Глава 14

Никанор давно уже привык жить двойной жизнью. Весь день он провел в банке у Андреаса, играя уже привычную роль крупного денежного туза, уверенного в себе человека. Они обсуждали предстоящую избирательную кампанию, составляли речь Андреаса перед избирателями. Потом Никанор обедал в доме у Пеньяранды. В сущности, до позднего вечера он играл роль. Роль преуспевающего дельца, покровителя начинающего политика, лучшего друга и советника Андреаса Пеньяранды.

И вот наконец он освободился и поспешил на встречу с Тельмой. Она уже давно с нетерпением ждала его у накрытого стола. Никанор с облегчением сбросил все свои маски, как только переступил порог этого дома. Здесь он отдыхал от дел и становился самим собой — далеко не уверенным в себе, отягощенным множеством забот человеком нечистой совестью. Тельма знала его долгие годы, перед ней не нужно было никого играть.

Только ей он мог довериться и рассказать обо все что его тревожило.

— Скоро у нас с тобой будет больше свободного времени, дорогая, — обещал он. — Мы будем чаще видеться, как только Ники женится на Мелиссе. Сейчас для меня самое важное — устроить судьбу.

Вчера Никанор проводил Ники на пристань. Долгожданная прогулка на яхте наконец состоялась. Ники отправился путешествовать с Мелиссой, ее подругой и Энди. Никанор возлагал на это плавание большие надежды. На яхте все должно решиться. Там Ники обещал сделать Мелиссе предложение. Они вернутся женихом и невестой.

— Но почему ты так настаиваешь на этом браке? — недоумевала Тельма. — Ведь Ники не любит эту девушку. Будет ли он счастлив с ней?

Ах эти женщины, снисходительно улыбнулся Никанор. Даже в зрелом возрасте они продолжают грезить о любви. Любовь приходит и уходит При заключении браков романтические чувства не так уж и важны. Вот он сам женился когда-то по любви. И что из этого вышло? Сейчас он многое бы дал, чтобы избавиться от жены.

— Женившись на Мелиссе, Ники станет членом очень влиятельного и респектабельного семейства, — терпеливо объяснял Никанор Тельме. — Сам я живу с чувством постоянной опасности. Меня могут арестовать. Но Ники не посмеют тронуть.

Андреас заступится за зятя. К тому же Ники ни в чем не замешан. Он ничего не знает о моих делах.

— Ради Бога, будь осторожен! — каждый раз молила его Тельма.

Она знала, чем занимается Никанор. На ее квартире он иногда встречался со своими подчиненными. Все эти люди очень не нравились Тельме. Она чувствовала, что они способны на любую подлость, предательство и даже убийство. Особенно недолюбливала она Роберто.


В тот вечер, когда случилось несчастье с Ники, как раз Роберто и позвонил Никанору. И потребовал немедленной встречи.

— Это очень важно, шеф, — настаивал он.

Никанор поморщился, ему так хотелось отдохнуть хотя бы несколько часов, не думать о делах, но вынужден был уступить. Роберто не терпелось вручить шефу чек, полученный от Энди. Ненси каждый день требовала от него денег. И вот наконец Энди удалось выпросить у тетки довольно значительную сумму. Но это была только часть его долга за маленькие пакетики с зельем, которыми регулярно снабжала его Ненси. По, этому поводу Ненси выразила недовольство и даже отказала Энди в назначенном ранее любовном свидании. Он был в отчаянии, в ярости, обещая завтра же достать еще денег.

— И это все? — спросил Никанор, разглядывая чек. — Мог бы подождать до завтра.

— Хочешь, я вытрясу все деньги из этого маменькиного сынка? — злобно сказал Роберто, — Он, видите ли, отправился прогуляться на яхте. До чего ненавижу этих молодчиков с собственными машинами, яхтами.


— У тебя явно садистские наклонности, — брезгливо покосился на громилу Никанор. — Одни мечты — сломать кому-нибудь кости, набить морду. Не смей его трогать. Пускай его долг растет, — это нам на руку.

