Мариелена

Глава 5

В последнее время Мариелена стала задерживаться на работе допоздна.

Шеф дал ей поручение: произвести выборочный опрос жителей близлежащего к офису квартала по поводу бытовой техники, и она с большой ответственностью отнеслась к этому поручению.

Когда анкетирование подошло концу, она сделала сводку и положила ее на стол Луису Фелипе. Тот просмотрел ее и рассеянно сказал:

— Вы делаете успехи. Спасибо. Идите сегодня домой пораньше.

Она чувствовала, что он изо всех сил старается выдерживать официальный тон. Он даже избегал смотреть ей в глаза. Мариелена тоже была сдержанна.

Но когда она уходила, Луис Фелипе вдруг остановил ее вопросом:

— Скажите, Мариелена, ведь вы хотели бы, бы я оказался холостым?

Мариелена растерялась от неожиданности.

— Какое мне дело, женат мой шеф или холост, — наконец сказала она.

Луис Фелипе вздохнул:

— А вот мне бы очень хотелось быть холостым. Спокойной ночи, Мариелена.

…Дома Мариелену дожидалась заплаканная Чела. Она наконец выяснила, отчего ее возлюбленный Камачо избегает ее: он объявил ей, что женат. Мариелена вздрогнула: она подумала о себе.

— Да, это ужасно. Ужасно узнать, что тот, кого ты любишь, не свободен.

Чела пристально посмотрела на подругу:

— Ты так говоришь… таким тоном будто с тобой произошло то же самое..

Мариелена передернула плечами:

— В какой-то степени. Выяснилось! что мой шеф женат.

— Значит, с тобой произошло то же самое, — Несколько утешенная этим открытием, произнесла Чела.

— Нет, не то же. У меня с ним ничего нет.

— Да, но он пытался тебя соблазнить, — наполнила подруге Чела.

— Не то чтобы соблазнить… Впрочем, его поведение можно истолковать именно так. Ты права.

— Скажи, а что у него за жена? — допытывалась Чела.

— Очень красивая и властная сеньора. Говорят, она намного старше моего шефа, но по ней этого не скажешь.

— Ах, Мариелена, как мне тяжко, — снова вернулась к своей Собственной проблеме Чела. — Мы с Камачо вынуждены прятаться. Я превратилась в какую-то попрошайку, которая выклянчивает у него встречи, как милости. И тогда он снисходит до меня.

— Но он женат, Чела. Разве ты способна разбить семью?

— А ты способна? — вопросом на вопрос ответила Чела.

— Нет, — твердо сказала Мариелена.

— Ну, а если бы ты знала, что твой шеф несчастлив со своей женой, если б он пообещал тебе оставить ее ради тебя? — настаивала Чела.

— Слушай, я и думать не желаю об этом. Я не могу представить себя в подобной ситуации, — отрезала Мариелена.

В доме Кармелы царило радостное оживление: с минуты на минуту ожидали возвращения молодой супружеской четы — Альфредо и Иоли. Вчера от них пришла телеграмма. Кармела хотела было встретить дочь с супругом, но дон Руфино ее отговорил: надо было, не тратя даром ни минуты все устроить к их приезду, убрать комнаты, повсюду расставить цветы, приготовить всякие вкусные вещи, чтобы молодые, прежде чем отправиться в дом дона Руфино, могли посидеть за столом со всеми родными и близкими.

Дон Руфино самостоятельно осуществил уборку своего жилища. Для молодых супругов была приготовлена отдельная комната, окна которой выходили в сад, — самая лучшая комната в доме.

— Ах мама, — говорила Мече, вытаскивая из духовки любимый Иоли пирог с миндалем и изюмом, — когда я буду выходить замуж за Леона, у меня будет длинное платье с двухметровым шлейфом…

— Мече, доченька, поставь в вазу цветы… Давай заканчивать, в любой момент может вернуться Иоли!.. Ой! Вот они! Вот они… Господи! А я с тряпкой в руках! Открой ты, Мече!

Мече открыла дверь.

Поднялась радостная суматоха. Каждый хотел обнять молодых. Мариелена, которую по этому случаю Луис Фелипе отпустил пораньше, даже немного всплакнула. Кике носился вокруг приехавшей сестры, радостный и возбужденный. Леон пожимал руку Альфредо. Хавьер помог Мече внести в гостиную пирог. Прибежали Фуча и Тео, и вновь зазвучали приветствия, восклицания.

