Мариелена

Глава 8

Устройством на работу в рекламное агентство Рене был обязан никому иному, как жене Луиса Фелипе, Клаудии.

Он хорошо помнил то время, когда, для того чтобы заработать на кусок хлеба, брался за любую, даже самую тяжелую работу. А между тем Рене был классный специалист.

Клаудиа случайно увидела снимки Рене в какой-то бульварной газетенке. Она тогда сама подыскивала штат для агентства, стремясь нанимать в основном мужчин, а если женщин — то некрасивых и в возрасте.

Клаудиа разыскала Рене и пригласила его работать в фирме своего супруга. С того момента дела Рене совершенно наладились, и он не уставал возносить Богу молитвы за Клаудиу. Вот почему ему были неприятны намеки Пуриты, повсюду разносившей сплетни, что у Луиса Фелипе и Мариелены — любовь. Он в это верил и не верил. Конечно, Мариелена красивая и хорошая девушка, но Клаудиа всегда была предана Луису Фелипе, всегда обожала его, и чтобы он оставил ее ради секретарши — это казалось невозможным. С другой стороны, Клаудиа на много старше мужа, и разница в возрасте становится с годами все заметней. К тому же у них нет детей.

Рене ощутил себя чуть ли не загнанным в западню, когда Клаудиа обратилась к нему за помощью.

— Я пришла к тебе, потому что между нами есть некоторое доверие, — начала Клаудиа. — Ни к кому другому я бы не позволила себе обратиться, только к тебе, Рене. Ведь ты мне не откажешь в просьбе?

— Я ни в чем никогда не смогу отказать вам, — подтвердил Рене.

— Я должна знать, Рене, существуют ли между моим мужем и его секретаршей любовные отношения?

Этот прямой вопрос, тон, которым он был задан, а главное, потерянный вид Клаудии поразили доброго Рене в самое сердце. Ах, как нехорошо получается! Конечно, сам он не сомневался в, что Луис Фелипе питает какие-то чувства к Мариелене, он сам это видел, видел, какими глазами смотрит шеф на девушку, но о том, как далеко ли их отношения, — Рене и думать не хотел. Он наделся, что девушка себе ничего такого не позволит.

— Клаудиа, — сказал он, стараясь, чтобы его слова прозвучали как можно убедительнее, — между ними ничего нет! Они просто вместе работают. Вот и все.

— Ты не обманываешь меня? — с мольбой спросила Клаудиа.

— Нет. Я не обманываю вас, — сделав над собой усилие, выговорил Рене.

Однако Клаудиа не поверила в правдивость утверждения Рене относительно верности ее супруга. И только случайная встреча, которую ей послала судьба, окончательно развеяла ее сомнения.

В последнее время они с мужем стали часто ходить в кино. Клаудиа не понимала этого вдруг появившегося пристрастия Луиса Фелипе к боевикам. Она подозревала, что он таскает ее по кинотеатрам нарочно, чтобы как можно меньше оставаться с ней наедине, и эта мысль выводила ее из себя.

Они уже выходили из кинотеатра, когда вдруг столкнулись с секретаршей Луиса Фелипе. Девушка была не одна. Ее сопровождал красивый, весьма интеллигентной наружности мужчина. При виде этой пары Луис Фелипе слегка изменился в лице, чего Клаудиа, во все глаза, смотревшая на спутника секретарши, не заметила. Зато Мариелена не смутилась. Поприветствовав шефа, она самым светским тоном произнесла:

— Хавьер, позволь представить тебе сеньору Сандоваль, супругу моего шефа… Сеньора, это мой жених, доктор Хавьер Варела.

— Как, ты помолвлена, Мариелена?! — не в силах скрыть своей радости воскликнула.

Мужчины в это время чинно раскланивались.

— Да, сеньора, помолвлена. Извините, нам пора…

И дружная, красивая парочка скрылась за углом.