— Я-то думал, вы хотите испортить жизнь его папаше-банкиру, — Роберто был явно разочарован и недоволен.

— И не думай впредь. Я думаю, а ты всего лишь исполнитель! — взорвался Никанор. — И не своевольничай. Ступай, ты и так отнял у меня много времени.

Этот идиот способен все испортить, так ненавидит богатых и любит драться, с беспокойством думал Никанор. Сам он был вовсе не на вершине пирамиды, а всего лишь средним звеном в иерархии. Получил задание от шефов сделать Андреаса Пеньяранду своим человеком, связать его какими-то обязательствами. И Никанор преуспел в этом деле, стал близким другом Андреаса, организатором его предвыборной кампании. А Энди мог бы стать дополнительным рычагом воздействия на, Андреаса, если тот в будущем вздумает заартачится и откажется выполнить их волю. Вот почему Никанор так испугался, что этот безмозглый от пустит в ход кулаки и нарушит его планы, его тонкую игру.

Только Никанор отогнал наконец все мысли о делах и расслабился, развалившись с бокалом в руке в мягком кресле, как вновь раздался телефонный звонок. Тельма уговаривала его не брать трубку. Но Никанор, вздохнув, все таки потянулся к телефону. Если кто-то из его людей звонит сюда, то дело экстренное, не терпящее отлагательства.

— Что случилось? — недовольно рявкнул Никанор в трубку, но вдруг побагровел и сник. — Ники упал в воду? Этого не может быть, мальчик прекрасно водит яхту! Он жив? Скажите мне правду! Я немедленно выезжаю.

Случилось несчастье, сразу поняла Тельма, бросившись к Никанору. Тот тяжело дышал, прижав ладонь к сердцу.

— Если с Ники что-нибудь случится, я этого не переживу, Тельма, — стонал он. — Сын — единственный смысл моей жизни. Но нет, мой мальчик хорошо плавает, он выплывет, я это чувствую, он жив.


В доме Андреаса Пеньяранды царила тишина. Все говорили шепотом или вполголоса, как в траурные дни. Ники все еще не нашли. Яхта вернулась, но никто не мог добиться от Энди и Мелиссы вразумительного рассказа о том, как все случилось. Никто якобы не видел Ники в тот момент, когда он упал в воду.

— Может быть, на повороте яхта сильно накренилась, — предполагал Энди. — Мы хватились когда его уже не было на палубе. Кто поднял тревогу? Кажется Мелисса. Я тут же позвонил спасателям. Мы несколько часов прочесывали этот район, но никого не нашли.

— Он умер, я чувствую, его уже нет в живых! — со слезами причитала Карола, подруга Мелиссы.

— Замолчи сейчас же, не ной! — приказала ей Мелисса. — Может быть, все еще обойдется и он доплывет до берега.

Мелисса была очень встревожена и подавлена. Казалось, ее что-то мучило. Но в общей суматохе этого никто не замечал. Никанор был убит горем. Утром они даже отменили очень важное совещание, и Андреас привез его домой, чтобы он смог чуть-чуть отдохнуть и забыться. Никанор всю ночь провел на пристани и вместе с береговой службой несколько раз выходил в море. И сейчас он продолжал каждые полчаса звонить спасателям — нет ли каких новостей. Новостей не было.

Все утешали Никанора и уговаривали его поесть. В это время Мелисса тихо выскользнула из дома и, пройдя через сад, очутилась во владениях другой семьи — Сандовалей. Она знала, что дядя Луис Фелипе еще не ушел в офис. Он был единственным человеком, с которым она могла поговорить откровенно.

— Что случилось, девочка? Зачем я тебе понадобился? Почему ты так взволнована? — Луис Фелипе любил Мелиссу как свою дочь и сразу замети, что она сама не своя.

— Дядя, у меня неприятности. Мне нужна твоя помощь.

