Мой добровольный плен

Глава 5

Днем я поняла, что была не права, жизнь преподнесла мне неожиданный подарок. Хотя надо быть честной — не жизнь, а Гафур. После обеда Карим велел мне идти за ним, мы совершили длительный переход по лабиринту дворцовых коридоров, и, наконец, остановились у заветной двери. Карим открыл массивный замок на двери большим ключом и ввел меня внутрь. Я поняла, что попала в сказку «Алибаба и сорок разбойников», и только что Карим открыл передо мной вход в пещеру с сокровищами. В большой, тускло освещенной комнате, на массивных столах лежали горы серебряной и медной посуды, стояли чаши, кувшины и бокалы из цветного стекла. На полу располагалась всевозможная деревянная мебель, украшенная позолотой и лазурью, а на полках у стены хранились отрезы шелковых и парчовых тканей различной выделки и оттенков. И, конечно, в открытых сундуках блестели всевозможные украшения из драгоценных металлов и камней. Вся комната под завязку была забита различными дорогими вещами и драгоценностями, богатством Гафура.

Я непонимающе посмотрела на Карима, и тот в первый раз за время нашего знакомства, чуть улыбнулся:

— Ты можешь выбрать себе, что понравится, Джуман. Господин дарит тебе подарок за проведенную с ним ночь.

Я уже открыла рот, чтобы сказать, что мне ничего от него не нужно, особенно платы за определенные услуги. Но мой взгляд отыскал настоящие сокровища, и я быстро захлопнула рот, заставляя гордость замолчать. Я прошла через ряды с дорогой ненужностью и остановилась перед небольшой полкой, на которой стояли различные книги. Я потянула руку к самой толстой из них. Пусть она будет на известном мне языке, молилась я. Мои мольбы были услышаны: «Путешествия по бескрайней Северной Империи», прочитала я название на английском и быстро прижала книгу к себе. Я повернулась к удивленному Кариму:

— Я возьму это.

— Книгу? — переспросил он, не веря своим глазам.

— Да, книгу. Ты ведь сказал, я могу выбрать, что понравится.

Карим поджал губы и кивнул, а потом все же решил меня просветить:

— Тебе лучше выбрать что-то из украшений. Тогда все будут видеть, что господин доволен тобой.

Я скривилась от его «доволен тобой», но быстро взяла себя в руки. Я прошла к выходу, все так же прижимая выбранный подарок к груди, как будто боялась, что Карим может отнять книгу:

— Я это учту. В следующий раз.

Я ничего не учла ни во второй раз ни в третий, зато в мою комнату одна за другой перекачивало еще несколько книг. Карим больше ничего не говорил, он только хмурил брови, когда я выбирала книги вместо золотых украшений. А я, напротив, была очень счастлива, что у меня появилась возможность читать — теперь мое пребывание в гареме не было таким скучным. Я стала называть себя «книжной блудницей» или «шлюхой-синим-чулком», за то, что выбирала в оплату своих обязательных сексуальных услуг книги. Я разрешала себе читать не больше десяти страниц в день, понимая, что когда-нибудь закончатся либо книги, либо милость господина, ведь я, в разрез с его обещанием, не становилась «страстной и сладкой, не нежилась в его руках». Я все так же стоический сносила его прикосновения и была отстранено-холодной, и Гафуру это не нравилось. Мужчина не озвучивал свое неудовольствие вслух, но с каждым разом его страсть выливалась на меня все неистовей, а после Гафур долго и задумчиво рассматривал меня, и выражение его лица было не радостным. В такие минуты мне становилось неуютно даже жутко, и я притворялась спящей. Я старалась не думать о том, что моя холодность с ним может привести к беде, я решила, что буду жить моментом, накапливая свои книжные сокровища.

После третий выбранной мной книги меня попыталась вразумить Ламис, она хмуро посмотрела на меня, читающую, и сказала:

— Хватит выбирать книги вместо золота. В гареме пошел слух, что ты не удовлетворяешь господина должным образом, вот он и не дарит тебе подарки.

— Мне все равно что говорят в гареме, — отмахнулась я.

Ламис недовольно покачала головой:

— Это плохо, что «все равно». Гарем, это маленькое государство со своими законами и правилами, а тех, кто эти правила нарушает, жестоко наказывают.

— Я не нарушила ни одного правила, я получаю подарки от господина, как и другие женщины. Но это только мое дело, что выбирать золото или книги.

— Ты выбираешь не то!

— Ламис, милая, этот разговор бесполезен. Я буду брать книги, пока они не закончатся.

Женщина недовольно поджала губы и сказала:

— Скорей бы они уже закончились.

После пятой выбранной книги профилактический разговор решила провести Батул. Женщина позвала меня прогуляться с собой по саду, и когда мы сели на скамейку под раскидистой пальмой, Батул сказала:

— Ты нравишься мне, Джуман, ты не склочная и не строишь козни. Ты хорошая, и я беспокоюсь за твою судьбу. Ты уже пять раз была у господина ночью, но он не подарил тебе еще ни одного украшения, а, значит, он недоволен тобой. И если так пойдет и дальше, тебя могут продать в другой гарем. Может, ты делаешь что-то не то? Расскажи мне, Джуман, не бойся довериться. Я подскажу тебе, как умилостивить господина.

Я посмотрела на Батул, ища в её лице лукавство, но его там не было, она говорила искренне. Возможно ей, как фаворитке Гафура живется совсем не сладко, каждая наложница пытается занять её место. Может Батул искала в моем лице друга, ведь я за все время пребывания в гареме не сделала ей ни одной подлости. Я улыбнулась женщине:

— У меня все хорошо, Батул. Карим после каждой ночи с господином отводит меня в «комнату с сокровищами». Я просто не выбираю золотых украшений.