— Милый, почему ты не сказал мне, что у твоей секретарши есть жених? — ласково спросила мужа Клаудиа.

— Не думал, что это для тебя так важно, — буркнул тот.

— Какой симпатичный жених у Мариелены, — разливалась Клаудиа, — они так подходят друг другу!

— Да, хорошая парочка, — был вынужден согласиться Луис Фелипе.

В тот же вечер Клаудиа поспешила поделиться своей радостью с сестрами. Летисии не было дома, и она помчалась к Ольге.

— Ольга, конец всем моим страхам! У Мариелены есть жених, мы сегодня случайно встретили их! Как я рада, что мои подозрения оказались напрасны!

— Ох, ну и наседки же вы с Летисией, — отозвалась Ольга. — Ничего не видите, кроме своих мужей! Только они для вас и существуют, а ведь на свете столько удовольствий! — Ольга мечтательно прищурилась и потянулась. — Я бы вас с радостью познакомила с другими мужчинами, молодыми, дерзкими, но вы — вы и знать никого больше не желаете, кроме своих супругов, дурочки!

А между тем Ольга ошибалась, хотя бы в отношении младшей сестры.

В то время, когда они с Клаудией обсуждали неожиданную новость о Мариелене, Летисия сидела во французском ресторане с Кике, и лучшего общества, судя по ее настроению, ей и не надо было.

Кике чувствовал себя неловко. Он не привык, чтобы за него платили. К тому же этот ресторан — такой дорогой!

— Не думай об этом, Кике, — уговаривала его Летисия. — Ты потратил на меня то, что дороже всего, — часть души и много времени. Ты… ты спас меня от отчаяния. Мне хочется сделать тебе подарок.

— Но вы подарили мне роскошный одеколон, — взволнованно сказал Кике. — Прошу вас, больше ничего не надо…

— Нет-нет, мне еще что-то хочется тебе подарить, например рубашку. Ах, не возражай, это доставит мне удовольствие!

— Сеньора, а мне очень нравится самому зарабатывать себе на жизнь. Благодаря вам я могу немного помочь маме и моим сестрам! Без вас не видать бы мне этой работы как своих ушей!

— Ты такой добрый. Кике!.. За каплю нежности я бы отдала все золото мира! А ты очень бережно и нежно отнесся тогда ко мне, — в упоении лепетала Летисия.

Ей и в самом деле приятно было «оторваться» с Кике — отвлечься от своих проблем, от неприятности, происшедшей с Энди, от грубости Мелиссы, от вечно занятого делами мужа…

— Ну что вы, — смущался Кике. — Ведь я только отвез вас домой.

— Ты выслушал меня и утешил. Ты осушил мои слезы своим платком. Я буду беречь этот платок!

— Да что вы, сеньора!

— Но ты и правда лучше всех на свете, Кике. Ах, — Летисия нежно взъерошила юноше волосы, — если бы мой сын Энди был хоть немного похож на тебя!

Андреас приехал домой вне себя от бешенства, которому, к сожалению, он сейчас не мог дать надлежащий выход: он ждал гостей.

Ему в офис позвонил ректор университета и сообщил, что Энди исключен не только из-за плохой учебы, но и потому, что в его комнате обнаружили наркотики.

Андреас взглянул на часы.

До прихода Негретти с сыном еще было немного времени, и он велел Марии позвать в гостиную Энди.

Когда Энди с выражением скуки на лице возник в дверях, Андреас обрушил на него град упреков.

— Но я не виноват, папа, — стал выкручиваться Энди. — Наркотики были у моего соседа по комнате! Он принес их, и в этот момент вошел мистер Джонсон!

В разгар этой интересной беседы вернулась из ресторана Летисия.

— Что тут происходит? Чего вы так шумите?

— Поздравляю тебя! — ядовито обратился к ней Андреас. — Твоего сына исключили из университета потому, что он пользуется наркотиками!

