Мрачный похититель

Глава двадцать первая

Изабелла

Моя рука задерживается на ручке двери.

Я так много думала о том, как пройти через эту дверь самостоятельно, что теперь, когда мне это разрешено, мне становится странно.

Но дело не только в этом, или, скорее, в возможности пройти через эту дверь. Это первый раз, когда я смогу свободно ходить без слежки или надзора.

Я взрослый человек, но всю свою жизнь прожила как ребенок.

Всякий раз, когда Саша давал мне свободу, я была как Золушка, знающая, что ей придется вернуться к своей обычной жизни, как только пробьет полночь.

Я полностью осознаю, что если бы у меня был способ покинуть остров, Тристан не позволил бы мне эту маленькую милость, а сам остров — это как одна большая тюрьма. Но возможность ходить — это совсем не то же самое, что быть запертой в своей комнате.

На этой ноте я открываю дверь и делаю первые свободные шаги.

Я проснулась некоторое время назад и собралась идти на пляж. Я просто хочу прогуляться по берегу и посмотреть, как накатывает море.

Я иду тем же путем, что и в прошлый раз, направляясь по коридору, затем вниз по ступенькам. Я смотрю на комнату, в которую меня привели, чтобы увидеть Сашу, и бросаю взгляд мимо нее на кухню. Внутри находятся Кэндис и брат Тристана. Оба смотрят на меня, пока я смотрю на них. Кэндис ободряюще улыбается мне, и я отвечаю ей тем же.

Отвернувшись, я смотрю на открытую дверь впереди меня и прохожу через нее. Солнце целует мою кожу, когда я выхожу на яркий свет.

Погода прекрасная, а глубокое синее море впереди похоже на то, что можно увидеть на заставке.

Живописная сцена манит меня ближе, поэтому я иду к белому песку и сажусь на пляже. Там я остаюсь часами, просто сижу и смотрю, как волны накатывают и откатываются, думая о том, что будет дальше.

Я понятия не имею, какой план теперь у Тристана, ведь я не могу ему помочь. Я предполагаю, это значит, что он все еще нуждается во мне. Он, вероятно, все еще думает, что я рычаг.

Мой отец хочет, чтобы я вышла замуж за Дмитрия, только чтобы продолжить род, но я уверена, что если бы он оказался в ситуации, когда ему пришлось бы спасать меня, я была бы небольшой жертвой.

Так же, как и моя мать. Он любил ее, а потом убил.

Чувствуя на себе взгляд, я оглядываюсь через плечо и вижу Тристана вдалеке, который смотрит на меня. Я не знаю, как долго он там стоит.

Вместо того, чтобы подойти, он поворачивается и уходит. Когда он это делает, у меня возникает ощущение, что он не хочет со мной разговаривать. Может быть, вчера мы перешли еще одну черту, поделившись слишком многим.

Я знаю, что я это сделала. Я открылась ему и говорила об Эрике и моей матери больше, чем с кем-либо.

По крайней мере, после смерти матери у меня были психотерапевты. После Эрика ничего подобного не было. Мне пришлось вернуться и двигаться дальше.

Я смотрю на Тристана, пока он не поворачивает за угол, и я больше его не вижу. Наверное, пора возвращаться в дом. Я уже давно здесь. Я возвращаюсь и натыкаюсь на Кэндис.

— Эй, я как раз собиралась узнать, не хочешь ли ты лазанью, — говорит она.

— Спасибо, звучит здорово.

— Круто, я обожаю готовить. Я убедила служанок позволить мне готовить сегодня, — посмеивается она.

— Могу ли я помочь? — предлагаю я. Было бы неплохо остаться внизу на некоторое время и чем-то заняться. Это помогло бы мне привыкнуть к окружающей обстановке.

— Мне бы это понравилось.

Мы вместе идем на кухню и начинаем собирать ингредиенты.

— Тебе понравился пляж? — спрашивает она. — Он прекрасен, не правда ли?

— Красиво, и да, мне понравилось. Было приятно просто сидеть на песке и смотреть на море. Ты часто сюда приезжаешь?

— Нет, — отвечает она со вздохом и тянется за лозовидной веткой с пухлыми красными помидорами. — Я приезжаю сюда уже второй раз. Это не то место, куда мы часто приезжаем, что весьма прискорбно. Я всегда думаю, что это преступление — позволять такой красоте пропадать зря. Но я понимаю, почему Тристан хочет, чтобы все оставалось так.

Я хочу спросить ее, где мы, но воздерживаюсь. Мне пока не сообщили эту информацию, и если кто-то должен мне ее сказать, так это сам босс. Не Кэндис. Я не хочу использовать свой первый вкус свободы как средство получения информации, особенно бесполезной информации.

Я решила, что не буду пытаться сбежать. Нет смысла думать, что я смогу сделать это так, как я думала. Я не расслабилась и не думаю, что все будет хорошо, потому что мне все еще нужно быть осторожной. Я знаю, что единственный способ покинуть этот остров — это если я буду вести себя хорошо и перейду от одного дня к другому. Таков мой план на данный момент, а все остальное я буду делать по обстоятельствам.

— Правда ли, что никто не может его найти?

Кэндис кивает и улыбается. — Это правда. Я знаю, это звучит неправдоподобно, но у этих ребят есть способ делать всякие вещи. Остров, который никто не может найти, — это всего лишь одна из них. Тристан и Доминик похожи в этом.

— Доминик? — Думаю, это брат Тристана, но я впервые слышу его имя.

Щеки Кэндис вспыхивают. — Да, брат Тристана. — Она понимает, что я тоже раньше не слышала его имени, но она не выглядит обеспокоенной, словно это должно было быть секретом.

Она достает травы и другие приправы и начинает добавлять их в фарш.