Иоли, необыкновенно красивая, загорелая, в строгом легком английском костюме, была ослепительно хороша: на этом сошлись все присутствующие. Альфредо высыпал на стол целую кучу фотографий. Иоли распаковывала подарки. Явилась Сесилия, приглашенная по этому радостному с лучаю. Альфредо преподнес ей сумочку и кучу сувениров. Пока все домашние рассматривали снимки, они с Сесилией вполголоса принялись обсуждать текущие дела на работе.

Кармела, воспользовавшись общей суматохой, отозвала Иоли на кухню.

— Дочка, скажи… Ты еще ничего не чувствуешь? Голова не кружится? Не тошнит?

— Нет пока, мама! Но мне так хочется поскорее забеременеть… Фредди мечтает о ребенке!

— А дон Руфино о внуке!

— Ну, вот я в своем доме! Хотя это уже не мой дом! — сказала Иоли не без грусти.

— Ай, дочка, раз ты вышла замуж, у тебя должен быть свой дом! Главное — будь счастлива и сделай счастливым своего мужа. Создай хорошую семью. Это твой долг перед Господом, — Кармела перекрестилась.

— Ты должна направлять меня, мама! — проговорила Иоли, ласкаясь к матери. — Помогать своими советами.

— Я дам тебе только один совет, но он — главный: научись отдавать! Приносить себя в жертву не ждать оплаты. Отдавай свою любовь, дочка! Всю свою любовь!..

… Все еще сидели за столом и отмечали приезд молодых, а Иоли с Мариеленой выскользнули из гостиной и укрылись в спальне.

— Ты немного грустишь, — проницательно глядя на сестру, сказала Мариелена. — Я тебя знаю и чувствую твою грусть. Скажи, чем она вызвана?

Иоли решила ничего не скрывать.

— Это, конечно, ерунда, но мне хочется с тобой поделиться. Однажды, на одном острове к нам подошел предсказатель… странный мужчина…. Шутки ради я дала ему посмотреть свою ладонь…

— И что он сказал? — с интересом спросила Мариелена.

— Он сказал, что у меня есть любящая семья. И красивая старшая сестра.

— А дальше, — торопила ее Мариелена. Иоли, как будто сделав над собой усилие, продолжала:

— Потом он сказал, что произойдет несчастный случай.

— О Господи! С кем из вас?

— Этого он не сказал… Но когда Альфредо спросил его о детях, он изрек нечто совершенно непонятное. Он сказал, что у меня будет девочка. Но не дочь Альфредо! Он сказал — это будет дитя печали!..

О том, что завтра у него — годовщина свадьбы, Андреасу напомнил Луис Фелипе.

Дай Бог здоровья шурину! Всегда помнит про всякие семейные праздники и торжества. Летисия не простила бы мужу такую забывчивость, и без того она в последнее время закатывала ему истерики дома и на работе, по телефону, названивая чуть ли не каждый час. Секретарша Андреаса Ирма диву давалась, как только ее шеф сносит такое! А что ему делать? Скоро начнется предвыборная кампания. Негретти не раз советовал Андреасу наладить свои отношения в семье, чтобы иметь возможность представить Пеньяранду избирателям как отличного семьянина, любящего супруга, доброго и внимательного отца.

Поэтому Андреас, вооружившись огромным букетом роз, предстал перед своей супругой ранним вечером. Обычно в это время он еще был на работе.

— Поздравляю тебя, дорогая.

— Цветы — это мне? — процедила Летисия.

— Кому же еще? Это мой подарок. И Андреас заискивающе улыбнулся.

— Почему ты не сделаешь мне настоящий подарок?

— Какой? Скажи только слово… — И Андреас сделал движение, будто собирался тут же бежать, чтобы исполнить волю супруги.

— Тот, о котором я мечтаю. Давай уедем куда-нибудь вдвоем. Только ты и я. Туда, где нам никто не будет мешать. Где не будет разговоров об инвестициях, об акционерах, о прибыли… Подари мне немного времени и самого себя, — выговорила на едином дыхании Летисия.

Андреас подавил зевок.

— Хорошо, дорогая. Куда ты хочешь поехать? Летисия недоверчиво посмотрела на него.

— Ты правда согласен?

— Конечно, — вздохнул Андреас.

…Вдохновленная разговором с мужем, Летисия тут же полетела к Клаудии.

— Наконец-то я добилась своего. Мы с Андреасом едем путешествовать, — выпалила она.

— Как я рада! — улыбнулась Клаудиа.

