Мой добровольный плен

Глава 15

Я проснулась от нежного прикосновения солнца к коже, его лучи мягко светили сквозь неплотные занавески. Я потянулась и открыла глаза в незнакомой спальне. Мой разум услужливо подсказал мое месторасположение — эта спальня Аббаса, в которую мужчина перенес меня ночью. Я огляделась, здесь всё было по-военному аскетично: только самая необходимая мебель и никаких тебе излишеств или украшательства. Хозяина комнаты нигде не было видно, и поэтому я решила, что могу еще немного воспользоваться его гостеприимной постелью. Я глубже зарылась в шелковые простыни и прикрыла глаза. Воспоминания о прошедшей ночи заставили меня сладко улыбнуться, хотя некоторые мышцы болели до сих пор — это была чудесная ночь. Нежность и страсть, нега и несдержанность, сила и ласка — все слилось в один незабываемый калейдоскоп. Мне было хорошо и телом, и душой впервые за долгое время.

Моё утреннее уединение нарушила служанка. Она почти беззвучно проскользнула в комнату, с огромным подносом еды. Я улыбнулась ей:

— Я уже не сплю.

— Простите, госпожа, не хотел вас будить.

— Ты и не разбудила, — я посмотрела на поднос, который просто ломился от всяких яств: — Это все для меня?

— Для нас, — услышала я и быстро посмотрела на вход.

Аббас выглядел отдохнувшим и бодрым, как будто всю ночь не занимался со мной любовью, а крепко спал. Его волосы были влажными, а на темной коже поблескивали капли воды. Я позавидовала ему, я бы тоже сейчас с радостью окунулась в бассейн с прохладной водой. Служанка быстро поставила поднос на низенький столик у кровати, поклонилась и вышла. Мужчина присел на постель и, улыбаясь, потянул за край простыни, в которые я куталась:

— Доброе утро, Джоанна. Рад, что ты уже не спишь. Ты нужна мне.

Я улыбнулась в ответ, но сильнее вцепилась в простыни, не позволяя оголить свое тело:

— И тебе доброе утро, Аббас. Но мне сейчас нужно искупаться.

— Сначала мои потребности, потом твои, — усмехнулся мужчина и резко дернул простыни на себя. Я не смогла их удержать и предстала пред ним, во всей своей наготе. Аббас, не теряя времени, быстро склонился надо мной, заключая в плен своих темных глаз и сильных рук: — Когда я получу желаемое, тогда и ты получишь своё утреннее купание.

— Почему такая несправедливость? Почему твои желания мы исполняем первыми? — картинно возмутилась я, поглаживая его плечи.

Аббас наклонился и быстро меня поцеловал:

— Потому что ты на востоке, Джо, здесь главный мужчина.

— А женщина должна удовлетворять любое его желание?

— Ты сообразительная, — мужские глаза загорелись страстью. — И очень соблазнительная. Особенно сейчас, когда еще не до конца проснулась.

— Ты тоже соблазнительный, особенно с каплями воды на коже. Так и хочется тебя лизнуть, — сказав это, я сделала, что хотела.

Аббас рассмеялся и страстно меня поцеловал. Но я не хотела сейчас играть по его правилам, я хотела сделать ему приятное, и тут же сама загорелась от этой мысли. Я вывернулась из его объятий и толкнула мужчину на спину. Он усмехнулся, но подчинился. Я быстро его оседлала и прижала крепкие запястья к кровати над его головой:

— Теперь ты мой пленник!

Он с легкостью поднял руки, хотя я и старалась их удержать, и сжал мои бёдра. Его сила была несоразмерно больше моей. Мужчина улыбнулся:

— Уверенна, что я твой пленник, а не наоборот?

