Мама для подкидышей, или Ненужная истинная дракона

Глава 33

— Объясни, — приказал я.

Мои слова утонули в тишине кабинета.

Элис поморщилась и уселась в кресло напротив рабочего стола. Я ее не торопил, просто любовался. Какое-то время назад я думал о том, можно ли считать эту женщину Элис или нельзя, что значит цельная душа и нецельная, в чем разница между Элис «до» и Элис «после», но потом…

Потом бросил эти бесполезные размышления. Элис, какой я ее встретил, хотелось скорее опекать. Сейчас Элис вызывала огромную бурю чувств от желания ее убить и злости до нежности и стремления защитить. Как будто маленькая девочка выросла, превратилась в сильную женщину и стала безнадежно прекрасной.

Я не смог бы ее променять ни на кого другого. Она собиралась поговорить со мной о школе. Но правда была в том, что я готов был говорить с ней о чем угодно.

Вечера, когда я учил Элис пользоваться магией Мэлори, давно стали моим любимым временем суток. Потому что я мог закрыть дверь кабинета, отрезая нас обоих от всего мира. И просто… побыть с ней.

По правде говоря, это были единственные моменты, когда Элис, кажется, общалась со мной охотно и не хотела расставаться.

Не то чтобы у нас обычно складывались отношения, но после ее признания между нами как будто что-то сломалось, и я потерял даже те крохи симпатии, к которым уже успел привыкнуть. Это злило. И, главное, я совершенно не понимал, в чем дело.

Элис нужны были от меня знания, но я соврал бы, если бы сказал, что не наслаждаюсь ее обществом. Может, я слишком часто представлял то, что мы… возможно, семья. Не то чтобы я понимал по-настоящему, что это такое. Но я мог представить.

Я ждал, пока Элис заговорит, а потом вдруг едва не упал от острой и неожиданной вспышки боли. Сохранить спокойное выражение лица и не закричать было сложно. Боль, от которой я почти отвык за последние дни, снова вдруг решила вернуться и теперь почти закрывала собой мир.

Мать его. Я с трудом втянул носом воздух и принялся считать про себя, как меня учил когда-то Гидеон.

Я предпочитал жить в особняке Мэлори еще и поэтому. Магия особняка, хоть и не принимала меня, но все-таки немного сдерживала заключенную внутри моего тела силу. Так она поступила бы с любым угрожающим чужаком, который рискнул сунуться: попыталась бы усмирить. К тому же терпеть боль каждый день понемногу иногда было легче, чем после нескольких дней передышки получить откат, от которого темнеет перед глазами.

Впрочем, ради Элис я на многое был готов. Ничего, не хрустальный, справлюсь. Не в первый раз. Жаль только, что это все ужасно не вовремя. На секунду все вокруг стало черным, магия внутри взметнулась, как огонь, в который налили масла, воздух вокруг стал тяжелым, как камни.

«Выродок!»

На несколько секунд я как будто потерял сознание из-за ослепляющей волны. Раньше такого не было. Не так сильно. Гидеон говорил, что со временем мой недуг, назовем это так, будет прогрессировать. Это логично. Сила драконов, как правило, растет с годами, моя вряд ли была исключением.

«Ты понимаешь, что если бы все пламя преисподней собралось вместе — то его бы было в половину меньше, чем доставшейся тебе силы⁈ — прозвучал у меня в голове въедливый голос Гидеона. — Ты и так держишься на одном упрямстве, она тебя сожжет рано или поздно, понимаешь ты или нет⁈ Ты сдохнешь! Если ты не начнешь предпринимать меры. Что ты сделал, чтобы получить магию рода Мэлори? Ну? Ничего? А еще ученый! Ты хоть попытался?»

Я втянул носом воздух, пережидая очередную ослепляющую волну.

Кажется, Гидеон что-то говорил о том, что «контакт» с истинной мог бы помочь…

Богиня свидетельница, это единственный вариант, при котором я был бы согласен тесно взаимодействовать с магией Мэлори. Но — как там сказала Элис? — она не сердобольная защитница животных, чтобы ради здоровья дракона ложиться с кем-то в постель. Весьма исчерпывающий отказ.

