Моя случайная проблема, или Детка, мы влипли!

Глава 41

Разжигать печь мы не стали. Слишком жарко и душно было в доме. Особенно, когда я приняла ванну, которую любезно наполнил мне Дамиан, таская котелок за котелком.

— Я разожгу костер и «приму душ» на улице, — сообщил он спокойно, захлопывая за собой входную дверь.

Я чувствовала себя виноватой в резкой смене его настроения. Корила себя за глупое любопытство и одновременно с этим гадала, почему так остро он среагировал на вопрос о матери.

Погрузившись в теплую ванну, я крепко зажмурилась. Мою кожу, истерзанную дикими зарослями и покрытую мелкими порезами, обожгло, но на смену неприятным ощущениям быстро пришло облегчение, а за ним и удовольствие от теплой воды.

Я не стала долго нежиться в ванне, хотя выбираться оттуда совсем мне не хотелось. Укутавшись в одну из простыней, я зашагала к шкафу и остановилась перед ним, рассматривая большие рубашки в полоску.

Вытащив одну из них, я попыталась надеть ее на себя. Стоило мне просунуть голову в вырез рубахи, как она аккуратно сползла по моему телу…

— Боже, какого же он размера?! — ахнула я, понимая, что утону в необъятной вещице хозяина дома.

Я вернула вырез рубахи на грудь и, придерживая ее руками, нахмурилась. Ну и как мне закрепить этот «наряд»?!

После двадцати минут мучений я все же вышла из дома и тут же была встречена громким смехом Дамиана, разжигающего костер.

— Нигде не давит, Кэр? — подтрунивал он, разглядывая длинные рукава, которые я обмотала вокруг своей груди и завязала на талии в узел. Плечи мои оставались открытыми, но меня это не смущало. В столице мне приходилось носить наряды еще откровеннее.

— А тебе не слишком свободно? — парировала я, оценив его наряд, состоящий из одной простыни, которую он повязал вокруг бедер.

Резкий контраст смуглой кожи с белой тканью притягивал взгляд, и я тайком любовалась его широкой грудью, плоским животом и оголенными плечами с буграми мышц.

Интересно, он оставил под простынью хоть что-то из одежды? Этот вопрос интересовал меня скорее в целях безопасности. Ибо под моим «платьем» не было ничего.

Отогнав неправильные мысли и приподняв подол своего импровизированного наряда, я двинулась к дереву. И замедлилась, когда увидела, что там уже сушится вся одежда Дамиана. Так он что, совсем голый под простыней?! Бросив на соседнюю ветку свое постиранное платье, я взволнованно посмотрела в сторону костра. Дамиан уже тащил из дома огромный табурет, вероятно решив, что мы поместимся и на одном.

Через двадцать минут мы уплетали тёплый ужин, приготовленный при помощи магической тарелки, и молчали.

Я опять боялась ляпнуть чего-нибудь лишнего, потому что Дамиан был и без моих вопросов очень задумчив. А ещё я искоса поглядывала на простынь и гадала…

Бесстыдно гадала о том, о чем вряд ли кому-нибудь смогу однажды сознаться.

— Как ты думаешь, с Нэйтом и Анхелем все в порядке? — все же решилась спросить я, отводя свой заинтересованный взгляд и пытаясь отвлечься мыслями о брате.

— Да, — махнул он головой. — У Нэйта есть мозги, Кэр. Просто он не любит их показывать, чтобы не брать на себя ответственность. Если есть кто-то способный решить проблему вместо него, он с радостью ему уступит. А сейчас такого человека у него нет.

— А Анхель?

— Нет. Я ставлю на Нэйта. Не смотря на нрав твоего брата, у него больше отваги. Чтобы выжить — надо любить жизнь. А твой брат ее очень любит, в отличие от Анхеля, который готов умереть за артефакт.

Я понимала, что Дамиан прав. Несмотря на внешнюю трусость Нэйта, он же как-то путешествовал сам? И в краях частенько пропадал неспокойных. В этот момент Дамиан словно открыл мне глаза на характер брата. Нэйт — не трус. Он хитрец.

Я достала кубок из своей сумки и протянула его Дамиану, надеясь заполнить вновь возникшее неловкое молчание.

Мне безумно хотелось расспросить Дамиана о его семье, но я боялась затронуть неприятные для него темы.

— А ты очень похож на отца? — я все же решила хоть немного утолить свое любопытство отдаленным вопросом. Решила, раз Дамиан упоминает отца, значит, воспоминания о нем хорошие.

— Похож, — усмехнулся он и добавил тихое «Ох и лиса». — Тебе действительно так интересно, Кэр?