— Теперь надо поторопиться… Сделать покупки, заказать билеты… Надо скорее все устроить, пока он не передумал! Дорогая, я счастлива! Скажи, а как дела у тебя?

— Подайте милостыню! — в комнату ввалился Энди. — Я видел, как ты, мама, пошла к тете. И направился следом, чтобы попросить Христа ради…

— Хорошо. Возьми в моем кошельке, — проявила великодушие Летисия.

— Ты грандиозна, мама! Я рад, что у тебя хорошее настроение. Так я пошел к твоему источнику!.

— Иди-иди… Так как твои дела, сестра?

— Не знаю, что сказать, — ответила Клаудиа. — Луис Фелипе изменился. Почему не знаю. Он не такой, как был…

— А не замешана ли в этом его секретарша? Ее следует выгнать, — посоветовала Летисия.

— Будь моя воля, я так бы и сделала. Но на него нельзя давить. И все это мне не нравится. Лаура всегда сидела в приемной. А стол Мариелены он переставил в свой кабинет…

— Ее следует выгнать, — повторила Летисия. — Скажи мужу, чтобы он подыскал себе другую секретаршу.

— Да, — проронила Клаудиа. — Только вряд ли Луис Фелипе меня послушает…

Роберто всегда появлялся нежданно-негаданно, без предварительного звонка, и сегодня Ненси не ждала его.

У нее наметился выходной, и она хотела отоспаться. Но вот пришел этот тип, уселся в кресло, развалился непринужденно, как у себя дома. Что ж, отчасти это так и есть.

— Что-то срочное? — лениво позевывая, спросила его Ненси.

— А ты как думаешь? — с интересом поглядывая на нее, отозвался Роберто.

— Ничего я не думаю. Я с утра думать не могу. Роберто извлек из кармана руку и сунул запястье к самому носу Ненси. Стрелка часов перевалила за шесть вечера.

— Боже, я думала еще нет полудня! — удивилась Ненси. — Ну, что привело тебя ко мне?

— К тебе?.. язвительно спросил Роберто. — Ну ладно. Ты знаешь, этот банк очень важен. Мой шеф в нем очень заинтересован. И ты не должна разочаровать его.

Ненси с раздражением провела щеткой по волосам.

— Я что, когда-то тебя подвела?

— Нет, дорогая. Но сейчас — случай особый. У шефа исключительный интерес к этому парню, молодому Пеньяранде.

Ненси подумала, что сейчас ей удастся выклянчить у Роберто наркотик.

— Ты знаешь, что мне надо, чтобы хорошо работать. Мне очень надо, Роберто. Ты должен достать.

Роберто и сам видел, что ей очень надо.

— Конечно, но всему свое время. Поторопись с молодым Пеньярандой.

Разочарование отразилось на лице Ненси. Она открыла рот, чтобы еще что-то сказать, но в дверь вдруг позвонили.

Роберто выпрыгнул из кресла.

— Ты кого-нибудь ждешь?

— Нет, — пролепетала Ненси.

— Спроси, кто там.

— Кто там? — послушно произнесла Ненси. Из-за двери послышался веселый голос Энди:

— Сюрприз! Ненси заметалась.

— Это молодой Пеньяранда! Спрячься в ванной!

Роберто, бесшумно ступая, пробрался в ванную. Ненси чуть приоткрыла дверь, не пуская Энди в квартиру.

— Зачем ты явился? — капризным тоном произнесла она. — У меня болит голова. Я ночью приняла снотворное и еще хочу спать.

— Я достал денег, — гордо сообщил Энди.

— Столько, сколько нужно?

— Нет, не столько, но все же! Он вытащил из кармана несколько банкнот.

— Но этого недостаточно, Энди, — недовольно произнесла Ненси, — ты же знаешь, сколько надо.

— Хорошо, нет проблем. Не будем пока ничего покупать, — покладисто сказал Энди. — Давай просто побудем здесь вдвоем…

— Нет, Энди, нет! Я плохо себя чувствую, — не согласилась Ненси, — и кроме того, тебе известны мои условия. Если ты хочешь получить праздник, надо как следует заплатить за него… Приходи в другой раз, ладно?

После некоторых пререканий Ненси наконец удалось спровадить Энди.

— Зря ты его отпустила, — сказал Роберто. — Ты же знаешь, как этот идиот нужен шефу.