И Мелисса сбивчиво рассказала ему все. На яхте они с Ники, как всегда, ссорились и старались уязвить друг друга побольнее. Мелиссу злило, что отец заставляет ее встречаться с ним. Но и Ники тоже выполняет волю отца и терпеть ее не может.

— Я слегка толкнула его, дядя. Это была шутка, клянусь. Я не думала, что случится что то плохое. Может быть он погиб. По моей вине. Что мне делать?

— Успокойся. Не будем опережать события, Мелисса. Ники молод, силен. Будем надеятся на лучшее. Никому об этом не рассказывай. Мы что-нибудь придумаем.

Луис Фелипе обладал особым даром воздействия на людей. Мелисса почувствовала его спокойную, уверенную силу. Ей стало легче. Она почти поверила, что все уладится, Ники найдут. Ну почему Луис Фелипе не ее отец, не раз с тоской сожалела Мелисса.

Луис Фелипе проводил племянницу и хотел было незаметно выскользнуть из дома. Он чувствовал себя виноватым перед Клаудией. Уже который день он возвращался домой очень поздно. А вчера даже не поднялся в спальню. Ему все труднее становилось оправдываться перед женой. Клаудиа окликнула его уже двери.

— Как, ты уже уходишь, Луис Фелипе? Что происходит? Я не видела тебя два дня, — не смогла удержаться она от упреков.

— Но ты сама говорила, что плохо себя чувствуешь. Я не хотел тебя беспокоить, — оправдывался он.

— Мы тобой живем как соседи под одной крышей, а не как муж с женой. — с раздражением говорила Клаудиа. — Весь день звоню тебе в офис и не застаю, Где ты проводишь вечера, мне тоже неизвестно…

— Прошу тебя, Клаудиа, не терзай меня. Ты знаешь, как мне ненавистны твоя постоянная слежка, твоя ревность! — взорвался Луис Фелипе. — Если ты не перестанешь давить на меня, я подам на развод.

— Я знала, знала, у тебя есть другая женщина. Признайся, кто она? Вернись! — кричала ему вслед Клаудиа.

Но Луис Фелипе стремительно выбежал из дома и направился к машине. Эти жестокие слова вырвались у него случайно, но сейчас он почувствовал, что готов к развязке, что развод был бы лучшим выходом для всех.


— Я вся как натянутая струна, — жаловалась Клаудиа сестре. — Сегодня он впервые прямо заговорил о разводе. Я не смогу жить без него, Ольга. Где твой Вальдес? Я вчера весь день звонила ему в агентство. Его нет.

Клаудиа говорила по телефону и поглядывала часы — уже шесть. Луис Фелипе, конечно, не возвращался. Похоже, и этот вечер ей придется провести в одиночестве. Раньше ей удавалось справляться с собой. Но сегодня, после разговора о разводе и нескольких безуспешных звонков в офис к Луису Фелипе и частному детективу Вальдесу, Клаудиа была необычайно взвинчена. Нервы у нее сдали. Она схватила сумочку и поспешила в офис. Зачем? Она сама не могла бы объяснить этого. Просто чтобы еще раз убедиться, что муж так и не вернулся в свой кабинет. Значит, он с ней. На той же квартире, куда она звонила, или в загородном ресторане. Воображение уже рисовало ей картины, от которых Клаудиа приходила в ярость и отчаяние.

В эту минуту Луис Фелипе входил в свой кабинет, усталый, но довольный. Несколько часов подряд они с Рене провели в студии, отбирая девушек для предстоящих съемок рекламных роликов. Он славно поработал и имел полное право на отдых. Вот почему Луис Фелипе был в отличном настроении. Прежде чем скрыться за дверью кабинета, он одарил Мариелену нежным и многозначительным взглядом. Через полчаса они собирались вместе отправиться в свое гнездышко. Мариелена ответила ему таким же взглядом. Они уже давно научились разговаривать без слов.