— Мама, я не виноват! Это мой сосед свалил свою вину на меня! Скажи отцу, что я тут ни при чем! Ты же веришь мне? — взывал к матери Энди.

— Боже мой, — сокрушался Андреас, — изгнан из-за наркотиков! И это в тот момент, когда вот-вот должна начаться предвыборная кампания.

— Это единственное, что тебя волнует! — тут же взвилась Летисия. — Тебя интересует не судьба твоего ребенка, а то, что скажут о тебе люди!

Андреас открыл рот, чтобы как следует ответить жене, но вспомнил о предстоящей встрече с Негретти, перед которой ему надо было переговорить с Мелиссой. Он злобно махнул рукой и направился в комнату дочери.

Мелисса сидела на полу с какой-то растрепанной книгой в руках. При виде отца она отложила ее и пересела на кровать.

— Не хотел тебе мешать, — начал Андреа, — но дело в том, что сейчас к нам должны прийти доктор Негретти и Ники. Ты спустишься вниз извинишься перед юношей.

— Ни за что не сделаю этого. — отозвалась Мелисса.

— Ты сделаешь это. — Тон у Андреаса сделался таким, что Мелисса перепугалась. — Ты спустишься. На лице твоем должно быть раскаяние. Ты скажешь, что вела себя недостойно, и попросишь прощение…

— Но папа, — пролепетала Мелисса.

— Ты сделаешь это, — тем же тоном произнес Андреас.

Мелисса поняла, что не в силах оказать отцу сопротивление, и краска гнева и стыда за саму себя выступила на ее лице…

Прошло несколько дней после того, как Мариелена, сама того не желая, ответила на поцелуй своего шефа, Луиса Фелипе, и за это время девушка почти свыклась с мыслью о том, что эту любовь удастся в себе задушить.

Новый приступ самобичевания вызвала в ней ее сестра Иоли, которая, подходя к своему бывшему дому, с тем чтобы поздравить Мариелену с помолвкой, увидела ее, выходящую из машины Луиса Филиппе. На глазах ошеломленной Иоли сестра поцеловала своего шефа. Машина тотчас отъехала, Мариелена медленно и потерянно побрела к дому. Тут ее и окликнула Иоли.

— Так вот оно что, — сузив глаза от гнева, произнесла она. — Ты только что объявила о помолвке с Хавьером… Объясни, как прикажешь все это понимать?

— Иоли, — вырвалось у Мариелены, — я полюбила этого человека и ничего не могу с собой поделать!

— А он? — потрясенная признанием сестры, спросила Иоли.

— Он — тоже… Никак не могу понять, как это могло со мной случиться… — расплакалась Мариелена.

— Погоди… Но зачем же ты тогда пообещала себя Хавьеру? — недоумевала Иоли.

— Чтобы защититься от Луиса Фелипе. Ведь он женат, — Мариелена снова разразилась рыданиями.

— Мариелена, ахнула сестра, — как тебе только в голову пришло связаться с женатым человеком?! Перестань плакать. Это смешная, банальная история — роман между шефом и его секретаршей… Уйди с работы! Отдались от него!

— Не могу, не могу, — беспомощно ответила Мариелена.

— Чего ты не можешь, так это продолжать ваши отношения. С ними пора покончить.

— Ах, Иоли, он ведь несчастен со своей женой! — воскликнула Мариелена.

— Дорогая! И ты веришь его словам? Ведь так говорят все женатые мужчины, — воскликнула Иоли, — только дуры могут на это клюнуть! Вот что. Об этом надо сказать маме. — решительно добавила она.

— Нет! — покачала головой Мариелена.

— Она единственная сможет помочь тебе. Она заставит тебя положить этому безумию конец. Если ты не скажешь, скажу я.

— Нет! — Мариелена вскинула голову. Слезы у нее моментально высохли. — Нет! Это моя жизнь. И никто не имеет права вмешиваться. Моя жизнь, тебе понятно, Иоли?

Сестра в ужасе отшатнулась от нее.