— Ты знаешь обо мне многое, а я — ничего.

Дамиан тяжело вздохнул и, сделав несколько глотков из кубка, протянул его мне.

— Мне особо нечего рассказать. Мать я не помню, хотя и жил с ней до шести лет. Возможно, мой мозг упрямо пытается стереть эти воспоминания.

— Твои родители жили отдельно?

— Мои родители были знакомы всего пару ночей, — ухмыльнулся он, глядя на то, как я залпом опустошила содержимое кубка. — Мама была из тех, кто зарабатывает своим телом, а отец из тех, кто с радостью за это платит.

— Твоя мама… о-о-о, — протянула смущённо и закрыла рот ладошкой, не решившись произнести вслух название древнейшей профессии.

— Да. Я не входил в ее планы, как ты понимаешь. Обычно дети ставят крест на такой «карьере».

— Но ты же родился, — я дотронулась до его горячего плеча и легонько улыбнулась, показывая, что меня ничуть не смущает эта история. — Моя семья, как ты заметил, тоже немного кх-м… необычная.

Дамиан нахмурился и, бросив на меня пронзительный взгляд, говорящий «что с тобой не так, Каролина Лоури?», снова уставился на пламя костра.

— А как она выглядела? — спросила спокойно, возвращая ему кубок.

— А я и не помню, — я ощутила, что настроение Дамиана немного улучшилось. — Я помню множество женских лиц, и многих из них в ту пору я звал мамой. С кем-то я жил месяцами, с кем-то неделями. Женщины приходили и уходили, и я, по правде говоря, не понимал, кто из них моя настоящая мать.

— Нэйт был бы счастлив жить среди такого количества женщин, — подшучивала я, чем вызвала на лице Дамиана улыбку.

— В общем до шести лет я пел песни на улицах и попрошайничал, чтобы внести вклад в свое содержание.

— Что?! Дамиан Ворн, ты умеешь петь?!

— И отмечу, что делаю это гораздо лучше, чем ты, Кэр, — Дамиан заразительно расхохотался, и я рассмеялась вместе с ним.

— Какая чудовищная несправедливость! — возмутилась шутливо и, поиграв бровями, добавила: — Зато я умею танцевать, в отличие от некоторых… Могу преподать тебе пару уроков.

— Какое заманчивое предложение… — протянул он, улыбаясь и оценивая меня с головы до пят. — «Платье» мешать не будет?

Я положила голову на его плечо и, болтая ногами в воздухе, ответила:

— Ничего, я справлюсь.

— Знаешь, кого ты мне напоминаешь, Кэр?

— И кого же? — подняв голову, я посмотрела ему в глаза, почему-то не ощущая ни страха, ни смущения в этот момент. Мне было уютно и спокойно в компании Дамиана. Безумно хорошо.

— Улей с пчелами, — насмешливо шепнул он мне на ухо. — То жалишь, то медом манишь. Я не могу тебя понять.

— И не пытайся, — я широко улыбнулась. — Я и сама себя понять порой не могу. Так, а что было дальше?

— Переворот в детском сознании. В один из дней, когда я исполнял свой репертуар на улице города, возле меня остановился мужчина, — я ощутила грудной смешок Дамиана. — Вот этот момент я помню хорошо. Незнакомец казался мне великаном. Тогда мне почудилось, что он закрыл от меня солнце. Из-под широкой кожаной шляпы торчали черные длинные волосы, его серый плащ был весь в пыли, а на одном из сапог не хватало шпоры. Он был похож на человека, сошедшего с обложки газет, где каждый заголовок пестрит новостями о бандитах, — тон Дамиана становился все веселее. — Он смотрел на меня своими черными глазами так пронизывающе, что я думал только о том, как быстрее удрать.

— Удрал?

— Не успел, — хохотнул Дамиан. — Стоило мне сделать шаг, как этот великан оторвал меня от земли и приподнял мою рваную штанину.

— А что было под ней?

Вместо ответа Дамиан приподнял простынь, оголяя свою ногу, сплошь покрытую темными волосками, и продемонстрировал небольшое родимое пятно на голени.

— У отца такое же, — добавил он. — Так он убедился, что я его сын. Как рассказывал он позже, он сразу заподозрил неладное. Слишком уж я был похож на него в детстве.

— И он забрал тебя у матери?

— Почти. На вопрос «кто моя мать», я, разумеется, ответить нормально не смог. Просто показал, где живу. Когда папа вошёл туда, то сразу заявил, что забирает меня с собой.

— Тебя так легко отдали?