Я мог бы взять ее силой… или нет? В который раз я подумал, что мой так называемый папаша был бы на седьмом небе от счастья из-за того, как все вышло. Магия рода, которая может спасти меня от боли и ранней трагической кончины (как это потом назовут в газетах), досталась моей истинной, и она проломит мной стену, если я снова попробую ее поцеловать. Какая ирония.

Больше мой так называемый папаша обрадовался бы, только если бы я все-таки сдох побыстрее, желательно — не оставив наследников.

Был, конечно, еще один вариант… Но его даже Гидеон стеснялся предлагать, а я не собирался его рассматривать.

— Ты меня не слушаешь! — вклинился в поток полубредовых мыслей голос Элис.

Я с трудом смог сфокусировать на ней взгляд, хотя видел только рыжеволосое пятно. Должно быть, все это время я выглядел витающим в облаках, хотя Гидеон уверял, что лицо у меня в такие моменты очень серьезное.

«Ты хоть сигналы подавай, что не сдох! — возмущался он. — Сидишь, как, мать твою, памятник!»

Это было года три назад, когда Гидеон всерьез думал, что переезд решит мои проблемы. Мне самому было интересно, так что мы куртуазно выбрались вдвоем в загородный дом, прихватив ящик вина и компанию. Закончилось все… печально. Гидеон потом долго сокрушался, что едва меня не угробил, а я напоминал, что все равно вписал уже его в завещание, был бы повод расстраиваться?.. С тех пор по столице поползли слухи о том, что я проклят, но в глазах потенциальных невест, увы, это только добавило мне очков. А кто бы не хотел рано овдоветь? Сплошные плюсы. Я моргнул, надеясь, что все вокруг перестанет расплываться.

— Тебе плохо? — голос Элис стал обеспокоенным. — Седрик? Ты меня слышишь? Это твое…

«Выродок!»

Нельзя было, чтобы Элис все поняла. Она не должна видеть, как я загибаюсь от боли.

— Все в порядке. — Я встал. Элис замерла с поднятой рукой, как будто собиралась до меня дотронуться. Правда собиралась? — Продолжим завтра. Ты нужна будешь мне в школе днем. Заодно покажешься Гидеону.

Я не услышал, что она говорила. Что-то о методах обучения… Расскажет завтра. А сейчас ей хорошо бы убраться. Барьеры Элис уже, кажется, научилась ставить и удерживать, но… мало ли. У меня самого едва хватало сил на то, чтобы удерживать щит. У меня есть еще немного времени для того, чтобы его укрепить — прежде чем приступ накроет меня с головой.

— Что с тобой? — спросила вдруг Элис. — Это… тебе больно? Я не…

— Это. Не. Твое. Дело.

Только ее жалости мне не хватало.

Встав с кресла, я подошел к двери и дернул ее на себя. Двигаться приходилось на ощупь, потому что перед глазами все плыло и темнело. Но я радовался хотя бы, что могу стоять.

Вроде бы. Мир вокруг не радовал четкостью.

— Потренируйся сама вместо того, чтобы лезть в мои дела.

Щиты, Элис, займись щитами.

— Я могу как-то помочь? — в ее голосе было столько сочувствия, что меня передернуло.

— Делай то, что я сказал. И избавь меня, пожалуйста, от этого тона.

Надеюсь, я хотя бы говорю это вслух, потому что не до конца осознавал даже себя. Хотя чувствовал, что Элис рядом. Мой дракон ее чувствовал. Скребся изнутри, как запертый пес, скулил, и хотел к ней.

Идиот.

Чтоб тебя, Элис, убирайся! Я не видел живых истинных пар. Я почти ничего не знаю о том, как работает наша связь.

Оставалось несколько секунд до того, как меня окончательно накроет болью, и я надеялся только на то, что в этот раз все не закончится тем, что я на месяц окажусь на больничной койке.

В любом случае, мне нужно позаботиться о том, чтобы укрепить ментальный барьер: надеюсь, он поможет закрыть боль от Элис. Не даст ей почувствовать то, что на меня вот-вот свалится. Да ей даже отголоска хватит, чтобы начать кататься по полу! А она — хрупкая.

Нужно сосредоточиться, взять себя в руки, усмирить магию, — а для этого Элис должна убраться и перестать меня отвлекать.

