На грани фола (СИ)

Глава 20

Арсений

Кончает Булочка как фейерверк. Все ее тело пробирает дрожь, влажная плоть под моими пальцами сокращается, с губ срываются хрипы и стоны, от звука которых я сам едва не стреляю ей в поясницу.

— Аааа… Аррр… Арсений…

Пиздец просто. Член стоит колом, в груди у меня бахает так, словно я на время пробежал стометровку, все тело под жалким одеялом покрылось испариной. Мне мучительно хорошо и одновременно приятно болезненно. Огнева такая узкая и горячая внутри, что у меня впервые закрадывается сомнение в ее сексуальной опытности. Что, если? Да ну, херня, двадцать первый век на дворе, а она второкурсница, еще и с таким шикарным телом.

— Булочка… — зову я девчонку, когда она через несколько минут затихает в моих объятиях.

Моя ладонь все еще в ее трусах, там горячо и мокро, и мне, несмотря на обещание не настаивать сегодня на сексе, отчаянно хочется продолжения.

— Ммм, — в ответ я слышу лишь неясное мычание.

— Может, все-таки мне тоже поможешь? — Пиздец просто, дожился. О сексе девчонку умоляю. — Я горю, Булочка, чувствуешь?

Для убедительности тычусь ей в поясницу каменным членом, но в ответ получаю лишь мягкий вздох, который никакого приятного продолжения мне не обещает, и следом — тихое сопение.

Охуеть. Она просто заснула?! Вот так?!

Для пробы еще раз трогаю ее клитор — дыхание Огневой даже не меняется. Шепчу на ухо забористую пошлость про ее задницу — снова ноль эмоций. Эта хитрая Булка меня просто поимела, сделав на несколько минут вид, что я имею ее!

С мрачной решимостью наказать ее при первой же возможности я закрываю глаза. Стараюсь не думать, как именно собираюсь ее «наказывать», но картинки одна за другой возникают в воображении — Огнева на коленях, я сзади, спереди, у нее во рту… Мой несчастный член, кажется, еще больше увеличивается в размерах.

Блять, Булочка. Я тебе такое устрою! Неделю из койки не вылезешь. Будешь умолять. Да, именно. Умолять. Это последняя мысль, которая вспыхивает в одурманенном похотью и усталостью мозгу, прежде чем я отключаюсь. А после, кажется, буквально через секунду где-то в моем сне бьют в барабаны. Я резко распахиваю глаза, и так же резко сбоку от меня дергается теплое мягкое тело.

— Черт, черт, черт! — скороговоркой выдает взволнованный голос, и я вдруг все вспоминаю.

Булочка. Клуб. Наш поцелуй. Ее оргазм.

— Привет, Огнева. — Я поворачиваю голову, чтобы взглянуть на девчонку, но она перекидывает через меня ногу и еще до того, как я успеваю подхватить ее под ягодицы и усадить на утренний стояк, сползает на пол.

— Быстро вставай! — шипит она, одергивая на пышной груди футболку. — В дверь стучат.

— И что?

— И то! — от возмущения, смешанного с волнением, она пыхтит и краснеет. — Тебя здесь видеть не должны!

— Не открывай дверь, раз не должны, — не понимаю, чего она кипишует. И вообще, любая девица из моего окружения была бы только рада, если бы нас увидели вместе. Это для рейтинга телочек хорошо — спать с главной звездой баскетбольной команды. А я, пусть и нескромно, и есть та самая звезда. Даже обидно, что Огнева меня ни во что не ставит.

— Вставай, я сказала! — продолжает она гнуть свое. — Тебя нужно спрятать!

— Ты в своем уме, Булочка? Или у тебя из-за ночного оргазма мозг поплыл? Где ты собираешься меня прятать? Тут даже туалета нет.

— Поднимайся! — она срывает одеяло, под которым я лежу в одних трусах, и столбенеет при виде бугра под эластичной тканью. — Что…

— И тебе доброе утро, — выдаю я, не в силах сдержать широкой улыбки. — Мы с моим другом рады тебя видеть.

Она не успевает ответить — в дверь снова настойчиво стучат. На мгновение Булочка захлопывает выразительные глаза, потом открывает и на этот раз в них читается не только смущение, но и мольба.

— Громов, пожалуйста, — ее голос звучит на октаву ниже, а на щеках расцветают алые пятна. — Это Веня. Я знаю его, он вахтершу вызовет, если я не открою.

— Такой же зануда, как и ты, — ворчу я, поднимаясь на ноги.

— Давай сюда, — Огнева тычет в узкий проем между шкафом и входной дверью.