— Нет, — тихо произнесла она. — Подумай, Мариелена! Подумай о нас, о маме, о Хавьере. И о том, что это сплошное унижение — любить женатого человека!..

Время от времени Мелисса встречала Карлоса то на набережной в сопровождении Эрнесто, то в каком-нибудь баре, то на пляже. И всякий раз он умел произвести на нее впечатление. Его тонкая улыбка, проницательный взгляд, загадочный вид говорили о наличии какой-то удивительной, богатой духовной жизни, не в пример самой Мелисе.

После того как отец так унизил ее, заставив просить прощения у этого ничтожества Ники, Мелисса, вне себя от негодования выскочила на улицу и сразу же увидела Карлоса.

У нее мелькнула мысль, что это не случайная встреча, но ей так хотелось облегчить душу, выговориться, что она отогнала эту мысль прочь.

Карлос привел ее к себе. Он сразу понял, как себя вести. Надо сидеть с умным видом, молчать, а девчонка пусть мелет себе языком, рассказывает о своих страданиях в роскошном особняке. Карлос так и поступил. Он сидел и, еле сдерживаясь, чтобы не зевнуть, ждал, пока иссякнет поток красноречия Мелиссы, предающейся воспоминаниям о тяготах своего богатого, но одинокого детства…

— Почему бы тебе не послать все это к чертям, — наконец выговорил он, — уж если ты так ненавидишь своих родных… Останься у меня, — он подсел к ней. — Останься, останься…

Мелисса как завороженная смотрела на него.

— Зачем тебе вся эта ложь? Правда в тебе самой, в том, что ты чувствуешь кожей, — Карлос осторожно провел пальцами по обнаженной руке девушки. — Хватит быть ребенком. Пора стать женщиной.

— Нет, Карлос, подожди, — попыталась остановить его Мелисса.

— Ты не доверяешь мне?

— Нет, доверяю.

— Тогда докажи, — жарко прошептал ей Карлос в ухо и, легко подхватив девушку на руки, перенес ее на кровать.

— Нет, не сейчас. — лепетала Мелисса.

— Я не слишком хорош для тебя? Да, у меня в доме не было гувернантки, которая следила бы за мной и моими братьями! Да, мы жили как сельди в бочке, спали на полу! Матери некогда было рассказывать нам сказки, потому что она работала как каторжная, чтобы мы имели хотя бы кусок хлеба на обед! У меня не было отца — президента банка, которого бы я стыдился. Мой отец… Он умер в тюряге!

— Прости, Карлос, — ошеломленная услышанным, пролепетала Мелисса. — Я не знала. Но ты не прав… Я… я доверяю тебе…

— Докажи!

— Хорошо, — прошептала Мелисса, — иди ко мне…

Тельма не раз предупреждала Рейну, что с Леоном ей следует держаться осторожнее. Хозяйка бара была женщиной с трагическим жизненным опытом. Она не сгинула, как многие женщины древнейшей профессии, не пошла ко дну лишь потому, что оказалась наделенной от природы колоссальной выдержкой и осмотрительностью. Она поняла, что Рейна для Леона нечто большее, чем публичная девка. Как-то проведав о том, что занята с клиентом, Леон учинил в баре настоящий скандал. Досталось и Тельме, и Рейне, которая занималась любовью с Леоном бесплатно следовательно, имела на него какие-то виды. Вот это-то и беспокоило Тельму.

— Мне это не нравится, Рейна, мне не нужны проблемы, — после ухода Леона выговаривала девушке Тельма. — Я не хочу никаких осложнений.

— Их не возникнет, — спокойно возразила Рейна. — Он впредь будет паинькой.

Чтобы сделать внушительное предупреждение Леону, Рейна навестила его невесту, Мече, представившись подругой Леона по компьютерным курсам. Она пришла якобы за конспектами. Она очень ценит Леона, у этого парня есть голова на плечах. И он так обожает свою невесту, только о ней и говорит.