— Продали за пятьдесят лир, — как ни в чем не бывало ответил Дамиан. — В ответ на реплику отца одна из женщин громко расхохоталась и заявила, что он может меня только выкупить. Назначила цену в пятьдесят лир. К ее ногам тут же упал мешок с деньгами, и мы ушли.

— А как себя чувствовал ты?

— Не поверишь, но я не плакал. Он был для меня незнакомцем, но впервые я почувствовал себя защищенным. А сейчас я и вовсе понимаю, что мою жизнь могли бы оценить гораздо дешевле, чем в пятьдесят лир.

— Меня, к примеру, оценили в пятнадцать золотых, — я решила разбавить серьезный разговор шуткой.

— Мы, кстати, тогда не получили денег, — рассмеялся Дамиан. — Нас просто выкинули из города. Получается, что мы отдали тебя абсолютно бесплатно. В подарок правителю.

Я подняла на Дамиана глаза, полные наигранной злости, и обиженно добавила:

— Я, между прочим, чувствовала себя преданной.

— Но ты же понимала, что мы тебя не оставим?

Я промолчала, решив, что не хочу сознаваться ему в своих сомнениях.

— Так ты все время жил с отцом?

— Путешествовал скорее, — ухмыльнулся он. — Отцу не с кем было меня оставить, поэтому он таскал меня за собой. Мы искали клады, убегали от погони, в нас даже стреляли… В общем, детство у меня было очень насыщенным и интересным.

Мои глаза округлились от удивления. Я с трудом представляла себе картину, как высокий всадник и сидящий впереди него маленький мальчик уклоняются от выстрелов и уходят от погони.

Я вспомнила, как едва не умерла от страха, когда мы убегали от стрел племени Монсави. А Дамиан?! Он же был ребенком!

— И тебе не было страшно? — пискнула я.

— Страшно? — удивился Дамиан. — Это было самое чудесное время, Кэр. Полное интересных приключений.

— А учеба?

— Меня всему учил отец. Во время наших путешествий. Я знаю несколько языков, отлично разбираюсь в математике, прекрасно считываю любые карты, и знаю все о лечебных травах и выживании. Он дал мне гораздо больше, чем смог бы дать самый высококвалифицированный учитель.

— А где он сейчас?

Дамиан отстранился, чтобы подбросить дров в костер, и я почувствовала себя покинутой.

— Умер шесть лет назад, — сообщил он, забрасывая расколотое бревно в огонь. — Сердце…

— Соболезную.

— Все в порядке, — он улыбнулся и, вытерев руки о простынь, вернулся назад. — Отец прожил достойную жизнь. Единственное, что он не успел сделать, это узнать, существует ли на самом деле магический мир. Он, как и Анхель, строил предположения об этом, но я в это никогда особо не верил. Отец же хотел найти доказательства. И о карте Монсави узнал именно он. Вот только добраться до нее не успел.

— Поэтому до нее добрался ты.

— Да, — Дамиан сделал несколько глотков и протянул мне кубок.

— Жаль, что твой отец не научил тебя танцевать. Я, например, очень люблю танцы, — ответила с улыбкой, уводя его от неприятных воспоминаний.

— Зато я умею петь, — усмехнулся Дамиан, лукаво прищурив один глаз. — А танцевать никогда не поздно научиться.

— Научить?

Я чувствовала, что захмелела и осмелела. Выжидающе смотрела в глаза Дамиану, отмечая, насколько же он красив. Небольшая темная щетина не портила его внешность и не скрывала лица, как это бывает у большинства мужчин. Напротив, с ней он выглядел ещё притягательнее.

А когда он широко улыбнулся и протянул игривое «давай», мое сердце забилось в разы быстрее.

Как только мы поднялись на ноги, и моя ладонь оказалась в руке Дамиана — моя смелость моментально испарилась.

— Ты хочешь учиться парному танцу? — спросила я удивленно, глядя в ему глаза.

— Бедрами вилять меня твой братец научил. Этого было вполне достаточно, — усмехнулся Дамиан и рывком притянул меня к своей груди.

Я шумно вздохнула, чувствуя жар мужской обнаженной кожи и крепкий захват руки на своих ягодицах.

— Руку выше держать надо, — я прокашлялась и вильнула бедрами, подсказывая, о какой именно руке идёт речь. Дамиан послушно поднял ее повыше, водрузив на талию. — Ещё выше, Дамиан…

С тяжёлым вздохом он все же положил ладонь правильно.

Опустив свою руку на его обнаженное плечо, я ощутила бугры мышц под пальцами и нервно сглотнула.

Плохая идея…

Это была очень плохая идея!

Или я лгу сама себе?