— Издеваешься, что ли? — сдергиваю со стула джинсы и на ходу натягиваю на себя, воюя с молнией в районе паха. И хотя от такого равнодушия девчонки мой член взгрустнул, он все еще не желает упаковываться в ширинку.

— Стой тихо, — командует она, когда я занимаю место у шкафа, и, получив от меня в ответ надменный взгляд, распахивает дверь.

— Ты проспала! — Булочка не ошиблась, этот заумный тон может принадлежать только такому лузеру, как ее Вениамин.

— Проспала, — упавшим голосом подтверждает Огнева. — Не жди меня. Я соберусь и примчу в универ.

— Ты помнишь, у кого первая пара? — задротским тоном уточняет додик.

— Вень, давай вот как раз обсудим, — раздраженно цедит девчонка. — И оба опоздаем. Спасибо, что разбудил. А теперь иди, мне еще в душ успеть надо.

— Ты вчера нормально добралась?

— Да, нормально.

— Я бы тебя ни за что одну там не оставил, — теперь в голосе задрота явно проступает вина, — но Лика… Она...

— Вень, я все понимаю, — прерывает его излияния Булочка. — Потом, ладно?

Захлопнув дверь, девчонка облегченно выдыхает. Странная такая. Будто мнение ее Вениамина на самом деле имеет хоть какое-то значение.

— И как вообще вы подружиться могли? — недоумеваю я. — Ты — огонь. Он — пыль.

— То же самое могу спросить про тебя и Быкова, — парирует она, дерзко приподнимая бровь.

Туше, Булочка.

— Итак, чем займемся? — понизив голос, я делаю шаг по направлению к девчонке, но она отпрыгивает от меня, как пугливая лань.

— Не подходи ко мне!

— А как же мой оргазм?

— К-какой оргазм?

— Тот, который ты мне торчишь, — говорю я, обхватывая ее за талию и прижимая к себе.

Учитывая Булочкину динамо-натуру, я вообще-то ни на что прямо сейчас не рассчитываю, но упустить возможность подразнить ее просто не могу.

— Блин, Громов, отпусти меня, пожалуйста, — она тяжело сглатывает. — Я тебе ничего не должна. Это… все… не повторится больше. Мы договаривались: ты ночуешь здесь, и…

— Что именно не повторится, м? — уточняю я, с каким-то мазохистским наслаждением, потираясь членом о Булочкин живот. — Твой оргазм или то, что ты меня оставила без сладкого?

— Ничего не повторится! — она упирается ладонями мне в грудь и с силой отталкивает. Я бы мог, конечно, ее удержать, но так уже и не хочется — хочется, чтобы она сама захотела. — Забудь обо мне, Громов.

— Не могу, Булочка, — сообщаю с притворным сожалением. — У меня еще никогда не было такого старательного персонального ассистента.

— Тогда давай в память о наших деловых отношениях разойдемся в разные стороны с миром, — тут же находится девчонка.

Разойдемся?

— А этого я тебе обещать не могу. — Натягиваю на себя футболку со свитером и снимаю со спинки стула бомбер, который вернула мне Огнева. — Как там в рекламе? Попробовав раз — ем и сейчас. А я тебя, Булочка, только-только распробовал.

Оставив за собой последнее слово, я даю возможность Огневой переварить услышанное, а сам выхожу из ее общажных хорóм. На ходу закидываю в рот жвачку и быстро сбегаю по лестнице вниз. Переться в общий душ и туалет — точно не мое. Перетерплю до дома родных, а дальше видно будет.

Пока я еду в такси, на телефон приходит входящее от Лики. Тут же перезваниваю, чтобы убедиться, что у нее все в порядке. Бык вчера, конечно, пиздец как накосячил.

— Эй, ну ты как? — спрашиваю я, услышав в трубке взволнованный голос Саниной девушки.

— Нормально. Спасибо тебе, Арсений. Я просто не знаю, что бы я вчера делала…

— Эй, забыли, ладно? Оставайся столько, сколько нужно будет.

— Я сегодня уеду. Саша звонил.

А вот это удивительно: такой бухой вчера был — я думал, он минимум до обеда спать будет.

— Че говорит?

— Я не взяла трубку, — признается она. — Пока что. Хочу подумать. Но ты… Не говори ему, пожалуйста, про то, что я с Вениамином уехала. Он в прошлый раз ужасно разозлился из-за него. Не хочу… Не хочу, чтобы кто-то пострадал.

— Послушай, — говорю осторожно. — Саня мой друг, а друзьям мы часто многое прощаем, но… если он тебя обижает, ты должна мне сказать.

На проводе повисает молчание.

— У нас все нормально. Спасибо за заботу, Арсений.