— Ну!

— Конечно. Как я могла подумать, что тебе нужно мое сочувствие.

Элис вылетела в коридор, хлопнув дверью.

Перед глазами отпечатался только рыжий всполох волос — а потом я уже ничего не видел.

Элис

Мудак. Козел. Урод. Да как меня угораздило⁈

Кипя от злости, я вошла на кухню и принялась переставлять с одного места на другое тарелки, чтобы чем-то занять руки.

Одну, естественно, разбила.

Как я могла вообще всерьез подумать о том, что этому самодовольному индюку нужно хоть чье-то сочувствие? Что ему не плевать на то, что я думаю о его школе — и вообще? Да ему безразлично даже, с кем иметь дело, со мной или с той Элис, которая погибла! Истинная — и ладно! Как будто я кусок мяса с меткой, а не человек.

Разбив вторую тарелку, я громко ругнулась и направилась к двери, рядом с которой стояла метла. Жизнь под одной крышей с драконом — не повод для того, чтобы оставлять повсюду осколки. Дети могут пораниться.

Кипя от злости и костеря лорда Мэлори последними словами, я не сразу увидела стоящую на пороге фигурку.

— Эми! — удивленно воскликнула я. — Почему ты не спишь?

Она наклонила голову и сонно моргнула. Растрепавшиеся после сна рыжие косички лежали на плечах, из-за выбившихся из прически волос ее голова напоминала солнышко. Одета Эми была в ночную сорочку до пят.

— С тобой все хорошо?

Я присела на корточки, и Эми нахмурила брови, уставившись мне в лицо.

Она выглядела так, как будто сейчас уснет или как будто прямо сейчас наполовину спит. Почему вообще встала?

— Седрик хороший, — пробормотала Эми. — Ему больно, постоянно. И Рольфу от этого тоже больно.

— Рольфу больно? Это он тебе сказал?

— А зачем ему говорить? Видно же.

Что за?..

— Эми…

Она душераздирающе зевнула и закрыла глаза.

— Мам, я хочу спать. Почему ты меня разбудила?

Она едва не упала. Я вовремя подхватила Эми на руки— не без труда, конечно, — и принялась укачивать.

О чем она говорит? Это ее предсказания, ее дар? Или это просто дурные сны?

А лорд Мэлори… Сердце глупо упало вниз, от тревоги внутри все сжалось.

Выгоняя меня из кабинета, он выглядел абсолютно здоровым. Несмотря на это, мне показалось, что ему нехорошо, но наша связь молчала, как я к ней ни прислушивалась.

И Рольф… Он, с его даром целителя, в самом деле легко улавливал боль других, например, Миры или Ушастика. Эми имеет в виду, что ему тяжело находиться рядом с лордом Мэлори? Я замерла, пронзенная внезапной догадкой. Если боль для лорда Мэлори— дело привычное, то логично, что точный, как радар, Рольф, бежит от него, как от огня. Могло ли это стать еще одной причиной того, что он не хотел учиться в школе лорда Мэлори и даже сейчас старается держаться от него подальше?..

А сейчас… Что происходит сейчас? Прислушавшись к связи истинных, я нахмурилась. Ничего, пустота. Никакой боли, хотя обычно она всегда присутствовала, хота бы фоново. Что бы ни происходило в голове лорда Мэлори, чувствовал он себя явно прекрасно. Или нет? Почему он вдруг разозлился и выгнал меня? Мне казалось… глупо, но мне казалось, что ему тоже нравится проводить со мной вечера. Идиотка. Лорд Мэлори никого, кроме себя, не любит.

Я подняла взгляд, как будто могла через потолок вглядеться внутрь кабинета и узнать, что сейчас на самом деле происходит с лордом Мэлори. Почему меня вообще это волнует?

— Он чувствует, — сонно пробормотала Эми. — Мам, когда мы уедем?

Что чувствует?

Она зевнула, устроив голову у меня на плече.

— Я хочу молока. Мне можно?

— Конечно, малышка.

Голос дернулся, и я попыталась улыбнуться.

