— Джоанна.
Я распахнула глаза, не веря им — передо мной стоял Аббас. Мой любимый мужчина! Мужчина, которого я считала погибшим. Он изменился: тело похудело, лицо осунулось, волосы отросли, а на правой скуле белел кривой шрам. Но то был он!
Я разлепила пересохшие губы и почти беззвучно прошептала:
— Мне сказали ты умер.
— Как я мог, Джо? — улыбнулся Аббас, такой родной улыбкой. — Я же обещал, что мы снова будем вместе.
Мужчина протянул руки и достал меня из маленького шкафа, а потом крепко прижал к себе. Я выронила на пол кинжал, обняла Аббаса в ответ и расплакалась. Аббас отнес меня на кровать и усадил к себе на колени, а потом стал нежно гладить по волосам:
— Все хорошо, Джоанна. Все закончилось. Я здесь с тобой. И больше тебя не покину. Прошу не плачь, твои слезы рвут мне сердце.
Я вскинула к нему лицо и утерла слезы:
— Но как это возможно? Гафур меня обманул?
— Нет. Все думали, что я погиб в бою. Но я попал в плен. Это было непростое время… Только мысли о том, что ты ждешь меня, не дали мне опустить руки. Я должен был вернуться к тебе, потому что обещал.
Я прижалась щекой к мужской груди и прикрыла глаза:
— Я так скучала о тебе.
— Я тоже скучал, моя Джо.
Пару мгновений мы сидели молча, нежась в объятиях друг друга, пока я тихо не сказала:
— У нас будет ребенок.
Аббас сильнее прижал меня к себе:
— Я очень рад этому Джо.
— Ты знаешь о ребенке, — поняла я.
— Да. Гафур мне рассказал.
Я снова посмотрела на мужчину:
— Что еще он рассказал тебе?
Пару мгновений Аббас молчал:
— Гафур признался, что испытывал к тебе пагубную страсть. Но когда осознал, что может потерять Батул при нападении кочевников, понял, что по-настоящему любит только её, мать своего сына. Гафур хочет сделать Батул своей законной женой.
Я улыбнулась — я была рада за подругу. Очень рада. Аббас наклонился ко мне и прошептал в самые губы:
— Теперь ты никуда не денешься от меня, Джоанна. Больше не убежишь.
— Я и не хочу никуда бежать, — честно призналась я. — Хочу остаться в твоем плену навсегда.
Мужчина уложил меня на постель и стал медленно раздевать. Я тоже хотела нашей близости, но все же воспротивилась:
— Кто-то может войти.
— Мои люди никого сюда не пустят.
Я вспомнила о моряках и в тревоге посмотрела на Аббаса:
— Ты ведь не причинил вред команде и капитану?
Аббас нахмурился:
— Почему ты волнуешься за них?
— Они согласились мне помочь, отвезти в Англию. Я не хочу, чтобы из-за меня они пострадали.
Мужчина улыбнулся:
— Моя добрая Джоанна. С моряками все в порядке, они сразу поняли, что ввязаться с нами в бой, значит лишиться жизни. Это не военный корабль, а торговый. Но надо отдать должное их храбрости, ни один из моряков во главе с капитаном не признался, что ты на борту.
Я успокоилась и отдалась ласке любимых рук, по которым очень соскучилась. Он был здесь, мой любимый мужчина. Он был жив, он был рядом. Я сжала мужские плечи и прошептала в самые губы:
— Люблю тебя.
— Люблю тебя, — вторил мне Аббас.
Сегодня среди утренней корреспонденции граф Толбот нашел неожиданное, но такое радостное письмо:
«Здравствуй, дорогой отец!
Пишет тебе твоя дочь Джоанна.
Я жива. Жива и здорова.
И я счастлива!
Прости, что не сообщала о себе так долго, но поверь на то были причины. Возможно, ты бы и сегодня не получил от меня письма, если бы месяц назад не родился твой внук. Мальчик здоров и уже улыбается этому миру. Я очень надеюсь, что в скором времени ты сможешь подержать внука на руках и обнять меня, свою дочь. Но пока мой восточный муж, согласился лишь на короткое письмо тебе. Аббас опасается, что ты можешь приехать за мной и попытаться увезти в Англию. Я знаю, отец, что ты не станешь мешать моему счастью, и со временем постараюсь убедить в этом своего любящего мужа.
Сейчас, все что я могу — это написать тебе пару строк без обратного адреса. Поверь, даже это письмо стояло мне больших трудов.
Я хочу, чтобы ты знал, что твоя дочь Джоанна, пройдя много испытаний, наконец, обрела свое женское счастье. Мой муж нежный, заботливый и сильный мужчина, мы любим друг друга и любим нашего маленького сына. Я знаю, тебя порадуют эти новости.
Мечтаю о нашей скорейшей встрече! Твоя дочь Джо.
P.S. Отец, как ты и предрекал, нашелся все же тот мужчина, который меня приручил».