— Не могла же я его оставить, когда ты здесь! Если бы он тебя обнаружил, то больше бы его ноги здесь не было! Не беспокойся! Я знаю, как его вернуть. И передай своему шефу что очень скоро сеньор Пеньяранда будет в его руках…

Как ни трудно казалось Клаудии приступить к разговору с мужем о его секретарше, она все-таки решила рискнуть.

— Послушай, — как-то, воспользовавшись добрым расположением духа, начала она. — Ты говорил, что Мариелена не обладает достаточным опытом секретарской работы. Лауру тебе нашла я. Уволь Мариелену, и я тебе найду другую секретаршу, такую же опытную, как Лаура.

Она почувствовала, что муж напрягся и приготовился дать ей достойный отпор.

— Мариелена очень способная, — голосом, не терпящим возражений, сказал он. — И быстро всему учится.

— Зачем тебе тратить время на ее обучение? У тебя и так забот по горло, — настаивала Клаудиа.

— У нее бывают интересные идеи, — с горячностью, которой она не ожидала от мужа, ответил Луис Фелипе.

— Ты, похоже, все это выдумываешь, потому что не хочешь ее уволить, — предположила Клаудиа.

— Просто ей нужна работа. Она из очень скромной семьи.

— Ах, дорогой, доброта погубит тебя, — настойчиво гнула свою линию Клаудиа. — Эта сеньорита — девица упорная, она подыщет себе другую работу.

— Клаудиа, — с интонацией, не предвещавшей доброго развития беседы, произнес Луис Фелипе, — прошу тебя, не вмешивайся в мои дела…

Клаудиа была вынуждена отступить. Она решила прибегнуть к излюбленному своему приему — сыграть на чувстве жалости Луиса Фелипе.

— Как бы мне хотелось подарить тебе ребенка, — после недолгой паузы сказала она. — Иногда я думаю, что виновата в том, что у нас нет детей.

— Это не твоя вина, дорогая.

— Дети очень сближают супругов. — проговорила Клаудиа.

— Да? Посмотри на свою сестру, у нее двое детей, но назвать из брак с Андреасом идеальным как-то не поворачивается язык.

Клаудиа была вынуждена довольствоваться этими утешениями. Она чувствовала, что муж как бы закрылся от нее. Что делать, что делать? Ах, как бы кстати был ребенок! Как кстати!

Вечером она сказала пришедшей навестить ее Ольге:

— Дорогая, я схожу с ума при мысли о том ребенке, который бы крепко привязал Луиса Фелипе ко мне.

— Нет, ты поступила правильно, — отозвалась Ольга. — Я тогда с удовольствием помогла тебе. Роды бы испортили твою фигуру. А ты этого боялась! Да и вообще, эта возня с пеленками, — Ольга сделала пренебрежительный жест. — Это не для такой женщины, как ты, Клаудиа.

— Да, но Луис Фелипе был так рад, что я жду — вздохнула Клаудиа. — Господи, если когда-нибудь узнает, что я сама избавилась от него и что не было никакой аварии…

— Не говори глупости! Об этом никто никогда не узнает! Правильно сделала, что прервала эту беременность. Ты же не такая клуша, как Летисия…

В комнату вошел Энди, и Ольга умолкла.

…Через полчаса после разговора сестер, который Энди нечаянно подслушал и, таким образом, узнал о тайне, тщательно оберегаемой Клаудией, он встретился со своим приятелем Тато.

— Слушай, Тато, — блестя глазами, сказал он. — У меня теперь будут постоянно водиться денежки…

— Что, мамочка гостеприимно распахнула перед тобой свой кошелек? — поинтересовался Тато.

— Ничуть не бывало, дело в другом. Я смогу вытягивать монеты у своей тетки… Мне удалось кое-что узнать о ней, о Клаудии…

— И ты будешь ее шантажировать? — предположил Тато.

— Скажем так, держать на крючке. Бедная тетка Клаудиа! Вообще-то я отношусь к ней с симпатией.

— Послушай, — сказал Тато, — я видел тебя с этой маникюршей… Ненси, кажется? Хочу предостеречь тебя: держись от нее подальше!

— Это еще почему? — выкатил глаза Энди.

— Она настоящая наркоманка. Это видно по ее глазам.

— Ты с ума сошел! Ненси — прекрасная девушка. Она умеет наслаждаться жизнью и все хочет попробовать. Она и мне предложила…

Тато в изумлении посмотрел на приятеля.