А молоко у нас… Ага, в кладовке под кухней, точно. Я усадила Эми на стул и закутала в свою шаль. Сходив за молоком, вернулась к плите, под которой ровным светом горел камень-артефакт. Нужно будет подумать, можно ли сделать артефакты, которые могут без использования плиты нагреть немного жидкости — наподобие наших электрочайников или кипятильников. Будет ли на них спрос? Зависит от стоимости. И еще от…

Я осеклась. Думать о том, как можно расширить ассортимент товаров и потихоньку развивать бизнес было проще, чем… чем иметь дело с липким страхом. Почему Эми проснулась именно сейчас и заговорила о лорде Мэлори? Может, это просто совпадение? И как помочь Рольфу? Отослать его куда подальше? Но куда? И где гарантии, что он будет там в безопасности? Каким бы ни был лорд Мэлори, он в самом деле заботился о детях.

Помешивая молоко, я прислушивалась: в доме было тихо.

Наверное, если бы лорду Мэлори было плохо, я бы услышала? Почувствовала?

— Седрику из-за тебя плохо? — спросила Эми.

— Что? Почему ты так думаешь?

Вздрогнув, я обернулась. Эми сидела за столом и сонно хмурилась, кутаясь в шаль.

— Потому что она на тебя злится.

А, она про это.

— Нет.

— Это потому, что ты — не настоящая? Когда вернется наша мама, он перестанет злиться? А когда она вернется? Скоро?

Я вздохнула. Лорд Мэлори считал, что мы с Элис — одна и та же душа, Эми была уверена, что я не настоящая мама, потому что я «оранжевая».

В целом, я готова была отложить животрепещущие вопросы собственной идентичности до того момента, как появится свободное время об этом поразмышлять.

А если лорд Мэлори не пытается загнуться от боли, то я и вовсе счастлива. Хотя какое мне до него дело?

— Скоро, — пообещала я. — Вот твое молоко.

Я поставила перед Эми на стол горячую кружку и погладила ее по голове. Она сдвинула к переносице бровки.

— Мам, а когда мы вернемся?

— Скоро, я же говорила.

Надеюсь.

— Хорошо. А то там Ушастик — совсем черный.

Эми успокоенно отхлебнула молока, оставив над верхней губой усы, а мне оставалось только догадываться о том, что она имела в виду. Черный? Как староста — черный? Это как-то связано с тем самым Черным? Но от него ведь уже давно ни слуху ни духу. Да и какое ему дело до кота?

Уложив Эми спать, я постояла немного в коридоре, а затем прокралась к кабинету. Решительно, как будто ныряя в воду, постучала.

— Лорд Мэлори…

— Оставь меня в покое! Я неясно выразился?

Вот и поговорили.

Мудак.

Ночью я глаз не смогла сомкнуть, а на следующее утро связалась с Мирой с помощью зеркала.

Дети еще спали, а лорд Мэлори… Я ничего не смогла с собой поделать, всю ночь подходила к его кабинету, припадала к двери, а утром и вовсе заглянула внутрь. Он разбирал какие-то бумаги, раскладывая их по стопкам на столе с таким видом, как будто они нанесли ему личное оскорбление.

Сил у него явно было в избытке, хоть и выглядел он в утреннем свете таким бледным, что краше в гроб кладут. Мне даже показалось, что руки у него колотятся, но иллюзия развеялась, стоило лорду Мэлори вскинуть на меня взгляд.

Дважды мудак.

От души хлопнув дверью его кабинета (мог бы сделать вид, что меня не заметил!), я спустилась вниз и закрылась на кухне.

— Чего тебе надо? — недовольно спросила Мира сразу же, как ее лицо появилось в зеркале.

Ну, ругается — значит, все неплохо. Выглядела Мира тоже здорово, разве что под глазами появились круги, как будто она давно не спала.

Я облегченно выдохнула и спросила:

— Ты в порядке?

— А что мне сделается? Ты чего хотела-то в такую рань?

— Я беспокоюсь, — честно ответила я. — И я хотела бы приехать, чтобы…

— Не вздумай! Ехать еще, я только вздохнула полной грудью! Ни дня покоя от вас, не пытайтесь даже вернуться!

— Не возвращаться? — тут же вцепилась я в ее слова. — Что там происходит?

