

Но едва я приехала, сразу поняла, что все мои мольбы были напрасны. На парковке стоит машина Олега.

Быть его здесь не может. Значит, остаётся только один вариант.

Матвей здесь.

И именно он нас купил.

Зачем?! Зачем он это сделал? Я его совсем перестаю понимать. Решил не только меня с парнем рассорить, но и работы лишить?

Хотя чем именно обернется для меня эта встреча, пока неизвестно.

— А вот и Мария, наш администратор зала. Наша номер один! — представляет меня Леонид Сергеевич, словно мы не знакомы с Воронцовым. И не он меня дважды выгонял. Вначале с одной работы, а вчера — из своего дома. Но в обоих случаях — из своей жизни. — Мария, подойди, — требует бывший начальник.

Моя кожа горит от взгляда нового босса. Я чувствую каждый его взмах ресницами и знаю, что он обозначает.

Я изучила взгляды Воронцова и запомнила их навсегда.

— Доброе утро, Леонид Сергеевич, — одариваю его улыбкой.

— Доброе утро, — тянет он довольно. Ещё бы! Наконец ресторан продал. — Матвей, советую вам оставить эту девочку. Ответственная, найдёт решение любого конфликта, стрессоустойчивая и, на минуточку, красавица. А мужчины любят, когда красавицы их обслуживают.

— Красавица? — прищуривается Воронцов и проходится по мне липким взглядом. — Здесь я соглашусь. Иди ко всем, — отсылает меня, отмахиваясь, как от назойливой мошки.

Со вздохом облегчения покидаю этих двоих. Глазами нахожу место, куда встать, и присоединяюсь к официанткам, щебечущим о новом боссе.

— А я бы такому дала, — шепчет одна из девочек. — И плевать, что старый. Взгляд, энергия. А этот прищур! Держите меня семеро! — закатывает она глаза.

— Кто-нибудь вообще о нём что-то знает? — спрашивает другая, оглядев свою компашку.

— Воронцов Матвей Сергеевич, ресторатор, — зачитываю без интернета, вполоборота повернувшись к ним. — Состояние приличное. Ресторанов в его владении около трети в этом городе. И это я лишь о крупных. Есть сын.

И дочь, но про неё он не знает. И не узнает никогда.

— А сын какой? — подхватывает информацию Даша. — Взрослый или мелкий?

— Сыну двадцать пять, — вздыхаю, вспоминая Олега и его улыбку. Нет, всё же какие-то чувства к нему у меня есть. Одна мысль о нём — и улыбаться хочется. — Но у него есть девушка.

— А ты откуда всё это знаешь?

— Я знаю всё о своих боссах, — подмигиваю и оборачиваюсь к Леониду Сергеевичу. Мужчина, собрав всех в полукруг, просит работников обратить на него внимание.

— Дорогие мои, к счастью или к нашему несчастью, я продал этот ресторан. Как вы знаете, я женюсь, и моя невеста ждёт ребёнка, — указывает он на управляющую. — Этот климат моей будущей жене не подходит, поэтому я принял решение продать ресторан и переехать ближе к морю. Ресторан купил Воронцов Матвей Сергеевич. Отчество долго запоминать не придётся! — отшучивается он, и кое-кто даже смеётся.

— Рад всех приветствовать, — заговаривает Матвей, выйдя на полшага вперёд. Проходится по всем строгим взглядом и намеренно останавливается на мне чуть дольше. — Сразу скажу о том, что увольнять пока никого не собираюсь. Всё будет зависеть от того, как вы работаете и как себя ведёте.

— Фух! — проносится по залу.

— Леонид Сергеевич и его нынешний управляющий покидают нас, а это значит, что у нас открыта вакансия управляющего, — говорит громко и складно, но я уже слышала его речи. Они все такие же. С нотками босса, доминанта и сильного человека. — Кого вы выдвинули бы в кандидаты на эту должность? Человека с улицы не хотелось бы брать.

Все переглядываются, но молчат.

— Так я и знал, — хмыкает Воронцов. Ответа он ждал долго, но так никто и не решился даже пикнуть. — Тогда возьму всё в свои руки. Мария Лебедева, выйдите к нам, — зовёт, и я замираю, услышав своё имя.

— Я… я не хочу, — говорю, глядя по сторонам.

— А как же твоё заявление, что все хотят повышение? — напоминает он с ехидной улыбочкой. — Бери и пользуйся.

— Не такое повышение я хочу, — ворчу. — Естественное. Нормальное. А не…

— Какое “не такое”? — поджимает Матвей губы и с прежней игривостью на меня смотрит.

— Мария, выйди, — подхватывает Леонид Сергеевич, добавляя голосу настойчивости.

Растянув губы в улыбке, понимаю, что стоять на своём сейчас смысла нет. Поэтому подхожу к боссам. Бывшему и нынешнему.

— Рад вам представить Марию Каримовну Лебедеву, вашего нового управляющего, — объявляет Воронцов, когда я оказываюсь в шаге от него.

— Мне это не нужно, — шиплю на него.

— За тебя вчера очень просили, — специально громко произносит Матвей. — Не могу отказать, когда просят такие люди.

Ненавижу! Я его ненавижу! Как же я его ненавижу!

Зачем он это делает?! Меня и так все считают не такой из-за Олега и моего отца. А тут ещё и намёк на то, что вся моя карьера построена благодаря деньгам.

Хочет, чтобы я сама ушла?

Поднимаю взгляд на Матвея и хочу высказать ему все, что о нем думаю. Но вдруг замечаю, что он на коллектив изучающе смотрит, а не на меня. Словно не для меня это было сказано, а для них.

Что-то здесь не так.

Да и раньше Матвей никогда ничего подобного себе не позволял.

Что он творит?

