Мрачный похититель

Глава пятая

Изабелла

Я не знаю, сколько еще адских дней мне предстоит пережить.

Я просто не знаю, сколько еще я смогу выдержать.

Я хочу сказать, что сегодня был адский день, но каждый раз, когда я думаю об этом, я вспоминаю своего прекрасного незнакомца из парка. Я помню его слова.

Не может быть, чтобы всё было настолько плохо.

Вот что он сказал, и он думал, что смерть хуже. Боль, которую испытываешь, когда кто-то умирает.

Пройдя через эту боль дважды, я знаю, что он говорил правду. Ничто не сравнится с чувством потери, когда ты теряешь любимого человека.

Хуже всего, когда ты видишь, как они умирают.

Я видела, как умерла моя мать, а потом я видела, как умер Эрик. Обе смерти были результатом моего отца. Обе укрепили ненависть, которую я к нему испытываю.

Ненависть впервые укоренилась, когда я увидела, как мой отец убил мою мать.

Насколько мне известно, я единственная, кто знает правду о том, как она умерла. Я единственная, кто знает, что это он убил ее. Он сказал всем остальным, что это Синдикат убил его жену. Так он получил поддержку многих влиятельных людей, которые вступили с ним в союз. Он лгал.

Он угрожал убить меня, если я когда-нибудь скажу правду, и я была так напугана и потрясена тем, что он сделал, что не разговаривала целый год.

К тому времени он уже отправил меня жить сюда к Николаю.

Мне было десять, когда умерла мама, и мир перевернулся. Но смерть Эрика была другой. Она показала силу моего отца и глубину тьмы его сердца. Мой отец приказал убить Эрика за то, что тот любил меня.

Ничто не может в полной мере описать, каково это — смотреть, как кто-то умирает, зная, что ты ничего не можешь сделать, чтобы помочь ему. Мой отец сам держал меня со своими людьми, чтобы я ничего не сделала, и отпустил меня только тогда, когда все закончилось.

Смерть — это конец.

Так что… Думаю, мой симпатичный итальянский незнакомец был прав. То, что со мной происходит, не может быть настолько плохим.

Я плакала, потому что Дмитрий не только решил сегодня занять место Саши и понаблюдать за моей работой, но и намекнул, что мне придется уволиться из клиники, когда мы поженимся.

Он хочет отнять у меня то единственное, что я сумела себе обеспечить, мою карьеру. Если ее у меня отнимут, то ничего не останется.

Я вернулась домой около часа назад и поднялась в свою комнату, чтобы побыть наедине.

Дмитрий остался внизу, отвечая на звонки, пока ждал, когда Саша сменит его на ночную смену.

Саша еще не приехал, а я вся на нервах в своем собственном доме с этим уродом, который станет моим мужем через несколько месяцев. Я едва могу в это поверить. Я даже не могу поверить, что думаю об этом.

Я обновила свой рабочий план, чтобы отвлечься, надеясь, что Саша скоро приедет.

Положив ручку на стол, я ложусь в кровать, чтобы немного отдохнуть. Я не спала прошлой ночью. С этой проклятой бомбой, которую сбросил на меня отец, я не могла спать. Призраки прошлого преследуют меня, когда я сплю.

Раньше у меня каждую ночь были повторяющиеся кошмары. Потом они стали управляемыми. Прошлая ночь была первой за долгое время, когда мне приснился кошмар. Прошлая ночь была об Эрике. Я видела, как его смерть разыгрывалась, как будто это происходило снова и снова.

Никто не знал, что мы встречаемся, а потом кто-то узнал. До сегодняшнего дня я не знаю как. Даже Саша не знал, но я всегда верила, что он подозревает об этом. Эрик был новеньким и не намного старше меня. В этом году исполняется четыре года с тех пор, как это произошло. Мне было восемнадцать, а ему двадцать пять.

Я никогда не узнаю, но я думаю, что это Дмитрий узнал и рассказал моему отцу. Он так веселился, избивая Эрика до смерти, что я уверена, что это был он.

Мужчина в парке сегодня имел сострадательное присутствие, которое осталось со мной. Я, вероятно, никогда больше его не увижу, но он не тот мужчина, которого девушка легко забудет.

С этими пронзительными, ярко-голубыми глазами и этими длинными волосами, слегка развевающимися на ветру. Красивый, но сильный. Вот как бы я его описала.

Я лезу в сумку на тумбочке и достаю оригами-цветок. С его стороны было мило подарить мне это. Милый поступок для незнакомца. Может, я наивна. Мне не так уж часто удается поговорить со многими мужчинами. Каковы бы ни были его мотивы, это было мило.