— Ничего не происходит, тишь да гладь, пока вас нет! — рявкнула Мира. Она держала зеркало на вытянутых руках, чтобы видеть мое лицо, хоть и не признавала вслух свою дальнозоркость. Как и то, что в принципе хочет видеть мое лицо. — Эта только падаль шляется и вынюхивает что-то.

— Падаль? Черный? Он вернулся? Мира, послушай. Ты должна быть осторожна.

— Еще чего не хватало! Чтоб я эту падаль боялась⁈

Судя по тому, что ее голос набрал оборотов — Черного она как минимум опасалась. Впрочем, я и раньше это знала. Не знала только — почему.

— Мира, пожалуйста. Я пришлю за тобой карету. Мне будет спокойнее, если ты будешь в сто…

— Иди на хер! Чтоб я еще убегала от кого-то⁈ Да пошла ты! Бессовестная! Ишь, х…

Ну вот почему она всегда кричит? Я прижмурилась, потому что речь Миры набрала нецензурных оборотов.

— Стоп! — вклинилась я и заговорила, пока Мира снова не начала материться: — Эми сказала… я до конца не поняла, что она сказала. Говорит, что Ушастик — черный. Как староста? Что это может значить?

У Миры на лице мелькнуло что-то, похожее на испуг, а потом она рявкнула:

— Это может значить, что меньше голову ерундой забивай! Тебе она еще и не того наболтает!

Так. Стоп.

— Подожди. Ты же сама говорила, что у Эми — дар.

Мира задохнулась, ее серые глаза широко раскрылись, а потом она зло рявкнула:

— А еще она пигалица безмозглая! Завтра фей увидит — тоже поверишь? Я сама, думаешь, палкой деланная?

— У Эми дар сильнее, чем у тебя.

— Кто сказал⁈

— Ты. Мира. Что происходит? Скажи мне. Почему ты боишься Черного, почему…

— Никого я не боюсь, не выдумывай! И не дури мне голову. Сидите там — и не вздумайте возвращаться! Мне хоть пожить спокойно! Еще из-за кота мне тут будете нервы портить! Бока уже наел больше моих, морда треснет скоро! Потом тоже заберете, чтоб мне на старости лет жить спокойно!

Она щелкнула по зеркалу пальцами, обрывая связь, а я осталась одна на кухне. Что еще за…

Единственное, что я поняла из слов Миры: она уговаривает нас не возвращаться. Но почему? И стоит ли бить тревогу? На эти вопросы ответов у меня не было, а Мира явно не была настроена что-то рассказывать.

С ней что-то случилось или я из-за бессонной ночи вижу проблему на пустом месте?

Застонав, я потерла лоб. Возможно, я бы соображала сейчас лучше, если бы поспала, а не волновалась из-за одного дракона. Почему он вообще ночует в кабинете?.. Ну, то есть… пожалуй, на его месте так поступил бы джентльмен. Но где лорд Мэлори и где джентльмен? Да и не видела я в глаза таких ни в одной из жизней, разве только в фильмах.

Откинувшись на спинку стула, я буравила взглядом зеркало и раздумывала, как поступить.

В этот момент дверь открылась — и в кухню вошел лорд Мэлори. Как обычно — застегнутый на все пуговицы, с прямой спиной.

Наши взгляды встретились.

Кивнув, лорд Мэлори подошел к столу. Он выглядел бледным, под глазами залегли круги. Двигался он скованно, как будто мышцы плохо слушались, но лицо было спокойным.

Сердце сжалось от сочувствия. Мне не показалось вчера? Ему в самом деле было плохо?

— Как вы себя…

— Через неделю мы переедем в новый дом, более просторный, — перебил он. — Пока лучше не выходи на улицу, и детям тоже лучше остаться здесь.

— Но…

— Не спорь. Я усилю охрану. После обеда придет Гидеон, он тебя осмотрит.

— Что? Послушай…

— Просто делай, как я говорю.

Задержав на моем лице взгляд, он потянулся вперед, а затем, оборвав себя на середине движения, вышел. Лорд Мэлори двигался легко и стремительно, как всегда. Только ему пришлось схватиться за косяк, чтобы переступить порог кухни. Или это мне только показалось?