Матвей

— И кто же просил за нашу умницу? Красавицу с золотой ложкой во рту? И, кажется, не только ложкой, — звучит едкое из зала.

Перевожу тяжелый взгляд на девицу. Именно ее я и хотел поймать.

— Уволена, — бросаю ей, стрельнув улыбкой и взглядом.

— Чего?! Как это уволена? — открывает рот так широко, что мне кажется, у неё нижняя челюсть просто сломалась и висит теперь.

— Мария работает с вами около года, — оглядываю их всех. — Разве вы не успели её узнать?

— Вы же сказали… — не унимается моя уже бывшая работница.

— Мало ли что я сказал, — делаю шаг вперёд. — Я не потерплю в коллективе сплетников и завистников. Я знаком с Марией несколько лет. Она работала на меня, когда ещё училась. После нам пришлось попрощаться из-за моего переезда в другой город. Но даже тогда она зарекомендовала себя как хороший, ответственный и чуткий человек.

— То есть моё увольнение показательное? — вопит девица и явно Машу бы стукнула. Только Лебедева стоит ближе ко мне, чем к ней. И в случае чего я смогу предотвратить нападение.

— Верно, — киваю ей. — Меня и правда вчера просили оставить Марию и посодействовать её повышению, — признаюсь, ведь все рано или поздно узнают, что нынешний парень Маши — мой сын. — Но этот же человек и порекомендовал мне купить этот ресторан, чтобы сохранить ваш коллектив. И сделано это было потому, что Мария переживает за каждого из вас. Она не хочет, чтобы вы потеряли работу из-за смены владельца, — ловлю понимание в глазах каждого. — Думаю, это веское основание дать ей должность управляющей. Не справится — вернётся в администраторы, — последнее говорю, уже глядя на неё. — Всё ясно?

— Да, — опускает голову Лебедева.

Кажется, не злится. Поступать так с ней — ужасно, но необходимо. Олег многое мне рассказывал о ресторане и о том, что Машу здесь недолюбливают из-за её богатого отца. Одного уволю, другие трогать её не будут.

— Через полчаса жду в своём новом кабинете, — говорю Марии и ожидаю её кивка. Прикрыв глаза на несколько секунд, она собирается с духом и кивает.

После я разворачиваюсь и с Савельевым возвращаюсь в кабинет. Там мы подписываем последние бумаги и проводим транзакции. А когда заканчиваем, и он покидает мой новый кабинет, в дверь тихо стучит Лебедева. И я узнаю этот стук. Слегка неуверенный, тихий, но приятный.

— Заходи, — кричу ей.

— Вы просили зайти, — произносит и входит. Закрывает дверь и оборачивается ко мне.

Взгляд выдает ее волнение, а легкие бисеринки пота на лбу — что ей сложно.

Изменилась. Моя Маша давно бы начала умничать и указывать на мои ошибки. Эта же боится. А может быть, боится той ненависти, что испытывает ко мне.

— Когда мы наедине, можно и на “ты”, — разрешаю ей и откидываюсь в кресле. — То, что Олег за тебя просил, ничего не меняет. Ты для меня такой же сотрудник, как и все, — объявляю ей сразу.

— Поняла.

— Поблажек не будет, — предупреждаю.

— Я уже поняла.

— Уволиться ты не можешь, — продолжаю дальше.

— Почему? — наконец хоть какую-то реакцию выдаёт. И не строит из себя робота без эмоций. У меня научилась.

— Уволишься ты — уволю их всех, — ставлю ей условия, чтобы и не думала об этом. — Набрать новых труда не составит.

— Значит так? Шантаж? — возмущается она ожидаемо.

— С моим сыном придётся расстаться, — не останавливаюсь. — Да, не сразу. Даю тебе два дня на это дело. После начну увольнять по одному человеку в день за задержку моего приказа.

— Чего? Ты шантажируешь меня?!

— Да, — отвечаю ей прямо. Не юлю и не играю в мягкого босса. — Я не хочу, чтобы вы были вместе.

— Почему?

— Потому что ты была со мной, — озвучиваю логичное. — А это значит, что с ним ты быть не можешь.

— Мы любим друг друга. Он предложение мне сделал, — роется в телефоне и фотографию ко мне разворачивает. На ней Олег и Маша, на руке которой кольцо моей жены. Матери Олега. С этим кольцом мой отец делал матери предложение, затем я — Олесе, а теперь Олег — Маше…

О боже! Олег настроен серьезно! Он… Он и правда ее любит.

Я разбиваю сыну сердце.

Но я не могу иначе. Если Олег узнает о том, что я натворил в прошлом — возненавидит. И пусть у меня были причины так поступать — он встанет на её сторону, и я потеряю последнее, что осталось от покойной жены.

Последнее нормальное…

— Где кольцо сейчас? — тихо интересуюсь, оглядев её руки.

— Я не ношу его на работе. Боюсь потерять.

— Маша, — шепчу, потеряв контроль над собой, — прошу тебя. Расстанься с ним. Пожалуйста.

— Почему? — опускается на стул передо мной. — Почему ты так хочешь этого?

— Потому что не хочу, чтобы ты была с ним, — признаюсь.

— Но при этом от тебя мне бежать нельзя?

— По всей видимости, — хмыкаю, поняв, на что она мне намекает. И что думает обо мне. — Иди работай, Маша. Свободна.

— Я выходная сегодня, — оповещает меня. — Я не работаю по выходным. Вчера было исключение.

— А дела принять? — хмурюсь.

— Мне завтра начнут их передавать. Я уже договорилась, — спокойно отвечает и даже улыбается, поняв, что расколола меня надвое.

Четко дает понять, что смогла увидеть то, что я обычно за панцирем прячу. Человека, что убить себя хочет, но не может.

— Ладно, иди.