— Да. Но ты должен мне немного поддаться, — попросила я. Аббас согласился и вернул свои руки, где они и были. А провела пальцами по мужским ладоням, предплечьям, плечам. Поласкала мужскую грудь и живот, и, наконец, приблизилась к своей цели. Я уже запустила руки в мужские шаровары, когда Аббас остановил меня:

— Ты не должна.

— Но я хочу.

Он секунду рассматривал меня, а потом кивнул. Я продолжила с того места где меня прервали. Я поласкала мужской член пальцами, а потом наклонилась и лизнула. Когда Аббас резко вздохнул, а его плоть увеличилась у меня в руке, я полностью осмелела и прихватила член губами. Моя ласка была неспешной, я сама задавала темп, мужчина не торопил меня. Это так сильно отличалось от того, к чему я привыкла в прошлом, что не вызвало ни капли неприятия. Я с удивлением поняла, что такая близость зажигает не только его страсть, но и мою. Мужчина, как будто почувствовал мое состояние, нежно потянул меня за волосы и отстранил от себя. Я воспротивилась, не желая прерывать свою ласку, он Аббас был настойчив. Он подхватил меня за талию, приподнял над кроватью и усадил на свой возбужденный член. Я со стоном втянула воздух — так хорошо это ощущалась. Мужчина начал медленные толчки, а я уперлась ладонями ему в плечи, удерживая вертикальное положение.

— Тебе не понравилась моя ласка? — тихо спросила я, потому что мне было важно это знать.

Аббас обхватил меня за шею и притянул к себе:

— Очень понравилась.

— Тогда почему…

Он ответил, не дослушав мой вопрос:

— Потому что мне сейчас необходимо было оказаться в тебе. Поиграть друг с другом мы сможем после.

Для него это было игрой? Он не воспринимал оральные ласки, как настоящий секс? Если честно, я была рада этому, потому что ласкать губами такого большого мужчину как Аббас было не просто. Захват на моей шее усилился, а толчки ускорились, и я сфокусировала взгляд на мужчине подо мной.

— Будь здесь, со мной, — прорычал он.

Я не сразу поняла, о чем он говорит, но потом сообразила. Аббас, наверное, заметил, что я задумалась и перестала отвечать на его страсть. Я сильнее сжала его плечи и подстроилась под мужской ритм:

— Я здесь с тобой.

Аббас поднял голову и пылко завладел моими губами, прикусывая язык. Все мысли просто вышибло из моей головы, я полностью отдалась страсти, которая начала приближаться к своей логической кульминации. На этот раз, первой сорвалась я. А потом еще раз, вместе с Аббаса. И в третий раз, уже после того, как мужчина закончил изливаться во мне. Я безвольно упала на Аббаса. Сейчас я не могла пошевелить ни одной мышцей, которые точно расплавились внутри. Мужчина нежно гладил меня по спине и волосам, успокаивая.

— Ты меня убил, — тихо прошептала я.

Он усмехнулся:

— Ты взяла меня в плен, а убил тебя я?

— Из тебя очень плохой «пленник», слишком непослушный, — притворно обиженно буркнула я.

— А из тебя очень плохой «убитый», слишком сварливый, — я нашла в себе последние силы и толкнула его кулачком в плечо. Мужчина усмехнулся: — Ну вот, «убитый мною», еще и дерется.

Я блаженно прикрыла глаза, обнимая Аббаса:

— Как же хорошо… Так и буду здесь лежать, всю оставшуюся жизнь.

— А как же купание? — рассмеялся он, и его грудь подо мной завибрировала.

— У меня сейчас нет на это ни капли сил.

— Силы тебе и не нужны, Джоанна. Я искупаю тебя сам.

Идеальное утро!