— Лорд Мэ…

В ответ я услышала только хлопок входной двери, такой сильный, что чудом только краска с потолка не начала осыпаться.

Мудак.

Что на него нашло? Мы же… мне казалось, что… Неважно.

Сжав кулаки, я вскочила и подошла к плите. Нужно готовить завтрак: скоро дети проснутся, а служанка, которую нанял лорд Мэлори, придет сегодня только к обеду.

А потом… потом я поговорю с Гидеоном.

Нужно найти новый способ обезопасить себя и детей. Который не будет включать в себя жизнь под одной крышей с лордом Мэлори, после встречи с которым у меня колотятся руки и хочется то его убить, то…

Лорд Седрик Мэлори

Было тяжело уйти от Элис, зная, что я, возможно, вижу ее в последний раз. Но сделать это было необходимо. На короткий миг, когда я зашел на кухню, зрение прояснилось, и я смог ее увидеть. Рыжие волосы, напряженная поза, голубые глаза, ямочка на подбородке, гордая осанка. Она была привлекательна вся целиком, не из-за внешности, конечно, красоток я видел очень много. Дело было в другом. Просто эта была Элис. Как она пахла, как вела себя, как говорила, как, несмотря ни на что, оставалась упрямой и острой на язык.

Я к ней потянулся и тут же одернул себя. Нужно было думать о деле.

У меня слишком мало времени.

На улице, где воздух был по-утреннему свежим и прохладным, стало немного легче, но я не обманывал себя: это иллюзия, которая скоро рассеется.

Идиот. Я — идиот. Все это время доказательства были у меня перед носом, но мне не хватало мозгов, чтобы сложить два и два. Голова после вчерашнего приступа до сих пор была тяжелой, я еле мог переставлять ноги, но нужно было поскорее добраться до дворца, пока не стало еще хуже.

— Лорд Мэлори! — окликнул меня кто-то, похожий на розовое облако. — Ах, как я рада…

Я прошел мимо, вроде бы смог кивнуть. Сомневаюсь в том, что способен сейчас с кем-то поддерживать разговор, даже идти получается с трудом. Главное — успеть добраться до Ривинга.

Стоило бы обратиться к Грегу, конечно, но он и его самые надежные люди нужны мне для того, чтобы охранять Элис и детей.

— Лорд Мэлори…

Да сколько же их тут.

— Седрик! Эй, Седрик, чтоб тебя! — Кто-то схватил меня за локоть. — Ты куда? Сколько пальцев видишь?

Вообще не вижу.

С трудом, но я все-таки смог узнать голос Гидеона. Отлично!

— Твою мать, ты фонишь буквально магией! Опять приступ? Тебе нужно в госпиталь, идем. — Он потянул меня куда-то вправо. Или влево? — Ты идти можешь? Чтоб тебя… никогда такого не видел. Седрик…

Голос у Гидеона был испуганным. Я остановился и удержал его за плечо. Кажется, за плечо.

Удачно, что мы встретились! Должно быть, он как раз шел к Элис — я смог связаться с ним утром по ментальной связи, хоть Гидеон и ненавидел такой способ, заявляя, что «я не дракон, я к тому, чтобы мне в голову вламывались, не привык! Держи свои указания подальше от моих мозгов!»

Да, такой способ связи любили не все люди, даже Грег его терпел просто потому, что иначе я отказался бы с ним работать. Но у меня не было времени на то, чтобы искать Гидеона самостоятельно или передавать письмо. Времени вообще ни на что не было.

— Стоп. Ответь мне на один вопрос.

— Тебе к укрепляющим артефактам надо!

— Успеется. Ты мне скажи как целитель.

— Да, ты можешь сдохнуть! — рявкнул Гидеон. — Причем скоро! Или ты сейчас же подключишься к укрепляющим артефактам, или я прямо сейчас пойду к твоей истинной и…

— Пойдешь, но позже, ее нужно осмотреть. Гидеон. «Напиток живой силы». Из чего он готовится? Вы наверняка должны были это изу…

Я не договорил, чтобы перевести дух. Дракон внутри как будто горел. Ему было мало его же собственного тела, магия просто жгла его изнутри. Плохо. Но время еще есть.