Она аккуратно разложила по пакетам бумаги, заперла столы, наметила в блокноте, что предстоит сделать завтра. И даже не заметила, как вслед Луисом Фелипе в кабинет проскользнула одна из фотомоделей, Татьяна. Сеньора Сандоваля всегда осаждали люди — клиенты, модели, девушки, жалеющие получить работу.

В ближайшие дни фирма должна была подписать очень выгодный контракт. Поэтому все девушки-фотомодели были взволнованы и озабочены. Всем хотелось получить эту работу. Но Татьяна отличалась особой активностью. «Под лежачий камень вода не течет, — говорила она. — Действовать — вот мой девиз». Обычно нахальством и напором она добивалась своего, особенно от мужчин. Татьяна была очень хорошенькой и знала это.

На Луиса Фелипе она повела атаку уже давно. Пустила в ход все свои чары. И все напрасно. Этот истукан, сеньор Сандоваль, оказался на удивление равнодушным и непробиваемым. Он попросту не замечал ее кокетства, ее соблазнительных поз. Татьяна была уязвлена. Она даже предложила ему как-то после работы посидеть в кафе Но он вежливо отказался, сославшись на занятость. К тому же ее ухаживания не остались незамеченными: подруги и Рене посмеивались над ней.

— Будь осторожна, Татьяна, ты еще не имела дела с его женой, — советовал ей Рене.

Так вот в чем дело — он просто боится своей супруги-мегеры поняла Татьяна. Поэтому она после просмотра незаметно последовала за Луисом Фелипе в кабинет, не сомневаясь, что, оставшись с ней наедине, он мигом сбросит свою притворную годность. До нее доходили слухи о многочисленных романах сеньора Сандоваля в прошлом. Но хитрец предпочитал обделывать свои любовные делишки без свидетелей.

Луис Фелипе встретил ее удивленным взглядом.

— Сеньор Сандоваль, я видела, как вышла ваша секретарша, и воспользовалась этим, — сказала Татьяна, — смело глядя ему прямо в глаза, — Мне нужно поговорить с вами наедине. У меня столько интересных идей. Согласитесь, в нашей работе много рутины. Нужны новые веяния, смелые находки.

— Вот и хорошо, — согласился Луис Фелипе. — Расскажите все Рене. Это его поле деятельности.

— Нет, вы — человек умный, интеллигентный. Только вы поймете и оцените мои задумки, — настаивала Татьяна, принимая одну из самых выигрышных своих поз. — Вы не можете мне отказать в такой малости — подарить мне час-другой своего времени. Я давно хотела продемонстрировать вам свои актерские способности, свой темперамент.

Татьяна подошла так близко к Луису Фелипе, что тот вынужден был отстраниться.

— Не будьте таким робким, — Татьяна положила ладонь ему на шею и чуть пригнула к себе его голову.

— Я вовсе не робкий, — озадаченно отвечал Луис Фелипе, пытаясь высвободиться.

Женщины не обделяли его вниманием, но, никто еще так откровенно не вешался ему на шею.

В эту минуту Клаудиа уже входила в приемную. Чуть ли не с порога она заговорила взволнованно сбивчиво:

— Где мой муж, Мариелена? Я звонила весь день. Ты знаешь эту женщину. Кто она?

— Сеньора! Ваш муж в кабинете, он только что вернулся, — пролепетала испуганная Мариелена.

У Клаудии был устрашающий вид. Казалось, она сейчас разнесет в щепки всю приемную. Недоверчиво взглянув на Мариелену, она бросилась к дверям кабинета и распахнула их. Мариелена робко выглядывала из-за ее плеча. То, что они увидели, потрясло обеих женщин. Полуодетая красотка обнимала Луиса Фелипе за шею, их губы почти встретились. Парочка тоже заметила вошедших. На какое-то время воцарилась гнетущая тишина…

Первой нарушила молчание находчивая Татьяна, которая часто попадала и в более щекотливые ситуации.