— После каждой ночи? — тихо переспросила Батул.

Я насторожилась:

— Да. Разве с другими не так?

Батул внимательнее присмотрелась ко мне, как будто видела впервые:

— Нет. Он часто дарит подарки мне, потому что я ношу его сына. С другими господин не настолько щедрый.

Значит, Гафур решил купить мою любовь? Он ошибся в женщине. Я взяла Батул за руки и легко сжала, замечая её отстраненность:

— Тебе не о чем волноваться, Батул, я не претендую на твое место. Мне не нужна милость господина. Ни милость, ни его ласка.

Женщина удивленно распахнула глаза и быстро огляделась, не слушает ли нас кто-то еще:

— Это плохие речи, Джуман, — зашептала она, сжимая мои руки. — Не стоит произносить их в стенах гарема. Вся наша жизнь только для того, чтобы служить и радовать нашего господина.

— Я знаю это. Просто меня это не делает счастливой, как других.

Батул участливо заглянула мне в глаза и тихо спросила:

— В твоей прошлой жизни был мужчина, которого ты любила?

Я улыбнулась:

— Нет, мужчину я не любила, я любила свою прошлую жизнь. Она была намного лучше нынешней.

Батул придвинулась ко мне еще ближе:

— Расскажи мне о ней.

— С чего начать, — задумалась я. — Я жила в большой доме и ни в чем не нуждалась. У меня был любящий отец и добрая бабка, которая только делала вид, что очень строга со мной.

— А твоя мать?

— Она умерла родами, я её не знала, — вздохнула я. — Я часто гуляла в саду и каталась верхом, у меня была красивая лошадь по кличке Белянка, я очень её любила. Мы с ней могли скакать часы на пролет, и только ветер был нашим попутчиком. Я была независима: могла сама решать, что есть и пить, что одевать, а что нет, что делать и куда ходить. Я много путешествовала и общалась с разными интересными людьми. Я была свободна.

— И тебя не заставляли выйти замуж?

— Моя бабка сердилась, что я не принимаю ни одного предложения руки и сердца, особенно если его делали достойные, по её мнению, женихи. А отец только улыбался и качал головой, он говорил, что еще не нашелся тот мужчина, что меня приручит.

— Тебя печалит то, что ты потеряла свою свободу?

— Да. А разве тебя не печалит это? — спросила я.

Батул отвела глаза и вздохнула:

— Моя прошлая жизнь совсем не была похожа на твою. Большая семья и маленький дом, я тяжело работала с самого детства и понимала, что у меня никогда не будет мужа. Кому нужна нищая девушка? В тринадцать лет меня отвели на рынок и продали торговцу, который отдал меня на обучение в Женский приют. Там я постигала страстную науку, как быть желанной наложницей. А потом меня продали в гарем господина, и я обрела новый дом. Здесь мне не надо тяжело работать, я не мучаюсь от голода и не боюсь, что в любую минуту на меня нападут, чтобы надругаться. Гафур очень хороший господин, он добр и справедлив, он дарит подарки и не наказывает невинных. Он очень страстный и внимательный любовник, я всегда с нетерпением жду ночей, что проведу с ним. Я полюбила Гафура всем сердцем за его доброту ко мне.

Я внимательно смотрела на женщину, которая сидела возле меня: Батул была намного моложе, чем казалась, а жизнь женщины была намного сложнее, чем я думала. Наше прошлое кардинально отличалось. Настоящее было не похоже, как день и ночь: наши чувства к Гафуру и отношения к гаремной жизни были совершенно противоположными. И именно поэтому мы могли подружиться, потому что нам нечего было делить в будущем. Я улыбнулась Батул:

— Я рада за тебя, рада, что тебе хорошо здесь. У тебя скоро появиться малыш, и ты станешь еще счастливее. Можно я иногда буду ему читать? Я нашла в сокровищнице Гафура книгу с восточными сказками.

Батул склонила голову на бок и притронулась к своему животу:

— Ты умеешь читать?

— Да. Я выбираю себе в подарки книги вместо золота. Я очень люблю читать, это помогает скоротать время.

Женщина опустила взгляд и тихо спросила:

— Ты, правда, хочешь читать моему ребенку?

— Конечно! У меня не было опыта общения с детьми, но мне, кажется, это будет очень интересно.

Батул подняла взгляд, в котором стояли слезы:

— Другие наложницы ненавидят и меня и моего ребенка, они не хотят, чтобы он родился. Они не говорят этого вслух, скрывая ненависть за фальшивыми улыбками. Я боюсь, что с малышом что-то случится. Что я не выношу ребенка господина, или он родится мертвым.

Я нежно обняла женщину и прижала к себе, осознавая, насколько она одинока:

— Гафур не позволит, чтобы с тобой или с твоим малышом случилось что-то плохое. Я вижу, как он смотрит на тебя, в его глазах нежность и забота. Карим и Ламис тоже оберегают твое здоровье, а теперь еще и я буду бдительно следить за тобой. Все будет хорошо, вот увидишь, — женщина доверчиво прижалась ко мне, и я тихо спросила: — Сколько тебе лет, Батул?

— Семнадцать.

Сама еще ребенок, подумала я и, поддавшись порыву, поцеловала её в волосы:

— Все будет хорошо.

Батул отерла слезы и посмотрела на меня:

— А ты можешь почитать мне? Я тоже люблю сказки.

Точно ребенок, улыбнулась я:

— Конечно, почитаю. Пойдем, возьмем книгу в моей спальне, — мы поднялись со скамьи, и пошли в дом.

Так я неожиданно обрела настоящего друга, там, где дружба в принципе невозможна. Мы стали чаще проводить время вместе, но на людях, не сговариваясь делали вид холодности, чтобы не вызывать лишней зависти.