— Седрик, тебе нужно в госпиталь. Я не шучу. Ты белый, как покойник. От тебя фонит. Ты на ногах не стоишь. Ты вообще видеть можешь? Или плывет все перед глазами?

Все-таки хорош он в диагностике.

— Я в порядке. Ответь на вопрос, это важно!

— Зачем тебе? Своей силы мало? А, хотя ладно, с кем я говорю. Как будто ты хоть раз к кому-то, кроме себя, прислушивался. Из чего он может готовиться, дрянь эта? Из сердца, притом что магический уровень обладателя должен быть выше среднего.

— И он работает?

— Через раз. — Я мог бы поклясться, что Гидеон гадливо передернул плечами. — Ты же знаешь, что магическое ядро у людей находится в сердце. После смерти еще какое-то время оно рабочее, хотя и капризное. Можно сварить из него, собственно, «Напиток живой силы». Только…

— Только вырезать сердце должен «наделенный властью», — продолжил я.

— Мы можем сменить тему? Мне даже говорить об этом мерзко.

Я дернул головой.

— Иди к Элис, осмотри ее. Если нужно — подключи к укрепляющим артефактам. Кажется, ее мой приступ не задел, но…

— Седрик, ты в своем уме? Ты еще и барьер держишь? Ты понимаешь, что тебя это в миллион раз быстрее истощает?

Естественно. Не хватало только, чтобы ее тоже задело. Элис ни в чем не виновата.

Все-таки я идиот. «Наделенный властью» — это буквально любая сошка, которая управляет хотя бы микроскопической деревней. Может, управляющий магазином бы тоже подошел, конечно, но «Напиток живой силы» был настолько отвратительным и темным, что официальной наукой, конечно, не изучался.

Так что те, кому пришло бы в голову что-то такое сварить, использовали бы, конечно, какой-то надежный вариант. Например — старосту. Например, Верхних Петушков.

Я идиот. Много лет назад, только получив титул герцога, я недоумевал, какой левой пятки богини в Верхних Петушках вдруг сменился староста, хотя поколениями там правила семья Миры. Которая вдруг — вот уж совпадение, — погибла. Почти все, кроме, собственно, Миры.

Она тогда наотрез отказалась от того, чтобы занять пост старосты, который был положен ей по наследству, и я не придал этому значения. Мне тогда было лет семнадцать, свалившихся на меня дел было слишком много, а готов я к ним не был совершенно. Если бы я уделял внимание всему, что происходит в каждой лежащей на моей земле деревне, сошел бы с ума.

Но сейчас то старое происшествие всплыло в памяти и стало частью одной большой картины.

Новый староста в Верхних Петушках, который когда-то взялся не просто так. То, что Роза, которая явно связана с похищениями детей, туда приезжала. То, что Элис что-то о ней узнала и пыталась шантажировать.

Как в этом замешан мой покойный папаша — сейчас дело десятое. Хотя и отдельно отвратительное.

— Гидеон, скажи мне еще одну вещь.

— Я тебе столько всего скажу! Как только ты, мать твою, сбросишь барьеры и позволишь тебя вылечить! Ничего с твоей драгоценной Элис не сделается! Седрик, чтоб тебя, ты…

— Если допустить, что существует дар ясновидения — «Напиток живой силы», приготовленный из сердца его обладателя, был бы невероятно эффективным, верно?

Повисла пауза. Десять, девять, восемь… Счет не особо помогал, но с ним было спокойнее, привычнее. В целом — когда-нибудь это должно было случиться. Я и так долго продержался.

— Седрик… — снова начал Гидеон. Замолчал, а потом продолжил: — Да, вероятнее всего. Ясновидение — если бы оно существовало, ни разу не видел никого, кто им бы обладал, — исключительно ментальный дар, замкнутый на себе. Из-за этого его проще всего было бы заключить в зелье, усилить и передать, хотя, будь я на месте способного на такое человека, я бы скорее взял ясновидящего за яйца и заставил на себя работать. Прекрасно же! Хочешь — погоду предскажет, хочешь — политическую обстановку. Почему ты вообще…

Я выдохнул, перестав слушать брань Гидеона.