— Это совсем не то, о чем вы подумали, сеньора, — льстиво защебетала она. — Мы просто репетировали. Я фотомодель.

— Вы бесстыдница, которая путается с женатыми мужчинами! — в ярости кричала Клаудиа, наконец-то столкнувшись со своим врагом лицом к лицу. — По вашей одежде видно, что вы потаскушка. Надавать бы вам пощечин.

И Клаудиа бросилась на соперницу. Если бы не Луис Фелипе. она бы закатила Татьяне хорошую оплеуху.

— Ну и жена у вас, сеньор Сандоваль, настоящая фурия, — бросила на прощание Татьяна, поспешно убегая от греха подальше.

— Дрянь! Завтра же тебя не будет в фирме. Я вышвырну тебя вон! — кричала ей вслед Клаудиа.

Пока продолжалась эта перепалка, Мариелена потерянно стояла в дверях кабинета. Увиденное потрясло ее не меньше, чем супругу шефа. Луис Фелипе заметил это. Ему хотелось броситься к Мариелене и объяснить ей все. Но вместо этого приходилось сдерживать бушующую жену.

— Сейчас же перестань кричать, Клаудиа. Я тебе клянусь, ничего не было, — терял он терпение. — Посмотри на себя. На кого ты похожа? Раньше ты никогда не опускалась до истерик.

— Ты клянешься! — рыдала Клаудиа. — Как будто у меня нет глаз. Вот свидетель — Мариелена. Она тоже видела.

Луис Фелипе, взглянув на Мариелену, понял, что ее будет труднее убедить, она не простит ему никогда.

— Сеньора, успокойтесь. Подождите, я дам вам воды — Мариелена принесла Клаудии стакан воды.

Она чувствовала себя такой же несчастной и обманутой, как эта женщина. Ей хотелось поскорее очутиться дома с родными и забыть эту безобразную сцену.

— Все, Клаудиа, поговорим дома. Уходи! — Луи Фелипе настойчиво выпроваживал жену, чтобы поскорее остаться наедине с Мариеленой.

— Луис Фелипе, я тебя прощаю. Обещай мне только, что никогда больше не увидишься с ней. Обещай! — умоляла Клаудиа.

Луис Фелипе мог пообещать что угодно, только бы поскорее избавиться от нее. Он утешал ее ласково, как больного ребенка. Поклялся в своей невиновности. Проводил Клаудиу до машины и поцеловал на прощание. Потом бросился в офис и напрасно обыскал приемную и кабинет. Мариелена исчезла.


Вечером Тео закрыл магазин и занялся счетами и кассой. Вдруг в дверь тихо постучали. Этот поздний посетитель явно не был покупателем. Каково же было изумление Тео, когда на пороге он увидел Тельму. Сколько раз он просил ее не приходить сюда, потому что боялся ревности жены и неприятностей в доме.

— Прости, я на минутку, — прошептала Тельма, испуганно озираясь вокруг, нет ли поблизости Фучи. — Пойми, я больше не выдержу этих мучений, неизвестности. Скажи, где мой сын, и я тут же уйду. И не буду больше тебя беспокоить.

— Тельма, ты опять за свое, — простонал Тео. — Это не твой сын, ты сама от него отказалась. Он давно живет в другой семье, у него есть родители.

— Но я его мать, я его настоящая мать! — исступленно твердила Тельма. — Я жалею о том, что отдала его. Не могу больше жить с этим чувством вины. Хочу обнять моего мальчика, на коленях просить у него прощения. Я думаю только о нем. Скажи, это Леон?

— Хватит, Тельма, не изводи себя. Это не Леон. Твоего сына я отдал бездетной семье из Нбю-Йорка. Ты не имеешь на него никаких прав.

— Какой, какой семье? Скажи, пожалей меня! — со слезами молила Тельма.