Мое идеальное утро сменилось идеальным днем, а потом идеальным вечером и идеальной ночью, которая снова переросла в утро. Круг замкнулся. И все это благодаря Аббасу, он не оставлял меня ни на минуту, проявляя нежную заботу и внимательность. И конечно, мужчина проявлял всепоглощающую страсть — её в эти сутки было больше всего. Я забыла, что за пределами нашего с ним идеального мира, есть другие люди, другие заботы и другая жизнь. Я забыла, что у меня было неприятное прошлое и будет неизвестное будущее. Я даже забыла кто я, кем была и кем буду. В нашем идеальном мире я была его женщиной, его Джо. Я хотела остановить время и навсегда остаться просто Джо, без боли прошлого, забот настоящего и страхов о будущем.

Но это было невозможно.

Три дня тянулись вечность и пролетели за один миг. Аббас разбудил меня на рассвете нежным поцелуем. Он уже был одет и готов к отъезду. Я встрепенулась:

— Я сейчас встану и провожу тебя.

Мужчина остановил меня, укладывая обратно в постель:

— Нет. Простимся здесь. А потом ты снова уснешь.

— Боюсь, я уже отвыкла засыпать без твоих объятий, — нежно улыбнулась я.

Он погладил меня по щеке и сказал:

— Я рад этому. Значит каждый раз, когда ты будешь засыпать, ты будешь думать обо мне. Представлять меня рядом.

— Я буду думать о тебе все время, а не только перед сном.

Аббас нежно поцеловал меня и встал:

— Я тоже буду думать о тебе, Джо. Время разлуки пролетит быстро, и мы снова будем вместе.

— Обещаешь?

— Обещаю, — улыбнулся Аббас.

Мужчина на пару мгновений задержал на мне свой темный взгляд, как будто хотел запечатлеть мой образ в своей памяти, а потом стремительно вышел из спальни. Я подавила в себе порыв вскочить и побежать за ним. Долгие проводы лишние слезы.

Дни без Аббаса потекли неимоверно медленно. Я подружилась с Фаизой, она была очень приветливым и добрым человеком, хотя и старалась держать между нами дистанцию. Ведь как не крути, мы были госпожа и служанка — Аббас четко определил мое место в своем доме. Фаиза настойчиво отстраняла меня от любой физической работы, позволяя лишь наблюдать и руководить. Но и за это я была ей очень благодарна: я постепенно постигала сложную науку ведения дома по традициям востока.

Вторым другом для меня стал Рональд, его рассказы о многочисленных экзотических путешествиях коротали наши вечера. А еще я упросила врача научить меня основам медицины, и он нехотя согласился. Но только после того, как Фаиза непрозрачного намекнула Рональду, что все в доме должны выполнять любую мою прихоть, ведь так велел господин Аббас. А если кто-то не будет этого делать, он узнает на себе всю силу гнева господина. Похоже, опасение вызвать недовольство Аббаса перевесило нежелание учить сложной науке несмышленую юную барышню. Но как оказалось позже я была не безнадежной, а даже подающей надежды ученицей. Конечно, «если бы полностью посвятила себя благородной науке, а не отвлекалась на такие мелочи, как ведение домашнего хозяйства».

Я старалась заполнить дни учебой, несложной работой и домашними хлопотами, но все равно тосковала по Аббаса. Особенно ночами. Мне не хватало нежных рук, доброй улыбки и ласкового взгляда моего мужчины.

А еще я скучала по Батул. Я была рада, что покинула гарем Гафура, но сожалела, что это произошло тогда, когда девушка больше всего нуждалась в моей поддержке. Ведь её беременность подходила к концу, а, значит, страхи за здоровье малыша усилились. Но я старалась не думать о грустном, потому что все равно ничего не могла сделать — я ничем не могла помочь Батул.

Неделя после отъезда Аббаса закончилась, и началась вторая. Я поймала себя на мысли, что считаю дни до его возвращения. Я все больше тосковала и все меньше спала ночью, а днем полностью погружалась в дела и учебу. А потом, в середине второй недели я вдруг вспомнила, что мужчина сказал, что его не будет пару недель. Пару, не две. Может для него пару недель это три или четыре? От этих мыслей стало еще тоскливее.