— Да зачем ты вообще вспомнил об этом! Никто этот «Напиток живой силы» не варит, забот не оберешься, а толку — ни хрена, далеко не факт, что что-то сработает. И…

Гидеон осекся, и в этот момент по барабанным перепонкам ударил злобный женский голос:

— Масюсик!

— Чтоб тебя, — ругнулся Гидеон и зашевелился. — Адель, давай позже поговорим.

— Масюсик, почему мне говорят о том, что этой ночью ты был у леди…

Гидеон щелкнул пальцами по зеркалу.

— Сил моих нет, уже и у леди нельзя переночевать. А ясновидение — это вообще сказки. Говорят, такие маги даже иллюзии могут создавать, ну где это видано. Слушай…

— Отправляйся к Элис. Проследи, чтобы она и дети оставались дома.

Особенно дети. Особенно Эми, которая так по-глупому показала свой дар при старосте. Тот умом не блистал и мог не все понять, но все-таки…

Иронично, что все это время я думал: в столице опаснее. Оказалось, наоборот. Захотелось дать Грегу еще одно указание усилить охрану дома. Третье за сегодняшнее утро.

Мне нужно было во дворец, чтобы рассказать об этом Ривингу: как ни крути, мне нужны полномочия на официальный арест, а дать их может только начальник королевской тайной службы.

Нет, можно, конечно, все просто спалить, но я сомневался в том, что все еще сохранил способность оборачиваться во вторую ипостась, дракон внутри затих, все, что я ощущал — обжигающую, как пламя, боль.

К тому же, теперь я мог быть точно уверен в том, что Ривинг не замешан в похищении детей: они с моим так называемым папашей, предыдущим герцогом Мэлори, терпеть друг друга не могли. Так что говорить с ним можно было совершенно спокойно, не опасаясь того, что дело спустят на тормозах.

Возможно, если я брошу Ривингу кость в виде того, что раскрытие этого дела позволит поставить несмываемое пятно на репутацию рода Мэлори, он даже пошевелится с большим энтузиазмом. Опять же — это должно быть громким, можно заработать очков в придворной гонке и выдвинуться вперед по сравнению с генералом, или с кем там соревнуется Ривинг.

В любом случае, если это не сработает, придется тряхнуть связями и обратиться напрямую к его величеству, хоть я и не хотел это делать.

Времени просто не было — совсем.

Главное, чтобы Элис с детьми не высовывались, пока со всем не будет покончено. Она должна быть в безопасности — и ее дети тоже, разумеется. Но главное — Элис. Она должна быть в безопасности и счастлива.

— Гидеон, у меня к тебе будет просьба.

Тишина.

— Ты фонишь, — безжизненным тоном произнес Гидеон. — Магией, теперь еще и жаром. Ты это осознаешь вообще? Ты буквально заживо горишь. Ты понимаешь, что если в ближайшие несколько часов ничего не предпринять, то ты просто сдо…

— Я хочу, чтобы ты проследил за Элис. И за тем, чтобы…

— Чтобы?

— Чтобы ей передали мои деньги и мой дом после того, как все закончится.

— Почему? Какого х…

— По завещанию.

Элис

Все валилось из рук. Пытаясь приготовить для детей завтрак, я разбила три яйца, уронила сковородку, пролила молоко… Даже метла упала.

От неясной тревоги хотелось буквально лезть на стены, я не понимала, что происходит — и мне было больно.

Понимала я только то, что мне нужно уносить ноги, пока в голове остались хоть какие-то мозги.

Вот удостоверюсь, что лорд Мэлори в порядке — и пошлю его к черту.

— Ауч! — воскликнула я, обжегшись о плиту, и сжала зубы. Нужно успокоиться, иначе я останусь без пальцев. — Сейчас будет завтрак! — объявила я детям.

Те были странно притихшими, даже болтливая обычно Эми.

Когда я к ним обернулась, то успела заметить, как Хью и Рольф переглянулись, а потом бросили взгляд на Эми. Чего это они?

— Мам, — медовым голоском позвала Эми, вертя в руках стакан с молоком. — Ты говорила, мы скоро вернемся домой. А как мы будем туда добираться из столицы? Пешком же слишком долго, а Зараза осталась у Миры… Как вообще можно добраться отсюда до дома?