— Это ужасно, — проронил он. — Ты и сам не понимаешь, как это ужасно. Это опасно, пойми, Энди. Она посадит тебя на иглу, и ты пропал…

— Глупости, — беззаботно сказал Энди, — никуда она меня не посадит. А попробовать в жазн надо все. Я же не трус там какой-нибудь…

Луису Фелипе нравилось, что Мариелена является на работу раньше его самого.

Во-первых, приятно войти в свой кабинет, когда тебя уже ждет приготовленная чашечка кофе, а во-вторых, хорошо, что Мариелена и не думает воспользоваться той симпатией, которую он к ней выказывает, и продолжает относиться к своей работе с повышенной ответственностью.

И сегодня, когда он вошел в свой кабинет, заметил секретаршу за работой: она рассматривала фотографии детей, которые вечером принес Рене, для того чтобы Луис Фелипе выбрал среди многих детских лиц одно, способное вызвать у клиента чувство симпатии..

— И каков твой выбор? — обратился к ней Луис Фелипе.

— Вот этот снимок… Тут у мальчугана такое выражение лица…

— Да, очень беззащитное, поддержал ее выбор Луис Фелипе, быстро просмотрев и другие фотографии. — Когда смотришь на это дитя, возникает чувство отцовства…

— Отцовства? — переспросила Мариелена.

— Да, чувство отцовства. Хотя в действительности я не знаю, что оно означает… у меня нет детей.

— Я сожалею, — искренне сказала Мариелена.

— Нет, не стоит. Хотя мне очень хотелось бы их иметь, но это невозможно. Клаудиа когда-то была беременна. Я был очень, счастлив. Но произошел несчастный случай, и она потеряла ребенка… С тех пор Клаудиа не может иметь детей.

— Мне очень жаль, — проговорила Мариелена. — Но так, должно быть, суждено судьбой. Думаю, отсутствие детей не мешает вашему согласию.

Произнеся все это, Мариелена смутилась. Она вдруг поняла, что ей хотелось, чтобы Луис Фелипе опроверг ее последние слова. «Что со мной?» — в страхе подумала она.

— Ты уже видела Клаудиу… Неужели ты не поняла, что с ней не слишком легко найти взаимопонимание?

— Вы не любите свою жену? — прямо спросила Мариелена.

— Любить и быть влюбленным — не одно и то же, — туманно ответил Луис Фелипе.

— Но ведь она ваша жена…

— Наверное, увидев ее, ты подумала, что она мне в матери годится, — усмехнувшись, произнес Луис Фелипе.

— Нет… она выглядит молодо… — сделав над собой усилие, солгала Мариелена.

— Да, она сделала косметическую операцию. У нас большая разница в возрасте. Конечно я люблю Клаудиу, как можно любить друга… или родственника. Но нет ни мечты, ни страсти. Наш брак держится на привычке.

Мариелена покачала головой:

— У всех мужчин одна и та же привычка: им быстро приедаются их жены.

Луис Фелипе жестом показал, что к нему это не относится.

— Не так все просто, — пояснил он. — Когда Я мы познакомились, Клаудиа очень понравилась мне, я влюбился в нее. Но я никогда не женился бы на ней, если б она постоянно не повторяла мне, что она старше меня, что я не могу ее любить до так самозабвения. И этим вызвала во мне чувство жалости. Мне захотелось разубедить ее в том, что женщина в таком возрасте не может быть страстно желанной, наконец, мне хотелось защитить ее, уберечь от разочарования… И мы поженились.

Мариелена внимательно посмотрела на него. Она была склонна поверить всему тому, что он ей только что сказал. Она уже имела возможность убедиться в том, что у него действительно доброе сердце. Но жертвовать своей свободой из одного только сострадания? Этого она не понимала. Ведь чувство жалости — не слишком надежный фундамент для отношений двух людей, мужа и жены, ем не менее она сказала:

— Ну что же, поженились так поженились. Теперь надо жить и не оглядываться назад. Луис Фелипе отвернулся.

— Назад я не оглядываюсь. Я смотрю вперед и иногда думаю: что меня ждет с этой женщиной?..

Случается, что человек живет спокойно и не задумывается над своим будущим, но потом вдруг встречает кого-то, кто заставляет его волноваться, думать о чем-то прекрасном, возвышенном, чего у тебя еще никогда не было. И ты жалеешь что не можешь быть с этим человеком. У тебя таго не было. Мариелена?

Мариелена постаралась стряхнуть с себя грусть, которая нахлынула на нее, пока Луис Фелипе все это говорил.

— Нет, — твердо выговорила она. — Со мной такого не было. И надеюсь, никогда не будет.