— Надеюсь, ты не готовишься начать петь, Кэр? — улыбнулся Дамиан, заглядывая в мое обеспокоенное лицо. — Может обойдёмся без музыкального сопровождения?

— Тогда может споешь ты?

— Ни за что.

Я «мило оскалилась», принимая его ответ, и мысленно пообещала себе, что этот урок он запомнит навсегда. Я планировала замучить его похлеще Нэйта. И если мой братец потерпел провал, то я хоть чему-то научу этого красивого варвара.

— Предупреждаю, Дамиан, я — не Нэйтан. И спуску тебе не дам.

— Как скажешь.

Через пятнадцать минут я уже горько сожалела о своих словах.

Я не понимала, из-за чего нервничаю больше: из-за близости Дамиана, или оттого, что ему так тяжело давались наши тренировки? Я даже начертила палкой на земле ровный квадрат, чтобы ему было легче понять, как вести в танце, но всё было без толку.

— Да ты медведь! Большой и неповоротливый! — закричала я, когда Дамиан в сотый раз наступил мне на ногу. Его, к слову, до безумия веселила моя реакция. — Хватит топтаться по ногам!

На лице Дамиана расплылась очаровательная улыбка. Я по этим наглым глазам видела, что из его рта готовится вылететь очередная колкость. И не прогадала….

— Ну, по своим ушам ты же разрешила…

— Замолчи, Дамиан Ворн. Ты самый бездарный танцор, которого я встречала…

— Твой брат сказал то же самое, — отозвался Дамиан и, приподняв бровь, тихо добавил: — Зато я умею петь.

Я ударила этого шутника по плечу и попыталась отстраниться, пока он заливался смехом. Дамиан рывком вернул меня на место и, успокаивающе прогулявшись по моей спине, произнес:

— Не дуйся. Я просто шучу. Во всем виноват напиток.

Я обиженно шмыгнула носом и испытывающе посмотрела на него исподлобья, пытаясь сдержать улыбку.

— Во всем виноваты твои таланты, Дамиан, а не напиток. Я же в состоянии танцевать.

— Давай попробуем ещё раз. Я только встану поудобнее…

Его рука вмиг оказалась на моей пояснице, и он закружил меня в танце.

— Руку выше… — пропела опять я, чувствуя легкое движение его пальцев сквозь ткань рубахи.

— Ты хочешь, чтобы я танцевал или стоял правильно? — нахмурился он, продолжая вести и… о чудо, мы прошли уже два круга, а мои ноги до сих пор были целы.

Поэтому я сдалась.

Дамиан смотрел мне в глаза, и я видела, как медленно меняется его взгляд.

— Уже лучше? — спросил он тихо, и я снова занервничала, чувствуя, как испаряется между нами атмосфера веселья.

Я утвердительно кивнула, понимая, что рука Дамиана опускается все ниже, а я оказываюсь все ближе к нему. Он ни на секунду не прервал нашей зрительной борьбы, и казалось, что он бросает мне вызов — как долго я смогу выдержать такой интимный «танец».

Когда он тихо запел — я оказалась под гипнозом. Низкий красивый голос, с лёгкой хрипотцой, идеально попадающий в ноты. Он пел какую-то грустную песню и склонялся все ближе и ближе к моему лицу.

Я зачарованно смотрела на его резкие выразительные черты и красивые губы, что соблазнительно двигались, напевая этот тихий мотив…

И дрожала, как осиновый лист. Но не от холода. От интимности момента. От близости Дамиана, от тембра его голоса и… от странной истомы, что разливалась по телу медленной волной.

— Тебе холодно? — спросил он тихо, прервав пение и едва дотрагиваясь до моих губ своими губами. — Ты дрожишь, Кэр…

Мое дыхание участилось…

Дрожь била не только меня. И мы оба прекрасно понимали, что виной тому совсем не холод.

А потом Дамиан меня поцеловал. Нежно. Медленно. Чувственно.

Приглашая к продолжению…

И я ответила на этот поцелуй.

Потому, что в этот момент все казалось правильным. Абсолютно правильным.

Стон сорвался с моих губ, когда поцелуй стал более требовательным, страстным и сумасшедшим. Обвив руками шею Дамиана, я прижалась к нему ещё сильнее, утопая в его ласке и нарастающем возбуждении.

С глухим стоном он продолжал терзать мои губы с жадностью и безумием, затем он подхватил меня под ягодицы и поднял вверх. Двинулся к дому прямо со мной на руках и остановился только на крыльце.

— Уверена? — спросил он хрипло, легонько прикусив меня за мочку уха.

По моему телу пробежалась новая волна дрожи и удовольствия.

— Да, — ответила честно.

Как никогда — честно.