— Я могу приготовить соус бешамель, — предлагаю я. Я наблюдала, как моя мама готовит свой соус. Она добавляла в смесь травы.

— Круто. Похоже, у нас есть план.

Я готовлю соус и помогаю ей с салатом. Мы начинаем говорить о готовке, и приятно иметь возможность поговорить с другой женщиной. Мы так увлеклись разговором, что никто из нас не замечает, как приближается Доминик, пока он не оказывается практически рядом с нами. Рядом со мной, и он протягивает мне телефон, чтобы я его взяла.

— Привет, Тристан хотел, чтобы ты поговорила с Сашей, когда ему станет лучше, — говорит он мне, и мое сердце подпрыгивает при мысли о разговоре с Сашей. — Ему лучше.

— О, боже мой, спасибо, — выдыхаю я, беря трубку.

— Если хочешь, можешь выйти и поговорить с ним наедине, — он указывает на задний двор.

— Спасибо, — говорю я и выхожу на улицу.

Я прижимаю телефон к уху, и эмоции берут верх. Не могу поверить, что в последний раз, когда я видела Сашу, я обещала ему, что не сделаю ничего глупого. Посмотрите, что случилось потом.

— Саша, — говорю я в трубку и слышу, как он вздыхает.

— Моя дорогая Изабелла, — отвечает он слабым голосом.

Так приятно слышать его голос. Я не осознавала, как сильно я скучала по нему, пока не испугалась, что больше никогда его не увижу. Это самое долгое время, которое я когда-либо была без него, и самое далекое, куда я когда-либо заходила.

— Мне так жаль, Саша. Мне так жаль. Это все моя вина. То, что произошло, это все моя вина.

— Нет, — говорит он. — Никогда не вини себя. Это вина твоего отца. Я даже не могу приукрашивать это для тебя, как раньше. Мы находимся в ситуации, когда каждый чувствует себя плохим парнем. Но… есть только один дьявол, и это он. Он — причина того, что это происходит.

Я никогда не слышала, чтобы он так говорил о моем отце.

— Что нам теперь делать? — Я знаю, что ответ на этот вопрос не в его руках. Не ему решать.

— Дорогая, я не знаю. Мы просто соглашаемся с тем, что они говорят, и надеемся на лучшее. Я все еще с ними, но подозреваю, что это не плен. Больше для защиты. Если твой отец снова меня увидит, я мертв.

У меня перехватывает дыхание. Это просто один большой беспорядок, но я постепенно вижу проблески настоящего мужчины под суровой внешностью, которую Тристан Д'Агостино показывает миру.

Он сказал, что позаботится о том, чтобы Саше не причинили вреда. Вот что он сделал. Он охраняет его. Для меня.

— Прости, Саша, — говорю я, поднося телефон ближе.

— Больше никаких извинений, моя любовь. Я молюсь, чтобы увидеть тебя снова как можно скорее. Ты сказала, что я для тебя как отец. У меня так и не было возможности сказать тебе, что ты всегда была для меня как дочь. Мне бы хотелось сделать для тебя что-то большее. Мне бы хотелось дать тебе более прекрасную жизнь. Жизнь, в которой ты могла бы быть счастлива.

— О, Саша, я так благодарна тебе. Спасибо, что желаешь мне этого. У меня нет никого другого, кто бы любил меня так.

— Я чувствую, что нам придется многое пережить, прежде чем мы снова увидимся. Я знаю твоего отца. Я знаю, какой он. Охранники думают, что ты сбежала, но я думаю, он тоже знает, что тебя забрали. Так же, как и меня. Я знал, что ты не сбежишь и не подвергнешь меня риску и он это знает.

Холодок пробегает по моей спине. Он прав. Мой отец не дурак.

— Ты думаешь, он знает?

— Я думаю, у него есть серьезные подозрения, но он ждет. Больше похоже на то, что ты сбежала, что, если честно, хорошо для всех на всех фронтах.

— Что ты имеешь в виду? — Это глупый вопрос. Ясно, что он хочет, чтобы моего отца остановили.

— Я имею в виду, что было бы неплохо, если бы эти люди добрались до твоего отца. Это правда. Я был связан с твоим отцом через своего собственного. Это был не мой выбор, и я считаю себя счастливчиком, что моим долгом было защищать тебя. Но то количество зла, которое мне пришлось видеть и наблюдать, делает с человеком многое.

— Я понимаю.

— Поэтому я думаю, что произойдет многое, что определит нашу судьбу.

Я тоже в это верю.

— Да поможет Бог моему ребенку, пожалуйста, будь осторожна, — добавляет он.

— Обещаю, — говорю я. — Пожалуйста, будь осторожен.

— Конечно, — отвечает он, и на этом мы вешаем трубку.

Я закрываю глаза на несколько мгновений и думаю о том, что сказал Саша.

Я верю ему, когда он говорит, что многое изменит нашу судьбу.

Но я ненавижу то, что не могу это контролировать.

Я поворачиваюсь, чтобы вернуться внутрь, но останавливаюсь, когда обнаруживаю, что смотрю на Тристана, идущего через рощу деревьев в теплице. Он без рубашки и, кажется, чем-то занят. Он не может видеть, как я за ним наблюдаю.

Я хочу поблагодарить его за то, что он позволил мне поговорить с Сашей, но я не решаюсь подойти к нему.

Он проходит через арку из плюща, и, как и ранее на пляже, я больше его не вижу.

Он все еще вызывает у меня любопытство, и я все еще чувствую его вкус.

Я все еще чувствую желание, и не уверена, что оно исчезнет.

Какова будет его судьба, когда все это закончится?

Неужели в конце мы просто уйдем, как будто ничего не произошло?

Он мой темный похититель, но он также может быть моим темным рыцарем.