Когда он посмотрел на Дмитрия, стоящего в дверях, он показался человеком, которому все равно, кто он такой. Он все равно сможет бросить ему вызов в мгновение ока.

Интересно, думал бы он, что мое положение не так уж и плохо, если бы услышал, что сказал мне Дмитрий, когда я подошла к нему. Он пригрозил содрать с меня кожу, если ему придется меня наказать.

Дверь открывается, и черт побери, он входит. Подумай о дьяволе, и он появляется. Дмитрий входит, и я встаю с кровати. Я не хочу давать ему никаких идей.

Этот придурок улыбается мне и осматривает кровать. То желание, которое мне противно, появляется в его глазах, и все, чего я хочу, это убежать. Убежать подальше и никогда не возвращаться. Никогда не оглядываться.

— Тебе не нужно было вставать, — говорит он, подходя ближе.

— Тебе что-нибудь нужно?

— Да.

— Что? Что ты хочешь?

— Много всего, моя милая Изабелла. Я много думал о твоем рте на моем члене. — Он смеется, и я молюсь, чтобы он не задумал начать свое насилие надо мной сегодня ночью.

Я бы ненавидела, если бы он заставил меня сделать что-то подобное. И что я смогла бы с этим поделать? Ни черта.

— Где Саша? — спрашиваю я, пытаясь уйти от отвратительного направления, которое принял этот разговор.

— Почти на месте. Ты же знаешь, когда я буду у власти, он будет первым, кого я уволю. Больше не будет Саши, который будет защищать бедную принцессу. Тебе придется делать все, что я скажу.

— Хорошо, у тебя будет вся власть.

— Этот твой рот. Мне он чертовски нравится. Я рад, что ты знаешь свое место.

— Ты имел в виду то, что сказал о моей работе в клинике? — Я снова иду по опасному пути. Но я хочу это услышать. Я хочу ясно понимать, что будет дальше. Он говорил серьезно или просто придурок?

— Я думаю, ты уже поняла, что я никогда не говорю того, чего не имею в виду. Ты покончишь со всем этим дерьмом, когда мы поженимся.

Какой придурок.

— Почему? У моего отца не было с этим проблем. Почему у тебя должны быть? — Я снова близка слезам.

— Изабелла, твой отец — это твой отец. А ты всего лишь игрушка, предназначенная для моей постели и моего дома.

— Как ты можешь так со мной разговаривать?

— Моя дорогая девочка, ты еще ничего не видела. Как только мы скажем "да", мы отправимся первым же рейсом в Россию.

— В Россию? — У меня отвисает челюсть. — Мы едем в Россию? — Я не хочу возвращаться туда. Слишком много воспоминаний о матери, которые заканчиваются её смертью.

— Мы едем.

— Ты просто придурок, — вырывается у меня хриплый ответ. Боже, наверное, я действительно ищу неприятностей.

Он делает именно то, чего я от него ожидаю, и тянется ко мне.

Он с силой прижимает меня к стене и сжимает своими толстыми пальцами мое горло.

Я кричу, и Бог, должно быть, слышит меня, потому что дверь распахивается, и Саша вбегает в нее.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — требует Саша.

Дмитрий отпускает меня и рычит. — Ты, ёбаная собака, стучи в следующий раз. Не врывайся, когда ты, очевидно, знаешь, что я здесь.

— Дмитрий, ты еще не главный, и она тебе пока не принадлежит, — замечает Саша. Впервые он занял такую позицию.

Меня это удивляет.

Дмитрий оглядел его и грубо улыбнулся.

— Я бы был осторожен на твоем месте, Саша. Ты не хочешь меня разозлить и подставить себя. Я не тот человек, с которым стоит связываться.

— Я тоже. Ты же знаешь, мы не должны выносить никаких наказаний, если Мортимер не санкционирует их, но я только что вошел и увидел, как ты держишь ее за горло. Интересно, что бы сказал босс, если бы узнал об этом. — Он поднимает брови.

Дмитрий отступает перед угрозой, но продолжает сохранять высокомерный вид.

— Отлично сыграно. Иди, делай свою работу. Смотри и веселись. Я буду очень рад иметь с тобой дело, когда придет время. — Дмитрий выходит, толкая плечом Сашу, когда проходит мимо.

Я дышу так тяжело, что едва могу сосредоточиться. Я снова трясусь, и я в беспорядке внутри и снаружи.

Я чувствую, что рука Дмитрия все еще сжимает мое горло. Такое чувство, что он выжимает из меня мои надежды и мечты. Высасывая из моего разума последние крохи того, что делает меня мной.

Когда мы слышим, как закрывается входная дверь, ко мне подходит Саша, и по моим щекам уже в который раз за сегодня текут слезы.

Он обнимает меня за плечи с отеческой теплотой и просто держит.