Тео вспомнил, как двадцать лет назад он принес в дом крохотного пищащего младенца и сказал жене:

— Фуча, неужели мы бросим этого беднягу на приизвол судьбы? Его родители погибли в автокатастрофе, и у него никого не осталось в этом мире, ни одного близкого человека.

У его жены всегда было доброе сердце. Она не раздумывала ни минуты, взяла малыша на руки, прижала к груди, и с этой минуты он стал ее родным сыном, И вот теперь, много лет спустя, Тельма не дает ему покоя, требуя сказать, где ее ребенок. Признаться, Тео очень жалел ее. Он видел, как искренне ее раскаяние, как страстно ей хочется хотя бы повидать сына. Утешая, он обнял ее за плечи, вытер ее слезы своим платком. Как ей помочь, мучительно раздумывал Тео. Если сказать ей правду о Леоне, это внесет такую смуту и раздор в его дружную семью. Прежде всего, это сделает несчастной Фучу. Она всегда болезненно ревновала его к Тельме и ненавидела ее.

— Как посмела эта наглая мерзавка явиться сюда! — вдруг раздался возмущенный возглас.

На пороге стояла разгневанная Фуча. Она не своим глазам. Случилось то, чего так боялся Тео.

— Успокойся, Фуча. Сейчас я тебе все объясню. Тельма зашла на минутку посоветоваться. У нее проблемы, — Тео загородил собой гостью, потому что жене явно не терпелось расправиться с ней.

— Простите меня, я уже ухожу, — бормотала Тельма, пятясь к двери.

— Нет, ты не уйдешь просто так. Я научу тебя уважать приличных людей. Гулящая! Шлюха! Получай! — Фуча вырвалась из рук Тео и отвесила Тельме увесистую пощечину.

Тельма не защищалась и не оправдывалась. Закрыла лицо ладонями и молча выбежала за дверь. Но эта тихая покорность не остудила Фучу. Только теперь ее гнев обрушился на мужа.

— Мы прожили с тобой столько лет, вырастили детей. Как ты можешь так поступать со мной? — набросилась она с упреками на Тео, — Ты помнишь, как мы приехали сюда без гроша, работали с утра до ночи в нашем магазине. Я всегда была тебе верной помощницей и подругой. И вот теперь на старости лет ты спутался со своей старой возлюбленной.

— Как тебе такое пришло в голову, Фуча! — пытался вставить словечко и оправдаться Тео. — У нее большое горе, а поделиться не с кем. Она очень одинокая и очень несчастная женщина.

Но Фуча ничего не желала слышать об этой злодейке. У нее всегда были легионы мужчин, какая же она одинокая. Вот пускай ее клиенты и решают ее проблемы. Нет, Фуча была уверена, что Тельма вертится возле ее, мужа только с одной целью — соблазнить его, отбить от семьи. Такая у нее натура. Для этого она и прикидывается несчастной и просит советов.

Тео не переставал удивляться как люто его жена ненавидит Тельму. Обычно Фуча была необыкновенно сердобольной женщиной, жалелаи опекала соседей, родственников. Но как толькоречь заходила о Тельме, она становилась жестокосердной и непреклонной. Вот что делает с женщинами ревность, сокрушался Тео.

С этого дня его жизнь превратилась в ад. Фуча не разговаривала с ним и не замечала его приветствия, то изводила его руганью и упреками. Тео были невыносимы обвинения в предательстве и неблагодарности, но он молчал в ответ. Спорить с Фучей было бесполезно. К тому же Тео видел, что жена тоже страдает, мечется. Она даже стала прихварывать.

По вечерам Тео не хотелось возвращаться домой, чтобы не видеть угрюмое лицо Фучи и не слышать ее ворчания. Он шел куда-нибудь в бар иликафе пропустить рюмочку-другую и забыться, алкоголь помогал мало, тяжелые мысли все равно одолевали. Что, если Фуча узнает, кто мать Леона? Что, если все откроется? Тео знал, что все рано или поздно становится явным.

Загрузка...