Радостная Мече, тронутая словами этой девушки, с восторгом рассказала о ее визите Хавьеру.

Хавьер с недоверием покрутил головой:

— Какие могут быть конспекты у тех, кто учится работать на компьютере?

— Не знаю, — ответила доверчивая Мече, — она приходила за конспектами.

Леон же, узнав о посещении подруги с компьютерных курсов, сразу все понял.

— Она тебе не представилась? — спросил он Мече.

— Ее зовут Рейна. Леон был взбешен.

Как, эта девка посмела явиться в дом его невесты! Ну нет, он не позволит себя шантажировать!

— Ты не должна была приходить в дом моей Мече! Я тебе говорил: моя невеста — святая, и я не хочу, чтобы ты даже упоминала о ней.

Рейна задрожала от гнева.

— Потише, парень! Я не твоя собственность чтобы ты орал на меня!

— Так это месть? Ты хотела отомстить мне? Ты хотела меня запугать?!

— Нет, предупредить, Леон. Только предупредить. Чтобы и ты не смел впредь устраивать мне скандалов.

— Ну так вот — я ухожу! Между нами все кончено! Ты мне надоела!

С этими словами Леон вышел и изо всех сил хлопнул дверью.

Рабочий день был окончен.

Мариелена и Луис Фелипе сидели за столом напротив друг друга и вполголоса разговаривали.

— Я хочу подняться наверх, в свою квартиру, и быть там с тобой… Ты же знаешь, что не сможешь больше сдерживать то чувство, которое горит в тебе и заставляет тебя дрожать, — положив ладонь на действительно дрожащие пальцы, говорил Луис Фелипе.

— Ты отдаешь себе отчет в том, о чем просишь меня? — пытливо глядя на него, спросила Мариелена.

— Я знаю, ты отдашь многое, но ведь многое и получишь, — уговаривал ее Луис Фелипе.

— Что я получу Луис Фелипе?

— Любовь, дорогая.

— Но есть и другое. Ведь ты не можешь быть с двумя… С кем из нас ты неискренен? Со мной или со своей женой? — не сдавалась Мариелена.

— Я честен перед самим собой. Перед своими чувствами, — у Луиса Фелипе, похоже, на все был ответ. — Ты мне очень нужна. Я одинок. Тебе трудно это понять, ты живешь в семье, а у меня семьи нет. Нет детей. А я так хотел бы маленькую девочку!.. По воскресеньям я водил бы ее в парк. Мы катались бы на деревянной лошадке… Милая, я бы хотел познакомиться с тобой гораздо раньше. Но случилось иначе, и нельзя требовать от жизни слишком многого. Нам и так дан огромный подарок: наша встреча… Мы не должны потерять друг друга, Мариелена…

Мариелена поднялась, и Луис Фелипе встал следом за ней, выжидательно глядя на девушку.

— Хорошо, — сказала она. — Пошли.

…Через несколько часов, упоительных часов, которые они провели в квартире Луиса Фелипе, он, приподнявшись на постели, смущенно произнес:

— Только теперь я по-настоящему понял, что все это для тебя значило.

— Ты не верил, что я — девушка?

— Я не был уверен, — повинился Луис Фелипе, — прости меня. Ты невероятно чистая.

— И неопытная? улыбнулась Мариелена.

— Но страстная! И все же меня мучат угрызения совести, — признался Луис Фелипе.

— Забудь об этом. Это было мое решение. Я пошла на это сознательно, — голос у Мариелены был мечтательный, мягкий, она словно грезила наяву.

— Ты не будешь раскаиваться? — вдруг встревожился Луис Фелипе.

— Нет, но Я бы хотела быть уверенной в твоей любви.

— Я люблю тебя так, как только может мужчина любить женщину, клянусь! — Луис Фелипе поднял правую руку, точно давал нерушимую клятву. — Теперь мы навеки принадлежим друг другу.